WikiSort.ru - Не сортированное

Послужной список

• 1846 — 25 августа, вступил в службу.
• 1848 — Окончил Морской кадетский корпус.
• 1848 — 13 июня, произведен в мичманы.
• 1848—1849 — Плавал гардемарином на корабле «Лефорт» и фрегате «Цецера» в Северном море, затем мичманом на винтовом фрегате «Архимед».
• 1850—1851 — Перешёл из Кронштадта в Охотское море на корвете «Оливуца».
• 1851—1853 — Участник Амурской экспедиции Г. И. Невельского. Исследовал внутренние районы Нижнего Приамурья и бассейн реки Амгунь, составил описание залива Де-Кастри^[1].
• 1853 — 28 января, произведен в лейтенанты.
• 1853 — 22 апреля, произведен в капитан-лейтенанты.
• 1853 — с 31 июля по 26 февраля 1854, старший офицер шхуны «Восток». Участвовал в составлении описания побережья Сахалина, поисках залежей угля и открытии пролива Невельского.
• 1854 — с 26 февраля по 23 апреля, старший офицер корвета «Оливуца».
• 1854 — с 23 апреля по 29 марта 1855, командир транспорта «Иртыш».
• 1855 — с 29 марта по 18 июля, командир транспорта «Двина».
• 1855 — с 18 июля по 1 сентября, командир корвета «Оливуца».
• 1855 — с 18 сентября по 14 декабря, дежурный штаб-офицер сухопутных и морских сил, расположенных на Амуре.
• 1855 — с 14 декабря по 16 ноября 1856, состоял для особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири.
• 1856 — Основал первое долговременное российское поселение на Сахалине, военный пост Дуэ.
• 1856 — с 26 ноября по 6 июня 1857, исправляющий должность начальника штаба Сибирской флотилии и портов Восточного океана, участник плавания каравана судов вниз по Амуру.
• 1857 — с 6 июня^{[источник не указан 692 дня]} по 20 октября 1858, командир пароходокорвета «Америка». Плавание в Китай для заключения Танцзиньского договора. Картографирование залива Ольги и залива Владимира, исследования в Татарском проливе.
• 1858 — 2 июня, произведен в капитаны 2-го ранга.
• 1858 — с 20 октября по 18 января 1860, командир корвета «Вол».
• 1860 — с 18 января по 7 ноября, командир парового фрегата «Светлана».
• 1860 — 29 августа, произведен в капитаны 1-го ранга.
• 1860 — с 7 ноября по 14 марта 1862, адъютант Его Императорского Высочества генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича.
• 1862 — с 14 марта по 20 октября 1876, директор-распорядитель Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ). Один из пароходов флота «Русского Общества Пароходства и Торговли» был назван в его честь: «Чихачёв».
• 1867 — 15 октября, произведен в контр-адмиралы
• 1869 — назначен в Свиту Его Величества.
• 1876 — с 2 октября по 20 февраля 1884, начальник морской обороны в г. Одессе.
• 1877 — осуждён на 4 месяца заключения: в вину ему была поставлена Тилигульская катастрофа, в которой погибло около 140 человек. Срок не отбывал, не явившись на суд.
• 1880 — 1 января, произведен в вице-адмиралы.
• 1884 — с 20 февраля по 14 мая, начальник Главного морского штаба.
• 1884 — с 14 мая по 19 июня 1885, ком. практич. эскадрой Балтийского моря.
• 1885 — с 19 июня по 30 сентября, исполняющий обязанности управляющего Морским министерством.
• 1886 — с 17 февраля по 31 октября, исполняющий обязанности управляющего Морским министерством.
• 1887 — с 12 августа по 20 октября, исполняющий обязанности управляющего Морским министерством.
• 1888 — с 9 января по 14 сентября, ком. практич. эскадрой Балтийского моря.
• 1888 — с 14 сентября по 28 ноября, исполняющий обязанности управляющего Морским министерством.
• 1888 — с 28 ноября по 13 июля 1896, управляющий Морским министерством.
• 1892 — 1 января, произведен в адмиралы.
• 1893 — 12 августа, после Высочайшего смотра судов на Либавском рейде и обозрения работ по обустройству Либавского аванпоста, Николай Матвеевич был назначен генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству, и император Александр III выразил ему «душевную свою признательность».
• 1896 — с 14 мая, член Государственного совета.
• 1900 — с 1 января по 15 декабря 1905, член комитета Сиб. жел. дор.
• 1900—1906 — Председатель Департамента промышленности, наук и торговли Государственного совета.

Похоронен в деревне Добрывичи, Бежаницкого района, куда его тело было доставлено специальным царским поездом.

Н. М. Чихачёв способствовал научно-исследовательской деятельности Д. И. Менделеева. Такого рода внимание к авторитету учёного было особенно ценно и с точки зрения поддержки творческой активности последнего не в самые лучшие для него времена (в 1890 году Д. И. Менделеев вынужден был уйти из университета из за конфликта с ректором и министром просвещения). Адмирал привлёк его к разработке бездымного пороха, помог в создании лаборатории для этих целей, и организации эффективной командировки; результатом этих исследований явился пироколлодийный порох. Н. М. Чихачёв поддерживал идею Д. И. Менделеева о постройке опытового бассейна, и вместе с адмиралом С. О. Макаровым всячески содействовал реализации этого проекта^[2].

Мнения современников

Сам Великий Князь Алексей Александрович, будучи очень милым, честным и благородным, в то же время был человеком в деловом отношении не особенно серьёзным и им руководил управлявший морским министерством Николай Матвеевич Чихачев. Таким образом идея устройства Балтийского порта была пропагандирована H. M. Чихачевым, человеком тоже очень милым, умным, но умным преимущественно в делах коммерческих, а не военных. Секретарем Н. М. Чихачева был полковник по Адмиралтейству (ныне генерал по Адмиралтейству) Обручев, брат начальника Главного Штаба известного Обручева, который, действительно, имел авторитет, как военный. Он был действительно выдающимся военным теоретиком и убежденным сторонником устройства нашей военной морской опоры в Либаве. Чихачев же в данном случае проводил только мнение этого военного авторитета.

— С. Ю. Витте^[3]

Из Петербурга прямо прислали особое лицо, под надзором которого и производилось следствие. Насколько я помню, этим лицом был прокурор курского окружного суда, если я не ошибаюсь, фамилия его была Кессель; впоследствии он был прокурором Судебной палаты в Варшаве, а потом он, кажется, был сенатором. Следствие велось прямо тенденциозно и до такой степени тенденциозно, что прокурор Кессель, который жил в Одессе во время следствия о Тилигульской катастрофе, заставил нас давать ему показания в маленьком местечке, находящемся около станции Борщи (недалеко от Бирзулы). Между тем, как он мог бы меня и Чихачёва допрашивать, пригласив нас к себе в Одессу. Казалось бы, чего проще. Но он заставлял нас приезжать в Борщи для того, чтобы показать всем служащим, каким образом к нам относятся судебные власти.

В конце концов, был составлен обвинительный акт, по которому к ответственности были привлечены только: дорожный мастер, который, как я уже говорил, убежал, я и Чихачёв. И все мы были привлечены к одинаковой ответственности. Обвинительный акт этот был передан в одесский окружной суд и поступил к прокурору судебной палаты, которым в это время был Смирнов …. В то время судебные чины, вообще суд и прокурорский надзор действительно имели полную самостоятельность в суждениях и убеждениях; то есть, все новые судебные учреждения в то время состояли из лиц, который пользовались независимостью суждений. Смирнов, в конце концов, не счёл возможным утвердить этот обвинительный акт, находя, что как я, так и Чихачёв привлечены быть не можем, так как, собственно говоря, никакого преступления мы не совершали. Соучастниками же дорожного мастера точно также признать нас нельзя, потому что соучастники могут быть только при преступлении, заранее обдуманном, а так как дорожный мастер не привлекается за преступление, заранее обдуманное, то, следовательно, и мы его соучастникаии быть не можем. Таким образом, Смирнов отказался составить обвинительный акт, по которому были бы привлечены к ответственности Чихачёв и я. В это время в Петербурге, под влиянием ложно либерального настроения, поступили таким образом: передали это дело из одесского окружного суда в каменецкую уголовную палату старого времени. Новые суды уже были открыты, в это время, в Херсонской губернии и Одессе, — в Каменец-Подольске же они ещё не были открыты. Раз дело было передано в старый суд, то мы отлично знали, что старый суд решит дело так, как ему прикажут сверху. Поэтому, когда дело было назначено к слушанию, ни я, ни Чихачёв не только не поехали на суд, но даже не послали своих поверенных. И вот, нас всех заочно приговорили: дорожного мастера, меня и Чихачёва к 4-м месяцам заключения. Но через некоторое время последовало объявление войны. Чихачёв был сделан начальником обороны Чёрного моря, а я фактически вступил в управление железной дорогой и переехал в Бухарест, где участвовал в предварительной конвенции с Румынскими железными дорогами, по вопросу о перевозке нашей армии посредством румынских железных дорог, а затем вернулся обратно.

— С. Ю. Витте ^[4]

С председателем Русского общества пароходства и торговли, адмиралом Николаем Матвеевичем Чихачевым, мы сработались, и надо сказать, что работа с ним была удовольствием. В нём не было ничего от бюрократа; он был живым и энергичным человеком, умным, инициативным и с хорошей русской смекалкой. Самое же главное, работал он не потому, что от этого могла получиться какая-нибудь польза для него лично, а просто потому, что любил работу как таковую и себя в ней видел не дельцом, а человеком общественным. На свою работу он смотрел как на важное для России дело.

— Н. Е. Врангель ^[5]