WikiSort.ru - Не сортированное

Посол в Швеции

Когда вражда против Остерманов в Петербурге рассеялась, графу Ивану удалось вновь поступить на службу. В 1757 году он был определён кавалером посольства в Париж, где пробыл два года. В 1760 г. занял место Н. И. Панина при стокгольмском дворе, со званием чрезвычайного посланника и полномочного министра.

В Стокгольме тайному советнику Остерману пришлось бороться главным образом с влиянием французского министерства иностранных дел, желавшего склонить молодого шведского короля Густава III к нарушению конституции и введению в Швеции абсолютизма. Молодой и честолюбивый Густав, склоняясь на предложения французского правительства, начал поступать самовластно и уже готовил разрыв северного альянса.

Остерману предстояла трудная задача предотвратить готовившийся конфликт, и он преуспел в этом, сумев заслужить доверие и расположение Густава III. В конце 1772 года он дал понять королю, как опасна была бы для него война с Россией. В течение 14-летнего своего пребывания в Швеции граф Остерман имел значительное влияние на дела и не раз помогал своими советами королю, который сам засвидетельствовал это в своём письме графу от 28 декабря 1774 года:

Дружбу и доверие, ненарушимо царствовавшие между мной и Вашим двором, я приписываю Вашим благим намерениям. Вы можете быть уверены в моём к Вам уважении, равно как и в том участии, какое всегда принимать буду во всём, что будет касаться до Вас лично.

«Обстоятельные и красноречивые донесения» Остермана из Швеции обратили на себя внимание Екатерины II, которая наградила его «за патриотическое усердие, искусство и прозорливость» орденом св. Александра Невского. По этим депешам у императрицы составилось самое выгодное мнение о способностях Остермана, хотя со временем выяснилось, что в составлении депеш ему помогал «один шведский сенатор, человек замечательного ума и вполне преданный России»^[1].

Глава русской дипломатии

В августе 1774 года Остерман был отозван в Петербург и, по увольнении вице-канцлера князя А. М. Голицына (в апреле 1775 г.), занял его место. В июне 1781 года граф Остерман был произведён в действительные тайные советники и пожалован в звание сенатора, в следующем году награждён орденом св. Владимира 1-й ст., а после смерти Н. И. Панина назначен в 1783 году главноначальствующим над коллегией иностранных дел.

В помощники ему были назначены П. В. Бакунин и А. А. Безбородко, причём последний со временем фактически забрал в свои руки всё управление коллегией, оставив графу представительство на дипломатических приёмах и наружный почёт. Императрица это распределение ролей, по-видимому, одобряла, ибо была невысокого мнения о дипломатических способностях вице-канцлера. Со слов современника,

Если вице-канцлер неспособен выйти из такого незавидного состояния, то по крайней мере достаточно умён, чтоб понимать всю его неловкость. Он сетует об этом и оскорбляется настолько, что не может скрывать своего огорчения^[1].

По вступлении на престол императора Павла I граф Остерман, номинально бывший в течение 23 лет руководителем внешней политики, сделал попытку играть первую роль и в действительности. Он был возведён 9 ноября 1796 года в звание государственного канцлера, но тут, по замечанию Безбородко, «вышли недоразумения, которые старику не в лучшее обратились». Уже в следующем году, ссылаясь на старость и «болезненные припадки», он испросил себе увольнение. 21 апреля 1797 года состоялся Высочайший указ об отставке Остермана, причём он был уволен «с полным трактаментом» и, кроме того, с подарком серебряного сервиза. Другой награды ему не дали, так как он имел уже все ордена до св. Андрея Первозванного (с 1784 г.) включительно.

За время управления И. А. Остермана иностранными делами было заключено много важных договоров, как то: торговый трактат между Россией и Портой (1783), трактат с Францией о дружбе, торговле и мореплавании (1786), такой же трактат между Россией и Англией, союзный и оборонительный договор между российской императрицей и английским королём (1795), конвенция об окончательном разделе Польши и др.

По единогласному утверждению современников, в большинстве случаев не Остерману принадлежала инициатива, разработка и проведение тех или других государственных предприятий. Прекрасно умевший держать себя на дипломатических приёмах, граф Остерман не был способен к самостоятельной деятельности. Реальное ведение дел осуществляли Безбородко, Морков, Ростопчин и другие лица. «Беда была, — говорит про Остермана граф Безбородко, — когда он за руль брался — худо правил». Иностранные дипломаты не щадят в своих донесениях Остермана — «личность совершенно ничтожную», «автомата», «соломенную голову»^[2].