Эта статья посвящена албанской мифологии.
В античный период территория современной Албании была населена предками современных албанцев — иллирийскими племенами, главным образом тавлантиями и дарданцами, обитавшими здесь с эпохи бронзы. Конвергентное развитие мифологии Балкан обусловлено действием субстратных (фракийских, иллирийских) языков, процессами смешения культур в этом макрорегионе.
Особую роль в формировании албанской мифологии сыграла культура Древней Греции (Южная часть Албании входила в состав древнегреческого Эпира). Именно греческие источники содержат множество разрозненной информации о специфике мифологии Балкан.
После VI—VII в. на албанскую мифологию оказала значительное влияние славянская мифология, когда славянские племена расселились на большей части Балкан. Языковед А. Селищев[1] полагал, что исток современного названия Албании (Shqipëria) — слово «shqе» — «славяне» (Shqerí от албанского shqa<*skla, мн. ч. shqe).
Наибольшую близость мифологических систем обнаруживают народы, говорящие на языках Балканского языкового союза. Особое место занимают албано-румынские параллели исконного (палеобалканского) происхождения. Взаимовлияние систем отмечено также между албанскими, болгарскими (палеобалканские черты в традиционной культуре болгар в большей мере прослеживаются к югу от Балканского хребта), македонскими, сербо-хорватскими мифами (в меньшей мере это относится к новогреческому народному творчеству).
У албанцев (особенно на севере страны у гегов) сохраняется богатый фольклор — эпические поэмы о богатырях, исторические песни. Песни исполнялись под аккомпанемент струнных чифтелей (çiftelia) и ляхута (lahuta); волынки гайда (gajdja); духовых зумаре, фюэлы (fyelli); скрипки, кларнета, бубна (dajrja). По мнению В. Н. Топорова, албанская мифология (наряду с фракийской, иллирийской, фригийской, венетской) имеет индоевропейские корни, но известна в неполной передаче[2].
Первопроходцем в научном изучении албанского языка и фольклора выступил албанский писатель Димитер Камарда (1821—1882), живший в южной Италии. Собиранием североалбанского фольклора занимался Зеф Юбани (1818—1880), широко образованный литератор и публицист. Небольшая часть его собрания народных песен опубликована в 1871 г. в Триесте. В 1878 г. в Александрии (Египет) вышел обширный фольклорный сборник «Албанская пчела» (Bleta shqiptare), значительная часть материалов которого была собрана филологом-любителем Фими Митко (Thimi Mitko, 1820—1890)[3]. Собиранием албанского фольклора занимался и писатель Х. Стермилли (Haki Stërmilli, 1895—1953).
Особый интерес итало-албанцев к фольклору, наряду с собиранием народной поэзии, привёл к появлению «фольклоризирующей литературы», поддерживавшей и развивавшей традиции народной культуры.
Итало-албанский поэт Гавриил Дара-младший (Gavril Dara i Riu) написал в 1885 году поэму «Последняя песнь Балы» (sq:Kënga e Sprasme e Balës) о романтической любви молодого рыцаря и прекрасной княжны. Главный герой Ник Пета и его соперник Пал Големи взяты из фольклора. В поэме действуют и исторические личности, в частности Скандербег. Поэма стилизована под арберешские народные баллады, а её создателем объявлен вымышленный легендарный певец, старый воин Бала. Обоснованию легенды об «албанском Оссиане» Дара посвятил обширное предисловие к поэме и поэтический пролог. Опубликованная посмертно и ставшая широко известной в Албании лишь в 50-е годы XX в. поэма «Последняя песнь Балы» (Kënga e Sprasme e Balës)[4] остаётся в албанской литературе удачной подделкой под старинный эпос и одним из наиболее ярких творческих проявлений национального романтизма.
Фрагмент народной баллады «Клятва Костандина» (sq:Besa e Kostandinit)[5]:
— Костандин, сын мой, как же твоя клятва, что привезёшь мне Дорунтину, сестру твою? Клятва твоя умерла вместе с тобою и сейчас гниёт в тёмной могиле!
Так причитала мать, окропляя надгробный камень слезами.
В полночь Костандин встал из могилы. Надгробный камень превратился в скакуна, тёмного как ночь. Могильная земля превратилась в бурку, которая также была тёмной, как ночь. Кольцо, удерживавшее могильный камень, превратилось в серебряную уздечку. Смельчак вскочил в седло, подался вперёд, вжав голову в плечи, пришпорил коня…
К систематической записи устного албанского поэтического творчества зарубежные и местные исследователи приступили в 60-е гг. XIX века, хотя отдельные попытки были ещё в начале XVII в. Албанские народные сказки впервые были впервые записаны австрийским консулом в Янине в середине XIX в. И. Г. фон Ханом (1854), позднее — K. Х. Рейнхольдом (1855) и Джузеппе Питре (1875). В период национального возрождения (Rilindja) собранные сказки и мифы становятся существенным элементом самоидентичности. В 1908 году в Албании Спиро Дине (Spiro Dine, 1844—1922) издан первый полный сборник сказок и легенд «Волны моря» (Valët e Detit). В 1954 г. в Тиране издаётся сборник «Pralla popullore shqiptare»[6] (Народная албанская сказка) под редакцией З. Сако (Zihni Sako), состоящий из 50 текстов и посвящённый персонажам Чанголаз (Çangallozi), Гржета (Gërzheta), Феничка (Feniçka) и др. В 1960 г. здесь же вышла книга Н. Лако (Nikolla Lako) «Legjenda lulesh të florës shqiptare» (Легенда албанской цветочной флоры).
Во второй половине XX века Институтом народной культуры (Instituti i Kulturës Popullore) в Тиране и Институтом албанских исследований (sq:Instituti Albanologjik i Prishtinës) в Приштине опубликовано немало сборников народных сказок и легенд, которые, к сожалению, практически не переводились на европейские языки. В СССР с середине 1950-х гг. неоднократно издавались албанские сказки в изложении для детей. В 1989 г. впервые для взрослого читателя был выпущен сборник «Народные албанские сказки» (в переводе Т. Серковой).
Фрагмент народной сказки «Чанголаз»[7]:
— Значит, это все Чангалоз! Вот что он наделал! — вскричал одноглазый, вскочил на коня и галопом помчался вдогонку за братьями. Но не успел догнать и убить их — братья уже пересекли границу его владений, которую сам он переступить не мог.
— Что ты наделал, Чангалоз! — крикнул ему вслед людоед. Чангалоз услышал его, обернулся и ответил: «Погоди, я тебе ещё не то сделаю!» Людоед вернулся домой и рассказал жене: — Подумай, он крикнул мне: «Погоди, я тебе ещё не то сделаю!»
— Ах, муж, — ответила ему жена, — разве он может сделать нам что-нибудь хуже того, что сделал?
Изучение албанской мифологии может помочь развитию этрускологии, поскольку существуют гипотезы о родстве албанского и этрусского языков[9][10][11]. Сопоставление делалось на тех фактах, что столица Албании Тирана созвучна племени тиррены, а субэтнос албанцев тоски латинскому названию этрусков — tusci. Есть сведения на заимствование албанских слов культовой сферы в греческий язык и латынь: grua (женщина) — граи (букв «старухи»), gjarpër (змея) — гарпии, mbret (царь) — Прет (царь Тиринфа), претор, Дедал < Dedalia (персонаж албанской мифологии, противостоящий циклопу) < Detaria «имеющий отношение к морю», pari (первый) — Парис.
Интерес к албанской культуре определяется, по крайней мере, тремя обстоятельствами. Во-первых, албанский язык является центральным языком Балканского языкового союза. Во-вторых, ряд семантических черт албанской культуры имеют типологически достаточно редкий характер. И в-третьих, албанская культура и язык обнаруживали ориентализм задолго до османского владычества.
Древние верования — почитание явлений природы, особенно характерен культ солнца (diell), растительности, воды (ujit), гор (mal), перевалов (kalojë) — отразились в современных календарных и семейных обрядах.
В зимних календарных обрядах существенную роль играет персонаж Бабадимри (Babadimri), также известный как Shën Nikolla (Святой Николай), Atit e Krishtlindjeve (Дед Мороз) и Kris Kringle.
В старые времена в некоторых местностях Албании существовал обычай эвтаназии. В албанской сказке «Как сын отца пощадил»[12] говорится: «В старые времена в оном городе бытовал такой обычай: топить стариков. Состарится хозяин дома, сын берёт его за руку, ведёт и сбрасывает с берега в воду».
Один из краеугольных элементов албанского культурного кода — besa (буквально «вера») — верность данному слову. За нарушение бесы провинившегося могли изгнать из общины. Характерны албанские поговорки: Shiptari kur jep fjalen therr djalin («Албанец принесёт своего сына в жертву, но сдержит данное слово», букв. «За данное слово албанец может зарезать сына»); Shqiptaret vdesin dhe besen nuk e shkelin («Албанцы умрут, но данное слово не переступят»); Besa e shqiptarit si purteka e arit («Беса албанца стоит дороже золота», букв. «Беса албанца, как золотой прут»).
В основном на севере Албании, у гегов[13] отмечалось распространение однополых союзов между юношами (более старшими ashik — от ар. عَاشِقٌ «влюблённый» и более младшими dyllber — от тур. «красивый»), связанное, очевидно, с влиянием древнегреческих культов и просуществовавшее вплоть до установления коммунистического режима в 1944 году[14]. Есть упоминания обряда vëllameria (от алб. vëlla «брат», marr «принимать», аналог греч. ἀδελφοποίησις)[15]. Об этих особенностях упоминали путешественники[16], в том числе и видный албанист И. Г. фон Хан[17], а Байрон включил албанскую песню похожего содержания в поэму «Паломничество Чайлд-Гарольда»[18].
В северных районах страны сохранился также обычай, по которому при отсутствии мужчин в семье незамужняя женщина может принести клятву безбрачия и «становится» мужчиной («клятвенной девственницей»), нося мужскую одежду и ведя мужской образ жизни.
Характерно, что одна из главных тем поэзии Наима Фрашери (1846—1900) — вездесущее и безличное божество, которое мусульманский поэт никогда не называет Аллахом, а только «богом великим и истинным». Бесконечные звёздные миры, движение небесных светил, их рождение и угасание, смены времён года, безбрежный океан бытия, в котором живые существа рождаются, существуют, подчиняясь законам Вселенной, уходят в небытие и снова рождаются в новых воплощениях — вся эта космическая тематика предстаёт в его поэзии не как изложение представлений поэта о мире, но как откровение, как взволнованный пересказ великого мифа.
- Повсюду я его искал,
- Говорил, где бог?
- Но потом я понял,
- Ведь он во мне самом,
- А я этого не знал!
- Ничто не умирает, ибо Вселенная
- Всегда остается живой.
- Я был солнцем, был луной.
- Был звездой, птицей, бараном,
- И также человеком я был много раз.
Мусульманская (точнее будет сказать, суфийская) культура наложила отпечаток на албанский фольклор, где присутствуют дервиши и паши.
К легендам и мифам нередко обращались албанские писатели. Наиболее известно творчество И. Кадаре. По мотивам средневековой баллады «Клятва Костандина» он написал роман «Kush e solli Doruntinën» / «Кто привёз Дорунтину». В другом его произведении «Ura me tri harqe» / «Мост с тремя арками» — история начала османского владычества переплетается с легендой о Розафе — сюжетом о человеческом жертвоприношении, обеспечивающем успех архитектурной постройке. А в сюрреалистическом романе «Përbindëshi» / «Чудовище» действие разворачивается в современной писателю Албании и, одновременно, в древней Трое.
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .