Аналити́ческая филосо́фия (англ. Analytic philosophy) — англо-американская традиция философии, получившая широкое распространение в середине XX века. Аналитическая философия не представляет собой единой школы, поскольку хотя и сформировалась на основе британского неореализма Мура и Рассела, однако также впитала в себя австрийский неопозитивизм (через Айера и Куайна) и американский прагматизм (Пирс, Моррис). От позитивизма она заимствует антиметафизическую направленность (критика философских «псевдопроблем»), сциентизм и опору на опытное знание, а от прагматизма — здравый смысл. Термин аналитический указывает на идеалы ясности, точности и логической (Аристотель называл логику аналитикой) строгости мышления, которые стремятся осуществить представители данного направления философии.
Истоки аналитической философии можно проследить вплоть до античной философии: логические разработки стоиков, «Аналитика» Аристотеля, семантические идеи софистов. В средневековой философии это семантические идеи британских схоластов Дунса Скота и Оккама; схоластические трактаты и диспуты — эталоны доказательности, аналитичности и концептуальной строгости. В Новое время преимущественное внимание к языковой и эпистемологической стороне философской деятельности становится отличительной чертой британской философии: Бэкон, Локк, Гоббс, Юм, Беркли, Милль. Важный вклад в формирование аналитического стиля философствования внесли такие представители «континентальной» европейской философии, как Декарт, разработавший новую модель сознания (философы-аналитики считают его основателем философии сознания в современном понимании), Лейбниц, создавший логическую теорию отношений, Кант, трансцендентальная аргументация которого стала для философов-аналитиков одним из излюбленных приемов рассуждения и доказательства[1][2].
Не существует единого мнения о месте и времени рождения аналитической философии, появившейся в качестве результата т. н. «лингвистического поворота», так или иначе затронувшего многие философские направления XX века: герменевтику, феноменологию, структурализм и постструктурализм. В основании аналитической традиции лежат идеи немецкого логика Готлоба Фреге[3], неореализм, логико-семантический анализ, философия здравого смысла Джорджа Мура, логический атомизм Бертрана Рассела, логический позитивизм представителей Венского кружка, Львовско-Варшавской школы, философия обыденного языка оксфордской школы, а также концепции раннего и позднего Витгенштейна[4]. Однако некоторые исследователи оспаривают принадлежность к аналитической философии Фреге и Рассела[5]. До 30-х гг. XX века термины «логический позитивизм» и «аналитическая философия» использовались практически как взаимозаменяемые, однако, помимо центральноевропейского неопозитивизма, до войны также были активны кембриджские аналитики (например, Мур), которых сложно причислять к неопозитивистам.
Приход нацистов к власти в Германии, убийство главы Венского кружка в Вене, аншлюс Австрии и оккупация Польши привели к эмиграции представителей неопозитивизма в англоязычные страны (Карнап, Райхенбах и Тарский). Вместе с тем, произошли и качественные изменения.
Позитивизм из логического стал лингвистическим. Особенно это заметно на примере Витгенштейна, который от проекта построения логически выверенного метаязыка перешел к анализу языковых игр. После Второй мировой войны в конце 1940-х и в 1950-х годах аналитическая философия окончательно обратилась к анализу обыденного языка.
В отличие от неопозитивистов, сторонившихся «ловушек» обыденного языка, философы-аналитики осознали огромное количество тонких нюансов, терявшихся при попытках создания редуцированного метаязыка. В то время как логический позитивизм фокусировался на логических терминах, которые, как предполагалось, должны быть универсальными и отделенными от случайных факторов (таких как культура, язык, исторические условия), аналитическая философия подчеркивала употребление языка обычными людьми — эту особенность аналитической философии Ричард Рорти обозначит в 1967 году как «лингвистический поворот» (англ. Linguistic Turn). В начале 1950-х годов логический позитивизм подвергся критике со стороны Витгенштейна в его книге «Философские исследования» (1953), Куайна в его статье «Две догмы эмпиризма» (1951) и Селларса в его работе «Эмпиризм и философия сознания» (англ. Empiricism and the Philosophy of Mind, 1956). Наиболее выдающимися философами-аналитиками после смерти Витгенштейна были Остин, Райл и Стросон, которые принадлежали т. н. «оксфордской школе анализа языка»[6]. Получила развитие аналитическая философия и в Кембридже (Уиздом). Сильная школа аналитической философии сложилась в США (Гудмен, Крипке, Патнэм).
Однако в 1970-е годы аналитическая философия подвергается критике со стороны постмодернизма (Ричард Рорти)[7]. Впрочем, в конце XX века аналитическая философия обретает «второе дыхание», смещая свой центр в США и сосредотачиваясь на проблемах философии сознания[8]. Главными представителями второй («американской») волны аналитической философии стали Джон Сёрл и Дэниел Деннет. В Австралии близкие к ним идеи развивал Дэвид Чалмерс.
Основываясь на своих взглядах на интенциональность, Сёрл в книге «Переоткрытие сознания» (1992) описывает свой взгляд на сознание. Он считает, что начиная с бихевиоризма, значительная часть современной философии пытается отрицать существование сознания.
Сёрл считает, что философия оказалась в положении ложной дихотомии: с одной стороны, мир состоит лишь из объективных частиц, с другой — сознание обладает субъективным опытом от первого лица. Сёрл же говорит, что обе позиции верны: сознание является реальным субъективным опытом, сопряжённым с физическими процессами в мозгу. Эту позицию он предлагает называть биологическим натурализмом[9].
Деннет основной проблемой считает предоставление такой философии сознания, которая имела бы основу в эмпирических исследованиях. В своей изначальной диссертации «Содержание и сознание» он разделяет проблему объяснения разума на необходимость в теории содержания и теории сознания. Позднее он собрал сборник эссе на тему содержания в The Intentional Stance и представил свои взгляды на сознание в Consciousness Explained.
Уже в Consciousness Explained заметен интерес Деннета к возможности объяснить при помощи эволюции некоторые особенности сознания, что впоследствии стало заметной частью его работ.
Чалмерс изложил свою идею о «трудной проблеме сознания» (the hard problem of consciousness) в вышеупомянутой книге и в своей статье Facing Up to the Problem of Consciousness («Навстречу проблеме сознания»). Здесь он проводит различие между легкими проблемами сознания и трудной проблемой сознания, которую можно выразить так: «почему вообще существует восприятие сенсорной информации?», «почему существует сознание?». Главная тема его исследования — это различие между биологической работой мозга и поведением, с одной стороны, и ментальным опытом, который рассматривается отдельно от поведения, то есть квалиа, с другой. Он утверждает, что пока нет исчерпывающего объяснения различий между этими двумя системами. Также он критикует материалистическое объяснение ментального опыта, что делает его дуалистом в эпоху, когда доминируют монистические идеи.
В качестве доказательства своих идей он выдвигает гипотезу «философского зомби», который по существу является нормальным человеком, но не имеющим квалиа и способности ощущать. Он утверждает, что поскольку существование зомби возможно, то понятия квалиа и способность ощущать до сих пор не получили полного объяснения с точки зрения физических свойств. Чалмерс допускает, что сознание берет начало в любой информационной системе (см. теория информации), и таким образом он признает одну из форм преанимизма и не исключает, что даже термостат в какой-то степени обладает сознанием. Чалмерс однажды отметил, что он является агностиком в вопросах преанемизма и считает, что эти вопросы не являются абсолютно недоказуемыми. Выход в свет монографии Чалмерса The Conscious Mind (Сознающий ум, 1996) вызвал большой резонанс в научном мире. В научном журнале Consciousness Studies («Исследования в области сознания») было опубликовано более двадцати различных работ на эту тему таких исследователей, как Дэниел Деннет, Макгинн Колин, Франсиско Варела, Фрэнсис Крик, Роджер Пенроуз и других.
Одной из особенностей аналитической философии является повышенный интерес к морально-этической проблематике, которую классический «австрийский» неопозитивизм предпочитал игнорировать. Это обусловлено смещением внимания с анализа языка к анализу обыденного языка, где присутствует значительное количество оценочных суждений. В аналитической этике обозначилось два подхода к интерпретации морально-этических высказываний: когнитивное и некогнитивное. Когнитивный или познавательный подход подразумевал верификацию этих высказываний и редукцию к опыту, то есть к материальным интересам (натурализм Р. Бойда и Н. Стеджена)[10] или «интуиции добра» (Джордж Мур), тогда как некогнитивный подход исходил из субъективно-эмоционального отношения (эмотивизм Айера) или должествования (прескриптивизм Р. Хэара). Однако в самой метаэтике (и тем более в этическом сообществе в целом) некогнитивный подход не пользуется популярностью[11].
В статье «Современная моральная философия» ученица Людвига Витгенштейна Элизабет Энском ввела в философский лексикон термин «консеквенциализм», объявила объяснительную связку «есть-должен» тупиком, а также возродила своими исследованиями интерес к ценностной этике. Статья Г. Э. М. Энском «Современная моральная философия», изданная в 1958 году, вызвала возрождение аристотелевского ценностно-этического подхода, а книга Джона Ролза «Теория справедливости», изданная в 1971 году, возродила интерес к кантианской этической философии. По существу единственным конституирующим признаком аналитической этики является сейчас аналитический стиль мышления, то есть отказ от метафорически-суггестивного способа изложения, тщательное определение ключевых понятий, выявление семантических оттенков естественного языка морали, стремление к логической прозрачности этических рассуждений и т. п. Это означает, что аналитическая этика, прекратив существование в качестве особой «школы», трансформировалась в широкое течение, объединяющее весьма далекие по содержанию этические концепции лишь на основании их более или менее выраженной приверженности указанному стилю мышления[12].
Представители аналитической философии придерживались противоположных политических взглядов, применяя аналитический метод для обоснования или разработки разделяемых ими идеологий. Так Джон Ролз тщательно аргументировал апологию классического либерализма («Теория справедливости»), а Роберт Нозик придерживался либертарианских взглядов («Анархия, государство и утопия»)[13]. Часть аналитических философов критиковала классический либерализм с позиций коммунитаризма (Тэйлор и Макинтайр). Существуют «постмодернистские» попытки скрестить аналитическую философию и марксизм (аналитический марксизм Дж. А. Коэна). Такая «всеядность» аналитической философии позволяет некоторым исследователям сделать вывод, что «аналитической политической философии не существует» как отдельного феномена[14]
Отношение аналитических философов к религии также неоднозначно, как и их отношение к политике. Многие аналитики, не порвавшие связи с неопозитивизмом, видели в религии выражение метафизики в худшем её проявлении. Авторитет аналитического движения Бертран Рассел прямо высказывался против религии (Почему я не христианин). Однако ориентация на метод и стиль как отличительные черты аналитической философии делали это направление «всеядным», в том числе и в отношении религии. Уже в 40-е гг. Джон Уиздом предложил воспринимать религию как совокупность высказываний, способных выразить мистический опыт. Эти высказывания вполне поддаются лингвистическому анализу. Ещё более использовал аналитический метод для религиозной апологетики Алвин Плантинга[15]
Изначально аналитическая философия как и в целом позитивизм весьма отрицательно относились к метафизике к любым её проявлениям. Метафизический стиль мышления казался несовместим с аналитическим. Альфред Айер называл метафизику бессмыслицей[16]. Однако в работах Куайна наметился выход к метафизической проблематике, поскольку бессмысленными оказались как раз атомарные высказывания, выхваченные из контекста. Абстрактные интеллектуальные построения и универсалии стали пониматься как необходимая часть истолкования языковых значений, однако Куайн понимал всю «онтологическую относительность» подобных систем[5]. В рамках аналитической философии науки (Томас Кун) также была открыта эвристичность метафизики (например, атомизма), способствующей развитию эмпирических наук. Питер Стросон обратился к построению «дескриптивной метафизики», а Сол Крипке занялся анализом реальности возможных миров. Вместе с тем, исследователи подчеркивают, что говорить об аналитической метафизике нужно осторожно, не смешивая её с классической метафизикой. Модели мира или даже «модели бытия»[17] рассматриваются исключительно как контекст атомарных высказываний и тяготеют к онтологическому плюрализму.
Метафизикой снова энергично занимаются, но теперь это происходит в “научном” духе[18] |
Несмотря на то, что аналитическую философию можно охарактеризовать как англо-американскую версию неопозитивизма, тем не менее она получила распространение не только в англоязычных странах. В послевоенной Германии аналитическую философию распространяли Айке фон Савиньи и Эрнст Тугендхат[19], в Финляндии — Георг Хенрик фон Вригт и Яакко Хинтикка. Как отмечает А. Ф. Грязнов, в англосаксонских странах академической философией считается именно аналитическая традиция[20].
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .