WikiSort.ru - Не сортированное

ПОИСК ПО САЙТУ | о проекте
Реконструкция славянского святилища, Радоним, Германия
Збручский идол, X век

Славя́нское язы́чество — реконструируемая по данным языка, фольклора, обрядов, обычаев и верований древних славян система дохристианских представлений о мире и человеке, основанная на мифологии и магии. Славянское язычество является самостоятельно развившимся в первом тысячелетии нашей эры фрагментом древней индоевропейской религии, представленной в древнеиндийских, древнеиранских, древнегреческих и древнеримских текстах[1].

Славянское язычество может пониматься не только как историческая стадия мировоззрения древних славян (праславян) в период до принятия ими христианства, но и как типологически особая культурная модель, чьи формы, механизмы и семантические категории продолжали существовать и после принятия христианства[2].

Описание

О религии древних славян почти ничего не известно: первые отрывочные сведения о славянской культуре в письменных источниках появляются лишь после их выхода к границам Византийской империи в VI веке.

Единственным убедительно реконструируемым общеславянским божеством является Перун (*Perunъ), бог грома и молнии. Судя по всему, именно его имел в виду Прокопий под «творцом молний, владыкой над всеми». Это божество сохранилось лучше всего у восточных славян и приобрело, кроме указанных, ещё и черты бога-покровителя князя и дружины.

Как показал в своём исследовании Лешек Мошинский, праславянскими являются такие понятия, как дух, душа, навь («мертвец»), рай («потусторонний мир»), волколак («оборотень»), упырь («вампир»), треба («жертвоприношение»)[3]. При этом языческое понимание души не следует смешивать с христианским. Душа была не какой-то абстрактной нематериальной сущностью, душой была сама личность человека, которая после смерти становилась навью, перейдя в иной мир, рай. При этом, как отмечает О. Н. Трубачёв, среди европейцев, принявших христианство, только у славян понятие «рай» (праслав. *rajь) было исконным, а «ад» — заимствованным[4].

Трубачёв же пытается восстановить некоторые более абстрактные понятия праславянской религии, находя к ним латинские параллели. Например: прасл. *gověti и лат. favēre «поститься, хранить молчание, благоприятствовать»; прасл. *mana и лат. mānēs «духи умерших, призраки, привидения»; прасл. *basъ/*ne-basъ «красивый, хороший»/«грубый, негодяй» и лат. fās/ne-fās «божественный закон»/«грех»[5].

Вообще в распоряжении учёных крайне мало сведений о мифологии древних славян, особенно же это касается времён общеславянского единства. Это объясняется многими факторами, и прежде всего — отсутствием собственной письменности и удалённостью от основных центров городской латинской или грекоязычной письменной культуры. Одним из первых письменных описаний религии древних славян является описание византийского историка Прокопия Кесарийского (VI век):

Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. И во всем остальном у обоих этих варварских племен вся жизнь и законы одинаковы. Они считают, что один из богов[6], творец молнии, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды. Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу, и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью, или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещание, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы. Они почитают реки, и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания.

Формирование славянской религии

Славянская религия формировалась на протяжении долгого периода в процессе выделения древних славян из индоевропейской общности народов во II—I тысячелетии до н. э. и во взаимодействии с мифологией и религией соседних народов. Поэтому, естественно, в славянской религии имеется значительный индоевропейский пласт. Предполагается, что к нему относятся образы бога грозы и боевой дружины (Перун), бога скота и потустороннего мира (Велес), элементы образов близнечного божества (Ярило и Ярилиха, Иван-да-марья) и божества Неба-Отца (Стрибог). Также индоевропейскими по сути являются такие образы, как Мать Сыра-Земля, связанная с ней богиня ткачества и прядения (Мокошь), солнечное божество (Дажьбог), и некоторые другие[7].

В первой половине 1 тысячелетие до н. э. на мифологию и религию славян оказали значительное влияние кельты и степное ираноязычное население (скифы, сарматы и аланы). По одной из версий, под воздействием кельтов находилось язычество западных (лужицких) славян, в частности формировалась архитектура культовых построек[8]. Некоторые исследователи предполагают кельто-славянские параллели между божествами Дагда и Дажьбог, а также Маха и Макошь[9]. У ираноязычного населения славяне видимо заимствовали само слово «бог» (которое также имело семантику «доля», ср. «богатство», «убогий»), сменившее общеиндоевропейское обозначение для божества *divъ. Вполне возможно, однако, что слово «бог» является исконно-славянским развитием пра-и.е. *bhag- «доля»[10], испытавшим лишь семантическое иранское влияние.

Восточные славяне имели в своём пантеоне божеств предположительно иранского происхождения — Хорс, Семаргл и другие[11]. Данные о чешских языческих богах также весьма скудны и малодостоверны. Есть свидетельства существования Перуна и Велеса, как и соответствующие топонимические факты (например., относящихся к Мокоши)[12]. Похожая ситуация характеризует и южнославянские земли. При отсутствии первичных источников оказываются (прежде всего в топономастике) следы имён Перуна и Велеса и их культа, а также некоторых других мифологических персонажей (Мокошь, Даждьбог, Троян и т. п.). При разделении праславянской общности стали формироваться племенные верования славян, имевшие значительные региональные отличия. В частности, религия западных славян, в силу исторических обстоятельств, перед началом христианизации значительно отличалась от всех прочих[12].

Основные черты

Основными чертами славянского язычества как мировоззрения являются вера в одушевлённость природы (аниматизм и анимизм), культ предков и сверхъестественные силы, которые постоянно присутствуют и принимают участие на протяжении всей жизни каждого человека, развитая низшая мифология, убеждённость в возможности воздействия на положение вещей в мире средствами примитивной магии, антропоцентризм. При отсутствии оригинальных мифологических текстов судить о язычестве славян как исторической стадии общеславянской культуры можно лишь по вторичным данным — археологическим и книжно-письменным источникам (летописи, хроники и т. д.), иностранным свидетельствам, церковным поучениям против язычества (см. труды Н. М. Гальковского, Е. В. Аничкова, В. И. Мансикки, Д. К. Зеленина, Л. Нидерле, Г. Ловмяньского, А. Гейштора, С. Урбаньчика, В. Чайкановича и др.), а также на основе сопоставления славянских данных с данными других индоевропейских (балтийской, иранской, германской и др.) культурных традиций (см. прежде всего работы В. В. Иванова и В. Н. Топорова). Наиболее надёжными и богатыми источниками изучения славянского язычества как культурной модели и реконструкции древнеславянских представлений остаются «современные» (относящиеся к XIX—XX вв.) языковые, этнографические и фольклорные свидетельства славянских традиций[2].

Культы божеств

Данные археологии и письменных источников свидетельствуют, что у славян существовали скульптурные изображения божеств (идолы). Они могли быть как деревянными, так и каменными. Идолов восточных славян отличает простота и грубость исполнения, тогда как у западных славян идолы были более искусными и сложными[13]. Кроме того, отличительной чертой западнославянских идолов является поликефалия (многоголовость)[14]. О внешнем виде славянских идолов можно судить по так называемому «Збручскому идолу»[15], а также по описаниям в письменных источниках: известно, например, что идол Перуна, поставленный в Киеве князем Владимиром, был деревянным, с серебряной головой и золотыми усами[16].

Славяне поклонялись идолам в открытых святилищах (капищах). Обычно у славян роль храма выполнял лес[17]. Наличие храмовых помещений у славян (за исключением западных) не зафиксировано, однако они вполне могли иметь место, не оставив после себя следов, будучи деревянными[18]. На капище проводились обряды поклонения идолам. Капища могли быть огорожены, их обычным атрибутом был костёр, временный или постоянный. Очевидно, капище было построено князем Владимиром для его пантеона, однако оно до сих пор не обнаружено археологами. Рассуждения Б. А. Рыбакова в этом отношении[19], поддержавшего археологов П. П. Толочко и Я. Е. Боровского, «открывших» капище Владимира[20], в последнее время оспариваются[21]. Судя по данным летописей, капище Перуна было и в Новгороде, на Перыни. Оно было предположительно обнаружено советским археологом В. В. Седовым[22], однако и его реконструкции на сегодняшний день вызывают большие сомнения[23]. Из славянских святилищ, обнаруженных археологами, особо выделяют также Збручский культовый центр[24]. В последнее время высказываются предположения о том, что функцию святилищ на Северо-Западе Руси могли выполнять сопки — сакральные памятники в виде насыпей над захоронениями. По крайне мере, сама насыпь чаще всего играла больше ритуальную функцию, чем погребальную. Остатки именно такого святилища могли быть обнаружены на Перыни[25].

Помимо идолов славяне (как и их соседи — балты и финно-угорские племена) поклонялись и священным камням-валунам. На восточной окраине славянского пространства, до прихода сюда славян, священным камням поклонялись, очевидно, финно-угорские племена[26].

В письме митрополита Макария Ивану Грозному (1534 год) сообщается о том, что «скверные мольбища идольские сохранялись и до царства великого князя Василия Ивановича», а также, что в качестве мольбищ используются «лес и камни и реки и болота, источники и горы и холмы, солнце и месяц и звезды и озера»[27].

Жречество

Жрец Святовита, изображённый на священном камне из Арконы

Как считает В. В. Седов, вождь (князь) у древних славян совмещал в себе административные, военные и религиозные функции[28], что вообще характерно для периода военной демократии.

К середине I тысячелетия н. э. славянские племена расселились на довольно большой площади, поэтому уровни общественного развития у них различались. Южные славяне очень рано попали под сильное влияние Византии и, следовательно, христианства, поэтому говорить о жречестве у них не представляется возможным. Западные славяне по уровню общественного развития обгоняли восточных, поэтому, как видно по источникам, жречество у балтийских славян достигло значительного влияния, а порой сосредоточивало в своих руках и политическую власть. Судя по всему, жречество как сословие у восточных славян находилось только в процессе формирования[29], который был прерван введением христианства. Тем не менее, жрецы языческих божеств у восточных славян в дохристианские времена скорее всего были. Однако их, видимо, было не так много — гораздо больше было гадателей, колдунов и знахарей. Древнерусские источники называют их следующим образом: волхвы, ведуны[30], обавники, зелейники, наузники, чародеи, кудесники, ворожеи, «бабы богомерзкие» и т. д.[31] Как правило, основными их функциями были знахарство — лечение заговорами, ритуалами и естественными лекарственными средствами; бытовая магия — любовная и защитная (с помощью ритуалов, зелий, амулетов, оберегов и т. п.); предсказания и гадания — по крику птиц и животных, застыванию олова и воска и т. п.; вспоможение при родах и так далее[31].

Культ предков

Погребальные столбы (голубцы) на старообрядческом кладбище. Архангельская губерния, г. Кемь, 1899

Культ предков нашёл своё отражение в славянском погребальном обряде. «Повесть временных лет» так описывает этот обряд у вятичей:

И если кто умрёт, совершают над ним тризну. После неё складывают большой костёр[32], кладут на него мертвеца и сжигают. После этого, собрав кости, складывают их в малый сосуд и ставят на столбе у дороги. Так делают вятичи и ныне. Такому же обычаю следуют и кривичи, и прочие язычники.

Под тризной здесь, видимо, имеются в виду состязания в память об умершем и вообще поминальные мероприятия. Обычай оставлять сосуд с костями умершего на столбах у дорог проясняется позднейшими этнографическими записями: столбы на кладбищах считались своего рода границей между живыми и мёртвыми. У этих столбиков бросалась посуда, применяемая при похоронах. Сами столбики нередко делались с подобием крыши и выемками — для удобства душ умерших, которые около них обитали. Позже кладбищенские столбики сменились православными крестами[34]. Кроме того, погребальные столбы отсылают к архаичному обычаю захоронения на деревьях и в стволах деревьев. Столб, таким образом, может играть в погребальном ритуале космогоническую роль Мирового Древа, по которому души умерших поднимаются в небесный мир предков[35].

Данные о погребальном обряде можно почерпнуть и из летописного рассказа о том, как Ольга хоронила своего мужа, князя Игоря, убитого древлянами:

[Ольга послала сказать древлянам:] «Вот, уже иду к вам. Наварите много медов у города, где вы убили мужа моего, чтобы поплакать мне над могилой его и совершить тризну по мужу моему». Они, услышав это, свезли очень много мёда, и наварили. Ольга с небольшой дружиной и налегке пришла к могиле Игоря и плакала о муже своём. Затем повелела людям насыпать большой курган, и, когда насыпали, велела совершать тризну. Затем древляне сели пить, и Ольга повелела своим отрокам прислуживать им.

Из данного отрывка следует, что тризна включала питие медов, что над могилами устраивались курганы (видимо, их величина зависела от статуса погребаемого) и что существовал обычай плакать над могилой усопшего. Все эти сведения подтверждаются этнографическими записями и (о курганах) данными археологии. Кроме этих обычаев в «Прологе» упоминается такой элемент погребальной обрядности, как «бъдынъ», то есть бдение, бодрствование рядом с покойником в течение ночи, которое, судя по всему, совершалось значительным количеством людей с причитаниями, песнями и играми[37].

Интересные сведения о погребальном обряде даёт летописный рассказ о смерти Владимира Святославича:

Ночью же разобрали помост между двумя клетями, завернули его (Владимира) в ковёр и спустили верёвками на землю; затем, возложив его на сани, отвезли и поставили в церкви святой Богородицы, которую он сам когда-то построил. Узнав об этом, сошлись люди без числа и плакали по нём…

В данном случае можно наблюдать древнейший обряд, который сохранился и в Древней Руси — чтобы вынести покойника, разбирают стену. Делалось это вероятно с той целью, чтобы покойник, вынесенный необычным путём, не смог вернуться и не тревожил живых. Другой древнейший обряд, описанный в данном отрывке — это использования саней для перевозки покойника, даже несмотря на летнее время. Сани использовались в похоронах как наиболее почётный, спокойный и солидный вид транспорта[39]. К тому же сани, в силу своей архаичности, видимо имели в похоронном обряде и некое сакральное значение[40].

Существует также общая для всех восточных славян обрядовая еда на поминках — это кутья, блины и кисель. Почти все восточнославянские праздники связаны с культом умерших предков, которых вспоминали в рубежные моменты года — на Святках, в Чистый четверг и Радоницу, в Семик и перед Дмитриевым днём. В дни поминовения усопших для них топили баню, жгли костры (чтобы они погрелись), оставляли для них еду на праздничном столе. Святочные ряженые представляли собой в том числе и пришедших с того света предков и собирали дары. Целью всех этих действий было задабривание умерших предков, которые могли благословить семью, а могли и причинять зло — пугать, являться во сне, мучать и даже убивать тех, кто не удовлетворил их потребностей[источник не указан 740 дней].

Весьма распространённой среди славян была вера в так называемых «заложных покойников». Считалось, что люди, умершие не своей смертью, не успокаиваются после смерти и способны вредить живым, поэтому их суеверно боялись и почитали во время общих поминок[41].

См. также

Примечания

  1. Толстой, 2003, с. 10.
  2. 1 2 Толстая, 2012, с. 616.
  3. Moszyński Leszek. Die vorchristische Religion der Slaven im Lichte der Slavishen Sprachwissen schaft. Böhlau Verlag, Köln-Weimar-Wien, 1992.
  4. Трубачёв О. Н. Мысли о дохристианской религии славян в свете славянского языкознания // Вопросы языкознания. 1994. № 6. С. 8.
  5. Трубачёв. Мысли о дохристианской религии славян… С. 11-12.
  6. Ошибочный перевод «один только бог» дал повод для многочисленных спекуляций о «монотеизме» у древних славян (например: Климов Е. В. Монотеизм восточных славян // Вопросы истории. 2007. № 12.) Правильный перевод — «один из богов» (в оригинале не θεόν, а θεῶν).
  7. Об индоевропейских истоках славянской мифологии см.: Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М.: Наука, 1974.
  8. Кузьмин А. Г. Падение Перуна: Становление христианства на Руси. М.: Молодая гвардия, 1988. С. 181—182.
  9. Иванов С. В. Рец. на: Parallels between Celtic and Slavic. Proceedings of the First International Colloquium of Societas Celto-Slavica held at the University of Ulster, Coleraine, 19-21 June 2005.  (недоступная ссылка с 13-05-2013 [2123 дня] история)
  10. Этимологический словарь Фасмера
  11. Иранские боги в киевском пантеоне
  12. 1 2 Топоров, 1995, с. 213.
  13. Возможно, это результат влияния кельтской или античной традиции.
  14. Поликефалия в своём изначальном виде связывается исследователями с общественной организацией: Трубачев О. Н. История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя. — М.: Изд-во АН СССР, 1959. — С. 8—9.
  15. Принадлежность этого идола именно восточным славянам остаётся спорной. Более вероятна западнославяенская принадлежность Збручского идола, при этом высказываются даже мнения о его принадлежности степным кочевым народам: Клейн 2004, с. 196—212. Часть современных исследователей считает идол подделкой эпохи романтизма: Комар А., Хамайко Н. Збручский идол: памятник эпохи романтизма? // Ruthenica. — Київ, 2011. — Т. X. — C. 166—217.
  16. Изображение предположительно идола Перуна (усатого и стоящего на облаке) выгравировано на костяном гадательном жребии из Старой Ладоги: Чернов А. Перун и Один: Три языческих жребия из Старой Ладоги
  17. Слухай, Мосенкіс, 2006, с. 21.
  18. Некоторые исследователи находят изображения дохристианских храмов и идолов в русских вышивках: Динцес Л. А. Дохристианские храмы Руси в свете памятников народного искусства // Советская этнография. 1947. № 2; Денисова И. М. Образ древнеславянского храма в русском народном искусстве // Этнографическое обозрение. 1992. № 5. Возможно, реликты язычества сохранились в позднейшей традиции постройки «обыденных» (за один день) храмов и часовен: Зеленин Д. К. «Обыденные» полотенца и «обыденные» храмы // Живая старина. 1911. XX. С. 1-20.
  19. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. Глава 9. Языческая реформа Владимира.
  20. Толочко П. П., Боровский Я. Е. Язичницько капище в «городі» Володимира // Археологія Київа. Дослідження і матеріали. Київ, 1979. С. 3-10.
  21. Клейн 2004, с. 160—164.
  22. Седов В. В. Древнерусское языческое святилище в Перыни // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. 50. С. 92-103.
  23. Нет никаких оснований считать находки В. В. Седова капищем Перуна — это, скорее всего, просто группа сопок, см. Клейн 2004, с. 152—157.
  24. Русанова И. П., Тимощук Б. А. Збручское святилище (предварительное сообщение) // Советская археология. 1986. № 4. С. 90-99.
  25. Свирин К. М. Языческие святилища Северо-Запада Древней Руси в VIII — начале XI вв. // История и археология Новгорода. 2006. Вып. 2.
  26. Например, Синие Камни считаются топонимическим маркером былого присутствия мери: Матвеев А. К. Собственно русская топонимия как источник сведений о древнем населении Севера Европейской части России
  27. Левкиевская, 2000.
  28. Седов В. В. Восточные славяне в VI—XIII вв. М.: Наука, 1982. С. 268.
  29. См. попытку реконструкции на археологическом материале: Тимощук Б. А. Языческое жречество Древней Руси (по материалам городищ-святилищ) // Российская археология. 1993. № 4. С. 110—121.
  30. См. также В. Е. Рудаков. Ведун // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). СПб., 1890—1907.
  31. 1 2 Мансикка 2005, с. 197—210.
  32. В более ранних списках летописи вместо крада «погребальный костёр» стоит слово клада «колода, гроб».
  33. Цит. по: Мансикка 2005, с. 94.
  34. Мансикка 2005, с. 96-97.
  35. Белова О. В., Петрухин В. Я. «Похороны Совия»: книжный сюжет и реалии погребального обряда в свете славяно-русских параллелей // Фольклор и книжность. М.: Наука, 2008. С. 128—136.
  36. Цит. по: Мансикка 2005, с. 98.
  37. Мансикка 2005, с. 99-101. Б. А. Рыбаков, однако, считает, что бъдынь — это столб над местом захоронения или небольшая деревянная домовина. При этом Рыбаков никак не аргументирует свою точку зрения, как и не объясняет этимологию слова, которая была бы весьма интересна при таком толковании.
  38. Цит. по: Мансикка 2005, с. 101.
  39. Мансикка 2005, с. 102—103.
  40. Анучин Д. Н. Сани, ладья и кони как принадлежности похоронного обряда // Древности. Тр. моск. археол. общества. Т. XIV. М., 1890.
  41. Зеленин, 1995, с. 58—69.

Литература

Ссылки

Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".

Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.

Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .




Текст в блоке "Читать" взят с сайта "Википедия" и доступен по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike; в отдельных случаях могут действовать дополнительные условия.

Другой контент может иметь иную лицензию. Перед использованием материалов сайта WikiSort.ru внимательно изучите правила лицензирования конкретных элементов наполнения сайта.

2019-2024
WikiSort.ru - проект по пересортировке и дополнению контента Википедии