Лейба Бронштейн был пятым ребёнком в семье Давида Леонтьевича (1843—1922) и Анны (Анетты) Львовны Бронштейн (урождённой Животовской) — богатых землевладельцев-арендодателей[4] из числа еврейских колонистов земледельческого хутора неподалёку от села Яновка Елисаветградского уезда Херсонской губернии (ныне село БереславкаБобринецкого района Кировоградской области, Украина). Родители Лейбы Бронштейна происходили из Полтавской губернии. В своих мемуарах Троцкий пишет, что в детстве он разговаривал на украинском и русском, а не на идише[5].
По достижении школьного возраста принят в училище Св. Павла в Одессе, где учился с 1889 по 1895 год. Завершил школьное образование в городе Николаеве. В годы учёбы в Одессе Лейба проживал в д. 5 по Покровскому переулку в семье Моисея Филипповича Шпенцера (владельца типографии и издательства «Матезис»), приходившегося ему двоюродным братом по матери, и его жены Фанни Соломоновны — родителей поэтессы Веры Инбер.
Л. Бронштейн (Троцкий; справа) и А. Соколовская в 1897 году
В 1896 году в Николаеве Лев Бронштейн (в будущем — Троцкий) участвовал в революционном кружке и вёл пропаганду среди местных рабочих. В 1897 году он принимал участие в основании Южно-русского рабочего союза, а 28 января 1898 года — был впервые арестован царскими властями. В одесской тюрьме Бронштейн провёл два года; 10 октября 1899 года в Одесском суде был вынесен «сравнительно мягкий» приговор по делу Южно-Русского рабочего союза: четверо главных обвиняемых (Бронштейн, Александра Соколовская и два её брата) подлежали ссылке в Восточную Сибирь (Иркутскую губернию) на четыре года, а остальные подсудимые «отделались» двухгодичной ссылкой (Шолом Абрамов Зив и Шмуйл Берков Гуревич) или даже просто высылкой из Николаева под гласный надзор полиции[6][7].
Период с 1900 по 1902 год Бронштейн провёл в Иркутской губернии; находясь в заключении и в ссылке, он вступил в брак с Соколовской и активно занимался как самообразованием (включая знакомство с работами классиков марксизма), так и журналистской деятельностью: под псевдонимом «Антид Ото» сотрудничал с газетой «Восточное обозрение», редакция которой опубликовала три десятка его статей и очерков, «тепло» принятых публикой. Перемещаясь между сёлами Усть-Кут, Нижне-Илимское и городом Верхоленск, Бронштейн вступил в контакт со многими бывшими и будущими революционными деятелями — включая М. Урицкого и Ф. Дзержинского[8][9].
Троцкий в Сибири (1900)
Печатные работы будущего наркома, опубликованные и в Европе — а также его публичные выступления в Иркутске — привлекли к молодому революционеру внимание руководителей РСДРП: ему был устроен побег из Сибири. В результате Лев Давидович, «наудачу» вписавший в фальшивый паспорт фамилию Троцкий[10] (по имени старшего надзирателя одесской тюрьмы[4][10][11]), оказался сначала в Вене, а затем — в Лондоне, где произошла его первая встреча с Владимиром Лениным, недавно опубликовавшим свою книгу «Что делать?». Исследователи считали, что пребывание в Сибири и контакты с местными революционерами имели большое значение для формирования политических взглядов будущего наркома — для «его партийного самоопределения»[8][9].
По воспоминаниям Зива, ставшего позже доктором, у Троцкого была склонность к потере сознания, которую, по собственным словам, он унаследовал от матери. Зив считал, что это была не просто склонность к потере сознания, а настоящие припадки — то есть у Троцкого была эпилепсия[4].
Прибыв в Лондон к Ленину, Троцкий стал постоянным сотрудником газеты, выступал с рефератами на собраниях эмигрантов и быстро приобрёл известность. Как вспоминал сам Троцкий: «Приехал я в Лондон большим провинциалом, и притом во всех смыслах. Не только за границей, но и в Петербурге я до того никогда не бывал. В Москве, как и в Киеве, жил только в пересыльной тюрьме»[13]. А. В. Луначарский о молодом Троцком писал:
…Заграничную публику Троцкий поразил своим красноречием, значительным для молодого человека образованием и апломбом. …Очень серьёзно к нему не относились по его молодости, но все решительно признавали за ним выдающийся ораторский талант и, конечно, чувствовали, что это не цыплёнок, а орлёнок»[14].
На II съезде РСДРП летом 1903 года Троцкий так горячо поддерживал Ленина, что Д. Рязанов окрестил его «ленинской дубинкой». Однако предложенный Лениным новый состав редколлегии — Плеханов, Ленин, Мартов, с исключением из неё Аксельрода и Засулич, побудил Троцкого перейти на сторону обиженного меньшинства и критически отнестись к организационным планам Ленина[16].
В 1903 году в Париже Троцкий женился на Наталье Седовой[17] (этот брак не был зарегистрирован, так как Троцкий никогда не разводился с А. Л. Соколовской).
В августе 1903 года Троцкий посетил, в качестве корреспондента «Искры», состоявшийся в Базеле под председательством Теодора Герцля VI Сионистский конгресс. По мнению Троцкого, этот съезд продемонстрировал «полное разложение сионизма», кроме того, в своей статье Троцкий ехидно высмеял Герцля лично[18].
В 1904 году, когда между большевиками и меньшевиками обнаружились серьёзные политические разногласия, Троцкий отошёл от меньшевиков и сблизился с А. Л. Парвусом, который увлёк его теорией «перманентной революции»[19]. Вместе с тем, как и Парвус, выступал за объединение партии, полагая (в книге «Наши политические задачи»), что надвигающаяся революция сгладит многие противоречия.
В 1904 году увидела свет брошюра Троцкого «Наши политические задачи» — ответ на работу Владимира Ленина «Шаг вперед, два шага назад»[20][21]. Она является первой относительно крупной работой автора; была направлена против партийного раскола в РСДРП, в котором обвинялся Ленин. Брошюра содержит как «критику и опровержение» ленинских идей, так и уничижительные эпитеты в адрес большевистского лидера[22][23][24]; в ней Троцкий — считая необходимым привлечь в революционное движение рабочих, а не профессиональных революционеров — выступил со своей концепцией партийного «централизма», отличной от ленинского «заместительства»[25][26]. Кроме того автор — находя много общего между ленинскими идеями и принципами французских якобинцев (подозрительность, доктринёрство, нетерпимость, жажда власти) — предупреждал об опасности «заражения» социал-демократической партии подобными качествами, способными запустить новую волну террора[27].
Книга была «с негодованием» встречена самим Лениным, отзывавшимся о ней как о «наглом лганье» и «извращении фактов»[28]. В советское время Троцкий «постарался забыть» о данной работе, но «многочисленные недруги» постоянно напоминали ему об авторстве критических текстов, направленных «против организационных принципов ленинизма»[29]. Ряд исследователей использовал «убедительный» анализ феномена РСДРП(б), проведённый Троцким, в качестве основы для критики теоретического наследия Ленина и его принципов партийного строительства[30][31]. Книга была переведена на многие языки мира и неоднократно переиздавалась[32]. В 1990 году в СССР был издан сборник «К истории русской революции», содержавший фрагменты брошюры[33].
Осенью, ещё до оглашения Октябрьского манифеста, Троцкий вернулся в Санкт-Петербург, где начал принимать активное участие в работе недавно созданного выборного органа — Петербургского совета рабочих депутатов; кроме того, он занимался журналистикой, сотрудничая одновременно в трёх газетах: «Русская газета», «Начало» и «Известия» Совета. После ареста председателя Совета Г. Хрусталева-Носаря, Троцкий вошёл в состав нового «трёхчленного» руководства данного органа и фактически возглавил его. После публикации Финансового манифеста, отредактированного Троцким, члены Совета были арестованы властями Российской империи и преданы суду[36][37]. В 1906 году на получившем широкий общественный резонанс процессе над Петербургским советом Троцкий был осуждён на вечное поселение в Сибирь с лишением всех гражданских прав. По пути в Обдорск (сегодня — Салехард) он бежал из Берёзова[38]. Биографы революционера писали о событиях 1905 года как о «поворотном моменте» в жизни одного из будущих организаторов Октябрьской революции[39][40].
После 1905 года, в связи с завершением революционных событий в Российской империи, потенциал Троцкого как политика, организатора и оратора, не «находил возможностей для столь же блестящего выражения». В следующие несколько лет он, как и многие другие эмигранты, вернулся к журналистской деятельности, которой занимался в самом начале своей карьеры. Как и в 1905 году — в случае с «Русской газетой» и небольшим изданием «Начало» — Троцкий стал редактором[41][42]. Революционер приступил к изданию газеты «Правда: Рабочая газета» — нелегальной социал-демократической газеты, предназначавшейся «для широких рабочих кругов» и выходившей с октября 1908 до апреля 1912 года сначала в Женеве и Львове, а затем — в Вене[43][44][45]; международный отдел вёл Адольф Иоффе[46][47]. Первоначально газета являлась органом «Спилки[uk]» (Украинского социал-демократического союза)[46][48], а в 1910 году на короткий срок фактически стала органом ЦК РСДРП (в состав её редколлегии был введён член ЦК Лев Каменев); официально данный статус присвоен не был[49][50][51][52]. В финансировании издания, тираж которого составлял несколько тысяч экземпляров, принимал участие как ЦК, так и международные социалистические организации и частные лица[45][53][54].
Газета отражала «интернационалистические» взгляды Троцкого и его журналистский стиль, при этом в ней также было опубликовано две сотни писем рабочих из множества городов Российской империи. Статьи «Правды» освещали как внутреннюю, так и внешнюю политику российских властей, а также — партийные вопросы, связанные с фракционной борьбой в РСДРП[55][56][57][58]. Стиль, формат, язык и «политическое послание» газеты получили в начале XX века значительную поддержку[59]. После того как в 1912 году по инициативе Владимира Ленина в Санкт-Петербурге начался выпуск одноимённой газеты, вызвавший острую полемику из-за использования того же названия, за старым изданием закрепилось наименование «Венская „Правда“» — выход в свет большевистской «Правды» «завершил карьеру» венской газеты[60][61][62]. В советской «Истории Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс» (1938), венская «Правда» упоминалась в разделе «Борьба большевиков против троцкизма»[63].
Листок «Голоса Социал-Демократа» с заявлением Бунда против раскола в РСДРП (июль 1911)
Период второй эмиграции Троцкого связан с формированием Августовского блока — объединения ряда групп и течений в Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), сложившееся на Венской конференции, проходившей с 12 (25) по 20 августа (2 сентября) 1912 года. В рамках конференции, поддержанной Социал-демократической партии Германии (СДПГ), и блока Троцкий пытался объединить враждующие фракции и направления, существовавшие в те годы в формально единой РСДРП: прежде всего, большевиков и меньшевиков[64][65]. Конференция в австро-венгерской столице проходила после VI (Пражской) конференции РСДРП, созванной В. Лениным и названной её организаторами «общероссийской»; с подобной оценкой не были согласны участники Августовского блока, считавшие мероприятие в Праге сугубо фракционным, «большевистским»[66][67].
Спустя всего несколько недель после своего создания выяснилось, что группы, вошедшие в блок, остались политически разрозненными. После решения съезда Социал-демократии Латышского края (СДЛК) покинуть блок, принятого в феврале 1914 года — а также отхода от него самого Троцкого — объединение, фактически, распалось[71][72]. Распад блока «предопределил» постепенное возрастание влияния в РСДРП большевистской фракции, приобретавшей всё большую независимость[73][74]. Венская конференция и созданный на ней политический союз, будучи связаны с именем Троцкого, практически не изучались в советское время — хотя в тот период им и давались оценки «далекие от объективности и историзма»: в частности, БСЭ писала об объединении как об «Августовском антипартийном блоке»[75][76][77].
В 1912—1913 годах Троцкий написал серию статей о Балканских войнах, во время которых он находился в зоне боевых действий в роли военного корреспондента газеты «Киевская мысль»[78][79][80][81]. Троцкий прибыл из Вены в Софию, ставшей его основной «резиденцией» на всём протяжении первого периода Балканской войны, в день начала боевых действий; своими балканскими впечатлениями он начал делиться с читателями ещё в дороге[82][83][84]. В тот период Троцкий, писавший под своим старым псевдонимом Антид Ото, поддерживал лозунг «Балканы — балканским народам!» и выступал за создание единого федеративного государства на всём полуострове, по примеру США или Швейцарии[85][86][87][88][89][90]. Он также написал цикл «душераздирающих»[91] статей, посвящённых страданиям рядовых участников войны и тем «военным зверствам», которые ему описывали солдаты и офицеры обеих сторон конфликта[92][93]. С конца ноября 1912 до лета 1913 года Троцкий находился преимущественно в Румынии, где вновь сблизился с Х. Раковским и вступил в очередной заочный конфликт со сторонником идей панславизмаП. Милюковым[94][95]. Находясь в румынской столице в день подписания Бухарестского мирного договора, революционер составил ряд обширных очерков по истории Балкан, их текущей социально-политической ситуации и будущему региона[96][97][98].
Материалы Троцкого вошли в выпущенный уже в 1913 году сборник статей зарубежных журналистов о событиях Первой Балканской войны; в дальнейшем корреспонденции революционера — которые оценивались как «классика антивоенного журнализма» и пример «блестящей журналистики» вообще — стали рассматриваться в самой Болгарии в качестве одного из немаловажных источников информации о событиях того времени, не потерявшего своей актуальности и в XXI веке[99][100][101][102][103][104]. При этом роль военного корреспондента виделась самому Троцкому как подготовка к революционному 1917 году. В советское время «балканские» работы Троцкого стали частью его собрания сочинений — шестой том собрания назывался «Балканы и Балканская война» (1926). Английский перевод книги появился только в 1980 году, а в 1993, в связи с началом Югославских войн, работа Троцкого была переиздана в качестве важного источника по истории полуострова[105][106].
Троцкий в 1923 году вспоминал: «В течение нескольких лет моего пребывания в Вене я довольно близко соприкасался с фрейдистами, читал их работы и даже посещал тогда их заседания»[107]. А в конце 1924 ‒ начале 1925 года он написал академику И. П. Павлову письмо, в котором сообщил, что он в течение 8 лет занимался у З. Фрейда психоанализом[108][109].
Письмо Троцкого как корреспондента газеты «Киевская мысль» (Париж, 1915)
Первая мировая война, начавшаяся 1 августа 1914 года, неожиданно поставила перед социалистами всех стран и политических течений «сложнейшие» вопросы: о причине начала боевых действий, об отношении к войне (следует ли занять патриотические или интернационалистские позиции?), об отношении к правительству, о путях выхода из войны и так далее. Все эти вопросы встали и перед Троцким, проживавшим в те годы в Австро-Венгрии: при этом он, почти десятилетие выступавший за объединение социалистического движения, оказался «в особо трудном» положении — «глубочайшее размежевание» в рядах социалистов, произошедшее с началом войны, ставило крест на его политических планах[110][111]. В первые недели войны Троцкий больше задавался вопросами о реакции социалистов на войну, нежели о причинах начала её самой[112].
В среде молодого поколения Ленин, Троцкий, Люксембург и Бухарин широким фронтом немедленно выступили против войны и осудили предательское соглашательство социал-демократических организаций, вставших в один ряд со своими классовыми угнетателями в давно предвиденной капиталистической бойне[113].
Порвав во время мировой войны с Августовским блоком, Троцкий «сделал первый и решительный шаг по дороге, которая позднее приведет его в партию большевиков»[126]. Кроме того, революционер ещё в 1914 году, вопреки позиции большинства, предсказывал, что боевые действия новой войны будут затяжными и кровавыми. После Октябрьской революции 1917 года опыт, полученный Троцким в роли военного корреспондента, стал основой для его деятельности на посту советскогонаркомвоенмора[127][128].
Офис газеты «Новый мир» (1916—1917): 77 St Marks Place[129]
В 1917 году — после высылки из Испании — Троцкий, вместе со своей семьёй, провёл десять недель в Нью-Йорке. Его прибытие активно освещалось в местной прессе. В США Троцкий сотрудничал с эмигрантскими газетами «Новый мир», «Наше слово» и еврейской рабочей газетой «Форвертс», критикуя либеральные взгляды и выступая против участия Америки в Первой мировой войне. Революционер не ожидал скорой смены власти в Российской империи и собирался оставаться в США надолго[130]. Изучение Троцким статистических данных США того периода привело его к мысли о решающей роли Америки в послевоенном мировом развитии. Он также активно вёл политическую деятельность: его выступления на митингах и «политических банкетах» имели успех — кроме того, он собрал вокруг себя группу сторонников из числа членов Социалистической партии и принял участие в создании газеты «Классовая борьба». Троцкий покинул США после амнистии политическим эмигрантам, объявленной в России после Февральской революции[131][132][133][134].
Объявление о митинге c участием «оратора» Троцкого (февраль 1917)
Я оказался в Нью-Йорке, в сказочно-прозаическом городе капиталистического автоматизма, где на улицах торжествует эстетическая теория кубизма, а в сердцах — нравственная философия доллара. Нью-Йорк импонировал мне, так как он полнее всего выражает дух современной эпохи.
25 марта 1917 года Троцкий посетил Российское генеральное консульство, где «с удовлетворением» обратил внимание на то, что на стене уже нет портрета русского царя. «После неизбежных проволочек и препирательств»[135] он в тот же день получил необходимые документы для возвращения в Россию — никаких препон старые имперские чиновники ему не ставили. Американские власти также оперативно предоставили возвращавшимся визы на выезд из страны. Видимо, в общей суматохе транзитные документы выдало и консульство Великобритании — позже это решение будет дезавуированолондонским начальством. Возможно, американские власти впоследствии сожалели о выдаче Троцкому документов на отъезд: в следующие месяцы Государственный департамент настоятельно предупреждал контрольные службы о необходимости более тщательной проверки возвращающихся эмигрантов[136].
Уже 27 марта Троцкий с семьёй и несколькими другими эмигрантами, с которыми он успел сблизиться в США — Г. Н. Мельничанским, Г. И. Чудновским (помощник Троцкого[137]), Романченко К. А., Никитой Мухиным и Львом (Лейбой) Фишелевым — поднялся на борт парохода «Христианиафиорд» («Христианиа-Фиорд»[138]) (норв.Kristianiafjord), следовавшего в Европу — в норвежскийБерген (всего через несколько месяцев, в июне 1917 года, этот пароход погиб в районе Ньюфаундленда[139])[136][140]. Перед отъездом, во время прощального выступлении на американской земле — в «Harlem River Park Casino» — Лев Давидович призвал жителей США организоваться и «сбросить проклятое, гнилое, капиталистическое правительство»[141].
Лагерь для военнопленных в Амхерсте (декабрь 1916)[142]
По пути на родину Троцкий был интернированбританскими властями в канадском городе Галифакс: обвинение заключалось в получении революционером «немецких денег» с целью свержения Временного правительства[143][144][145]. Задержание, сопровождавшееся насилием, имело резонанс как в российской прессе, так и на международной арене[146][147]; британский офицер, предположительно лейтенант М. Джонс (англ.Lt. M. Jones), в апреле 1919 года оставил следующее описание обстоятельств ареста будущего главы Красной армии:
[Троцкий] сопротивлялся и… у нас получилась довольно оживлённая борьба: сначала в каюте, а затем и на палубе. Два матроса схватили его — тогда он упал на пол каюты, вопя по-русски благим матом. У него была причёска с длинными волосами и, когда он попытался укусить одного из моряков за руку, я схватил его за эти волосы и в тот момент подумал, что дёрнул слишком сильно — но теперь я сожалею, что не выдрал их целиком…[148].
Оригинальный текст(англ.):
…He resisted and as there were aboard about two hundred Russians, Jews, etc., we had quite a lively fight, first in the stateroom and then on deck. Two man-o-war sailors had a hold of him when he dropped in the floor of the stateroom screeching «Bloody Murder» in Russian. He had a head of long hair and when he tried to bite the hand of one of the sailors, I grabbed his hair and at the time I thought I yanked it too hard but I have since wished I had pulled it off…
4 мая 1917 года Троцкий приехал в Петроград. На пограничной (на тот момент) с Финляндией станции Белоостров его встретила делегация от социал-демократической фракции «объединённых интернационалистов» и ЦК большевиков. Прямо с Финляндского вокзала отправился на заседание Петросовета, где в память о том, что он уже был председателем Петросовета в 1905 году, ему предоставили место с совещательным голосом.
Вскоре стал неформальным лидером «межрайонцев», занимавших критическую по отношению к Временному правительству позицию. После провала попытки июльского восстания был арестован Временным правительством и обвинён, как и многие другие, в шпионаже; при этом ему было предъявлено обвинение в проезде через Германию. (Однако, по утверждению Млечина: «В 1917 году в списке тех большевиков, которым Временное Правительство пыталось предъявить обвинение в шпионаже, Троцкий не фигурировал»[153].)
Троцкий сыграл огромную роль в «распропагандировании» и переходе на сторону большевиков солдат стремительно разлагавшегося Петроградского гарнизона. Уже с мая 1917 года, практически сразу после своего прибытия, Троцкий начал уделять особое внимание кронштадтским матросам, среди которых были также сильны позиции анархистов. Излюбленным местом для своих выступлений он избрал цирк «Модерн», закрытый в январе 1917 года пожарными. Во время июльских событий Троцкий лично отбил у никем не контролировавшейся толпы популярного тогда эсеровского лидера, министра земледелия Временного правительства Чернова В. М. (хотя тот и был политическим противником Троцкого).
В июле на VI съездеРСДРП(б) состоялось объединение «межрайонцев» с большевиками; сам Троцкий, в то время находившийся в «Крестах», что не позволило ему выступить на съезде с основным докладом — «О текущем моменте», — был избран в состав ЦК. После провала Корниловского выступления в сентябре Троцкий был освобождён, как и другие арестованные в июле большевики.
Деятельность на посту председателя Петросовета (сентябрь-декабрь 1917)
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 8 апреля 2015 года.
В ходе «большевизации Советов» в сентябре — октябре 1917 года большевики получили до 90 % мест в Петросовете. 22(9)сентября1917 года Троцкий был избран председателем Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, который он возглавлял ещё во время революции 1905 года. В 1917 году Троцкий также был избран в Предпарламент, стал делегатом II Съезда Советов и был избран в Учредительное собрание.
В отсутствие Ленина, скрывшегося в июле в Финляндии, роль лидера большевиков перешла к Троцкому[154]. В Предпарламенте Троцкий возглавил большевистскую фракцию. Предпарламент он характеризовал как попытку «цензовых буржуазных элементов» «безболезненно перевести советскую легальность в буржуазно-парламентскую легальность» и отстаивал необходимость бойкота большевиками этого органа (по собственному выражению — «стоял на бойкотистской позиции невхода [в Предпарламент]»). Получив от Ленина письмо, санкционирующее бойкот, 7 (20) октября на заседании Предпарламента объявил о том, что фракция большевиков покидает зал заседаний.
12 октября 1917 года Троцкий в качестве председателя Петросовета сформировал Петроградский военно-революционный комитет, состоявший в основном из большевиков, а также левых эсеров. ВРК стал основным органом подготовки вооружённого восстания. Для отвода глаз ВРК формально подчинялся не ЦК РСДРП(б), а непосредственно Петросовету, а его председателем был назначен второстепенный деятель революции, левый эсер Лазимир П. Е. Основным предлогом для формирования ВРК стало возможное наступление немцев на Петроград, либо повторение Корниловского выступления.
Сразу после своего формирования ВРК начал работу по склонению на свою сторону частей Петроградского гарнизона. Уже 16 октября председатель Петросовета Троцкий приказывает выдать красногвардейцам 5 тысяч винтовок.
По вопросу о времени проведения восстания, бежавший в Финляндию Ленин требует начинать восстание немедленно, Троцкий предлагает отложить его до созыва II Всероссийского Съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, с тем, чтобы поставить Съезд перед фактом, что режим «двоевластия» уничтожен, и сам Съезд оказался высшим и единственным органом власти в стране. Троцкому удаётся склонить на свою сторону большинство ЦК, несмотря на беспокойство Ленина отсрочкой восстания.
В период 21-23 октября большевики проводят серию митингов среди колеблющихся солдат. 22 октября ВРК объявил, что приказы штаба Петроградского военного округа без согласования ВРК являются недействительными. На этом этапе ораторское искусство Троцкого сильно помогло большевикам склонить на свою сторону колеблющиеся части гарнизона. Очевидец одного из таких выступлений, меньшевик Суханов Н. Н. в своей работе «Записки о революции», отмечает:
«Советская власть уничтожит окопную страду. Она даст землю и уврачует внутреннюю разруху. Советская власть отдаст всё, что есть в стране, бедноте и окопникам. У тебя буржуй две шубы — отдай одну солдату. У тебя есть тёплые сапоги? Посиди дома. Твои сапоги нужны рабочему…»
Зал был почти в экстазе. Казалось, что толпа запоёт сейчас без всякого сговора какой-нибудь революционный гимн… Предлагается резолюция: за рабоче-крестьянское дело стоять до последней капли крови… Кто за? Тысячная толпа, как один человек, вздёрнула руки.
«Пусть ваш голос будет вашей клятвой поддерживать всеми силами и со всей самоотверженностью Совет, который взял на себя великое бремя довести победу революции до конца и дать людям землю, хлеб и мир».
23 октября Троцкий лично «разагитирует» гарнизон Петропавловской крепости. У большевиков были сильные сомнения по поводу этого гарнизона, а Антонов-Овсеенко даже подготовил план штурма крепости на случай, если она останется лояльной Временному правительству.
Фактически, Троцкий был одним из главных руководителей Октябрьской революции. Его роль подробна описана итальянским коммунистом Курцио Малапарте в памфлете «Техника государственного переворота» (1931).
«Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета т. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом тов. Троцкому. Товарищи Антонов[-Овсеенко] и Подвойский были главными помощниками товарища Троцкого»[155].
Спустя ещё несколько лет, с началом ожесточённой борьбы за власть внутри ВКП(б), Сталин уже резко меняет свой тон:
…нельзя отрицать того, что Троцкий хорошо дрался в период Октября. Да, это верно, Троцкий действительно хорошо дрался в Октябре. Но в период Октября хорошо дрался не только Троцкий, недурно дрались даже такие люди, как левые эсеры, стоявшие тогда бок о бок с большевиками. Вообще я должен сказать, что в период победоносного восстания, когда враг изолирован, а восстание нарастает, нетрудно драться хорошо. В такие моменты даже отсталые становятся героями[156].
25-26 октября выступает в качестве главного большевистского оратора на II Съезде Советов, выдержав упорную борьбу с меньшевиками и эсерами, заявившими бурный протест против произошедшего вооружённого восстания и покинувшими Съезд.
Восстание народных масс не нуждается в оправдании. То, что произошло,— это восстание, а не заговор. Мы закаляли революционную энергию петербургских рабочих и солдат. Мы открыто ковали волю масс на восстание, а не на заговор… Тем, кто отсюда ушёл и кто выступает с предложениями, мы должны сказать: вы — жалкие единицы, вы — банкроты, ваша роль сыграна. И отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории…
При наступлении на Петроград войск генерала П. Н. Краснова в октябре (ноябре) 1917 г. Троцкий организовывал оборону города. 29 октября лично проверяет на Путиловском заводе подготовку артиллерийских орудий и бронепоезда, 30 октября лично прибыл на Пулковские высоты, где состоялось решающее столкновение между революционными силами и казаками генерала Краснова.
Как описывает очевидец событий Джон Рид, Троцкий выехал на Пулковские высоты прямо с заседания Петросовета 29 октября (11 ноября):
Петроградский Совет работал полным ходом, зал был переполнен вооружёнными людьми. Троцкий докладывал: «Казаки отступают от Красного Села (громкие восторженные аплодисменты). Но сражение только ещё начинается. В Пулкове идут ожесточённые бои. … Крейсера „Олег“, „Аврора“ и „Республика“ стали на якорь на Неве и направили орудия на подступы к городу…»
«Почему вы не там, где дерутся красногвардейцы?» — крикнул чей-то резкий голос.
«Я отправляюсь сейчас же!» — ответил Троцкий, сходя с трибуны. Лицо его было несколько бледнее, чем обычно. Окружённый преданными друзьями, он вышел из комнаты по боковому проходу и поспешил к автомобилю.
По выражению Луначарского, Троцкий в период подготовки большевистского восстания «ходил точно лейденская банка, и каждое прикосновение к нему вызывало разряд».
ВРК в ноябре-декабре 1917
После победы восстания в октябре 1917 года, подчинявшийся Петросовету ВРК вплоть до своего самороспуска в декабре фактически оказался единственной реальной силой в Петрограде, в отсутствие ещё не успевшей сформироваться новой государственной машины. В распоряжении ВРК оставались силы красногвардейцев, революционных солдат и балтийских матросов. 21 ноября 1917 года при ВРК образуется «комиссия по борьбе с контрреволюцией», ВРК закрывает своей властью ряд газет («Биржевые ведомости», «Копейка», «Новое время», «Русская воля» и т. д.), организует продовольственное снабжение города. Уже 7 ноября Троцкий от имени ВРК публикует в «Известиях» воззвание «Вниманию всех граждан», объявляющее, что «Богатые классы оказывают сопротивление новому Советскому правительству, правительству рабочих, солдат и крестьян. Их сторонники останавливают работу государственных и городских служащих, призывают прекращать службу в банках, пытаются прервать железнодорожные и почтово-телеграфные сообщения и т. п. Мы предостерегаем их — они играют с огнём….Мы предупреждаем богатые классы и их сторонников: если они не прекратят свой саботаж и доведут до приостановки подвоз продовольствия, — первыми тяготу созданного ими положения почувствуют они сами. Богатые классы и их прислужники будут лишены права получать продукты. Все запасы, имеющиеся у них, будут реквизированы. Имущество главных виновников будет конфисковано».
2 декабря Петросовет под председательством Троцкого принимает резолюцию «О пьянстве и погромах», создавшую чрезвычайную комиссию по борьбе с пьянством и погромами во главе с Благонравовым, и предоставившую в распоряжение комиссии военную силу. Комиссару Благонравову предписывалось «уничтожить винные склады, очистить Петроград от хулиганских банд, разоружить и арестовать всех, порочивших себя участием в пьянстве и разгроме».
Программные заявления ноябрь-декабрь 1917
Практически немедленно после прихода большевиков к власти как Ленин, так и Троцкий делают целый ряд жёстких заявлений о полной готовности бороться со своими политическими противниками любыми методами. Так, уже 1 (14) ноября 1917 года Ленин на заседании Петроградского комитета РСДРП(б) заявляет, что «…Даже кратковременные их аресты уже давали результаты очень хорошие….В Париже гильотинировали, а мы лишь лишим продовольственных карточек». Однако на том же заседании Троцкий дал понять, что, по его мнению, лишением карточек дело не ограничится:
Нельзя, говорят, сидеть на штыках. Но и без штыков нельзя. Нам нужен штык там, чтобы сидеть здесь…Вся эта мещанская сволочь, что сейчас не в состоянии встать ни на ту, ни на другую сторону, когда узнает, что наша власть сильна будет с нами…Мелкобуржуазная масса ищет силы, которой она должна подчиняться. Кто не понимает этого — тот не понимает ничего в мире, ещё меньше — в государственном аппарате[157].
30 октября (12 ноября) 1917 года в газете «Известия» Троцкий высказывается в пользу запрета партии кадетов, заявив, что
Во времена Французской революции более честные люди, чем кадеты, были гильотинированы якобинцами за то, что они стояли в оппозиции к народу. Мы никого не казнили и не собираемся это делать, но есть моменты, когда ярость народа трудно контролировать.
17 декабря 1917, в своём обращении к кадетам, Л. Троцкий заявляет о начале стадии массового террора по отношению к врагам революции в более жёсткой форме:
Вам следует знать, что не позднее чем через месяц террор примет очень сильные формы по примеру великих французских революционеров. Врагов наших будет ждать гильотина, а не только тюрьма[158].
Само понятие «красный террор» было сформулировано Троцким в работе «Терроризм и коммунизм», как «орудие, применяемое против обречённого на гибель класса, который не хочет погибать»[159].
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 8 апреля 2015 года.
II Всероссийский Съезд Советов рабочих и солдатских депутатов назначил Троцкого наркомом иностранных дел в первом составе большевистского правительства. Как свидетельствует большевик Милютин В. П. и сам Троцкий, Троцкому принадлежит авторство термина «нарком» (народный комиссар).
Вплоть до декабря Троцкий сочетает функции наркоминдела с функциями председателя Петросовета; по собственным воспоминаниям, «я этот Наркоминдел долгое время ни разу не посещал, так как сидел в Смольном». 5 декабря 1917 года Петроградский ВРК объявляет о самороспуске и образует ликвидационную комиссию, 13 декабря Троцкий передаёт полномочия председателя Петросовета Зиновьеву Г. Е. На практике это приводит к тому, что в октябре-ноябре 1917 года Троцкий редко появляется в наркомате и относительно мало занимается его делами из-за загруженности текущими вопросами в Петросовете.
Первым вызовом, с которым Троцкому приходится столкнуться немедленно после вступления в должность, становится всеобщий бойкот (в советской историографии — «контрреволюционный саботаж») госслужащих старого министерства иностранных дел. Опираясь на своего помощника, кронштадтского матроса Маркина Н. Г., Троцкий постепенно преодолевает их сопротивление и начинает опубликование тайных договоров царского правительства, что являлось одной из программных задач большевиков. Тайные договоры «старого режима» широко использовались в большевистской агитации для показа «грабительского» и «захватнического» духа Первой мировой войны.
Также новая власть вскоре столкнулась с международной дипломатической изоляцией; переговоры Троцкого с находившимися в Петрограде иностранными послами результатов не дали. Все державы Антанты, а затем и нейтральные государства, отказались признавать законность новой власти и разорвали с ней дипломатические отношения.
«Промежуточная» платформа Троцкого «ни мира, ни войны: договора не подписываем, войну прекращаем, а армию демобилизуем» получает одобрение большинства ЦК, однако терпит провал. Германия отказывается терпеть дальнейшее затягивание переговоров, и 22 февраля 1918 года переходит в наступление. Бывшая Русская императорская армия к этому времени окончательно прекращает своё существование и оказывается не в состоянии как-либо помешать немцам. Признав провал своей политики, Троцкий 22 февраля подаёт в отставку с поста наркоминдела.
М. С. Урицкий, Л. Д. Троцкий, Я. М. Свердлов, Г. Е. Зиновьев и М. М. Лашевич в 1918 году
Перед лицом германского ультиматума Ленин требует от ЦК принятия германских условий, угрожая в противном случае своей отставкой, что фактически означало раскол партии. Также под давлением «левых коммунистов» Ленин выдвигает новую «промежуточную» платформу, представляющую Брестский мир «передышкой» перед будущей «революционной войной». Под влиянием угрозы отставки Ленина Троцкий, хотя и был ранее против подписания мира на германских условиях, меняет свою позицию и поддерживает Ленина. На историческом голосовании ЦК РСДРП(б) 23 февраля (10 марта) 1918 года Троцкий вместе с четырьмя своими сторонниками воздержался, что обеспечило Ленину большинство голосов.
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 8 апреля 2015 года.
Вскоре после своей отставки с поста наркоминдела Троцкий получает новое назначение. 14 марта он получил пост наркома по военным делам, 28 марта — председателя Высшего военного совета, в апреле — народного комиссара по морским делам, и 6 сентября — председателя революционного военного совета РСФСР.
К февралю 1918 года бывшая царская армия уже фактически прекратила своё существование под влиянием разлагающей пропаганды революционных сил, в том числе и большевиков, оказавшись в результате усилий антигосударственных сил неспособной как-либо задержать германское наступление. Уже в январе 1918 года начато формирование РККА, однако, как отмечает Ричард Пайпс, вплоть до лета 1918 года Красная Армия существует по большей части на бумаге. Существовавшие тогда принципы добровольного набора и выборности командиров привели к её малочисленности, слабой подконтрольности, низкой боеготовности («партизанщина»).
Основным толчком, заставившим большевиков перейти к формированию массовой регулярной армии, стало выступление чехословацкого корпуса. Силы чехословацких легионеров составляли всего около 40-50 тыс. чел., что казалось незначительным для России, ещё год назад располагавшей чуть ли не 15-миллионной армией. Однако на тот момент чехословаки оказались чуть ли не единственной военной силой в стране, сохранившей боеспособность.
Белогвардейский плакат «Изгнание Троцкого с Кубани». Подпись: «Этотъ дядя не про насъ Ну-ка, братъ, съ Кубани… ррразъ!!»
Получив в подобных условиях новое назначение, Троцкий становится фактически первым главнокомандующим Красной армии и одним из её ключевых основателей. Современник Троцкого доктор Зив Г. А.[неавторитетный источник?] заявил, что в качестве наркомвоенмора Троцкий «нащупал свою настоящую профессию: …неумолимая логика (принявшая форму военной дисциплины), железная решительность и непреклонная воля, не останавливавшаяся ни перед какими соображениями гуманности, ненасытное честолюбие и безразмерная самоуверенность, специфическое ораторское искусство».
В августе 1918 года Троцкий формирует тщательно организованный «поезд Предреввоенсовета», в котором, с этого момента, он в основном и живёт два с половиной года, непрерывно разъезжая по фронтам Гражданской войны. В качестве «военного лидера» большевизма Троцкий проявляет несомненные пропагандистские способности, личную смелость и явную жестокость. Прибыв 10 августа 1918 года на станцию Свияжск, Троцкий лично возглавляет борьбу за Казань (см. Троцкий в Свияжске (1918)). Самыми драконовскими способами он наводит среди красноармейцев дисциплину, прибегнув, в том числе, к расстрелам каждого десятого солдата 2-го Петроградского полка, самовольно бежавшего со своих боевых позиций.
Л. Д. Троцкий в Красной армии в 1918 году.
В качестве Предреввоенсовета Троцкий последовательно продвигает широкое использование в Красной армии «военспецов», для контроля которых вводит систему политических комиссаров и систему заложничества. Убедившись, что армия, построенная на началах всеобщего равенства и добровольности, оказалась небоеспособной, Троцкий поддерживает её постепенную реорганизацию в соответствии с более традиционными принципами, постепенно восстановив мобилизации, единоначалие, знаки отличия, единую форму одежды, воинские приветствия и парады.
Троцкий неоднократно лично является на передовую, в августе 1918 года его поезд едва не был захвачен белогвардейцами, а позднее в том же месяце он едва не погиб на миноносце Волжской речной флотилии. Несколько раз Троцкий, рискуя своей жизнью, выступает с речами даже перед дезертирами. Вместе с тем бурная деятельность непрерывно колесившего по фронтам Предреввоенсовета начинает всё чаще вызывать раздражение целого ряда его подчинённых, приводя ко множеству громких личных ссор. Самой значительной из них стал личный конфликт Троцкого со Сталиным и Ворошиловым во время обороны Царицына в 1918 году. По свидетельству современника событий Либермана С. И., хотя действия Сталина тогда и нарушали требования воинской и партийной дисциплины, что было осуждено ЦК, большинство коммунистических лидеров недолюбливали «выскочку» Троцкого и в этом конфликте поддерживали Сталина[160].
Конфликт на Восточном фронте. Замена главнокомандующего
В конце апреля 1919 командующий Восточным фронтом С. С. Каменев выполнил обходной манёвр на южном фланге Колчака и ударил по его растянутому строю, белые начали отступать к Уралу. Каменев планировал преследовать Колчака в глубь Сибири, несмотря на то что у него осталась только половина войск: другую отправили на Южный фронт. Однако главнокомандующий И. И. Вацетис наложил запрет на план Каменева, опасаясь, что у белых в Сибири есть сильные резервы, и приказал Каменеву остановиться на Урале. Троцкий поддержал Вацетиса не только из стратегических, но также из политических соображений. Ленин настаивал, чтобы РККА установила связь с Венгерской советской республикой, и Троцкий торопился освободиться на Восточном фронте. 5 мая 1919 Троцкий снял Каменева, не хотевшего отказываться от преследования Колчака, с должности командующего. Комиссары Восточного фронта Лашевич, Смилга и Гусев объявили о солидарности со снятым командующим, обратились к Ленину и Сталину с просьбой восстановить Каменева, дав ему свободу действий, и добились отмены решения Троцкого и Вацетиса. 29 мая Каменев был вновь назначен командующий Восточным фронтом и продолжил преследование за Уралом, одержав новые победы над армией Колчака[161].
Конфликт обостряется тем, что к началу июля 1919 года Особый отдел ВЧК вскрыл заговор ряда приближённых к Вацетису лиц. Под подозрения подпадает и сам Вацетис. Несмотря на все попытки Троцкого защитить своего назначенца, Ленин на пленуме ЦК РКП(б) 4 июля 1919 года принимает решение о смещении Вацетиса с поста главкома, и замене его на командующего Восточным фронтом С. С. Каменева. ЦК также вывел из состава Реввоенсовета близких к Троцкому Смирнова, Розенгольца и Раскольникова: их места заняли Смилга и Гусев. 5 июля 1919 года Троцкий в знак протеста против такого решения идёт на демарш, подав в отставку с постов предреввоенсовета, наркомвоенмора и члена Политбюро ЦК, обратившись в ЦК с просьбой оставить его лишь одним из «рядовых» членов Реввоенсовета. Несмотря на суровую критику Троцкого в Кремле, для страны он оставался вождём Октябрьского восстания и основателем Красной армии: его отставка встревожила бы армию и партию. Поэтому по предложению Ленина Политбюро не согласилось с отставкой Троцкого и единодушно приняло резолюцию, где заверяло Троцкого в глубоком уважении и полном доверии и просило его продолжать «работу на Южном фронте, самом трудном, самом опасном и самом важном в настоящее время». Ленин в знак доверия передал Троцкому пустой бланк приказа со своей подписью[162] со словами: «Я ваши решения одобряю, и наверху страницы вы можете написать любое решение, и на нём будет готовая моя подпись». Троцкий согласился остаться на посту[163].
Сразу же после этого у Троцкого возникли разногласия с новым главнокомандующим С. С. Каменевым о направлении основного контрудара Красной армии. Каменев предложил наступать на Царицын и Кубань, Троцкий считал более правильным по социально-политическим условиям (поддержка крестьянским и рабочим населением, плотная сеть дорог и железнодорожных путей) наступление на Украине с целью отсечь Добровольческую армию от казаков. Спор был вынесен на Политбюро, и оно согласилось с доводами главнокомандующего, санкционировав главное наступление на восточном участке[164].
Возвратившись на Южный фронт, Троцкий получил шифрованную телеграмму за подписями Дзержинского, Крестинского, Ленина и Склянского о том, что уже 8 июля Вацетис был арестован по подозрению в связях с заговорщиками.
Оборона Петрограда осенью 1919
По мнению Ричарда Пайпса, единственным несомненным личным вкладом Троцкого в боевые действия Гражданской войны стала оборона Петрограда осенью 1919 года. Несмотря на то, что красная 7-я армия имела почти пятикратное преимущество в живой силе перед Северо-Западной армией Юденича, Петроград был охвачен паникой, в том числе перед белогвардейскими танками, а Ленин всерьёз рассматривал перспективу сдачи города. Троцкий своими выступлениями смог поднять упавший боевой дух войск, параллельно пустив слух, что танки Юденича «сделаны из крашеного дерева». После этого красноармейцы наконец смогли воспользоваться своим численным преимуществом и разгромить белых. В ноябре 1919 года войска генерала Юденича отступили на территорию Эстонии, где были интернированы местными властями.
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 8 апреля 2015 года.
В декабре 1919 окончательно рухнул колчаковский фронт. В 1920 году Красной Армии удаётся добиться решающего перелома в ходе Гражданской войны («красный потоп»). В феврале 1920 года деникинцы начали стремительное отступление в Крым, где преемник генерала Деникина барон Врангель, стремясь привлечь как можно более широкие слои населения, переформатировал Вооружённые силы Юга России в Русскую армию. К ноябрю 1920 в общих чертах подошла к концу советско-польская война, что позволило сосредоточить против Врангеля превосходящие по крайней мере в три раза силы. Падение Крыма стало лишь вопросом времени; в середине ноября белогвардейцы организованно эвакуировались из пяти крымских портов.
Окончание Гражданской войны сместило приоритеты от вооружённой борьбы к хозяйственному строительству. После семи лет войны (сначала мировой, а затем гражданской) страна лежала в руинах, а истощённое население более уже не могло содержать созданную Троцким гигантскую военную машину. В декабре 1920 года Ленин санкционировал начало демобилизации Красной армии; основным сдерживающим её фактором стал произошедший за годы войны самый крайний развал железных дорог: они были уже неспособны за короткое время развезти по домам миллионы демобилизованных солдат. «Красный потоп» 1919—1920 годов начал сменяться «зелёным потопом» — массовыми восстаниями крестьян, недовольных продразвёрсткой. «Зелёные» повстанцы подпитывались огромными массами дезертиров из Красной армии; зачастую демобилизованные красноармейцы, вернувшись домой, также присоединялись к восставшим. Историческое решение о замене продразвёрстки продналогом, принятое в марте 1921 года X съездом РКП(б), помогло внести умиротворение в крестьянские массы; восстания постепенно сошли на нет.
С приближением окончания войны Троцкий начал проявлять всё больший интерес к мирной хозяйственной деятельности. Первым его экспериментом на этом поприще стала организация в январе 1920 года Первой трудовой армии, ставшая возможной в связи с расформированием колчаковского фронта. Опыт, однако, оказался целиком провальным: трудармейцы показывали крайне низкую производительность труда, а боевая организация оказалась плохо приспособлена для мирного труда. По разным оценкам, на момент создания трудармии лишь 10 — 23 %% её личного состава занимались трудовой деятельностью как таковой, постоянно отвлекались от работ строевой подготовкой и несением нарядов.
Тем не менее, весь 1920 год и первые месяцы 1921 прошли под знаком «военного коммунизма», в том числе и организации новых трудармий. На постах председателя совета первой трудармии (январь — февраль 1920) и наркома путей сообщения (март 1920 — апрель 1921) Троцкий зарекомендовал себя как рьяный сторонник милитаризации народного хозяйства. В своём выступлении на III Всероссийском съезде профсоюзов 9 апреля 1920 года он сформулировал своё кредо:
…Когда меньшевики говорят о своей резолюции, что принудительный труд всегда является малопроизводительным, то они находятся в плену у буржуазной идеологии и отрицают самые основы социалистического хозяйства… Мы знаем труд вольнонаемный, который буржуазия называет свободным. Мы же противопоставляем этому труд общественно-нормированный на основе хозяйственного плана, обязательного для всего народа, т.-е. принудительного для каждого работника страны. Без этого нельзя и думать о переходе к социализму…Говорят, что принудительный труд непроизводителен. Если это верно, то все социалистическое хозяйство обречено на слом, ибо других путей к социализму, кроме властного распределения хозяйственным центром всей рабочей силы страны, размещения этой силы соответственно потребностям общегосударственного хозяйственного плана, быть не может…
Если рабочие сохранят то, что называлось свободой передвижения, свободой покидать завод в любое время, в поисках лучшего куска хлеба, то в настоящих условиях, в условиях страшной расшатанности всей жизни, всего производственного и транспортного аппарата, это приведет к полной хозяйственной анархии, к полному разгрому и распылению рабочего класса, к полной невозможности учесть завтрашний день нашей промышленности. Милитаризация труда не есть выдумка отдельных политиков или выдумка нашего военного ведомства. Милитаризация труда…является неизбежным основным методом организации рабочих сил…[165]
Во время внутрипартийной дискуссии о профсоюзах (ноябрь 1920 — март 1921) Троцкий выступал, как сторонник всеобщей милитаризации промышленности, с использованием профсоюзов в качестве «приводных ремней». По воспоминаниям современника Либермана С. И., с окончанием Гражданской войны Троцкий собирался не демобилизовать армию, а, наоборот, милитаризовать народное хозяйство. Вместе с тем подобное стремление к применению в экономике военно-командных методов во многом соответствовало духу времени; большевизм родился в огне и грохоте войны, и на долгие десятилетия унаследовал фразеологию «фронтов» и «кампаний» применительно к самой мирной деятельности.
В годы революции и Гражданской войны Троцкий фактически стал вторым лицом в государстве; мощная пропагандистская машина большевизма, одним из создателей которой он сам и являлся, создала вокруг Троцкого героический ореол «вождя победоносной Красной армии». За участие в обороне Петрограда Троцкий был награждён орденом Красного знамени, в его честь назван эсминец и бронепоезд, в 1923 годуГатчина была переименована в Троцк. Впрочем, аналогичных почестей в то же время удостоились и многие другие большевистские вожди, включая и Сталина.
Однако участие Троцкого в организации трудармий и его предложение «перетряхнуть профсоюзы» крайне подорвало его авторитет; дальнейшее «закручивание гаек» в духе «военного коммунизма» страна уже не могла вынести. Между тем, в действительности отношение Троцкого к режиму «военного коммунизма» было на деле куда более сложным — именно он ещё в феврале 1920 года первым предложил меры по отмене продразвёрстки (хотя эти меры и не совпадали в точности с решениями, принятыми через год X съездом).
Переход к НЭПу вызывал у современников явные аналогии с термидором Французской революции — контрреволюционным переворотом, поставившем точку на радикализме якобинцев. Как ни парадоксально, в начале 1920-х годов именно Троцкий как популярный военачальник и сторонник авторитарных, военно-командных методов, казался наиболее очевидным кандидатом в бонапарты.
Однако НЭП, став фактически реставрацией капитализма в экономике, так и не привёл к либерализации в политике. Наоборот, экономическая либерализация 1920-х годов развернулась одновременно с всеобщим «закручиванием гаек» в политической сфере. Окончательно были распущены все сохранившие до того времени легальность небольшевистские партии, внутри самой партии был принят курс на постепенное уничтожение любых оппозиций, и установление полного единомыслия по всем вопросам. Самое пристальное внимание партия также уделила основной идеологической опоре «старого режима» — церкви, упорно отказывавшейся признавать новую власть. С окончанием Гражданской войны большевики организовали кампанию по изъятию церковных ценностей. Было инициировано внутрицерковное движение «обновленчества»; по замыслу Троцкого, оно должно было стать своеобразным православным аналогом протестантской Реформации.
Троцкий принимал самое деятельное участие во всех этих процессах. Крайне негативно он высказывался о «рабочей оппозиции» Шляпникова — Коллонтай, заявив, что она делает из лозунга внутрипартийного «демократизма» фетиш. Поддерживал показательные процессы против эсеров по обвинению в террористической деятельности против большевиков; по предложению Троцкого, смертные приговоры были заменены на «условные» при условии, что ПСР не будет заниматься более вооружённой борьбой против большевизма. Таким образом, лидеры эсеров были, фактически, взяты в заложники.
Возглавляемой Троцким Красной армии удалось победить в Гражданской войне, тем самым защитив большевизм от физического уничтожения. Однако, с окончанием войны Троцкий стал более не нужен. Оказавшись во главе армии в военное время, Троцкий на несколько лет получил в свои руки практически неограниченную власть. Годы Гражданской войны укрепили его приверженность авторитарному стилю руководства, тогда как в партии того времени был принят коллегиальный стиль. По мнению Нагловского А. Д., Троцкий создавал вокруг себя атмосферу «аракчеевщины».
Старые большевики были вынуждены признавать огромные заслуги Троцкого перед партией, однако считали его выскочкой, который присоединился к большевизму лишь в июле 1917 года. До революции Троцкий долго колебался между большевиками и меньшевиками, не вполне присоединяясь ни к тем, ни к другим; фактически, он всегда тяготел к созданию собственной партии и собственного учения.
Применявшиеся Троцким жёсткие методы военного времени создали ему немало врагов, самыми опасными среди которых стали Зиновьев и Сталин. После окончательного отхода Ленина от политической деятельности судьба Троцкого была предрешена — против него объединилось большинство партийных верхов.
Политическая деятельность 1919—1921
При создании Коминтерна в 1919 г. был автором его Манифеста.
В марте 1919 г. VIII съезд РКП(б) воссоздал большевистское политбюро как постоянно действующий орган, и Троцкий вошёл в состав первого Политбюро ЦК РКП(б).
В 1922 году, на почве недовольства деятельностью Рабкрина и решением национального вопроса, снова стал складываться союз между Троцким и Лениным, но Ленин заболел и отошёл от политической жизни.
Троцкий в последние годы жизни Ленина. Начало борьбы за власть внутри РКП(б)
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 8 апреля 2015 года.
1922 год. Формирование «тройки» Зиновьев-Каменев-Сталин
Ухудшающееся самочувствие Ленина и фактическое окончание Гражданской войны вывели на первое место вопрос о власти, вопрос о том, кто станет преемником Ленина и новым главой государства. В секретном заключении врачей, направленном членам Политбюро ЦК, подчёркивался крайне серьёзный характер болезни Ленина. Сразу же после инсульта сформировалась «тройка» в составе Каменева, Зиновьева и Сталина для совместной борьбы с Троцким как одним из вероятных преемников[166]. Как пишет профессор Волкогонов: «Сталин, Каменев и Зиновьев не скрывали своих опасений в отношении Троцкого, который, похоже, давно в душе считал, что только он может быть преемником Ленина, что это место логикой истории давно „забронировано“ для него»[167]. В декабре 1922 года состояние Ленина снова сильно ухудшилось, 16 декабря произошёл второй инсульт. Большевистским лидерам, в том числе и самому Ленину, стало окончательно ясно, что жить ему осталось недолго.
3 апреля1922 года по предложению Каменева и Зиновьева была учреждена должность Генерального секретаря ЦК РКП(б), на которую по их предложению был назначен Сталин. Первоначально эта должность понималась как техническая и потому никак не интересовала Троцкого, а под главой государства понимался Председатель Совнаркома. Сталин фактически возглавлял целый ряд подобных «технических» органов ЦК: Секретариат ЦК, Оргбюро ЦК, входил в состав Политбюро, возглавлял основной советский контрольный орган Рабкрин. Также Сталин продвигал на пост главы основного партийного контрольного органа, Центральной контрольной комиссии (ЦКК), своего сторонника Куйбышева. Таким образом Сталину удалось возглавить «технический» государственный аппарат как раз в период особенно резкого роста его влияния.
Ричард Пайпс отмечает, что грандиозный рост бюрократии в начале 1920-х годов был предопределён заранее. По крайней мере с декабря 1917 года большевики взяли курс на всеобщее огосударствление экономики и ликвидацию местного самоуправления, что, будучи помноженным на огромные размеры России, вызвало колоссальный рост госаппарата, взвалившего на себя множество функций, в исполнение которых государство до революции не вмешивалось. Этот процесс подробно рассмотрен исследователем Михаилом Восленским в его фундаментальной работе «Номенклатура». М. С. Восленский отмечает, что с окончанием Гражданской войны в правящую коммунистическую партию хлынула масса «нахрапистых карьеристов», каждого из которых по отдельности Ленин мог расстрелять, сослать, посадить в тюрьму, «но все вместе они были неодолимы». Усиление партийной бюрократии наложилось на всеобщую усталость населения от затянувшейся войны (по выражению Троцкого, победили настроения «не мы для революции, а теперь уж революция для нас»).
В течение 1922 года Ленину на какое-то время удалось вернуться к работе. Он лично вмешался в острую дискуссию по национальному вопросу, раскритиковав сталинский план «автономизации» РСФСР. Заявив по адресу Сталина, что «обрусевшие инородцы зачастую пересаливают по части истинно русского настроения», Ленин выдвинул план устройства СССР как объединения союзных республик. Также в 1922 году Ленин предложил Троцкому стать одним из четырёх заместителей Предсовнаркома; за предложенную Лениным резолюцию проголосовали все члены Политбюро — все, кроме самого Троцкого, недовольного таким незначительным, по его мнению, назначением.
После своего временного возвращения к работе в 1922 году Ленин был поражён развернувшимся в связи с окончанием Гражданской войны бурным процессом построения госаппарата: за время болезни Ленина Совнарком успел образовать 120 новых комиссий, тогда как, по подсчётам Ленина, должно было хватить 16[168]. В январе 1923 года Ленин написал программную статью «Как нам реорганизовать Рабкрин», в которой пытался сделать из этого органа противовес усиливающейся бюрократии. По мнению Ричарда Пайпса,
Провал попыток экспортировать революцию означал, что возникает необходимость создать стабильное государство и профессиональное чиновничество для управления этим государством. Подобная задача требовала людей совершенно иного типа, чем профессиональный революционер, большую часть сознательной жизни проведший в подполье. … Соратники Ленина были неспособны руководить нормально функционирующим государством, иметь дело с ворохами всевозможной писанины, издавать инструкции разбросанным по всей стране партячейкам, назначать чиновников низшего уровня, — всё это казалось им невыносимо скучным. Сталин был единственным из числа крупных большевиков, у кого имелись и вкус и талант к подобной рутине. Это и стало решающим фактором его восхождения на вершину власти. … Советская бюрократия разрослась в таких неимоверных масштабах, потому что при коммунизме все без исключения, в чём участвовало двое или больше людей, должно было проходить под руководством партийных органов. Вся экономика страны, ранее находившаяся, главным образом, в частных руках, управлялась теперь из единого центра; точно так же обстояло дело со всеми общественными институтами, со всеми культурными объединениями, с духовенством, со всем вплоть до самых мельчайших ячеек общества, потому что, будучи опытными революционерами, большевики прекрасно понимали, что самые безобидные на первый взгляд организации могут служить ширмой для политической активности. Это означало создание гигантской бюрократической машины.
По выражению М. С. Восленского, «когда читаешь последние работы Ленина, явственно видишь, как находящийся на краю могилы вождь мечется перед этой неожиданной проблемой»; по выражению самого Ленина, «самый худший у нас внутренний враг — бюрократ. Это коммунист, который сидит на ответственном (а затем и на неответственном) советском посту и который пользуется всеобщим уважением, как человек добросовестный».
В своей работе 1922 года «К вопросу о национальностях или об „автономизации“» Ленин крайне резко критиковал как рост бюрократического аппарата, так и продвигавшийся Сталиным «великодержавный» план «автономизации» (включения бывших национальных окраин Российской Империи в состав РСФСР в качестве автономных республик вместо проекта СССР):
…вся эта затея «автономизации» в корне была неверна и несвоевременна. Говорят, что требовалось единство аппарата. Но откуда исходили эти уверения? Не от того ли самого российского аппарата, который, как я указал уже в одном из предыдущих номеров своего дневника, заимствован нами от царизма и только чуть-чуть подмазан советским мирром… по совести сказать… [аппарат] на самом деле насквозь ещё чужд нам и представляет собой буржуазную и царскую мешанину. …"свобода выхода из союза", которой мы оправдываем себя, окажется пустою бумажкой, неспособной защитить российских инородцев от нашествия того истинно русского человека, великоросса-шовиниста, в сущности, подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ. Нет сомнения, что ничтожный процент советских и советизированных рабочих будет тонуть в этом море шовинистической великорусской швали, как муха в молоке… приняли ли мы с достаточной заботливостью меры, чтобы действительно защитить инородцев от истинно русского держиморды? Я думаю, что мы этих мер не приняли…[169]
С 1922 года, параллельно с усилением влияния Сталина как главы «технического» аппарата, также усиливается его влияние как секретаря постепенно отходящего от дел Ленина. Как считает Ричард Пайпс, Ленину в этом отношении было куда удобнее иметь дело со Сталиным, чем со своевольным взрывоопасным Троцким:
…когда Ленин, утратив способность заниматься государственными делами, жил в Горках, Сталин навещал его чаще, чем кто бы то ни было другой. Что же касается Троцкого, то в конце 1922 г. он расспрашивал, как проехать в Горки, — судя по всему, он там ни разу не был. Троцкий постоянно бомбардировал Ленина пространными меморандумами, в которых объяснял, сколь многое идёт вкривь и вкось в Советской России и как исправить допущенные ошибки. Ленин часто нацарапывал на этих меморандумах резолюцию «В архив», — это значило, что никаких действий по выводам и предложениям Троцкого предпринимать не следует. Сталин, напротив, посылал ему лишь кратенькие записки, содержащие разбитые по пунктам предложения относительно того, как лучше реализовать принятые Лениным решения, никогда не оспаривая сами эти решения.
Сам Троцкий в своей автобиографической работе «Моя жизнь» признаёт по этому поводу: «нет никакого сомнения в том, что для текущих дел Ленину было во многих случаях удобнее опираться на Сталина, Зиновьева или Каменева, чем на меня… у меня были свои взгляды, свои методы работы, свои приёмы… он слишком хорошо понимал, что я не гожусь для поручений».
Л. Д. Троцкий в 1923 году
После второго инсульта, случившегося с Лениным 16 декабря 1922 года, «тройка» Зиновьев-Каменев-Сталин с января 1923 года окончательно оформила механизм своей работы. Один из секретарей Сталина Борис Бажанов так описывает его:
Политбюро — центральный орган власти. Оно решает все важнейшие вопросы управления страной (да и мировой революцией). …Но порядок дня заседания Политбюро… утверждает тройка. Накануне заседания Политбюро Зиновьев, Каменев и Сталин собираются, сначала чаще на квартире Зиновьева, потом обычно в кабинете Сталина в ЦК. Официально — для утверждения повестки Политбюро. Никаким уставом или регламентом вопрос об утверждении повестки не предусмотрен. <…> это заседание тройки и есть настоящее заседание секретного правительства, решающее, вернее, предрешающее все главные вопросы. Формально тройка решает, ставить ли вопрос на заседании Политбюро или дать ему другое направление. На самом деле члены тройки сговариваются, как этот вопрос должен быть решён на завтрашнем заседании Политбюро, обдумывают решение, распределяют даже между собой роли при обсуждении вопроса на завтрашнем заседании… Завтра на заседании Политбюро будет обсуждение, будут приняты решения, но всё главное обсуждено здесь, в тесном кругу; обсуждено откровенно, между собой (друг друга нечего стесняться) и между подлинными держателями власти. Собственно, это и есть настоящее правительство[166].
Как впоследствии утверждал сам Троцкий, в декабре 1922 — январе 1923 их с Лениным позиции снова сблизились по вопросам монополии внешней торговли, национально-административного устройства СССР (проект «союзных республик» против проекта «автономизации РСФСР») и борьбы с усилением бюрократии. План Ленина «по борьбе с бюрократией» состоял в расширении ЦК в несколько раз, усиления контрольного органа — Рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрин), образования комиссии ЦК по борьбе с бюрократизмом. Предложенные Лениным меры формально были реализованы «тройкой» Зиновьев-Каменев-Сталин: ЦК был расширен с 27 до 40 человек (вместо предлагавшихся Лениным 50-100), а разнообразные контрольные органы (Рабкрин, ЦКК и др.) никаких успехов в борьбе с бюрократией не достигли. По итогам XII Съезда РКП(б), прошедшего в апреле 1923 года, Рабкрин был объединён с ЦКК во главе со сторонником Сталина Куйбышевым. Согласно предложениям Ленина, в Рабкрин действительно были введены рабочие «от станка», однако они составили лишь треть членов этого контрольного органа.
Л. Д. Троцкий в 1923 году
1923 год. Отход Ленина от дел. Начало активной борьбы за власть
Борис Бажанов. Воспоминания бывшего секретаря Сталина
Во-первых, механизм власти...Дело начинает меняться с окончанием гражданской войны. Создаётся и быстро начинает расти настоящий партийный аппарат. Тут централизаторски объединяющую деятельность в деле управления, которую выполняет Политбюро в центре, начинают брать на себя в областях областные и краевые Бюро ЦК, в губерниях Бюро губкомов. А в губкомах на первое место выходит секретарь - он начинает становиться хозяином своей губернии вместо председателя губисполкома и разных уполномоченных центра...Политбюро избирается Центральным Комитетом. Имейте в своих руках большинство Центрального Комитета, и вы выберете Политбюро, как вам нужно. Поставьте всюду своих секретарей губкомов, и большинство съезда и ЦК за вами. ... с января 1926 года Сталин после съезда пожинает плоды своей многолетней работы - свой ЦК, своё Политбюро - и становится лидером...
А дальше? Куда это растёт? ... Теоретически свержение его [Сталина] возможно только через съезд партии - он прекратит созывать съезды, когда вся власть будет в его руках[170].
10 марта 1923 года с Лениным происходит третий инсульт, и он окончательно отходит от дел[171]. Большевистский лидер оказывается не в состоянии выступать с традиционным Политическим отчётом на состоявшемся в апреле XII съезде РКП(б). Политбюро какое-то время колеблется, кто должен будет выступать вместо Ленина. Основные претенденты на власть предпочитают маневрировать. Сталин предлагает Троцкого, однако Троцкий отказывается и предлагает зачитать доклад самому Сталину, но и он отказывается. В итоге Политбюро поручает зачитать доклад Зиновьеву как председателю Коминтерна.
Начиная с 1922 года подчинявшийся Сталину Секретариат ЦК начинает обходить принцип выборности секретарей нижестоящих парткомов на местах, «рекомендуя» их под предлогом борьбы с «местническими интересами». В течение 1923 года Сталин и далее укрепляет свою власть, расширив полномочия Учётно-распределительного отдела ЦК (Учраспред), входящего в состав Секретариата ЦК. После XII Съезда Учраспред, ранее занимавшийся назначениями в пределах парткомов разных уровней, начал также ведать перемещениями в практически всех государственных органах, от промышленности до наркомата иностранных дел.
Во второй половине 1923 года умирающий Ленин уже оказывается полностью неспособен вести какую-либо политическую деятельность. В это время режим «нэпа» входит в первый кризис. Материальное положение рабочих в больших городах, в первую очередь в Петрограде и Москве, всё ещё остаётся худшим, чем до 1914 года, с лета 1923 года в стране начинаются забастовки. Рабочие оппозиционеры обвиняют партийные верхи в «бюрократическом перерождении», их требования зачастую балансируют на грани анархо-синдикализма и «интеллигентоедских» предложений вроде принудительного перевода партийных интеллигентов к станку с целью борьбы с их «отрывом от масс». О своём недовольстве заявляют и крестьяне: по состоянию на октябрь 1923 года цены на промышленные товары составили 276 % от уровня 1913 года, тогда как на продовольственные — только 89 %. Иллюстрируя сложившееся положение на графике, Троцкий называет это явление «ножницами цен».
В июле 1923 года контролируемое «тройкой» Зиновьев-Каменев-Сталин большинство ЦК составляет комиссию по проверке положения дел в армии под предлогом обострения революционной ситуации в Германии. Комиссия была составлена из сторонников Сталина и осенью 1923 вынесла предсказуемый вывод о том, что армия «развалена», а Троцкий «не уделяет достаточно внимания деятельности Реввоенсовета». Никаких последствий, кроме гневной отповеди самого Троцкого, эти выводы за собой тогда не повлекли. 23 сентября 1923 «тройка» начинает решающее наступление на Троцкого, предложив на пленуме ЦК расширить состав Реввоенсовета за счет сторонников тройки. Предложение быстро переросло в скандал: Троцкий, прекрасно понимая, что происходит, предлагает ЦК отправить его «простым солдатом в назревающую германскую революцию». Слово берут Зиновьев, издевательски предложивший отправить в Германию «солдатом революции» и его, и Сталин, потребовавший от ЦК «не рисковать двумя драгоценными жизнями своих любимых вождей». Троцкий покинул заседание, Пленум ЦК отправляет за ним делегацию с предложением вернуться на заседание, однако Троцкий возвращаться отказывается.
8 октября 1923 года Троцкий пишет письмо по хозяйственным вопросам в ЦК. Отметив назревший хозяйственный кризис, он называет сложившееся в партии положение «секретарской иерархией», резко критикует «партийную бюрократию», которую и обвиняет в кризисе.
От членов партии с дореволюционным партстажем Политбюро получает «Заявление сорока шести». 19 октября большинство ЦК организует встречное заявление «Ответ членов Политбюро на письмо тов. Троцкого», в котором он обвинялся в организации фракционной деятельности.
Сталин И.В. О дискуссии, о Рафаиле[en], о статьях Преображенского и Сапронова и о письме Троцкого. 15 декабря 1923 года
Как думает лечить Сапронов недочёты нашей внутрипартийной жизни? Его лекарство такое же простое, как и диагноз. “Пересмотреть наш офицерский состав”, снять с постов нынешних работников – таково средство Сапронова… В рядах оппозиции имеются такие, как Белобородов, «демократизм» которого до сих пор остался в памяти у ростовских рабочих; Розенгольц, от «демократизма» которого не поздоровилось нашим водникам и железнодорожникам; Пятаков, от «демократизма» которого не кричал, а выл весь Донбасс; Альский, “демократизм” которого всем известен; Бык, от “демократизма” которого до сих пор воет Хорезм. Думает ли Сапронов, что если нынешних “партийных педантов” сменят поименованные выше “уважаемые товарищи”, демократия внутри партии восторжествует? Да будет мне позволено несколько усомниться в этом.
11 декабря 1923 года в «Правде» публикуется первая из четырёх статей «Новый курс» с резким протестом против бюрократизации. Обратив внимание на свою широкую поддержку среди учащейся молодёжи, Троцкий заявляет: «Молодёжь — вернейший барометр партии — резче всего реагирует на партийный бюрократизм». Однако в ходе внутрипартийной борьбы большинство партийных организаций осуждает оппозицию.
«Тройка» также делает серию успешных «подкопов» под основной пост Троцкого — Предреввоенсовета. В течение 1923 года она заменяет на своих сторонников командующих военными округами, пленум ЦК 16 января 1924 года образует подобранную из сторонников Сталина комиссию по обследованию положения в РККА, 18 января 1924 г. XIII партконференция обвиняет Троцкого в организации фракционной деятельности, определяет «троцкизм» как «мелкобуржуазный уклон», сторонники Троцкого — Иоффе, Крестинский и Раковский — были отправлены послами в Китай, Германию и Англию соответственно. В этот период Сталин скептически отзывается о предъявленных Троцким обвинениях в узурпации власти бюрократическим аппаратом: «Для Троцкого разговоры о демократии — это просто манёвр», «Кто тебя, Тит Титыч, обидит? Ты сам всякого обидишь». Одним из ключевых решений XIII партконференции становится решение о массовом наборе в партию до 100 тысяч рабочих «от станка» и запрете на приём в партию «лиц непролетарского происхождения».
В самый разгар этих приготовлений 21 января 1924 года умирает Ленин.
Борьба за власть внутри ВКП(б) после смерти Ленина
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 8 апреля 2015 года.
1924 год. Смещение Троцкого с должности предреввоенсовета
Известие о смерти Ленина 21 января 1924 года застало Троцкого на следующий день, в пути на оздоровительную поездку в Сухум, на похороны он не явился. По мнению Троцкого, его обманули насчёт даты похорон[172].
Одним из вопросов, с которым правящая «тройка» Зиновьев-Каменев-Сталин столкнулась сразу же после смерти Ленина, был вопрос, кто займёт его место на становящемся всё более декоративным посту Председателя Совнаркома. Ни один из членов «триумвирата» не решается выдвинуть в этом качестве себя, поскольку это сразу вызвало бы претензии двух остальных «триумвиров». В итоге контролируемое «тройкой» большинство Политбюро ЦК продвигает назначение на эту должность второстепенного и неопасного Рыкова А. И.
Троцкому остаётся лишь бессильно наблюдать за происходящим. В феврале 1924 организованная «тройкой» комиссия признаёт «развал» в армии, и под предлогом усиления её руководства массами вводит в состав армейских верхов многих противников Троцкого, вплоть до Ворошилова. В течение 1924 года Троцкий постепенно теряет контроль над армией. Командующий Западным фронтом Тухачевский переведён на должность помощника начальника штаба РККА в Москву. Из Московского военного округа удалён Муралов Н. И., заместителем Предреввоенсовета назначен Фрунзе М. В., ещё в январе смещён начальник политуправления Антонов-Овсеенко. Заменивший его Бубнов А. С. весной 1924 года обнаруживает, что в программе политподготовки бойцов Красной Армии всё ещё упорно сохраняется тема «Товарищ Троцкий — вождь Красной Армии». Сталин требует занятия по этой теме убрать, выявить и наказать автора формулировки, также заменив её на «Реввоенсовет — вождь Красной Армии».
В мае 1924 года Троцкий подвергается настоящей травле на XIII съезде РКП(б), первом после смерти Ленина. Рыков выступает с осуждением «нападок» Троцкого на аппарат, приравняв их к нападкам и на саму партию, также отвергает призыв Троцкого «равняться на молодёжь», как на «верный барометр партии». Зиновьев окончательно обозначает свою претензию на лидерство в правящем триумвирате, выступив на Съезде с Политическим докладом, что до своей болезни делал только Ленин. Второй «триумвир», Каменев, становится председательствующим на этом съезде. Съезд резко осудил «троцкизм», потребовав от Троцкого отказа от фракционной деятельности и признания ошибок. Троцкий в своём ответном слове признал правоту большинства ЦК и большинства партии, однако ошибки признавать наотрез отказался.
Зиновьев Г. Е., выступив на двух подряд съездах РКП(б) с Политическим докладом, фактически претендует на роль основного преемника Ленина. Хотя это всё менее соответствует реальной расстановке сил внутри правящей «тройки» Зиновьев-Каменев-Сталин, Сталин предпочитает пока что оставаться на вторых ролях. Амбиции Зиновьева приводят лишь к тому, что основной мишенью для сторонников всё ещё опасного Троцкого становится сам Зиновьев, а не Сталин. Сталин же предпочитает лавировать на случай, если Троцкий каким-то чудом умудрится победить. На этом этапе Сталин позиционирует себя, как «умеренного», и даже сдерживает особо «кровожадные» требования Зиновьева (так, в январе 1924 года Зиновьев требовал арестовать Троцкого, как предположительно подготовляющего «бонапартистский» военный переворот). Бажанов Б. Г. свидетельствует:
Члены тройки входят через три-четыре минуты один за другим — они, видимо, перед входом о чём-то совещались. Первым входит Зиновьев, он не смотрит в сторону Троцкого, и Троцкий тоже делает вид, что его не видит, и рассматривает бумаги. Третьим входит Сталин. Он направляется прямо к Троцкому и размашистым широким жестом дружелюбно пожимает ему руку. Я ясно ощущаю фальшь и ложь этого жеста; Сталин — ярый враг Троцкого и его терпеть не может. Я вспоминаю Ленина: «Не верьте Сталину: пойдёт на гнилой компромисс и обманет»[173].
Тем временем Сталин, начиная с 1922 года, методично расставляет на все ключевые посты в партии своих сторонников. Особое внимание он уделяет секретарям губернских и уездных парткомов, так как они формируют делегации на партийные съезды, а съезды имеют право переизбирать руководство партии.
Ничуть не помешала «тройке» и «разорвавшаяся» в мае 1924 года «бомба», оставленная Лениным перед своей смертью — так называемое «Завещание Ленина». В тексте предлагалось сместить Сталина с поста генсека, как человека «грубого», который «сосредоточил в своих руках необъятную власть». Для Сталина подобный «компромат» стал тяжёлым ударом. Вместе с тем двусмысленность «Завещания» была и в том, что «компромат» обрушился на головы всех поголовно основных претендентов в борьбе за власть. Каменеву и Зиновьеву Ленин припомнил их позицию в октябре 1917 года, Троцкого обвинил в «чрезмерном увлечении чисто административной стороной дела», явно имея в виду дискуссию о профсоюзах. Бухарина Ленин назвал «ценнейшим теоретиком» и «любимцем партии», но вместе с тем обрушил «компромат» и на него, заявив, что «его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нём есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)».
1 мая 1924 на чрезвычайном пленуме ЦК зачитывается «Завещание». Зиновьев и Каменев, считая Сталина неопасным, предлагают его с поста Генерального секретаря не снимать. Контролируемое «тройкой» большинство переизбирает Сталина генсеком, Троцкому остаётся лишь изображать «энергичной мимикой своё крайнее презрение ко всей этой комедии». Кроме того, пленум постановляет письмо не разглашать.
В феврале-августе 1924 года Сталин организует так называемый «ленинский призыв» — массовый набор в партию 230 тыс. рабочих, даже превысив принятую на XIII партконференции цифру в 100 тыс. чел. Численность РКП(б) выросла в полтора раза, качественно и резко изменив настроение умов. «Ленинский призыв» вызвал массовый психоз в масштабе всей страны; всего лишь за несколько месяцев было подано до 300 тыс. заявлений на вступление в партию.
Требование провести так называемое «орабочивание» партии начало широко звучать, начиная с появления «рабочей оппозиции» в конце 1920 — начале 1921 года, однако на практике оно начало массово воплощаться с 1924. В период, когда коммунистическую партию начали сотрясать особенно ожесточённые идеологические дискуссии, в партию были включены огромные массы необразованных людей, которые зачастую понимали смысл этих дискуссий лишь поверхностно, зато прекрасно понимали свои привилегии перед беспартийными, и смотрели на партию, «как на пирог с начинкой». Эти люди хорошо видели, что огромное беспартийное большинство населения России полностью бесправно перед диктатурой коммунистической партии, и задавлено террором ГПУ, так что громкие призывы оппозиционеров к «демократизму» во внутрипартийной жизни они воспринимали как фарс.
Проведение «ленинского призыва», таким образом, развернуло проводимую ранее политику на 180°, превратив партию из «элитарной» в массовую. Вместе с тем массовые наборы открыли шлюзы для карьеристов, презрительно охарактеризованных Троцким как «мелкобуржуазные элементы». «Новобранцы» 1924 года, выбирая между основными претендентами, вцепившимися друг другу в глотки в борьбе за власть, всё чаще выбирали сторону Сталина, поскольку от него, как от главы партийного аппарата, в конечном счёте зависело распределение назначений, пайков, квартир и разнообразных привилегий. Поведение Сталина в 1920-е годы разительно отличается от того образа «кровожадного диктатора», с которым он вошёл в историю. Сталин принимает и внимательно выслушивает всех желающих, дружелюбно попыхивая своей трубкой, что составляет резкий контраст с заносчивым высокомерным Троцким.
В этой среде Троцкий становился всё менее и менее востребован. Как отмечает Исаак Дойчер, если во время Гражданской войны бурная энергетика и театральные эффектные жесты Троцкого были вполне уместны, с наступлением мира они уже начали отдавать истерикой. Если в 1917 году Троцкий собирал в петроградском цирке «Модерн» целые толпы рабочих и солдат, слушавших его яркие речи как откровение, то уже в 1923 году он смог зажечь своими проповедями только молодых фанатиков. Время фанатиков и идеологов прошло, наступило время организаторов, смотревших на марксистскую фразеологию лишь как на удобный инструмент. По выражению Восленского М. С., смысл борьбы за власть в 1920-е — 1930-е годы был в том, что «коммунисты по убеждению сменились коммунистами по названию». Иллюстрируя воцарившиеся настроение умов, секретарь Политбюро Бажанов Б. Г. приводит следующий пример:
…В первое же время моего секретарствования на Политбюро моё ухо уловило иронический смысл термина «образованный марксист». Оказалось, что когда говорилось «образованный марксист», надо было понимать: «болван и пустомеля».
Бывало и яснее. Народный комиссар финансов Сокольников, проводящий дежурную реформу, представляет на утверждение Политбюро назначение членом коллегии Наркомфина и начальником валютного управления профессора Юровского. Юровский — не коммунист, Политбюро его не знает. Кто-то из членов Политбюро спрашивает: «Надеюсь, он не марксист?» — «Что вы, что вы, — торопится ответить Сокольников, — валютное управление, там надо не языком болтать, а уметь дело делать». Политбюро утверждает Юровского без возражений[174].
В течение 1924 года Троцкий постепенно теряет контроль над армией, куда «тройка» вводит ряд его противников. Теряющему реальную власть Троцкому остаётся только апеллировать к своему авторитету деятеля революции и Гражданской войны, используя свои ораторские и публицистические способности. Но вплоть до осени 1924 года Троцкий выжидает удобного момента.
Пассивность Троцкого приводит к тому, что уже с июня 1924 года правящая «тройка» в отсутствие общего врага начинает разваливаться. 17 июня Сталин, выступая на курсах секретарей уездных парткомов при ЦК РКП(б), обрушивается на Зиновьева и Каменева, «придравшись» к оговорке «Россия нэпмановская» вместо «Россия нэповская» в цитате Ленина «из России нэповской будет Россия социалистическая». В обстановке царящих тогда ожесточённых идеологических баталий подобная оговорка означала бы признание того, что Россией правят не коммунисты, а нэпманы; сам факт подобной оговорки был охарактеризован Сталиным, как «искажение ленинизма». Увлёкшись, Сталин обрушился на провозглашённую Зиновьевым на XII съезде доктрину «диктатуры партии», назвав её «чепухой», так как марксистская теория определяла «диктатуру пролетариата», а не «диктатуру партии». Зиновьев в ответ организует совещание ЦК, осудившее тезис Сталина о «диктатуре партии», как «ошибочный».
Одновременно Зиновьев и Каменев усиливают давление на Троцкого, требуя его исключения из партии, но не собирают большинства ЦК. В это время Сталин, лавируя между двумя группировками, протестует против исключения Троцкого из партии.
Увидев, что «тройка» фактически раскололась, Троцкий решает идти в наступление. В октябре 1924 года он публикует статью «Уроки Октября», помещённую в третий том собрания сочинений Троцкого в качестве предисловия. В этой статье Троцкий напоминал о своей роли организатора Октябрьской революции, и в порядке «компромата» напоминает читателям, что Зиновьев и Каменев вообще были против выступления, а Сталин в нём никакой роли не сыграл. Статья спровоцировала так называемую «литературную дискуссию», в которой «тройка» обрушилась на Троцкого с встречным «компроматом», припомнив ему небольшевистское прошлое и взаимную ругань с Лениным до революции.
Сталин презрительно характеризует попытки Троцкого напомнить о своих заслугах как «арабские сказки», и заявляет, что «разговоры об особой роли Троцкого есть легенда, распространяемая услужливыми „партийными кумушками“».
1925 год. Раскол «тройки». Сталин против Зиновьева и Каменева
Каменев Л. Б., речь на XIV съезде ВКП(б), декабрь 1925 года
…я неоднократно говорил это т. Сталину лично, именно потому, что я неоднократно говорил группе товарищей-ленинцев, я повторяю это на съезде: я пришёл к убеждению, что тов. Сталин не может выполнять роль объединителя большевистского штаба. (Голоса с мест: «Неверно!», «Чепуха!», «Вот оно в чём дело!», «Раскрыли карты!» Шум. Аплодисменты ленинградской делегации. Крики: «Мы не дадим вам командных высот», «Сталина!», «Сталина!» Делегаты встают и приветствуют тов. Сталина. Бурные аплодисменты. Крики: «Вот где объединилась партия Большевистский штаб должен объединиться».
Евдокимов с места: «Да здравствует Российская Коммунистическая партия. Ура! Ура!» Делегаты встают и кричат «Ура!» Шум. Бурные, долго не смолкающие аплодисменты)
Евдокимов с места: «Да здравствует ЦК нашей партии! Ура! (Делегаты кричат „Ура!“). Партия выше всего! Правильно» (аплодисменты и крики «Ура!») Голоса с мест: «Да здравствует тов. Сталин!!!» (Бурные, продолжительные аплодисменты, крики «Ура!» Шум.)
Председательствующий: «Товарищи, прошу успокоиться. Тов. Каменев сейчас закончит свою речь». Каменев: «Эту часть своей речи я начал словами: мы против теории единоначалия, мы против того, чтобы создавать вождя! Этими словами я и кончаю речь свою».
Начатая Троцким «война компроматов» обрушилась на него же, повредив его авторитету гораздо сильнее, чем вновь объединившимся на какое-то время «триумвирам». На пленуме ЦК в январе 1925 года Зиновьев и Каменев требуют исключить Троцкого из партии. Сталин, продолжая лавировать, предлагает Троцкого не только не исключать, но даже оставить его в ЦК и Политбюро, отобрав у него наконец только ключевые посты наркомвоенмора и предреввоенсовета. Новым наркомвоенмором становится Фрунзе, а его заместителем — Ворошилов.
По утверждению самого Троцкого, он даже с облегчением воспринял своё «свержение», поскольку это в какой-то мере отводило обвинения в подготовке «бонапартистского» военного переворота. Троцкий просит ЦК направить его на хозяйственную деятельность, поскольку с окончанием Гражданской войны она приобретает всё большее значение. Пленум ЦК назначает Троцкого на ряд второстепенных постов: председатель Главного комитета по концессиям (Главконцесском), председатель особого совещания при ВСНХ по качеству продукции, председатель Электротехнического комитета.
После такого удара по Троцкому «тройка» Зиновьев-Каменев-Сталин окончательно распадается, сторонники Зиновьева и Каменева формируют так называемую «новую оппозицию». Основным предлогом для раскола становится разработанная Сталиным доктрина «построения социализма в отдельно взятой стране».
Как указывает исследователь Н. В. Валентинов, невозможность «построения социализма в отдельно взятой стране» представлялась очевидной для Ленина, по крайней мере, вплоть до 1922 года. Необходимость «мировой революции» признавалась как Троцким, Зиновьевым и Каменевым, так и Сталиным, который ещё в апреле 1924 года утверждал, что
Свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране ещё не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача социализма — организация социалистического производства — остаётся ещё впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране, без совместных усилий пролетариата нескольких передовых стран? Нет, невозможно. Для свержения буржуазии достаточно усилий одной страны — об этом говорит нам история нашей революции. Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства, усилий одной страны, особенно такой крестьянской, как Россия, уже недостаточно, для этого необходимы усилия пролетариев нескольких передовых стран. Поэтому развитие и поддержка революции в других странах является существенной задачей победившей революции. Поэтому революция победившей страны должна рассматривать себя не как самодовлеющую величину, а как подспорье, как средство для ускорения победы пролетариата в других странах[175].
Однако «литературная дискуссия» осенью 1924 года побудила Сталина укрепить свои позиции в борьбе за власть, начав позиционировать себя, как теоретика коммунистической идеологии, в противовес Троцкому и Зиновьеву. После «тщательного анализа трудов Ленина», Сталин уже 17 декабря 1924 года выступает против продвигаемой Троцким идеи распространения революции на Запад («перманентная революция»). Окончательно новая доктрина оформляется на XIV партконференции 27-29 апреля 1925 года.
Сталинское идеологическое нововведение прямо противоречило Энгельсу, утверждавшему, что «Коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдёт одновременно во всех цивилизованных странах …Она есть всемирная революция и будет поэтому иметь всемирную арену»[176], однако пришлось как нельзя кстати стране, уставшей от затянувшейся войны — сначала Первой мировой, а затем Гражданской. Однако оно было встречено в штыки Зиновьевым. Зиновьев сам разработал доктрины «троцкизма», как «мелкобуржуазного и враждебного ленинизму течения», и «социал-фашизма» (ярлык, навешенный на европейскую социал-демократию), и претензия Сталина на роль крупного теоретика Зиновьева крайне раздражала.
Резолюция XIV партконференции ещё приняла компромиссный между Сталиным и Зиновьевым характер, однако в течение 1925 года назревает бурный антагонизм. 4 сентября формируется «платформа четырёх» Зиновьев-Каменев-Крупская-Сокольников. На XIV съезде РКП(б) в декабре 1925 года Зиновьев заявил, что сталинская доктрина «отдаёт душком национальной ограниченности»[177].
Как полагает секретарь Сталина Б. Г. Бажанов, к 1925 году Сталин уже в общих чертах завершил процесс расстановки своих сторонников на ключевые должности секретарей губернских парткомов:
Чтобы быть у власти, надо было иметь своё большинство в Центральном Комитете. Но Центральный Комитет избирается съездом партии. Чтобы избрать свой Центральный Комитет, надо было иметь своё большинство на съезде. А для этого надо было иметь за собой большинство делегаций на съезд от губернских, областных и краевых партийных организаций. Между тем эти делегации не столько выбираются, сколько подбираются руководителями местного партийного аппарата — секретарём губкома и его ближайшими сотрудниками. Подобрать и рассадить своих людей в секретари и основные работники губкомов, и таким образом будет ваше большинство на съезде. Вот этим подбором и занимаются систематически уже в течение нескольких лет Сталин и Молотов. Не всюду это проходит гладко и просто. Например, сложен и труден путь ЦК Украины, у которого несколько губкомов. Приходится комбинировать, смещать, перемещать, то сажать на ЦК Украины первым секретарём Кагановича, чтоб навёл в аппарате порядок, то перемещать, выдвигать и удалять строптивых украинских работников. Но в 1925 году основное в этом рассаживании людей проделано[178].
Основные соперники Сталина также расставляли своих сторонников на ключевые посты. Троцкий ограничивался продвижением своих сторонников, к 1925 году уже по большей части смещённых, в пределах армии (Склянский, Гамарник, Тухачевский, Антонов-Овсеенко и др.), Зиновьев насадил свой «клан» в Петрограде и в Коминтерне, Бухарин фактически контролировал газету «Правда» и Институт красной профессуры, а Каменев подобной деятельностью вообще не занимался, и, по выражению Б. Г. Бажанова, «сидел на Москве по инерции». Сталин же, возглавив партийный аппарат, получил возможность продвигать своих назначенцев с особенным размахом.
31 октября 1925 года на операционном столе умирает М. В. Фрунзе, заменивший Троцкого на постах наркомвоенмора и предреввоенсовета. Эта смерть до сих пор кажется ряду исследователей подозрительной. Сторонники Троцкого обвиняют в этой смерти Сталина. Борис Пильняк в 1926 году обыгрывает эту версию в своей книге «Повесть непогашенной луны». С другой стороны, Б. Г. Бажанов, бывший во время этих событий секретарём Сталина, находит деятельность Фрунзе в 1924—1925 годах крайне подозрительной. Так, Фрунзе добился реорганизации армии, отмены раздражавшего командиров частей и объединений политического контроля комиссаров, и расставил на ряд ключевых должностей в армии далёких от коммунизма военных. Сам Фрунзе при этом не воспринимался современниками, как сталинец, хотя и был выдвинут Сталиным лично. Все эти обстоятельства вызвали у Бажанова сильные подозрения, что Фрунзе предположительно вёл свою собственную игру, и готовил военный переворот, как антитроцкистский, так и антисталинский. По утверждению Бажанова, точно такие же подозрения возникли и у одного из приближённых Сталина, Л. З. Мехлиса, и, видимо, и у самого Сталина тоже.
В течение всего 1925 года Сталин «подкапывается» под Зиновьева. С помощью Молотова ему удаётся склонить на свою сторону главу Московской партийной организации, зиновьевского назначенца Н. А. Угланова, а один из ближайших сторонников Сталина Л. М. Каганович устраивает чистку от зиновьевцев на Украине.
К декабрю ситуация особенно обостряется: ленинградская и московская партийные организации обмениваются обвинениями в адрес друг друга, Зиновьев обвиняет московскую организацию в «ликвидаторском неверии в победу социализма», а Сталина в «полутроцкизме». Возглавляемая Зиновьевым ленинградская партийная организация пытается печатать оппозиционную литературу, что сталинское большинство характеризует, как организация фракционной деятельности.
На XIV Съезде ВКП(б) обнаружилось, что на стороне Зиновьева с «монолитным единством» выступила одна только ленинградская делегация, но Сталин выставил против неё все остальные делегации, также действовавшие в таком же «монолитном единстве». Надежды Зиновьева-Каменева на поддержку московской и украинской делегаций не оправдались[179]. Разгром «новой оппозиции» был полным: Зиновьев теряет свои ключевые посты главы Ленсовета и Коминтерна, а Каменев — пост главы Москвы.
Троцкий в это время полностью игнорирует политику, с головой уйдя в работу на предоставленных ему «технократических» должностях.
..я усердно посещал многочисленные лаборатории, с огромным интересом присутствовал на опытах, выслушивал объяснения лучших учёных, штудировал в свободные часы учебники химии и гидродинамики и чувствовал себя наполовину администратором, наполовину студентом… В качестве начальника электротехнического управления я посещал строящиеся электростанции и совершил, в частности, поездку на Днепр, где производились широкие подготовительные работы для будущей гидростанции. Два лодочника спустили меня меж порогов по водоворотам на рыбачьей ладье, по старому пути запорожских казаков. Это был, разумеется, чисто спортивный интерес. Но я глубоко заинтересовался днепровским предприятием, и с хозяйственной точки зрения, и с технической. Чтоб застраховать гидростанцию от просчётов, я организовал американскую экспертизу, дополненную впоследствии немецкой. Свою новую работу я пытался связывать не только с текущими задачами хозяйства, но и с основными проблемами социализма. В борьбе против тупоумного национального подхода к хозяйственным вопросам («независимость» путём самодовлеющей изолированности) я выдвинул проблему разработки системы сравнительных коэффициентов нашего хозяйства и мирового. Эта проблема вытекала из необходимости правильной ориентировки на мировом рынке, что должно было, в свою очередь, служить задачам импорта, экспорта и концессионной политики. По самому существу своему проблема сравнительных коэффициентов, вытекавшая из признания господства мировых производительных сил над национальными, означала поход против реакционной теории социализма в отдельной стране.
Охрана Таврического дворца во время Второго областного съезда Советов (Петроград, 1918). В среднем ряду (слева направо): Л. Д. Троцкий (11) и Г. Е. Зиновьев (12)
Впрочем, никаких значимых результатов деятельность Троцкого на этих должностях не принесла, поскольку и сами эти посты были второстепенными и малозначимыми. По оценке Бориса Бажанова, «Назначения эти были и провокационны, и комичны… Троцкий мало подходил для этих мошеннических операций — поэтому, вероятно, его туда и назначили. Ещё меньше он подходил для наблюдения за качеством продукции советских заводов. Блестящий оратор и полемист, трибун трудных переломных моментов, он был смешон в качестве наблюдателя за качеством советских штанов и гвоздей. Впрочем, он сделал попытку добросовестно выполнить и эту задачу возложенную на него партией; создал комиссию специалистов, объехал с ней ряд заводов и представил результаты изучения Высшему Совету Народного Хозяйства; заключения его никаких последствий, понятно, не имели».
Начиная со своего разгрома в январе, в течение всего 1925 года Троцкий не занимается никакой сколько-нибудь заметной политической деятельностью, и даже не выступает на XIV Съезде ВКП(б), злорадно наблюдая со стороны за разгромом Зиновьева и Каменева. Тем не менее, именно в 1925 году Троцкий укрепляет свои позиции идеолога, опубликовав в «Правде» серию программных статей «К социализму или капитализму?», развивающих идеи своих сторонников Преображенского, Пятакова и Смирнова. Статьи Троцкого опирались в первую очередь на опубликованную также в 1925 году работу Преображенского «Закон социалистического первоначального накопления».
Во всех этих работах Троцкий и его сторонники выдвинули идеологическую доктрину так называемой «сверхиндустриализации». Одно из самых фундаментальных противоречий между ортодоксальным марксизмом XIX века и его реальным воплощением было очевидно уже с 1917 года — революция победила в крестьянской России, тогда как Маркс и Энгельс при своей жизни явно полагали, что это произойдёт в индустриальной Западной Европе. Троцкий предлагает ликвидировать это противоречие, приступив к форсированной индустриализации за счёт деревни. Б. Г. Бажанов прокомментировал это так:
«чисто большевистский подход: чтобы что-то сделать, нужно кого-то ограбить».
Основное внимание Троцкий предлагает уделять развитию в первую очередь военной промышленности, и тяжёлой промышленности, производству средств производства. Подобные взгляды начинают перекликаться с платформой Зиновьева и Каменева. К 1925 году материальный уровень жизни рабочих в больших промышленных городах всё ещё был ниже уровня 1913 года. В связи с этим в больших городах, в первую очередь в Ленинграде и в Москве всё сильнее нарастало недовольство режимом «нэпа»; подобное недовольство персонифицировалось в образах «нэпмана» и «кулака». Зиновьев и Каменев, как главы Ленинградской и Московской партийных организаций, стали проводниками подобного недовольства.
Доктрина «сверхиндустриализации», к которой параллельно приходят группа Троцкого, и группа Зиновьева-Каменева, даёт им в руки удобный предлог обрушиться на Сталина. Не желая давать своим конкурентам козырь в руки, Сталин в качестве «противовеса» обращается к будущему блоку «правых» — Бухарин, Рыков, Томский. Бухарин выдвигает конкурирующую идеологическую доктрину «врастания крестьянина в социализм», и подвергает жёсткой критике доктрину «сверхиндустриализации», обвинив сторонников Троцкого в насаждении «внутреннего колониализма» и ограблении деревни.
1926—1927 годы. «Объединённая оппозиция» против блока Сталин-Бухарин
К началу 1926 года происходит сближение политических платформ группы Троцкого и группы Зиновьева-Каменева на основе единства взглядов по вопросу возможности «построения социализма в одной стране» и «сверхиндустриализации». В апреле-июле 1926 «старая» («троцкистская») и «новая» (зиновьевско-каменевская) оппозиции объединяются («троцкистско-зиновьевский блок»), что явно обозначилось на проходивших в апреле и в июле пленумах ЦК. К блоку примыкают также со стороны Троцкого Иоффе А. А., Антонов-Овсеенко В. А., Преображенский Е. А., Крестинский Н. Н., Радек К. Б., Белобородов А. Г., Смилга И. Т. и др., со стороны Зиновьева — Сокольников Г. Я., Лашевич. К оппозиционерам присоединяются также вдова Ленина Крупская Н. К и осколки разгромленной «рабочей оппозиции», в первую очередь Шляпников А. Г.
Л. Д. Троцкий в 1927 году.
К 1926 году основные оппозиционеры уже полностью потеряли реальную власть. Троцкий лишился постов наркомвоенмора и предреввоенсовета, Зиновьев — председателя исполкома Ленсовета и председателя исполкома Коминтерна, Каменев — главы Московской партийной организации, зампредсовнаркома и председателя Совета Труда и Обороны. Хотя они всё ещё сохраняют членство в ЦК, и даже членство в Политбюро, на всех пленумах ЦК, заседаниях Политбюро и на всех партийных съездах они уже оказываются в меньшинстве. В отсутствие всякой власти оппозиционерам остаётся только перенести свою борьбу со Сталиным в область чистой идеологии в надежде склонить на свою сторону партийное большинство. Оппозиция ожесточённо обвиняет Генерального секретаря в «бюрократическом перерождении партии», «движении к термидору», нежелании проводить «сверхиндустриализацию» и саботаже строительства «международной системы социализма».
По мнению Бориса Бажанова, к 1926 году Сталин уже в целом завершил процесс расстановки своих сторонников на все ключевые посты в партии, и «продолжал эту шумиху с оппозицией только для того, чтобы выявить своих скрытых врагов».
Как отмечает исследователь Роговин В. З., объединение ещё совсем недавно враждовавших группы Троцкого и группы Зиновьева-Каменева на деле привело только к их взаимной дискредитации. Ещё в 1924 году Зиновьев ожесточённо атаковал Троцкого, разработав доктрину «троцкизма», как «враждебного ленинизму мелкобуржуазного течения». В 1926 году он предпочёл блокироваться с тем же самым Троцким. Как отмечал впоследствии Киров С. М., «нигде троцкизм не был так разбит… как в Ленинграде [возглавляемом Зиновьевым],.. потом вдруг неожиданно состоялось знаменитое братание между Зиновьевым и Троцким. Этот шаг показался ленинградской организации чем-то совершенно волшебным».
Сталин между тем использует «компромат» собственных противников, обвиняя в «троцкизме» теперь и автора самого «троцкизма» Зиновьева, раз уж он составил с Троцким блок. Во время «литературной дискуссии» 1924 года Троцкий «припомнил» Зиновьеву и Каменеву их позицию в октябре 1917 года; теперь же Сталин с удовольствием «перехватывает» и эти лозунги. Вдова Ленина Крупская на XIV Съезде ВКП(б) безуспешно пытается взывать к «партийному демократизму», напомнив делегатам, что и сам Ленин на «стокгольмском» съезде был в меньшинстве, но её уже никто не слушал. Сталин парирует выступление Крупской заявлением: «А чем, собственно, отличается тов. Крупская от всякого другого ответственного товарища? Не думаете ли вы, что интересы отдельных товарищей должны быть поставлены выше интересов партии и её единства? Разве товарищам из оппозиции не известно, что для нас, для большевиков, формальный демократизм — пустышка, а реальные интересы партии — всё?».
Всё чаще и чаще в упрёк Троцкому начинает ставиться и его национальность, в президиумы начинают всё чаще подавать записки с мест с заявлениями вроде «Троцкий отвергает возможность построения социализма в одной стране, потому что из-за своей национальности не верит в силу русского народа», «Троцкий не мог быть коммунистом, что сама его национальность указывает, что ему нужна спекуляция». В 1927 году Троцкий обрушивается на подобные записки, называя их «черносотенными»: «чёрт знает что, спрашивают, на какие-де „средства“ оппозиция ведёт свою „работу“». Сталин и здесь позиционирует себя, как «умеренного», выступив с двусмысленным заявлением, что «мы боремся против Троцкого, Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры».
Стремясь найти противовес идеологическим нововведениям оппозиционеров, Сталин объединяется с группой Бухарин Н. И. — Рыков А. И. — Томский М. П., взгляды которых впоследствии были осуждены, как «правый уклон». Бухарин ожесточённо атакует «левых» оппозиционеров, обвиняя их доктрину «сверхиндустриализации» в строительстве «внутреннего колониализма» и подрыве «смычки» между городом и деревней. С точки зрения «правых», одним из грехов «троцкизма» была чрезмерная опора только на рабочих и пренебрежение крестьянством. На этом этапе Сталин всё ещё позиционирует себя, как «умеренного» центриста, сдерживающего радикализм как левого, так и правого крыла партии. С одной стороны, Сталин противостоит левым с их требованием продолжения изнурительной «мировой революции» и не менее изнурительной индустриализации. С другой стороны, Сталин также «одёргивает» чрезмерно увлёкшегося Бухарина, осудив его знаменитый лозунг крестьянам «Обогащайтесь!», как «не наш».
Троцкий в 1927 году описывает сталинскую роль «миротворца» следующим образом:
На всех ячейках докладчики, специально дрессированные, ставят вопрос об оппозиции так, что поднимается рабочий, чаще всего по наряду, и говорит: «чего же вы возитесь с ними, не пора ли их расстрелять?» Тогда докладчик со скромно-лицемерной миной возражает: «товарищи, не нужно спешить». … всё это для того, чтобы вызвать у обманутых слушателей, у сырых молодых партийцев, которыми вы искусственно заполняете партийные ряды, бешеную реакцию, и чтобы потом иметь возможность сказать: «смотрите, мы готовы бы терпеть, но массы требуют».
В январе 1924 года Сталин сдержал Зиновьева, требовавшего арестовать Троцкого за предполагаемую подготовку «бонапартистского» военного переворота, в июле и в декабре Зиновьев требует исключить Троцкого из партии. В декабре 1925 Сталин защищает от атак Зиновьева уже Бухарина. В 1926—1927 годах Бухарин, Рыков и Томский вполне определённо «забегают вперёд» Сталина, требуя репрессий. Так, Бухарин в ноябре 1926 года заявляет:
Тов. Зиновьев говорил… как хорошо Ильич поступил с оппозицией, не выключая всех тогда, когда он имел только два голоса из всех на профессиональном собрании. Ильич дело понимал: ну-ка, исключи всех, когда имеешь два голоса (Смех). А вот тогда, когда имеешь всех, и против себя имеешь два голоса, а эти два голоса кричат о термидоре, — тогда можно и подумать. (Возгласы «Правильно». Аплодисменты, смех. Сталин с места: «Здорово, Бухарин, здорово. Не говорит, а режет.»)
Томский в ноябре 1927 года выражается более определённо:
Оппозиция очень широко распространяет слухи о репрессиях, об ожидаемых тюрьмах, о Соловках и т. д. Мы на это скажем нервным людям: «Если вы и теперь не успокоитесь, когда мы вас вывели из партии, то теперь мы говорим: нишкните, мы просто вежливо попросим вас присесть, ибо вам стоять неудобно. Если вы попытаетесь выйти теперь на фабрики и заводы, то мы скажем „присядьте, пожалуйста“ (Бурные аплодисменты), ибо, товарищи, в обстановке диктатуры пролетариата может быть и две и четыре партии, но только при одном условии: одна партия будет у власти, а все остальные в тюрьме.» (Аплодисменты).
В таком же духе выступает и Рыков, на XV съезде ВКП(б) в декабре 1927 года заметивший: «Нельзя ручаться за то, что население тюрем не придётся в ближайшее время несколько увеличить». В качестве подарка делегатам съезда из Сталинграда прислали метлу. Рыков лично вручил её Сталину со словами: «я передаю метлу товарищу Сталину, пусть он выметает ею наших врагов».
Организованное Сталиным большинство всё больше вытесняет оппозиционеров из легального поля, лишая их возможности вести дискуссии на пленумах, съездах, в печати. В июле 1926 года зиновьевец Лашевич организует в подмосковном лесу нелегальное собрание оппозиции, за что Зиновьев выводится из Политбюро, как «руководящий фракционной деятельностью». Накал страстей приводит к тому, что во время совместного июльского пленума ЦК и ЦКК прямо в зале заседаний у Дзержинского Ф. Э. происходит сердечный приступ, 20 июля он умирает.
Осенью 1926 года оппозиция пытается организовать агитацию на «низовых» партийных ячейках, что сопровождается хорошо организованными обструкциями, и исключениями сторонников оппозиции из партии «за фракционную деятельность». Троцкий яростно атакует Сталина, заявляя: «Идейное убожество заменено аппаратным всемогуществом», и «наверху создалась каста, оторвавшаяся от масс».
Аппарат дал бешеный отпор. Идейная борьба заменилась административной механикой: телефонными вызовами партийной бюрократии на собрания рабочих ячеек, бешеным скоплением автомобилей, рёвом гудков, хорошо организованным свистом и рёвом при появлении оппозиционеров на трибуне. Правящая фракция давила механической концентрацией своих сил, угрозой репрессий. Прежде чем партийная масса успела что-нибудь услышать, понять и сказать, она испугалась раскола и катастрофы.
Вместе с тем оппозиционеры Зиновьев, Петерсон, Муралов и Троцкий в своём письме Политбюро ЦК ВКП(б), Президиум ЦКК, и Исполком Коминтерна от 6 сентября 1927 года признают: «В прошлом нашей партии такие средства [срывание собраний] применялись нами на собраниях, созываемых буржуазными партиями, а также — на собраниях с меньшевиками после окончательного раскола с ними. Внутри нашей партии подобные методы должны быть самым решительным образом запрещены, ибо они мешают решению партийных вопросов партийным путём».
Постепенное «выдавливание» оппозиционеров за рамки «советской легальности» приводит к тому, что под предлогом «нарушения партийной дисциплины» Троцкий и Каменев в октябре 1926 года исключаются из Политбюро. Также осенью 1926 года от оппозиционеров отходит Крупская Н. К, заявившая: «Оппозиция зашла слишком далеко». Тем не менее, Троцкий остаётся в составе ЦК, время от времени яростно атакуя Сталина на его пленумах. 26 ноября 1926 года Каменев Л. Б. был удалён из России, и отправлен в Италию в качестве полпреда. Один из основных «зиновьевцев», Сокольников Г. Я. ещё в 16 января 1926 года переведён с должности наркомфина на должность заместителя председателя Госплана СССР.
Постепенная «агония» оппозиции на какое-то время отодвигается политическим кризисом в Китае. В конце 1926 года блок Сталин-Бухарин настаивал на проведении Коммунистической партией Китая умеренной политики, и составлении альянса с возглавляемым Чан Кай Ши движением Гоминьдан. Подобная тактика резко отличалась от тактики самих коммунистов в 1917 году, и закончилась провалом; в апреле 1927 года Чан Кай Ши, опасаясь соперничества с китайскими коммунистами, разогнал их силой.
Политический кризис в Китае был широко использован оппозицией для критики Сталина, как «саботаж строительства международной системы социализма». Троцкий охарактеризовал китайские события, как «очевидное банкротство сталинской политики».
В июне 1927 года главный контрольный орган партии, ЦКК рассматривает дела Зиновьева и Троцкого, однако решает их из партии не исключать. В июле Троцкий выдвигает двусмысленный «тезис Клемансо», который Сталин 1 августа на объединённом пленуме ЦК и ЦКК охарактеризовал, как обещание «захватить повстанческим путём власть в случае войны», организованное Сталиным большинство осуждает Троцкого за «условное оборончество» и стремление «организовать вторую партию». В то же время Сталин выступает против исключения Троцкого из партии, в результате пленум ограничивается объявлением Зиновьеву и Троцкому строгого выговора.
Осенью 1927 года Сталин окончательно «выдавливает» левую оппозицию за рамки «советской легальности». В сентябре оппозиционеры организуют в Москве и Ленинграде нелегальные рабочие сходки, которые посетили до 20 тыс. чел. В ряде городов выступления оппозиционеров на собраниях партактивов прерываются криками и свистом; в Ленинграде во время выступления оппозиции в зале заседаний был отключён свет, на собрании партактива Петроградского района на выступавшего оппозиционера напали, и разорвали предлагавшийся им проект резолюции. Ряд оппозиционеров получает назначения за границу, в частности, никогда не работавший в торговле Сафаров Г. И. «высылается» в советское торгпредство в Турции, однако выехать отказался. Разворачиваются массовые исключения из партии рядовых оппозционеров, к ноябрю 1927 дошедшие по крайней мере до 600 человек, 26 августа появляется директива не принимать в члены партии кандидатов-оппозиционеров.
Для печати агитационной литературы организуется нелегальная типография по образцу дореволюционной подпольной деятельности.
27 сентября 1927 года на совместном заседании Президиума ИККИ и Интернациональной контрольной комиссии Троцкий был единогласно исключён из кандидатов в члены Исполкома Коминтерна[180].
7 ноября 1927 года проходят оппозиционные демонстрации в годовщину Октябрьской революции. Одна демонстрация, под руководством Смилги и Преображенского, была организована в Москве (возле бывшей гостиницы «Париж» на углу Охотного ряда и Тверской улицы), вторая, под руководством Зиновьева, Радека и Лашевича, — в Ленинграде. Эти демонстрации были атакованы толпами, забрасывавшими их «льдинами, картофелем и дровами», и выкрикивавшими лозунги: «Бей оппозицию !», «Долой жидов-оппозиционеров !» и т. д. В Москве Смилга, Преображенский, Грюнштейн, Енукидзе и др. были вытащены с балкона толпой и избиты, а вслед машине с Троцким, Каменевым и Мураловым было сделано несколько выстрелов, после чего неизвестными была предпринята попытка вытащить их из машины. За атаками на демонстрантов стояла фигура Сталина.
11 ноября ЦК ВКП(б) требует от оппозиционеров прекратить нелегальные собрания на частных квартирах (так называемые «смычки»), в некоторых случаях собиравшие по несколько сотен человек, и проходившие, в частности, в Техническом училище. Ряд подобных собраний сопровождаются столкновениями со сторонниками Сталина, в частности, по утверждению Троцкого, в Харькове дошло до «револьверных выстрелов».
Организация оппозиционерами нелегальной типографии и нелегальной октябрьской манифестации становится поводом для исключения Зиновьева и Троцкого из партии 16 ноября 1927 года. Во время этих событий кончает жизнь самоубийством один из основных сторонников Троцкого, смертельно больной Иоффе А. А.
18 января 1928 года Троцкий был силой доставлен на Ярославский вокзал и отправлен в г. Алма-Ату. Его уже немногочисленные сторонники также были сосланы в отдалённые районы СССР. В ссылке Троцкий вёл массовую переписку. 18 января 1929 года Особое совещание при коллегии ОГПУ постановляет выслать Троцкого за пределы СССР.
Изгнание из СССР
Л. Д. Троцкий. Фотография примерно 1929 года
В 1929 году на советском судне «Ильич» (бывший «Николай II») из порта города Одесса был выслан за пределы СССР — в Турцию на остров Бююкада или Принкипо — самый крупный из Принцевых островов в Мраморном море около Стамбула. В этот период опубликовал свой фундаментальный исторический труд «История русской революции». В 1932 году лишён советского гражданства. В 1933 переехал во Францию, в 1935 — в Норвегию. Норвегия, боясь ухудшить отношения с СССР, всеми силами старалась избавиться от нежелательного иммигранта, конфисковав у Троцкого все произведения и поместив его под домашний арест, также Троцкому выдвигались угрозы выдать его советскому правительству. Не выдержав притеснений, Троцкий в 1936 году эмигрировал в Мексику, где жил в доме семьи художников Фриды Кало и Диего Риверы.
В начале августа 1936 года Троцкий закончил работу над книгой «Преданная революция», в которой он назвал происходящее в Советском Союзе «сталинским термидором»[181]. Сталина Троцкий обвинял в бонапартизме.
Троцкий писал, что «свинцовый зад бюрократии перевесил голову революции», при этом он констатировал, что «при помощи мелкой буржуазии, бюрократии удалось связать по рукам и по ногам пролетарский авангард и раздавить большевистскую оппозицию»; в частности, он счёл проявлением этого и политику на укрепление семьи в СССР: «Революция сделала героическую попытку разрушить так называемый „семейный очаг“, то есть архаическое, затхлое и косное учреждение… Место семьи… должна была, по замыслу, занять законченная система общественного ухода и обслуживания…»[182]. Несмотря на это, он продолжал считать СССР рабочим государством и призывал своих сторонников защищать его от любых внешних врагов.
В 1938 провозгласил создание Четвёртого интернационала, наследники которого существуют и до сих пор.
В 1938 году в Париже в больнице после операции умер старший сын Троцкого — Лев Седов[183].
В последний период своей жизни Троцкий работал над вторым томом книги «Сталин», где, в частности, развивал гипотезу об отравлении Ленина Сталиным[184].
В мае 1940 года было совершено неудачное покушение на жизнь Троцкого. Руководил покушением тайный агент НКВДГригулевич. Группу налётчиков возглавил мексиканский художник и убеждённый сталинист Сикейрос. Ворвавшись в комнату, где находился Троцкий, покушавшиеся неприцельно расстреляли все патроны и поспешно скрылись. Троцкий, успевший спрятаться за кроватью с женой и внуком, не пострадал. По воспоминаниям Сикейроса, неудача была связана с тем, что члены его группы были неопытны и очень волновались. На следствии, однако, он заявлял, что акция изначально не ставила своей задачей убийство Троцкого, а преследовала две цели: выкрасть документы, дискредитирующие Троцкого, в частности доказательства получения средств от ультрареакционных газет США, и вынудить его уехать из Мексики[185].
Рано утром 20 августа 1940 года агент НКВД Рамон Меркадер, проникший ранее в окружение Троцкого как убеждённый его приверженец, пришёл к Троцкому, чтобы показать свою рукопись. Троцкий сел её читать, и в это время Меркадер нанёс ему удар по голове ледорубом, который пронёс под плащом. Удар был нанесён сзади и сверху по сидящему Троцкому. Рана достигала 7 сантиметров в глубину, но Троцкий после полученной раны прожил ещё почти сутки и 21 августа умер. После кремации был похоронен во дворе дома в Койокане[3].
24 августа газета «Правда» публикует некролог «Бесславная смерть Троцкого» за авторством Сталина[186]. Советская власть публично отвергла свою причастность к убийству. Убийца был приговорён мексиканским судом к двадцатилетнему тюремному заключению; в 1960 г. освободившемуся из мест заключения и приехавшему в СССР Рамону Меркадеру было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина.[источник не указан 53 дня]
Протокол решения о высылке Троцкого за пределы СССР
Могила Троцкого
Награды
Период нахождения Троцкого на посту предреввоенсовета и наркомвоенмора совпал со становлением новой государственной, военной и пропагандистской машины, одним из основателей которой был и сам Троцкий. Неотъемлемой частью построенной большевиками системы пропаганды было прославление заслуженных деятелей революции, избрание их в «почётные президиумы» самых разных съездов и собраний (начиная от съездов партии, и заканчивая школьными собраниями), получение разного рода почётных званий («почётного горняка», «почётного металлурга», «почётного красноармейца» и т. д.), переименования городов, вывешивание портретов и публикация романтизированных биографий.
Одной из форм прославления заслуженных деятелей революции в раннесоветской пропаганде был «вождизм», как таковой появившийся ещё до октября 1917 года. Ещё атаман Каледин в августе 1917 года именовал себя «вождём армии», а одним из явных проявлений «вождизма» был ярко выраженный культ популярного среди солдат великого князя Николая Николаевича, распространившийся по крайней мере с 1915 года. В советской же пропаганде Ленин обычно именовался «вождём революции», а Троцкий — «вождём Красной армии». Во время Гражданской войны именем Троцкого были названы два бронепоезда, № 12 имени Троцкого и № 89 имени Троцкого[187]. Подобные наименования были довольно обычными; в составе Красной Армии имелись также, например, бронепоезд № 10 имени Розы Люксембург, № 44 имени Володарского, или № 41 «Славный вождь Красной Армии Егоров».
По крайней мере с 1919 года, традиционным стало избрание «Ленина и Троцкого» в так называемые «почётные президиумы». Так, 4.11.1923 Ленин, Троцкий и Рыков были избраны в почётный президиум завода «Красный каучук»[188]. В августе 1924 года Рыков и Троцкий (упоминались в таком порядке) избраны в почётный президиум I Всесоюзного шахматно-шашечного съезда[189]. В своих мемуарах Троцкий упоминает и другие примеры: ещё в ноябре 1919 года II Всероссийский съезд мусульманских коммунистических народов Востока избирает своими почётными членами Ленина, Троцкого, Зиновьева и Сталина, в апреле 1920 года тот же состав избирается почётным президиумом I Всероссийского съезда чувашских коммунистических секций[190].
Общее количество подобных «почётных президиумов» не поддаётся никакому подсчёту, также как и количество разного рода почётных званий. Ленин избирался «почётным красноармейцем» в общей сложности около двадцати разных военных частей, в последний раз непосредственно перед своей смертью. Троцкий также избирался «почётным красноармейцем» и даже «почётным комсомольцем». В апреле 1923 года собрание рабочих Глуховской фабрики имени Ленина постановило назначить Троцкого почётным прядильщиком по седьмому разряду, а представитель этой фабрики Андреев, выступая на XII Съезде РКП(б), заявил, что «И ещё один наказ должен вам сказать от наших рабочих, что крайний срок явления т. Троцкого на фабрику — это 1 мая, и мы просим президиум передать т. Троцкому, чтобы он хоть раз за всю революцию заявился на нашу фабрику и сказал своё веское слово нашим рабочим». Исследователи Пыхалова и Денисов указывают также, что Троцкий в 1920-х годах также числился почётным шефом Кондровской и Троицкой бумажных фабрик Калужской области. В 1922 году в честь Троцкого был назван миноносец «Лейтенант Ильин».
В 1923 году в знак заслуг Троцкого перед большевизмом во время борьбы с силами Керенского-Краснова в 1917 году и во время обороны Петрограда в 1919 году город Гатчина была переименована в город Троцк[191], причём 5 ноября 1923 года горсовет даже избрал своими «почётными председателями» Ленина, Троцкого и Зиновьева[192].
Фактически, к концу Гражданской войны формируется «культ Троцкого», как заслуженного деятеля революции и Гражданской войны. Его особенностью по сравнению с позднейшим «культом личности Сталина» было то, что «культ Троцкого» существовал параллельно с целым рядом других «культов», сопоставимых по размеру: культом личности Ленина, культом «ленинградского вождя» и «вождя Коминтерна» Зиновьева, культами Крупской, Томского, Рыкова, Косиора, Калинина, культами ряда военачальников Гражданской войны (Тухачевского, Фрунзе, Ворошилова, Будённого), и т. д., вплоть до более мелкого культа известного поэта Демьяна Бедного, в честь которого в 1925 году был назван город Спасск. Исследователь Сергей Фирсов считает большевистские культы деятелей революции «перевёрнутым» вариантом христианского культа святых[193]. По оценке Сергея Фирсова, после исключения Троцкого из партии в 1927 году и изгнания из СССР в 1929 году начался процесс его «десакрализации», который прослеживается по биографическим справкам в примечаниях к изданиям собрания сочинений Ленина. В 1929 году Троцкий обозначен в них как «высланный из СССР», в 1930-м как «социал-демократ», в 1935 его «социал-демократизм»-«троцкизм» уже охарактеризован как «передовой отряд контрреволюционной буржуазии». Уже начиная с 1938 года Троцкий описывается как универсальный злодей, исчадие «буржуазно-фашистского» ада, демон мировой коммунистической системы. В официальной советской литературе сталинского периода Троцкий обвинялся во многих и многих «смертных грехах». Так, например, он был обвинён в сдаче огромных территорий европейской части бывшей Российской империи немцам и австрийцам из-за срыва им Брестских переговоров. В разработке «предательского плана разгрома Деникина, отвергнутого по предложению тов. Сталина»[194].
Орден Красного Знамени в ознаменование заслуг перед мировой пролетарской революцией и рабоче-крестьянской армией, а конкретно — за оборону Петрограда, — постановлением ВЦИК Совета рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов от 7 ноября 1919 г.[195]
Во время своего изгнания из СССР в 1929 году Троцкий смог вывезти свой личный архив. Этот архив включал в себя копии ряда подписанных Троцким за время нахождения у власти документов в Реввоенсовете Республики, ЦК, Коминтерне, ряд записок Ленина, адресованных лично Троцкому и более нигде не публиковавшихся, также ряд ценных для историков сведений о революционном движении до 1917 года, тысячи писем, полученных Троцким, и копии писем, им отправленных, телефонные и адресные книги и т. д. Опираясь на свой архив, Троцкий в мемуарах с лёгкостью цитирует ряд подписанных им документов, включая иногда даже и секретные. В общей сложности архив насчитывал 28 ящиков[196].
Сталин оказался не в состоянии помешать Троцкому вывезти его архив (или ему это было разрешено, что Сталин потом в личных беседах называл большой ошибкой, как и высылку[197][неавторитетный источник?]). В 30-е годы агенты ГПУ неоднократно пытались (иногда успешно) выкрасть отдельные фрагменты архива, а в марте 1931 года часть документов сгорела во время подозрительного пожара. В марте 1940 года Троцкий, сильно нуждаясь в деньгах и опасаясь, что архив всё-таки попадёт в руки к Сталину, продал бо́льшую часть своих бумаг Гарвардскому университету.
По запросу НИЦ «Мемориал» Л. Д. Троцкий (Бронштейн) был дважды реабилитирован Прокуратурой РФ: 21 мая 1992 г. (постановление ОС КОГПУ от 31.12.1927 о высылке на 3 года в Сибирь), а также 16 июня 2001 г. (решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 10.01.1929 и постановление Президиума ЦИК СССР от 20.02.1932 о высылке из СССР, лишении гражданства с запрещением въезда в СССР). Справки о реабилитации № 13/2182-90, № 13-2200-99 (Архив НИЦ «Мемориал»)[199].
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 20 мая 2017 года.
В ходе борьбы за власть внутри ВКП(б) погибли все четверо детей Троцкого от двух браков, а также его первая жена и сестра, два племянника (сыновья сестры Ольги) и два зятя (второй муж дочери Платон Волков и первый муж сестры Каменев). Была репрессирована даже сестра второй жены — Натальи Седовой[205].
Дочь Троцкого Нина Невельсон умерла от туберкулёза в 1928 году во время ссылки Троцкого в Алма-Ату, причём самому Троцкому было отказано в разрешении её посетить. Вторая дочь — Зинаида Волкова — также заразилась туберкулёзом и получила разрешение советских властей выехать на лечение в Берлин. В январе 1933 года, после требования Германии немедленно покинуть страну, в состоянии депрессии покончила жизнь самоубийством. Её муж Платон Волков 3 октября 1936 года расстрелян в Москве по делу Павла и Валентина Ольбергов.
Старший сын Троцкого Лев Седов, активный троцкист и один из ближайших помощников отца во время алма-атинской ссылки и после изгнания из СССР, умер после операции в Париже в 1938 году при подозрительных обстоятельствах. Троцкий посвятил своему сыну статью «Лев Седов. Сын, друг, борец», в которой фактически обвинил в его смерти «отравителей ГПУ».
Другой сын Троцкого — Сергей Седов — отказывался принимать участие в политической деятельности отца. По утверждению самого Троцкого, Сергей «повернулся спиной к политике с 12 лет». Во время ссылки своего отца он несколько раз его навещал, во время изгнания доехал вместе с ним до Одессы, однако покинуть СССР отказался[206].
В ночь с 3 на 4 марта 1935 года Сергей Седов был арестован по подозрению в связях с племянником Каменева Л. Б., Розенфельдом Борисом Николаевичем. В мае 1935 года Троцкому удалось получить сообщение об аресте своего сына. Троцкий и Наталья Седова попытались обратиться к международной общественности, но безуспешно, все их письма были проигнорированы. Версия следствия о подготовке Седовым и Розенфельдом убийства Сталина не подтвердилась, однако сам Седов постановлением внесудебного органа — Особого совещания при НКВД СССР — в июле 1935 года был сослан на 5 лет в Красноярск за «троцкистские разговоры». К моменту высылки сына из Москвы в Красноярск Троцкий уже находился в постепенно усиливающейся изоляции от новостей из СССР, и в своём дневнике отметил лишь, что от сына прекратились письма, «очевидно, и его выслали из Москвы».
В сентябре Сергей Седов был принят на работу в качестве инженера-специалиста по газогенераторным установкам на Красноярский машиностроительный завод. Уже в мае-июне 1936 года Сергей Седов был арестован по обвинению в так называемом «вредительстве» и попытке якобы «отравить рабочих генераторным газом». Согласно исследованиям историка Дмитрия Волкогонова, предлогом для репрессий послужило происшествие: дежурный слесарь Б. Рогозов уснул, забыв перекрыть кран газификатора, после чего цех наполнился газом. Утром рабочие проветрили помещение, никаких последствий происшествие не повлекло.
29 октября 1937 года Сергей Седов был расстрелян, так и не признав себя виновным и не дав никаких показаний. Жена Сергея Седова — Генриетта Рубинштейн — была осуждена на 20 лет лагерей, у пары осталась дочь Юлия (в замужестве Аксельрод, род. 21 августа 1936, в 1979 эмигрировавшая в США, в 2004 — в Израиль). К моменту расстрела своего сына изоляция Троцкого от событий в СССР стала окончательной: по крайней мере, ещё 24 августа 1938 он не знал о случившемся, считая, что Сергей Седов «бесследно исчез».
Родная сестра Троцкого и первая жена Каменева Л. Б. — Ольга — в 1935 году выслана из Москвы. Оба её ребёнка (племянники Троцкого) расстреляны в 1938—1939, сама Ольга Троцкая расстреляна в 1941.
Внук Льва Троцкого (сын его старшей дочери Зинаиды Волковой) — Всеволод Платонович Волков (Сева, род. 7 марта1926, Москва) — впоследствии мексиканский химик и троцкист Эстебан Волков Бронштейн (Esteban Volkov Bronstein). Одна из четырёх дочерей Всеволода (правнучек Л. Д. Троцкого) — Нора Д. Волкова (Nora D. Volkow, род. 27 марта1956, Мехико) — известный американский психиатр, профессор Брукхейвенской национальной лаборатории, с 2003 года — директор Национального института наркомании в составе Национальных институтов здоровья (США). Другая дочь — Патрисия Волков-Фернандес (Patricia Volkow-Fernández, род. 27 марта1956, Мехико) — мексиканский врач, автор научных исследований в области синдрома приобретённого иммунодефицита. Старшая дочь — Вероника Волкова (Verónica Volkow, род. 1955, Мехико) — известная мексиканская поэтесса и искусствовед. Младшая дочь — Наталия Волкова (Natalia Volkow, или Natalia Volkow Fernández) — экономист, заместитель директора по связи с учебными заведениями мексиканского Национального института статистики, географии и информатики.
Что касается праправнуков Троцкого, в настоящее время они проживают в трёх разных странах: сын Ольги Бахваловой Денис — в Москве, несколько внуков Всеволода Волкова — в Мехико, а также трое детей Давида Аксельрода в Израиле.
↑ Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг./ Сост. В. И. Ивкин. — М.: «Российская политическая энциклопедия», 1999.
↑ Практически сразу после его смерти появилась версия о причастности к ней НКВД. Документальных подтверждений этому нет. Версию об убийстве отрицает как перебежчик Вальтер Кривицкий («Я был агентом Сталина»), так и один из руководителей НКВД в тот период П. А. Судоплатов
↑ С 1979 года живёт в США, носит фамилию Аксель, автор кратких воспоминаний о Колыме: Доднесь тяготеет. Том 2. Колыма. М.: Возвращение, 2004. С. 496—501.
Thatcher I. D.Leon Trotsky and 1905//The Russian Revolution of 1905: Centenary Perspectives/ed. A. J. Heywood, J. D. Smele.— Routledge, 2013.— 336p.— (Routledge Studies in Modern European History, Vol. 9).— ISBN 9781134253302.— ISBN 1134253303.
Амиантов Ю. Н., Розенталь И. С.Введение. Две конференции: причины, решения, результаты//Конференции РСДРП 1912 года. Документы и материалы.— М.: РОССПЭН, 2008.— 1120с.— (Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века. Документальное наследие).— 800 экз.— ISBN 978-5-8243-0954-6.— ISBN 5-8243-0390-8.
Августовский антипартийный блок//А— Актуализм.— М.: Советская энциклопедия, 1949.— С.65—66.— (Большая советская энциклопедия: [в 51 т.]/ гл. ред. С. И. Вавилов; 1949—1958, т.1).
Wörsdörfer R.Trotzki und die nationale Frage auf der Balkanhalbinsel (1908—1914)//Archiv für die Geschichte des Widerstandes und der Arbeit/eds. Wolfgang Braunschädel, Johannes Materna.— Fernwald: Germinal Verlag, 1991.— Т.Heft 11.— P.125—140.— 304p.— (ISSN 0936-1014).— ISBN 3-88663-411-6.
Thatcher I.Trotsky and Kievskaya Mysl’(англ.)// Irish Slavonic Studies.— 1993.— Iss. 14.— P. 87—102.— ISSN0260-2067.
Schwarz P.Einleitung//Die Balkankriege 1912—13/Lev Trockij; Hannelore Georgi, Harald Schubärth.— Mehring Verlag, 1996.— 585p.— ISBN 9783886340583.— ISBN 3886340589.
Jones D. R.Documents on British Relations with Russia, 1917—18: The Trotsky affair, April 1917(англ.)// Canadian-American Slavic Studies.— Bakersfield, CА, 1979.— Iss. 13.— No. 3.— P. 310—331.— ISSN0090-8290.— DOI:10.1163/221023979X00159.
Jones D. R.Documents on British Relations with Russia, 1917—18: The Trotsky affair, April 1917 — Documents(англ.)// Canadian-American Slavic Studies.— Bakersfield, CА, 1979.— Iss. 13.— No. 3.— P. 310—331.— ISSN0090-8290.— DOI:10.1163/221023979X00168.
Corney F. C.Anatomy of a Polemic//Trotsky’s Challenge: The ‘Literary Discussion’ of 1924 and the Fight for the Bolshevik Revolution.— Brill, 2015.— 856с.— (Historical Materialism Book Series).— ISBN 9789004306660.— ISBN 9004306668.
Saccarelli E.Gramsci and Trotsky in the Shadow of Stalinism: The Political Theory and Practice of Opposition.— Routledge, 2008.— 320p.— ISBN 9781135899806.— ISBN 1135899800.
Аксельрод Ю. С. Мой дед Лев Троцкий и его семья: Личный взгляд, воспоминания, материалы, документы. — М.: Центрполиграф, 2013. — 445 с., ил. — 2500 экз. — ISBN 978-5-227-04169-2.
Резник А. В. Троцкий и товарищи: левая оппозиция и политическая культура РКП (б), 1923—1924 годы. — СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017. — 382. - ISNB 978-5-94380-224-9
Давид Кинг.Троцкий. Биография в фотодокументах.— Екатеринбург: «СВ-96», 2000.— ISBN 5-89516-100-6.
Вадим Роговин. «Была ли альтернатива?»: «„Троцкизм“-взгляд через годы», «Власть и оппозиции», «Сталинский неонэп», «1937», «Партия расстрелянных», «Мировая революция и мировая война», «Конец означает начало».
Сироткин, Владлен Г. Почему Троцкий проиграл Сталину? — M.: Алгоритм, 2004.
Leon Trotsky: the Man and His Work. Reminiscences and Appraisals, ed. Joseph Hansen. New York, Merit Publishers, 1969.
The Unknown Lenin, ed. Richard Pipes (New Haven, Yale University Press, 1996).
Михаил Станчев, Георгий Чернявский. Л. Д. Троцкий, Болгария и болгары. — София: БАН, 2008.
Isaac Don Levine. The Mind of an Assassin, New York, New American Library/Signet Book, 1960.[неавторитетный источник?]
Кембаев Ж. М. Идея «Соединённых Штатов Европы» в политико-правовых взглядах В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого // Право и политика. 2011. № 9. С.1551-1557.[неавторитетный источник?]
Фесенко A. М. К вопросу о «Новом курсе» Л. Д. Троцкого // Записки історичного факультету Одеського державного університету ім. І.І. Мечникова. — Одеса, 1999. — Вип. 9. — С. 261—266.[неавторитетный источник?]
Энтони Брентон.Историческая неизбежность? Ключевые события Русской революции (Сборник статей)=Tony Brenton. Historically Inevitable?: Turning Points of the Russian Revolution.— М.: Альпина Нон-Фикшн, 2017.— 414p.— ISBN 978-5-91671-757-0.
Зив Г. А.Троцкий. Характеристика. (По личным воспоминаниям).— Нью-Йорк: Народоправство, 1921.— 96с.
Убийство Троцкого
Вишлев О. В. Накануне 22 июня 1941 года.
Колпакиди А. И.Ликвидаторы КГБ.— М.: Яуза Эксмо, 2009.— С.85—102.— 768с.— (Энциклопедия спецслужб).— 3000 экз.— ISBN 978-5-699-33667-8.
Папоров Ю. Н.Троцкий. Убийство "большого затейника".— СПб: ИД "Нева", 2005.— С.384.— ISBN 5-7654-4399-0.
Другой контент может иметь иную лицензию. Перед использованием материалов сайта WikiSort.ru внимательно изучите правила лицензирования конкретных элементов наполнения сайта.
2019-2024 WikiSort.ru - проект по пересортировке и дополнению контента Википедии
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
Протокол решения о высылке Троцкого за пределы СССР
Могила Троцкого
.svg)