Необходимо проверить качество перевода и привести статью в соответствие со стилистическими правилами Википедии. |
Теодор Казински | |
---|---|
Theodore John Kaczynski | |
Теодор Казински 4 апреля 1996 года | |
Имя при рождении | Теодор Джон Казински |
Прозвище | «Унабомбер» |
Дата рождения | 22 мая 1942 (76 лет) |
Место рождения | Чикаго, Иллинойс, США |
Гражданство |
|
Наказание | 8 пожизненных сроков без права на УДО |
Отец | Theodore Richard Kaczynski[d] |
Мать | Wanda Dombek[d] |
Убийства | |
Количество жертв | 3 |
Количество выживших | 23 |
Период убийств | 1978—1995 |
Способ убийств | Рассылка бомб по почте. |
Оружие | Самодельные бомбы |
Дата ареста | 3 апреля 1996 |
Теодо́р Джон Кази́нски[1] (англ. Theodore John Kaczynski, МФА (англ.) /kəˈzɪnski/; также встречается написание Качинский, также известен как Унабомбер, англ. Unabomber — от «University and airline bomber»; 22 мая 1942, Чикаго, Иллинойс) — американский математик, социальный критик, террорист, анархист и неолуддит, известный своей кампанией по рассылке бомб по почте.
Уже в раннем возрасте выделялся среди других детей, так как был вундеркиндом. Был зачислен в Гарвардский университет в 16 лет, получил степень бакалавра и позднее получил степень доктора по математике в Мичиганском университете. Стал старшим преподавателем в Калифорнийском университете в Беркли в 25 лет, но уволился двумя годами позже.
В 1971 году ушёл жить в хижину без электричества и водопровода в Линкольне (Монтана). Там он начал осваивать навыки выживания, чтобы стать самодостаточным[2]. Казински решился на массовую рассылку бомб после того, как увидел, что возле его дома начали строительство дороги[2]. С 1978 по 1995 год Казински отправил по почте 16 бомб, целями были университеты и авиалинии. В результате взрывов посылок погибло 3 человека и 23 было ранено. 24 апреля 1995 года Казински отправил письмо в «Нью Йорк Таймс» и пообещал «воздержаться от терроризма», если «Нью-Йорк Таймс» или «Вашингтон Пост» опубликует его манифест. В своей работе «Индустриальное общество и его будущее» (также называемой «Манифест Унабомбера») он объяснял, что его бомбы были крайней мерой, но всё-таки необходимой для того, чтобы привлечь внимание к процессу уменьшения человеческой свободы в обществе из-за современных технологий, требующих крупномасштабной организации.
Унабомбер был одной из самых дорогостоящих целей ФБР. До того как личность Казинского была установлена, ФБР использовала кличку Унабом (англ. Unabom (University and airline bomber) — «бомбист университетов и авиалиний»). Позднее благодаря прессе он стал известен как Унабомбер (англ. Unabomber). Бюро способствовало публикации «Манифеста» Казинского, в результате чего брат Казинского опознал его стиль письма (по другим сведениям, он нашёл записки, чем-то напоминавшие «Манифест») и проинформировал ФБР (обратившись прямо в Вашингтон) о личности преступника. Казински безуспешно пытался сменить адвокатов, потому что не хотел, чтобы его признали невменяемым для того, чтобы избежать смертной казни, так как он не считал и не признавал себя невменяемым. Когда стало ясно, что попытки признать его невменяемым безуспешны, суд принял соглашение о признании вины, в соответствии с которым Теодор признал себя виновным и был приговорен к пожизненному заключению без возможности условно-досрочного освобождения. Некоторые анархо-примитивистские авторы, такие как Джон Зерзан и Джон Мур, защищали его с некоторыми оговорками по поводу его действий и идей[3][4][5].
Казински родился 22 мая 1942 года в Чикаго, штат Иллинойс, его мать Ванда (имя при рождении Dombek) была из второго поколения польских эмигрантов. Отец — Теодор Ричард Казински[6]. В возрасте шести месяцев тело Теда было покрыто крапивницей. Он был помещён в изоляцию в больнице, куда не пускали родителей, поскольку врачи не знали точных причин болезни. Лечился несколько раз в больнице в течение восьми месяцев. Его мать писала в марте 1943 года: «Он вернулся домой здоровым, но стал неотзывчив после такого опыта»[7].
В начальных классах учился в Чикаго. С 5 по 8 класс учился в школе Evergreen Park № 124[8]. Тестирование в пятом классе показало, что его IQ равен 167, ему было разрешено пропустить шестой класс и поступить в седьмой. Казински назвал это ключевым событием в своей жизни. Будучи ребёнком, Теодор боялся людей и зданий и играл рядом с другими детьми, но не вместе с ними. Его мать была так обеспокоена его проблемами с социумом, что посещала с ним специальный кружок для детей-аутистов во главе с Бруно Беттельгеймом[8].
Казински учился в средней школе в Evergreen Park Community. Он преуспел в учёбе, но обнаружил, что математика слишком проста для него со второго курса. Иногда он прогуливал учёбу и писал записи в своем дневнике. В этот период жизни Казински стал одержим математикой, проводил много времени, запершись в своей комнате за решением дифференциальных уравнений. По получении среднего образования Казински далеко превзошел своих одноклассников и был способен решать наисложнейшие задачи. Впоследствии он был переведён в физико-математический класс, хотя он все ещё чувствовал себя интеллектуально ограниченным. Казински пропустил одиннадцатый класс, так как уже усвоил его программу. С помощью курса летней школы он закончил среднюю школу, когда ему было 15 лет. Ему было предложено обратиться в Гарвардский университет, куда в 1958 году в возрасте 16 лет он был принят.
Также несколько лет он участвовал в эксперименте «Исследование личности», проводимом доктором Генри Мюрреем — экспертом по стрессу.[8] Студентам в исследовании Мюррея сказали, что они будут обсуждать личную философию с однокурсником.[9] Вместо этого они вовлекали его в «намеренно жёстокий психологический эксперимент»:[9] стресс-тест, который был личной и длительной психологической атакой. Во время теста студенты были в комнате и соединены с электродами, которые отслеживали их физиологические реакции, находясь при ярком свете и за двусторонним зеркалом. Каждый студент ранее написал статью с подробным изложением личных убеждений и стремлений: очерки были переданы анонимным людям, которые должны будут входить в комнату и индивидуально унижать каждого студента. Это было зафиксировано видеокамерой, позже был замечен резкий контраст эмоций во время исследований. По словам автора Alston Chase, записи Качинского того периода предполагали, что он был эмоционально стабильным во время начала исследования.[9][10] Некоторые полагают, что этот опыт, возможно, сыграл важную роль в будущих действиях Казинского.[11]
Казински окончил Гарвардский университет в 1962 году, в возрасте 20 лет, а затем поступил в Мичиганский университет, где впоследствии получил докторскую степень в области математики. Специальностью Качинского был раздел комплексного анализа — геометрическая теория функций. Его учителя в Мичигане были впечатлены интеллектом Теодора. Вот некоторые их отзывы о нём: «Он был необычным человеком. Он не был похож на других аспирантов» (Питер Дурен, один из профессоров Качинского); «Недостаточно сказать, что он умный. Он целенаправлен гораздо больше других. У него дар открывать математическую истину» (Джордж Пираньяна, другой из его профессоров).
Казински получил докторскую степень, защитив диссертацию на тему «Граничные функции».[12][13] Максвелл Рид, бывший профессор математики, который был на защите Качинского, прокомментировал эту диссертацию, отметив: «Я думаю, что только 10 или 12 человек в стране поймут или оценят его».[14] Он получил грант от Национального научного фонда и обучал студентов в течение трёх лет.[14] Он также опубликовал две статьи, связанные с его диссертацией, и ещё четыре после того, как покинул Мичиган.[15]
В конце 1967 года Казински стал ассистент-профессоромruen[16] математики в Калифорнийском университете в Беркли, где он преподавал бакалаврам геометрию и математический анализ. Как самый молодой профессор в университете, Казински получал множество жалоб от студентов, которых он учил.
В середине 1969 года Казински переехал в небольшую резиденцию своих родителей в Ломбард, Иллинойс. Два года спустя он переехал в уединённую хижину, которую он построил самостоятельно в Линкольне, Монтана, где он жил простой жизнью на небольшую сумму денег, без электричества и водопровода.[17] Казински не имел постоянного заработка и получал финансовую поддержку от семьи, которую использовал, чтобы покупать себе землю и, без их ведома, будет позже использовать для финансирования своей кампании взрывов. В 1978 году он некоторое время работал вместе с отцом и братом на поролоновом заводе,[14] откуда он был уволен братом Дэвидом, из-за преследования руководительницы, с которой он раньше встречался. Настоящей целью Качинского было переехать в уединённое место и стать независимым, чтобы жить автономно. Он начал обучаться навыкам выживания, таким как ориентирование на местности, распознавание съедобных растений и создание примитивных инструментов, таких как лучковая дрель.[2] Отапливал жилище дровами, ел добытое охотой, не побирался, не воровал. Соседи отмечали лишь два недостатка: источал зловонный запах и не здоровался при встречах.
Однако Казински быстро осознал, что таким способом жить невозможно из-за разрушения дикой природы вокруг промышленностью и застройкой.[2] Первоначально он совершал небольшие акты саботажа и диверсии против объектов вблизи своей хижины. Окончательным катализатором, который заставил его начать кампанию взрывов, был случай, когда он вышел на прогулку в одно из его любимых диких мест, а оно было разрушено и заменено дорогой. Об этом он сказал:
Лучшим местом для меня был наибольший остаток этого плато, которое датируется третичным периодом. Это вроде холмистой местности, не равнина, и когда вы добираетесь до её края, вы находите эти ущелья, которые врезаются очень круто в подобные скалам обрывы, там был даже водопад. Это было в двух днях ходьбы от моей хижины. Это было лучшим местом до лета 1983 года. Тем летом было слишком много людей вокруг моей хижины, поэтому я решил, что нуждаюсь в некотором спокойствии. Я возвратился к плато, и, когда я добрался туда, я обнаружил, что они провели дорогу прямо через его середину… Вы просто не можете вообразить, как я был расстроен. Это было тем моментом, когда я решил, что вместо того, чтобы пытаться приобрести дальнейшие дикие навыки, я буду работать над тем, чтобы отомстить системе. Месть.
Оригинальный текст (англ.)The best place, to me, was the largest remnant of this plateau that dates from the tertiary age. It's kind of rolling country, not flat, and when you get to the edge of it you find these ravines that cut very steeply in to cliff-like drop-offs and there was even a waterfall there. It was about a two days hike from my cabin. That was the best spot until the summer of 1983. That summer there were too many people around my cabin so I decided I needed some peace. I went back to the plateau and when I got there I found they had put a road right through the middle of it... You just can't imagine how upset I was. It was from that point on I decided that, rather than trying to acquire further wilderness skills, I would work on getting back at the system. Revenge.[2]
Он начал посвящать себя чтению книг по социологии и политической философии, таких как работы Жака Эллюля и также усилил свою кампанию саботажа. Однако скоро он пришёл к выводу, что насильственные методы будут единственным решением того, что он видел как проблему индустриальной цивилизации. Он говорит, что он потерял веру в идею реформы, и видел насильственный коллапс как единственный способ сломать техно-индустриальную систему.[2] Об идее мирного, реформистского способа её разрушения он сказал:
Я не думаю, что это возможно. Частично из-за склонности большинства людей выбирать путь наименьшего сопротивления, хотя есть исключения. Они выберут лёгкий выход, и отказ от автомобиля, телевизора, электричества не является путём наименьшего сопротивления для большинства людей. На мой взгляд, не существует управляемого или запланированного способа демонтировать индустриальную систему. Мы избавимся от неё только тогда, когда она разрушится… Большая проблема состоит в том, что люди не верят, что революция возможна, и она не возможна определённо, потому что люди не верят, что она возможна. В большой степени я думаю, что экоанархистское движение достигает многого, но я думаю, что они способны на большее… Настоящим революционерам следует отмежеваться от реформаторов… И я думаю, что было бы хорошо сознательным усилием включить как можно больше людей в дикую местность. В общем, я думаю, что нужно не пытаться убедить большинство людей в своей правоте, а пытаться увеличивать напряжённость в обществе до момента, когда вещи начнут выходить из строя. Чтобы создать ситуацию, когда люди почувствуют достаточное неудобство, чтобы начать бунтовать. Таким образом вопрос в том, как увеличить эту напряжённость?
Оригинальный текст (англ.)I don't think it can be done. In part because of the human tendency, for most people, there are exceptions, to take the path of least resistance. They'll take the easy way out, and giving up your car, your television set, your electricity, is not the path of least resistance for most people. As I see it, I don't think there is any controlled or planned way in which we can dismantle the industrial system. I think that the only way we will get rid of it is if it breaks down and collapses ... The big problem is that people don't believe a revolution is possible, and it is not possible precisely because they do not believe it is possible. To a large extent I think the eco-anarchist movement is accomplishing a great deal, but I think they could do it better... The real revolutionaries should separate themselves from the reformers… And I think that it would be good if a conscious effort was being made to get as many people as possible introduced to the wilderness. In a general way, I think what has to be done is not to try and convince or persuade the majority of people that we are right, as much as try to increase tensions in society to the point where things start to break down. To create a situation where people get uncomfortable enough that they’re going to rebel. So the question is how do you increase those tensions?[2]
Первая почтовая бомба была послана в конце мая 1978 года профессору по разработке материалов Бакли Кристу в Северо-западном университете. Пакет был найден в месте для стоянки автомобилей в Иллинойском университете в Чикаго, с обратным адресом Криста. Пакет был «возвращен» Кристу. Однако, когда Крист получил пакет, он заметил, что он не был подписан его собственным почерком. Крист не оставил его, связался с полицейским университетского городка Тэрри Маркером, который открыл пакет — он немедленно взорвался. Хотя Маркер получил только минимальные раны, его левая рука была повреждена достаточно, чтобы требовать медицинской помощи в Эванстонской Больнице.[18]
Бомба была сделана из металла, возможно, изготовленного в домашней мастерской. Первичный компонент был частью металлической трубы, приблизительно 1 дюйм (25 мм) в диаметре и 9 дюймов (230 мм) в длину. Бомба содержала бездымные взрывчатые порошки, коробку и самодельные деревянные затычки, которые запечатывали концы трубы. В большинстве же самодельных бомб обычно используются резьбовые металлические концы, которые можно купить во многих хозяйственных магазинах. Деревянные концы были недостаточно прочными, чтобы позволить создать большое давление внутри трубы, именно поэтому бомба не нанесла серьезного ущерба. Примитивное пусковое устройство состояло из гвоздя, который удерживался натянутыми резинками и должен был ударом зажечь шесть спичечных головок, когда коробка будет открыта. Спичечные головки, вспыхнув, должны были поджечь взрывчатые порошки. Однако, когда спусковой механизм поразил спичечные головки, только три зажглись. Позднее Казински перешёл к использованию более совершенных устройств в виде батареи и провода накаливания, которые зажигали взрывчатые вещества быстрее и эффективнее.[19]
В 1979 году ещё одна бомба Качинского сработала в Северо-западном университете, а в 1979 году бомба была заложена в грузе рейса № 444 авиакомпании American Airlines, на борту Боинга 727, летящего из Чикаго в Вашингтон. Бомба начала дымиться, пилоту пришлось сделать вынужденную посадку. Многих из пассажиров лечили после отравления продуктами горения. Только дефект в механизме выбора времени воспрепятствовал тому, чтобы бомба взорвалась. По словам властей, бомба была достаточно мощной, чтобы уничтожить самолет.[18]
Поскольку подрыв авиалайнера является в Соединенных Штатах федеральным преступлением, после этого инцидента к расследованию подключилось ФБР, сотрудники которого и ввели кодовое название UNABOM (University and airline bomber). Также подозреваемого называли «Бомбистом со свалки» из-за материала, который он использовал для создания бомб. В 1979 году для расследования дела была создана спецгруппа под руководством ФБР. В 1980 году главный агент Джон Дуглас, работающий с агентами в отделе поведенческого анализа ФБР, составил психологический профиль неопознанного бомбиста, описав преступника как человека с интеллектом выше среднего и имеющего связь с образовательными учреждениями. Описание было позднее дополнено характеристикой преступника как неолуддита, владеющего академической степенью в естественных науках, но от этого психологического профиля отказались в 1983 году в пользу альтернативной теории, развитой аналитиками ФБР, концентрирующимися на вещественных доказательствах в восстановленных фрагментах бомбы. В этом конкурирующем профиле подозреваемый бомбист описывался, напротив, как «синий воротничок» — авиамеханик.[20] Спецгруппа по расследованию дела Унабомбера открыла горячую линию по номеру 1-800; была объявлена награда размером в $1 млн за информацию, которая приведёт к захвату Унабомбера.[21]
Первая серьёзная травма произошла в 1985 году, когда Джон Хозер, аспирант и капитан военно-воздушных сил США, потерял четыре пальца и глаз.[22] Бомбы были изготовлены вручную и большинство частей было из дерева. Внутри бомбы определенные части имели надпись «FC», аббревиатура, которую бомбист утвердил как основание для «Клуб Свободы» (Freedom Club).[23]
Калифорнийский владелец компьютерного магазина, 38-летний Хью Скраттон был убит гвоздём из осколочной бомбы, помещённой на стоянке его автомобиля в 1985 году. Подобное нападение на компьютерный магазин произошло в городе Солт-Лейк-Сити, Юта 20 февраля 1987 года, ранив Гарри Райта, которому позже оказывал поддержку брат Теда.[24]
После шестилетнего перерыва Казински нанёс удар в 1993 году, отправив бомбу по почте Дэвиду Джелернтеру, профессору информатики в Йельском университете. Несмотря на тяжёлое ранение, тот в конечном счете выздоровел. Другая бомба, отправленная по почте в тот же самый уикэнд, была послана в дом генетика Чарльза Эпстайна в Сан-Франциско. При взрыве генетик потерял несколько пальцев. Казински затем позвонил брату Чарльза Джоэлю, поведенческому генетику, и пригрозил «ты следующий».[25] Генетик Филлип Шарп в Массачусетском технологическом институте также получил письмо с угрозами два года спустя.[26] Казински написал письмо Нью-Йорк Таймс, утверждая, что его «группа» FC была ответственна за нападения.
В 1994 году один из руководителей Burson-Marsteller, Томас Моссер был убит взрывом почтовой бомбы, посланной ему домой в Северный Колдуэлл в Нью-Джерси. В другом письме в Нью-Йорк Таймс Казински утверждал, что FC «взорвал Томаса Моссера, потому что Burston-Marsteller помог Exxon отмыть репутацию после инцидента с Exxon Valdez» и, что ещё более важно, потому что «его бизнес — это развитие методов для управления отношениями людей.»[27] Это письмо сопровождалось убийством в 1995 году Гилберта Мюррея, начальника индустрии трелёвки, лоббирующей интересы ассоциации лесоводства Калифорнии, почтовой бомбой, фактически адресованной предыдущему президенту Вильяму Деннисону, который ушел в отставку.[26]
В целом, 16 бомб, которые ранили 23 человек и убили троих, были приписаны Kачинскому. В то время как устройства изменялись в значительной степени, все кроме первого содержали инициалы «FC». Скрытые отпечатки пальцев на некоторых из устройств не соответствовали отпечаткам пальцев, найденным на письмах, написанных Kaчинским. Как заявлено в показании под присягой ФБР:
203. Скрытые отпечатки пальцев, относимые к устройствам, отправленным по почте и/или помещенные на предметы, относящиеся к делу UNABOM, были сверены с найденными на письмах, приписанных Теду Качинскому. Согласно результатам лаборатории ФБР не существует никакой взаимосвязи между этими образцами.[28]
Одной из тактик Качинского было оставление ложных подсказок в каждой бомбе. Он сделал их трудными для обнаружения, чтобы преднамеренно заставить следователей поверить, что у них была подсказка. Первая подсказка была металлической пластиной, отпечатанной с инициалами «FC», скрытой где-нибудь (обычно в заглушке трубы) в каждой бомбе. Одна ложная подсказка, которую он оставил, была запиской в неразорвавшейся бомбе, в ней было написано: «Wu — Это работает! Я говорил вам, что так и будет — RV». Более очевидной подсказкой были однодолларовые марки с изображением Юджина О’Нила, использованные для отправки посылок. Одна из его бомб была замаскирована под книгу «Ледяные Братья» Слоуна Уилсона.
Дата | Место | Пострадавшие | Травмы | |
---|---|---|---|---|
25 мая 1978 | Северо-Западный университет, Эванстон, Иллинойс | Терри Маркер, полицейский в университете | Незначительные порезы и ожоги | |
9 мая 1979 | Северо-Западный университет, Эванстон, Иллинойс | Джон Харрис, аспирант | Незначительные порезы и ожоги | |
15 ноября 1979 | Рейс № 444 из Чикаго в Вашингтон авиакомпании American Airlines | 12 пассажирам потребовалось лечение после отравления продуктами горения | Отравление продуктами горения | |
10 июня 1980 | Лэйк Форест, Иллинойс | Перси Вуд, президент авиакомпании United Airlines | Порезы и ожоги большей части тела | |
8 октября 1981 | Университет Юты, Солт-Лейк-Сити, Юта | Отсутствуют, бомба успешно обезврежена | Отсутствуют | |
5 мая 1982 | Университет Вандербильта, Нашвилл, Теннесси | Джанет Смит, секретарь университета | Сильные ожоги рук и осколочные ранения на теле | |
2 июля 1982 | Калифорнийский университет в Беркли | Диогенес Ангелакос, профессор | Сильные ожоги и осколочные ранения правой руки и лица | |
15 мая 1985 | Калифорнийский университет в Беркли | Джон Хозер, аспирант | Потеря четырёх пальцев правой руки, повреждение артерии на правой руке, частичная потеря зрения у левого глаза | |
13 июня 1985 | Оберн, Вашингтон | Отсутствуют, бомба успешно обезврежена | Отсутствуют | |
15 ноября 1985 | Мичиганский университет | Джеймс МакКоннелл — профессор психологии, Никлаус Суино — научный сотрудник | МакКоннелл: временная потеря слуха; Суино: ожоги и осколочные ранения | |
11 декабря 1985 | Сакраменто, Калифорния | Хью Скраттон, владелец компьютерного магазина | Смерть (первый погибший) | |
20 февраля 1987 | Солт-Лейк-Сити, Юта | Гарри Райт, владелец компьютерного магазина | Серьёзное повреждение нерва левой руки | |
22 июня 1993 | Тибурон, Калифорния | Чарльз Эпстайн, генетик в калифорнийском университете | Повреждение барабанной перепонки, которое привело к полной потере слуха, частичная потеря трёх пальцев | |
24 июня 1993 | Йельский университет, Нью-Хейвен, Коннектикут | Дэвид Джелернтер, профессор | Сильные ожоги, осколочные ранения, повреждения правой руки и правого глаза | |
10 декабря 1994 | Северный Колдуэлл, Нью-Джерси | Томас Моссер, руководитель отдела рекламы | Смерть (второй погибший) | |
24 апреля 1995 | Сакраменто, Калифорния | Гилберт Мюррей, лоббист лесной промышленности | Смерть (третий погибший) | |
Источники:[29][30] |
В 1995 году Казински отправил по почте несколько писем, в том числе и его прежним жертвам, обрисовывая в общих чертах свои цели и требуя, чтобы его сочинение «Индустриальное общество и его будущее», состоящее из 35 000 слов (также названное «Манифестом Унабомбера»),[31] было напечатано дословно крупной газетой или журналом. Он заявил, что тогда он закончит свою террористическую кампанию.[32] Было много споров относительно того, следует ли выполнять это условие. В следующем письме была угроза убить больше людей, и Министерство юстиции Соединенных Штатов рекомендовало публикацию сочинения из беспокойства о государственной безопасности. 19 сентября 1995 года брошюра была издана газетами The New York Times и Washington Post,[33][34] с надеждой, что кто-то признает стиль письма. До решения The New York Times издать манифест предложил Боб Гуччионе из журнала Penthouse, но Казински ответил, что Penthouse был «менее представительным», чем другие издания, он в этом случае сохранит право установить одну (и только одну) бомбу, намереваясь убить, после того, как его рукопись будет издана.
В этом произведении, напечатанном на пишущей машинке без курсива, Казински выделяет логические ударения словами из заглавных букв. Он всегда называет себя «мы» или FC (Freedom club), хотя нет никаких свидетельств его сотрудничества с кем-либо ещё. Профессор Дональд Фостер, проанализировавший данный документ по просьбе защиты, отмечает, что письмо содержит нестандартную расстановку переносов и орфографию, равно как и другие индивидуальные лингвистические особенности (что позволяет считать, что письмо действительно было написано Казинским).[35]
«Индустриальное общество и его будущее» начинается с утверждения Kачинского, что «Промышленная революция и её последствия были бедствием для человеческого рода».[36] Первые параграфы текста посвящены психологическому анализу различных групп, прежде всего левых и ученых, и психологических последствий для человека от жизни в пределах «индустриально-технологической системы».[36] Последние параграфы размышляют о будущем развитии этой системы, утверждают, что она будет неизбежно вести к концу человеческой свободы, призывают к «революции против технологий» и делают попытку указать, как она могла бы быть достигнута.[37]
В начальных и заключительных параграфах Kaчинский обращается к левым взглядам, как к движению, и анализирует психологию левых, утверждая, что они — «Правоверные в смысле Эрика Хоффера» — участвуют в ярком социальном движении, компенсируя своё чувство небезопасности и неполноценности. Более того он утверждает, что левые взгляды как движение управляются специфическим меньшинством левых, которых он называет «сверхсоциализированным»:
Моральный кодекс нашего общества настолько требователен, что никто не может думать, чувствовать и действовать полностью моральным способом. Некоторые люди так чрезвычайно социализированы, что попытка думать, чувствовать и действовать нравственно налагает серьезное бремя на них. Чтобы избежать чувства вины, они непрерывно должны обманывать себя о своих собственных побуждениях и находить моральные объяснения чувств и действий, которые в действительности имеют неморальное происхождение. Мы используем термин «сверхсоциализированный», чтобы описать таких людей.[38]
Оригинальный текст (англ.)The moral code of our society is so demanding that no one can think, feel and act in a completely moral way. [...] Some people are so highly socialized that the attempt to think, feel and act morally imposes a severe burden on them. In order to avoid feelings of guilt, they continually have to deceive themselves about their own motives and find moral explanations for feelings and actions that in reality have a non-moral origin. We use the term "oversocialized" to describe such people.
Он продолжает объяснять, как природа левых взглядов определена психологическими последствиями «сверхсоциализации». Kaчинский «приписывает социальные и психологические проблемы современного общества к факту, что общество требует, чтобы люди жили при условиях, радикально отличающихся от тех, при которых человеческий род развился и вести себя способами, которые находятся в противоречии с образцами поведения, которое человеческий род развивал, живя при более ранних условиях». Он далее определяет первичную причину длинного списка социальных и психологических проблем в современном обществе как разрушение «процесса власти», который он определяет как наличие четырёх элементов:
Три, наиболее ясные из них, мы называем как цель, усилие и достижение цели. (Каждый должен иметь цели, достижение которых требует усилия, и имеет потребность преуспеть в том, чтобы достигнуть по крайней мере некоторых из его целей.) Четвёртый элемент является более трудным в определении и, возможно, не является необходимым для всех. Мы называем это автономией и обсудим это позже. […] Мы делим человеческие потребностии на три группы: (1) те потребности, которые могут быть удовлетворены минимальным усилием; (2) те, которые могут быть удовлетворены, но только за счет серьезного усилия; (3) те, которые не могут быть соответственно удовлетворены независимо от того, сколько усилия каждый предпринимает. Процесс власти — процесс удовлетворения потребностей второй группы.[39]
Оригинальный текст (англ.)The three most clear-cut of these we call goal, effort and attainment of goal. (Everyone needs to have goals whose attainment requires effort, and needs to succeed in attaining at least some of his goals.) The fourth element is more difficult to define and may not be necessary for everyone. We call it autonomy and will discuss it later.[40] [...] We divide human drives into three groups: (1) those drives that can be satisfied with minimal effort; (2) those that can be satisfied but only at the cost of serious effort; (3) those that cannot be adequately satisfied no matter how much effort one makes. The power process is the process of satisfying the drives of the second group.[39]
Kaчинский продолжает утверждать, что «в современном индустриальном обществе естественные человеческие потребности имеют тенденцию быть выдвинутыми в первую и третью группы, и вторая группа имеет тенденцию состоять всё более и более из искусственно созданных потребностей.» Среди этих потребностей есть «суррогатная деятельность», действия, «направленные к искусственной цели, которую люди ставят для себя просто, чтобы иметь некоторую цель для работы в будущем, или позволить нам говорить, просто ради „чувства удовлетворения“, что они преследуют определённую цель».[41]
Казински утверждает, что научное исследование — суррогатная деятельность для ученых, и что по этой причине «наука идёт вслепую, без отношения к реальному благосостоянию человеческого рода или к любому другому стандартному, повинуясь только психологическим потребностям учёных, правительственных чиновников и руководителей корпораций, которые предоставляют финансовые средства для исследований».[42]
Как уже упоминалось выше, «нарушение процесса» является основной причиной различных заболеваний в обществе (например, преступности, депрессии и т. д.). Казински утверждает, что вместо признания того, что люди в настоящее время живут в «условиях, которые делают их очень несчастными», «система» (то есть индустриальное общество) разрабатывает способы управления реакциями человека в чрезмерно стрессовой обстановке, в которой они находятся.
Ниже приведены примеры (в соответствии с Казинским) этой тенденции:
Представьте себе общество, которое подвергает людей условиям, которые делают их очень несчастными, а потом дает им наркотики, чтобы забрать несчастья. Научная фантастика? Это уже происходит в какой-то мере в нашем собственном обществе. Известно, что скорость клинической депрессии значительно увеличилась в последние десятилетия. Мы считаем, что это связано с нарушением процесса власти…[43]
Оригинальный текст (англ.)Imagine a society that subjects people to conditions that make them terribly unhappy, then gives them the drugs to take away their unhappiness. Science fiction? It is already happening to some extent in our own society. It is well known that the rate of clinical depression had been greatly increasing in recent decades. We believe that this is due to disruption of the power process...[43]
Индустрия развлечений служит важным психологическим инструментом системы, возможно, даже когда она состоит из большого количества секса и насилия. Развлечения служат современному человеку в качестве вынужденного средства спасения. Увлекаясь телевидением, видеоиграми и т. п., он забывает стресс, тревожность, фрустрацию, неудовлетворённость.[44]
Оригинальный текст (англ.)The entertainment industry serves as an important psychological tool of the system, possibly even when it is dishing out large amounts of sex and violence. Entertainment provides modern man with an essential means of escape. While absorbed in television, videos, etc., he can forget stress, anxiety, frustration, dissatisfaction.[44]
Учебные центры, например, имели большой успех в мотивации детей на учёбу, и психологические методы также используются с большим или меньшим успехом во многих обычных школах. «Воспитательные» методы, которым учат родителей спроектированы так, что дети принимают фундаментальные ценности системы за свои ценности и ведут себя таким образом, каким хочется системе.[45]
Оригинальный текст (англ.)Sylvan Learning Centers, for example, have had great success in motivating children to study, and psychological techniques are also used with more or less success in many conventional schools. "Parenting" techniques that are taught to parents are designed to make children accept fundamental values of the system and behave in ways that the system finds desirable.[45]
В последних параграфах манифеста Kaчинский тщательно определяет то, что он подразумевает под свободой, и приводит аргумент, что «было бы безнадёжно трудно […] преобразовать индустриальную систему таким способом, чтобы предотвратить её от прогрессивного сужения нашей сферы свободы».[46] Он говорит, что «несмотря на все его технические авансы, касающиеся человеческого поведения, система до настоящего времени не была выразительно успешна в управлении людьми» и предсказывает, что «если система преуспевает в том, чтобы приобрести достаточный контроль над человеческим поведением достаточно быстро, она вероятно выживет. Иначе она потерпит неудачу» и что «проблема будет наиболее вероятно решена в течение следующих нескольких десятилетий, скажем 40 — 100 лет.» Он даёт различные безысходные возможности для типа общества, которое развилось бы в случае выживания системы.[47] Он утверждает, что революция, в отличие от реформы, возможна, и обращается к сочувствующим читателям с просьбой начинать такую революцию, используя две стратегии: «усиливая социальные напряжения в пределах системы, чтобы увеличить вероятность того, что она сломается» и «развивая и распространяя идеологию, которая выступает против технологии».[48] Он даёт различные тактические рекомендации, включая избежание принятия на себя политической власти, уход от всякого сотрудничества с левыми и поддержку соглашений о свободной торговле, чтобы связать мировую экономику в более хрупкую, единую целостную систему.[37]
Он подводит итог, отмечая, что его манифест «изобразил левые взгляды в своей современной форме как явление, специфическое для нашего времени и как признак разрушения процесса власти», но что он «не имеет возможности утверждать уверенно, что подобные движения не существовали до современных левых взглядов», и говорит, что «это существенный вопрос, которому историки должны уделить своё внимание».[49]
В качестве критики технологического общества, манифест повторил современных критиков технологий и индустриализации, таких, как Джон Зерзан, Герберт Маркузе, Фреди Перлман, Жак Эллюль (на чью книгу «Технологическое общество» ссылалось эссе Качинского),[50] Льюис Мамфорд, и Нил Постман.[51] Его идея «нарушение процесса» Во вводной части статьи о вреде технологии, под названием «Почему мы не нужны будущему», Билл Джой, один из основателей Sun Microsystems, цитирует Рэя Курцвейла, который в свою очередь привел цитату Качинского о типах общества: «общество может развиваться, если человеческий труд будет полностью заменен искусственным интеллектом». Джой замечает, что террорист Теодор Казински временами высказывал, несмотря на свою невменяемость, весьма неглупые мысли.[52]
Андерс Беринг Брейвик, совершивший 22 июля 2011 теракты и резню в Норвегии,[53][54] написал манифест, в котором большие куски текста были скопированы из манифеста Качинского, с определёнными изменениями (например, замена «левые» на «культурные марксисты» и пр.)[55][56]
Перед публикацией манифеста брат Теодора Качинского Дэвид Казински был подтолкнут своей женой к тому, чтобы упорно следовать подозрениям, что Теодор был Унабомбером.[57] Дэвид Казински сначала легкомысленно к этому отнесся, но постепенно начал относиться к предположению жены серьёзнее после чтения манифеста через неделю после его публикации в сентябре 1995 года. Дэвид Казински просмотрел старые семейные бумаги и обнаружил, что письма Теда в газеты времён 1970-х годов, протестующие против злоупотребления технологией, содержат выражения, идентичные найденным в Манифесте Унабомбера.[58]
До публикации манифеста ФБР проводило многочисленные пресс-конференции для привлечения помощи общественности в идентификации Унабомбера. Они были убеждены, что бомбист был из Чикагской области (где он начал свои бомбёжки), работал или имел некоторую связь в Солт-Лэйк-Сити и к 1990-м годам был связан с областью залива Сан-Франциско. Эта географическая информация, так же как формулировки в выдержках из манифеста, которые были изданы перед изданием всего манифеста, были тем, что убедило жену Дэвида Качинского, Линду, убедить своего мужа прочитать манифест.[59]
После того, как манифест был издан, ФБР получало более чем тысячу звонков в день в течение многих месяцев в ответ на предложение награды в $1 миллион за информацию, приводящую к идентификации Унабомбера. Было также большое количество писем, отправленных по почте к Целевой группе UNABOM, которые претендовали на то, что они отправлены Унабомбером, и были отсеяны тысячи версий подозреваемых. В то время как ФБР было занято новыми версиями, Дэвид Казински сначала нанял частного сыщика Сьюзан Суонсон в Чикаго, чтобы осторожно исследовать действия Теда. К 1990 году братья Казинские были отдалены друг от друга, и Дэвид не видел Теда в течение десяти лет. Дэвид позже нанял посредника из Вашингтона округа Колумбия Тони Бискигли, чтобы систематизировать факты, полученные Суонсон, и вступить в контакт с ФБР, учитывая вероятную трудность в привлечении внимания ФБР. Он хотел защитить своего брата от опасности набега ФБР, так как он знал, что Тед не воспримет любезно контакт с ФБР и будет вероятно реагировать абсурдно или яростно.[60]
В начале 1996 года упомянутый выше посредник ФБР и сборщик информации Клинтон Р. Ван Зандт связался с Тони Бискигли. Бискигли попросил, чтобы Ван Зандт сравнил манифест с машинописными копиями рукописных писем, которые Дэвид получил от своего брата. Анализ Ван Зандта установил, что есть шанс 50/50 того, что письма и манифест написаны одним человеком. Была рекомендация клиенту Бискигли связаться с ФБР.[60]
В феврале 1996 года Бискигли предоставил ФБР копию эссе 1971 года, написанного Тедом Казинским. В штабе Целевой группы UNABOM в Сан-Франциско специальный ответственный агент Джоэл Мосс тотчас же признал общие черты в письмах. Дэвид Казински сперва пытался остаться анонимным, но был немедленно опознан, и в несколько дней была послана команда ФБР для допроса Дэвида и его жены с их поверенным в Вашингтоне округа Колумбия. В этой и последующих встречах с командой Дэвид предоставил письма, написанные его братом в их оригинальных конвертах, таким образом использование дат почтового штемпеля позволило улучшить график времени Целевой группы по расследованию деятельности Теда Качинского. Дэвид развивал вежливые отношения с главным поведенческим аналитиком Целевой группы специальным агентом Кэтлин М. Пакетт, с которой он встречался много раз в Вашингтоне округа Колумбия; Техасе; Чикаго; и Скенектади, Нью-Йорке за эти почти два месяца прежде, чем был выдан федеральный ордер на обыск хижины Теда Качинского.
3 апреля 1996 года агенты ФБР арестовали Tеодора Качинского в его отдалённой хижине в окрестностях города Линкольн, штат Монтана, где он был найден в неопрятном состоянии. Среди свидетельств, найденных в хижине, была готовая бомба и то, что оказалось оригинальной напечатанной рукописью манифеста. Унабомбер был целью одного из самых дорогих исследований в истории ФБР. Параграфы 204 и 205 в расследовании ФБР и ордере на арест Качинского утверждали, что «эксперты» — многие из них академики, консультирующие ФБР — предполагали, что манифест был написан «другим человеком, не Tеодором Казинским». Как заявлено в показании под присягой, только немногие полагали, что Tеодор Казински был Унабомбером прежде, чем ордер на обыск открыл множество улик в уединённой хижине Kaчинского. Показание под присягой для ордера на обыск, написанное Инспектором ФБР Tэрри Д. Турчи, отражает это противоречие, и поражает свидетельством несогласных с Tурчи и его малочисленной командой агентов ФБР (в который входили Мокс и Паккет — убеждённые в том, что Tеодор Казински был Унабомбером), остальной части Целевой группы UNABOM и ФБР в целом:
204. Ваш ответственный свидетель в курсе, что другие эксперты, исследовав рукопись Унабомбера, заключили, что её автор не Kaчинский, а другой подозреваемый. 205. Кроме того, представлено ещё множество заключений экспертов о возможной личности Унабомбера. Ни одно из них не рассматривает Tеодора Качинского как возможного автора бомб.
Оригинальный текст (англ.)204. Your affiant is aware that other individuals have conducted analyses of the UNABOM Manuscript __ determined that the Manuscript was written by another individual, not Kaczynski, who had also been a suspect in the investigation. 205. Numerous other opinions from experts have been provided as to the identity of the unabomb subject. None of those opinions named Theodore Kaczynski as a possible author.
Дэвид когда-то восхищался своим старшим братом и подражал ему, но позже решил оставить образ жизни выживателя в дикой местности. Он получил гарантии от ФБР, что останется анонимным, и что его брат не узнает о том, кто выдал его, но его личность просочилась в новости Си-Би-Эс в начале апреля 1996 года. ФБР завершало процедуру получения ордера на обыск от федерального судьи в Монтане; впоследствии провели внутреннее расследование, но источник утечки так и не был установлен. Дэвид пожертвовал деньгами награды, которые были меньше его расходов, семьям жертв его брата.[61][62][63]
Адвокаты Kaчинского, возглавляемые федеральный защитником Монтаны Майклом Донахью, попытались развить идею о невменяемости Качинского, чтобы спасти ему жизнь, но Kaчинский отклонил это заявление. Назначенный судом психиатр вынес Качинскому диагноз параноидной шизофрении,[64] но объявил его компетентным предстать перед судом.[65] Семья Kaчинского считала, что Тед в психологическом отношении «закроется», если будет оказано давление. В книге «Технологическое рабство» Казински вспоминает двух тюремных психологов, доктора Джеймса Ваттерсона и доктора Майкла Моррисона, которые навещали его почти каждый день в течение четырёх лет. Они сказали ему, что не видят никаких признаков какого-либо серьёзного психического заболевания, и что диагноз параноидная шизофрения «нелепый» и «политический». Доктор Моррисон намекнул на то, что психологи и психиатры могут поставить любой диагноз, если им хорошо заплатят.[66]
Федеральное большое жюри (расширенная коллегия присяжных) предъявило обвинение Kaчинскому в апреле 1996 года, по 10 пунктам обвинения в незаконной транспортировке, отправке по почте, и использовании бомб. Он был также обвинён в убийстве Скруттона, Мозера и Мюррея.[67] Первоначально правительственная комиссия судебного преследования сообщила о том, что она будет добиваться смертной казни для Kaчинского после того, как она была разрешена Генеральным прокурором Соединённых Штатов Джанет Рено. Поверенный Дэвида Качинского обратился к бывшему агенту ФБР, который сопоставил манифесты Унабомбера и Kaчинского, чтобы ходатайствовать о смягчении — Дэвид был напуган, что выдача брата полиции может привести к его смерти. В конечном счёте, Kaчинскому удалось избежать смертной казни, признав себя виновным во всех обвинениях от 22 января 1998 года. Позже Kaчинский попытался отозвать своё заявление о признании, утверждая, что оно было ненамеренным. Судья Гарлэнд Элиас Баррелл младший отклонил его запрос. Апелляционный суд Соединённых Штатов девятого округа оставил в силе это решение.[68]
В начале охоты на Унабомбера преступника изображали сильно отличающимся от окончательного подозреваемого. Манифест Унабомбера равным образом использует слова «мы» и «наш» повсюду. В 1993 году следователи искали человека по имени «Nathan», из-за фрагмента записки, найденной в одной из бомб.[69] Однако, когда дело было наконец представлено общественности, власти отрицали, что были другие подозреваемые. Позже были представлены объяснения относительно того, почему Kaчинский пометил некоторых из жертв, которых он выбрал.[57]
10 августа 2006 года судья Гарленд Баррелл младший приказал, чтобы личные вещи, изъятые в 1996 году из хижины Качинского в Монтане были проданы на «разумно рекламируемом интернет-аукционе.» Предметы, которые правительство считает материалами для изготовления бомб, такие как письма, которые содержат диаграммы и «рецепты» для бомб, были исключены из продажи. Аукционист оплачивал стоимость вещи вплоть до 10 % отпускной цены, а остальная часть доходов должна быть применена к $15 миллионам в качестве компенсаций, которые Баррелл предписал Качинскому выплатить своим жертвам.[70]
Среди принадлежностей Качинского, которые были проданы с аукциона, есть его оригинальные письма, журналы, корреспонденции, и другие документы, предположительно найденные в его хижине. Судья распорядился, чтобы все ссылки в тех документах, которые намекают на любую из его жертв, должны быть удалены прежде, чем документы будут проданы. Kaчинский сделал возражение против таких предписанных редактирований в суде на основаниях первой поправки, утверждая, что любое изменение его произведений является неконституционным нарушением его свободы слова.[71]
Аукцион завершился в июне 2011 года, выручка от продажи вещей составила более $ 232 000.[72]
Казински отбывает пожизненный срок без возможности условно-досрочного освобождения как заключенный, зарегистрированный Федеральным бюро тюрем под номером 04475-046 в ADX Florence, федеральной административной тюрьме особо строгого режима во Флоренции, Колорадо.[71][73] Когда у Теда спросили, не боится ли он сойти с ума в тюрьме, Kaчинский ответил:
Нет, что меня беспокоит, — это то, что я мог бы в некотором смысле приспособиться к этой окружающей среде так, чтобы чувствовать себя комфортно здесь и не возмущаться больше. И я боюсь, что по мере того как годы проходят, я могу забыть, я могу начать терять свои воспоминания о горах и лесах, и вот что действительно беспокоит меня, что я могу потерять эти воспоминания, и потерять это ощущение контакта с дикой природой в целом. Но я не боюсь того, что они собираются сломать мой дух.[2]
Оригинальный текст (англ.)No, what worries me is that I might in a sense adapt to this environment and come to be comfortable here and not resent it anymore. And I am afraid that as the years go by that I may forget, I may begin to lose my memories of the mountains and the woods and that's what really worries me, that I might lose those memories, and lose that sense of contact with wild nature in general. But I am not afraid they are going to break my spirit.[2]
Kaчинский активно пишет в тюрьме. Коллекция Labadie, часть Специальной Коллекции библиотеки в университете Мичигана, содержит письма Качинскому от более чем 400 человек начиная с его ареста в апреле 1996 года, включая копии ответов, юридические документы, публикации и газетные вырезки. Имена большинства корреспондентов будут сохранены запечатанными до 2049.[74] Kaчинский также боролся в федеральном суде в северной Калифорнии по аукциону его журналов и другой корреспонденции.[75] 10 января 2009, однако, Апелляционный суд девятого округа Соединенных Штатов в Сан-Франциско, Калифорнии, отклонил аргументы Kaчинского о том, что продажа правительством его писем нарушает его свободу выражения мнения. Его письма, книги и другое имущество будут проданы в интернете, и вырученные деньги будут посланы некоторым из его жертв.[76]
Хижина Kaчинского была перемещена и хранилась на складе, местоположение которого не было установлено. Она должна была быть разрушена, но была в конечном счете дана Шарлетту Холдману, следователю в команде защиты Kaчинского.[77] Хижина была выставлена на демонстрацию в Музее новостей в Вашингтоне, округе Колумбия в июле 2008 года.[78] В трех страницах рукописного письма Апелляционному суду девятого округа Соединенных Штатов Kaчинский возражал против публичной выставки хижины, утверждая, что это нарушило возражения жертв против того, чтобы быть публично связанными с делом UNABOM.[79]
В письме, датированном 7 октября 2005 года, Kaчинский предложил передать в дар две редкие книги библиотеке африканских Исследований имени Melville J. Herskovits на территории Северо-западного университета в Эванстоне, Иллинойс, местоположении первых двух атак Теда. Получатель, Дэвид Истербрук, передал письмо в архив университета. Университет отклонил предложение, отмечая, что библиотека уже владеет книгами на английском языке и не желает дубликатов.[80]
В 2010 году сборник его эссе и исправленный вариант Манифеста были опубликованы Feral House, под названием Technological Slavery.
24 мая 2012 года Казински предоставлял свою текущую информацию в ассоциацию выпускников Гарвардского университета, где отнес свои 8 пожизненных заключений к достижениям, указал занятие в настоящее время — узник, и текущий адрес — номер США Penitentiary—Max, P.O. Box 8500, Флоренция, Колорадо 8126-8500.[81]
Теодор Казински в Викицитатнике | |
Теодор Казински в Викитеке | |
Теодор Казински на Викискладе |
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .