WikiSort.ru - Не сортированное

Валу́йки — город в России, районный центр муниципального образования, один из городов Белгородской области. Основан в 1593 году (или 1599^[1]) как крепость на Муравском шляхе при впадении реки Валуй в реку Оскол. На территории, которая окружает город, люди обитали уже в эпоху палеолита, а в раннем Средневековье в поймах местных рек проживали представители салтово-маяцкой культуры. В Смутное время город подвергался захвату Лжедмитрием I, его неоднократно грабили крымские татары, а также гетман Яков Острянин во время Смоленской войны. С началом Крестьянской войны 1670—1671 годов Валуйки заняли сторону правительства. В конце XVII столетия город стал отправной точкой Азовских походов, в связи с чем его посещали Петр I, Патрик Гордон и другие военачальники того периода. После ослабления Крымского ханства Валуйки потеряли своё оборонное значение, став к XIX веку одним из типичных уездных городов в составе Воронежской губернии. С началом Первой русской революции политическая активность в городе чрезвычайно возросла. После Октябрьской социалистической революции Валуйки на короткое время стали частью Украинской Державы гетмана Скоропадского, а затем были возвращены в состав РСФСР и подверглись украинизации, которая вскоре была свернута. В 30-е годы XX века Валуйский район пережил сильнейший голод. Во Вторую мировую войну город был оккупирован немецкими войсками и в дальнейшем освобожден. В постсоветский период в городе пытались ограничить свободу слова, а затем построили военную базу на его окраине.

Предыстория

В начале 80-х годов киевский археолог А. А. Кротова около села Герасимовка на речке Уразовой обнаружила кремневые орудия, сделанные по мустьерской технологии. Это говорит о том, что в регионе 30—40 тысяч лет назад (то есть в период среднего палеолита) обитали неандертальцы^[3].

В результате археологической разведки 1958 года, проведенной П. И. Борисковским, к северу и югу от Валуек (на территории богатых месторождений мелового кремня) было обнаружено несколько кремневых мастерских эпохи позднего палеолита, неолита и бронзового века, которыми пользовались палеолитические обитатели Костёнковских стоянок. Такой вывод сделан на основании того, что в районе Костёнок не найдено следов добычи кремня, а мастерские около Валуек являются наиболее близкими к местам стоянок (расстояние в 140 километров люди той эпохи могли преодолевать без особенного труда)^[4]. На территории Валуйского района существуют курганы катакомбной культуры, так, у села Шелаево раскопан курган с довольно богатым инвентарем для погребения ранней бронзы среднего течения Оскола, в частности, среди предметов есть бронзовые нож, стамеска, шило, женские украшения^[2].

В 1916 году около слободы Старый Хутор Валуйского уезда было найдено несколько десятков римских монет II—III веков нашей эры^[5]. А летом 1928 года у крестьян той же слободы было собрано 97 денариев, внимательный осмотр которых показал, что все они относятся к эпохе пяти римских императоров из династии Антонинов (Траян, Адриан, Антонин Пий, Марк Аврелий, Коммод). По-видимому, эти монеты также происходят из клада 1916 года^[5].

В 1895 году на берегу реки Оскол около деревни Колосково (сегодня Валуйский район) был обнаружен железный шлем, в котором находились два наконечника, серебряные пряжка и бляшка, пять фибул, щитки которых украшены циркульным орнаментом, целые и поломанные бронзовые браслеты и другие вещи^[6]. Шлем был утерян, а остальные предметы попали в Государственный исторический музей^[7]. Занимавшийся этой находкой и аналогичными ей кладами Б. А. Рыбаков, относит её к числу древнеславянских памятников VI—VII веков^[6].

В раннее Средневековье описываемые территории не пустовали: в ходе различных археологических разведок были выявлены следы селищ, отмечены местонахождения керамики и погребения салтово-маяцкой культуры^[8]. В 2001—2003 годах археологами обследовался Мандровский ямный могильник, расположенный в 0,8 км к западу от села Мандрово Валуйского района. Было выявлено 49 погребений (из них 17 — детские), 3 конских захоронения, а также 5 находок отдельных сосудов в слое чернозема^[9]. Среди предметов могильника доминирует керамика, которая представлена кухонной и столовой утварью, также найдены элементы конской упряжи, изготовленные из железа, ножи, серьги, перстень, бляшки, поясная гарнитура и другие предметы. Создание могильника и активную деятельность на нём следует отнести к первой половине IX века. В общем, это типичный могильник салтово-маяцкой культуры^[10]. Кроме того известно, что вблизи города, в долине реки Ураева, существовала цепь надпойменных поселений, которая является примером функционирования салтово-маяцкой культуры: их расположение у реки и общие территориальные ресурсы способствовали занятиям аграрным трудом^[11].

В 1999 году на правом берегу реки Оскол между селами Лавы и Яблоново на одном из высоких мысов берегового плато археологами было обнаружено городище, раскопки которого не проводились. Оно представляет собой нижнюю и верхнюю площадки, соединенные друг с другом при помощи дороги. Нижняя площадка, защищенная искусственными оборонительными сооружениями (вдоль северо-западного отрезка периметра хорошо выделяются вал высотой 2,4 метра и ров глубиной до 1 метра), перерезана седловиной. Верхняя площадка также выделена оборонительными сооружениями^[12].

Основание города

Строительство крепости

Из «Строельной книги города Валуек» известно, что для возведения острога к месту будущей крепости были отправлены 522 человека: сто восемьдесят человек из Новосиля, сто пятьдесят два из города Дедилов (сегодняшнее Дедилово), пятьдесят человек из Оскола, ещё пятьдесят из Орла, столько же из «украинных городов», двенадцать пушкарей и двадцать плотников, городовой мастер Якуш Долматов, кузнец и два священника, дьяк, дьячок, пономарь и проскурница. Поскольку набеги татарами чаще всего совершались весной и летом, крепостные стены города было решено строить осенью, а завершить строительство после зимы уже в следующем 1600 году^[21].

Поскольку приказное делопроизводство было уничтожено в московском пожаре 1626 года, а в самом городе, как отмечали воеводы, документы пропали при разорении 1633 года, то о строительстве крепости исследователи знают не так много. Первое описание укреплений относится к 1621 году и дается в архивном источнике, рассказывающем о смене воеводы. Общий периметр стены был 318 саженей или 686 метров; по углам стены стояли четыре башни; внутрь крепости вели трое ворот; к реке Валую шел скрытый ход длиной 29 саженей или 62,6 метра, который существовал на случай осады. При осмотре укреплений царские чиновники отметили неудовлетворительное состояние кровли, — всё остальное их устроило. А вот внешним укреплениям, называемым «большим острогом», требовался капитальный ремонт. Длина стены большого острога составляла 994,5 сажени или 2148 метров; в ней были расставлены 11 башен, пять из которых — с воротами^[22]. Если в малом остроге размещались разрядная изба, житницы для зерна, хранилища для оружия и военных припасов, а также дворы воеводы, подъячего, головы и атаманов, то в большом остроге находились торговые лавки, дворы служилых людей, бани, кабак. Здесь же располагался вестовой колокол^[23].

В 1599 году с князем Кольцовым-Мосальским и головой Судоком Мясным на место строительства была отправлена церковная утварь. При основании города были возведены два храма: в крепости — соборная церковь Стретения иконы Пречистой Богородицы Владимирской с пределом страстотерпцев Бориса и Глеба и пределом Федора Стратилата; за границами крепости в Стрелецкой слободе — церковь Николы Чудотворца. Немного позднее в Казацкой слободе возвели церковь страстотерпца Егорья и церковь святой мученицы Пятницы^[24].

1600—1649 годы

Общую ситуацию, сложившуюся в регионе при Лжедмитрии I, с большой достоверностью и очень ясно описал итальянский иезуит Антонио Поссевино, который, судя по всему, брал информацию из писем католических священников при польском отряде Лжедмитрия: «Вскоре <…> сдались Димитрию пять других хорошо укрепленных крепостей, вместе с довольно обширными своими областями, а именно: Оскол, Валуйки, Воронеж, Борисовград, Белгород, из них в последней нашли сто пятьдесят штук больших орудий. Начальники всех этих крепостей называются воеводами (палатинами) путивльскими; будучи взяты в плен, они переданы были Димитрию»^[25] (итал. Oltre cio cinque altre fortezze molto munite insieme colle terre loro assai grandi spontaneamente si arresero a Demetrio, i nomi delle quali sono Otzkol, Noloica, Noronisz, Borisongrod, Bialogrod, ed in questa ultima erano cento cinquanta pezzi di arteglieria, dalle quali furono condotti prigioni i loro Governatori nominati, Palatini a Putivolo, e dati in potere di Demetrio^[26]). Что касается Василия Шуйского, то он, в отличие от упомянутого Лжедмитрия I, не был признан населением окраинных южных городов. В целом, о жизни крепости в Смутное время известно очень мало, поскольку отправка воевод на службу в Валуйки возобновляется только в 1613 году, то есть после воцарения Михаила Фёдоровича^[27].

По переписи 1614 года в городе проживало 646 человек, в 1626 население выросло до 774 человек^[29]. Военные получали жалование, и оклад их различался в зависимости от звания. Поскольку денег правительству часто не хватало, то жалование выплачивалось нерегулярно, однако власти компенсировали эту неупорядоченность, выдавая служащим земельные наделы. Сельское хозяйство и животноводство были важной частью экономической жизни поселения. Одной из статей дохода был налог на питейные заведения: для сбора налога, а также таможенных пошлин, раз в год избирался голова; аналогичным образом для ведения письменного учета в кабак избирался дьячок^[30]. Большую роль в товарообороте играла ярмарка. Кроме того, жители Валуек и других крепостей региона занимались солеварением у Торских соляных озёр недалеко от нынешнего Славянска (озёра Репное, Слепное, Кривое, Червлёное, Вейсово или Маяцкое)^[31].

В начале XVII века около крепости, на слиянии рек Валуй и Оскол был создан монастырь. Согласно преданию, один горожанин во время сенокоса обнаружил икону Николая Чудотворца, он отнес её в город, однако на следующий день находка была обретена на том же месте, поэтому жители поставили там часовню, которая и стала, судя по всему, началом Пристанского монастыря Николая Чудотворца (он назывался так, поскольку неподалеку располагалась пристань). Впоследствии он будет известен как Валуйский Успенский Николаевский монастырь^[32].

В 1616 году в Валуйках впервые состоялась передача подарков крымским князьям и мурзам, после чего крымские татары пожелали перенести посольство именно в этот город. Если раньше официальные встречи проходили в Ливнах, то теперь их можно было устраивать гораздо ближе к Крымскому ханству. Организация первых дипломатических переговоров в Валуйках тесно связана с именем окольничего князя Григория Волконского, который в 1621 году поставил в остроге Посольский двор и неоднократно бывал в городе, где и был убит в 1634 году при размене пленных^[33]. Следует отметить, что посольские размены приносили местному населению множество проблем и убытков, поскольку дворяне, приезжавшие для переговоров со всего Русского царства, не обременяли себя поведенческими нормами. Известна челобитная, отправленная населением Михаилу Федоровичу, где местные жители жаловались на злоупотребления служилых людей, которые поджигали хоромы и изгороди, «позорили» жен и дочерей, топтали хлеб в поле, воровали скот, отбирали у торговцев товары на рынке и били тех, кто просил за них заплатить. При этом дворяне не забывали напомнить о своем привилегированном положении в обществе: «Тако-де вам, мужикам, с нашим человеком противица, и вас-де за нашево одново велит государь десеть человек повесить»^[34]. Бывали и совсем возмутительные происшествия. Однажды двое дворян выгнали голых женщин из женской бани на площадь и гоняли их дубинами, а следом избили заступившегося за них банщика^[34].

В 1633 году, во время Смоленской войны, Яков Острянин, гетман Войска Запорожского Низового, с отрядом в составе 3500 солдат разорил Валуйскую крепость (в короткий срок её отремонтировали). Из документов того времени известно, что успех операции был обеспечен хорошо спланированным маршрутом и внезапностью нападения. Из показаний одного из участников похода следует, что войско Острянина сопроводил к острогу знавший местность русский злоумышленник по имени Матюшка. Солдаты подожгли город, и при прорыве из горящего поселения был ранен и взят в плен воевода, а также другие жители Валуек^[36]. Есть основания полагать, что Острянин и его полки хотели захватить большую казну поселения, впрочем, так и остается неизвестным, удалось ли им это. Зато однозначно известно, что они ограбили Пристанский монастырь, забрав многочисленные книги, четыре колокола и церковную утварь^[37]. О целях, которые преследовали захватчики, недвусмысленно сообщил пан Чудинский в письме гетману Станиславу Конецпольскому: «Поскольку большой московский воевода разместил здесь много своих драгоценностей, то они, убедившись, что в этом городе нет полномочного представителя власти, и что в течение многих лет не знал он ни нападений, ни грабежей, ни войн, решили попытать счастья; и хотя был у этого города хороший гарнизон, однако значило это очень мало, ведь город был достоин того, чтобы его захватить, подпалить факелами и сжечь»^[38]. Произошедшие события также упоминались в немецком историческом труде Theatrum Europaeum и в летописи Яна Бинвильского^[39].

Интересно, что из-за пленения части горожан армией Острянина жители были вынуждены просить разрешение у вышестоящих властей, чтобы им было позволено отправиться в «Литву» (то есть в Речь Посполитую) на поиск пропавших родственников, поскольку самовольные отъезды из приграничного города были запрещены. Тех, кто нарушал этот запрет и выезжал без позволения, били кнутом. Это один из типичных примеров того, каким образом властью осуществлялся контроль над подданными той эпохи (хотя не стоит забывать, что в данном случае речь шла о военном времени)^[40]. В целом, пленение было частой причиной исчезновения того или иного горожанина на протяжении почти всего XVII столетия, и осталось немало свидетельствующих об этом архивных документов. Например, в 1645 году в город вернулся местный житель Федор Иванов, который ещё в 1643 году был отправлен в степь на разведку вместе с несколькими другими людьми. На них напали крымские татары, в частности, в Федора пустили из лука пять стрел, рассекли голову саблей, а ногу — боевым топором. После чего его схватили, отвезли в Крым и продали там одному турку гребцом на галеру. Оказавшись в городе Новарино (сегодняшний греческий Пилос), он сумел бежать и пять недель шел по ночам, обходя турецкие города, чтобы на шестой неделе оказаться в Албании, а оттуда дойти до Румынии. Затем Федор Иванов пересек Речь Посполитую и вернулся домой, где его встретила семья, которая, к слову, не получала жалование всё то время, что он находился в плену (это, в общем, тоже было естественным для того времени, но если человек находился в плену больше года, то имел право требовать выплаты жалования за весь период своего отсутствия, чем Иванов не преминул воспользоваться)^[41].

Валуйская крепость сгорела 18 июня 1647 года^[42]. В том же году вместо сгоревшего города-острога по приказу царя Алексея Михайловича был построен земляной вал с деревянной стеной на нём. Этот земляной вал высотой в две с половиной сажени (5.3 метра) был с обеих сторон укреплен дубовыми бревнами, его ширина внизу, у поверхности земли составляла три сажени (6.4 метра), вверху — одну сажень (2.1 метра), протяженность стен такого города составляла 583 сажени или 1142 метра. У новой крепости было одиннадцать башен, в двух из них, располагавшихся в середине западной и восточной стен, имелись ворота, в одной из «наугольных» башен была калитка «для проходу пеших людей», остальные же восемь шестиугольных дубовых башен не были проходными. Кроме того, существовал подземный ход из крепости к берегу реки Валуй^[1].

1650—1699 годы

В 1657 году между Русским царством и Крымским ханством произошел дипломатический скандал, на обстоятельствах которого следует остановиться подробнее. В начале января 1657 года в Валуйки под наблюдением крымского конвоя прибыли российские послы Роман Жуков и Ларион Пашин, направлявшиеся в Крым. Ещё раньше, когда послы находились в Тульском уезде, крымский подданный Мурад заочно оскорблял царя Алексея Михайловича, поэтому в Валуйках его арестовали. 11 января в Валуйках крымским конвоем был убит переводчик (толмач) посольства Григорий Вельский^[43]. Впоследствии хан Мехмед IV Герай следующим образом описывал произошедшее: «Когда ходило войско Наше на место размена для казны, лошадей собирали в табун их хозяева-татары, и когда один толмач пошел искать лошадей, в отношении его совершили преступление»^[44] (крымско-тат. Almaşuvda hazine askerimiz vardıqta, bir qaç atları uğurlanıp, at sahipleri tatar ile bir tilmaç cıyılğan atlarnı aramaq içun varıp, tilmaç ğayıp olur^[44]). Как бы там ни было, спустя месяц убийство Вельского послужило поводом для ответного убийства: в Москве в ходе осады крымского посольства стрельцами был лишен жизни гонец Мухаммед-имелдеш. Это было первое за всю историю русско-крымских отношений применение так называемого «закона равного возмездия» или «lex talionis»^[45].

В 1658 году город посещал Степан Разин^[46]. Несколько лет спустя, во время Крестьянской войны 1670—1671 годов, Валуйки заняли сторону правительства, впоследствии бывший воевода крепости Г. И. Пасынков в расспросных речах, датированных 1676 годом, объяснял: «А в то мятежное время многие городы в черте и за чертою учинились в шатости, воевод и приказных людей воры побили досмерти. И волуйчаня ни х какому дурну не пристали и великому государю служили верно, и за то де прислана на Волуйку к волуйченом великого государя грамота с похвалою, что они великому государю служат верно»^[47].

Как видно по ряду документов, слободы служилых людей располагались только поблизости от крепости, в целом, однако, город Валуйки не создал на первых порах подчиненных себе сел и деревнь, то есть своего уезда. Такая историко-географическая особенность (остальные города того же периода формирования уездами обзавелись) сохранялась довольно долго, а именно вплоть до строительства Изюмской черты в 1679—1680 годах^[48].

Крепость на чертеже 1687 года

К 1681 году в городовой службе значилось 602 человека, среди них один стрелецкий и казачий голова, подьячих, площадных дьячков и целовальников — семь, станичных атаманов и ездоков — сто сорок четыре, стрельцов конных и пеших — сто тридцать пять, сто семьдесят четыре казака, двадцать шесть пушкарей, сорок один затинщик, двадцать ямщиков, пятьдесят три черкаса и один казенный кузнец. Также в крепости проживали солдаты. Гарнизон располагал восемнадцатью пушками: десятью железными и восемью медными. Особенностью сословного состава населения было отсутствие дворян, так как в XVII веке на территории Дикого поля отсутствовало феодальное землевладение. Впрочем, к восьмидесятым годам XVII века социальную нишу дворян заняли станичники — всадники разведывательных отрядов^[1].

В ту же эпоху город становится одним из отправных пунктов для Азовских походов. Во время первого из них Валуйки принимали армию при её возвращении из Азова, во время второго город был сборным пунктом сухопутных сил при подготовке и по окончании похода: жители Валуек были обязаны построить на пути следования войск Шеина к Азову прочные и «пространные» мосты на реках Северский Донец и Айдар, а также мелкие мосты и гати по всем речкам и переправам этого пути. Кроме того, валуйчане должны были сплавлять хлебные и лесные запасы по Дону, также им вменялось в обязанность давать провожатых, которые знали дорогу через степь до Черкасска. Требования военных к валуйскому воеводе были не менее разнообразны: он поставлял овес лошадям, деготь для подъемных телег, материалы для шатровой ставки воеводы Шеина и мебель для неё же, писчую бумагу, сальные свечи и многое другое^[49]. Царь Пётр I, проезжая в 1695 году из Азова, останавливался в доме священника Прокофия Зиновьева. Дом сохранился до 1934 года, затем по небрежности был сожжен^[50]. Также царь приказал выстроить на пожалованные им деньги соборный храм Сретения Владимирской Божьей Матери. Шотландец Патрик Гордон, который находился в городе с 1 по 2 ноября 1695 года, так описал встречу с Петром у воеводы Афанасия Рагозина: «Мы прибыли в город Валуйки, 8 верст, и пересекли р. Валуй, текущую через середину города, или посада. Цитадель стоит на возвышении в сторону холма. Узнав, что Его В-во пребывает у воеводы, я поехал туда и отобедал. Незадолго до вечера прибыли полки и мои повозки. Я отправил 6 лошадей на смену уставшим. Его В-во уехал ночной порой, оставив указ дать мне 100 подвод, г-лу Лефорту столько же, Авт[омону Головину] 160, 2 р[егиментам] — около 400»^[51].

Второй приезд Петра был более продолжительным. Уже в первой половине XVII века начало развиваться мануфактурное производство, а самыми ранними мануфактурами города стали селитроваренные «заводы», организованные Г. А. Топоровым, на которых были заняты сотни крепостных и наемных людей^[52]. Гаврила Топоров был деловым человеком и не хотел терпеть злоупотребления властью со стороны воеводы, который брал его работников для своих нужд, поэтому купец направил царю челобитную с просьбой оказать ему содействие. Петр I решил лично ознакомиться с производством и прибыл в город повторно в апреле 1699 года, а 15 марта того же года издал указ, где давал Г. А. Топорову полномочия на производство селитры в «низовых городах». После этого купец смог широко развернуть свою деятельность. Его племянник, унаследовавший заводы, создал на их основе «Российскую селитряную компанию»^[53].

XVIII век

При первом делении России на губернии, город Валуйки был приписан к Азовской губернии. В 1719 году вошел в состав Белгородской провинции Киевской губернии. А в 1779 году причислен к Воронежскому наместничеству, и его административное положение среди губерний уже не менялось вплоть до XX века^[54].

В 1701 году иезуит Франциск Эмилиан, оказавшись недалеко от Валуек, в донесении назвал их «первым городом за степями»^[55] (лат. quae prima post desertum civitas est^[56]) и заметил, что «отсюда и до города Ливен вся местность пользуется дурной славой по причине жестоких разбоев»^[55] (лат. licet ab inde usque ad Livensem urbem omnia sint crudelibus latrociniis infamia^[56]). А уже через шесть лет, в 1707 году началось Булавинское восстание, которое распространилось на Валуйский уезд и в ходе которого часть населения этого и других уездов образовала повстанческий отряд во главе с Никитой Голым. В ночь на 8 июня 1708 года отряды атаманов Семена Драного и Никиты Голого, предварительно заняв все пути отступления, разгромили Сумский полк около Валуек^[57]. Им помогали местные жители: один валуйчанин под видом торговца пробрался в полк, разведал обстановку и провел туда отряды^[58]. Тем не менее, город был одним из мест, куда направляли плененных повстанцев (в частности, в крепости под арестом находились младший сын и жена Булавина), и, в целом, обитатели города не пытались убрать ставленников правительства, тем самым фактически его поддерживая, хотя и были лояльны к Булавину^[59]. В марте 1713 года произошел последний татарский набег, по сообщению коменданта крепости в пятнадцати селах Валуйского уезда было убито 62 и взято в плен 1381 человек^[60].

Во время русско-турецкой войны 1735—1739 годов Валуйки были одним из отправных пунктов походов: на плечи жителей вновь легли мобилизация и военные постои^[57].

Согласно данным переписной книги Валуйского уезда 1722 года, созданной в процессе первой ревизии населения Российской империи, в трех станах уезда (Валуйском, Оскольском и Козинском) насчитывалось около десяти тысяч служилых людей, в то время как помещичьи крестьяне и наемные работники составляли лишь 5-10 процентов населения. Украинских слобод на территории уезда было немного, в переписной книге указывается только одна построенная малороссийская слобода Николаевка, принадлежавшая Александру Меншикову. Но ситуация менялась быстрыми темпами, к 1731 году на территории уезда было 4067 подданных малороссиян, а к 1732 году — уже 4521 украинец. По данным ревизии однодворцев города Валуйки 1762 года браки однодворцев с украинскими казаками были очень редки (не больше 3 процентов от общего числа браков), отсутствие межнациональных семейных отношений способствовало закреплению в регионе двух этнических общностей. Из той же ревизии 1762 года следует, что грамотность в городе была чрезвычайно низкой, лишь один глава семейства из 250 однодворцев был способен поставить свою подпись на переписном листе. К концу XVIII века малороссияне становятся наибольшей группой населения Валуйского уезда (14804 человека по итогам ревизии 1795 года)^[61].

В 1748 году саранча и сильная засуха уничтожили посевы. Крестьяне, приписанные к Валуйскому монастырю, как видно из рапорта игумена, питались желудями и лебедой и к весне совершенно обессилели. Голодающие должны были получить хлеб в Коротояке и в Павловске, но многие ослабли настолько, что были не в состоянии проделать такой путь. В следующем году голод повторился и заставил администрацию принять меры по конфискации излишков хлеба в пользу голодных, чтобы преодолеть смертность. Во второй половине столетия неурожайными оказались также 1774, 1787—1789 года^[62].

Последовательно проводимая правительством тактика закрепощения крестьянства вела к увеличению числа открытых выступлений против помещиков. В 1766 году в Валуйском уезде крестьяне слободы Петровской отказались платить подати владельцу имения графу Девиеру, в то же время стали бунтовать крепостные других помещиков уезда, постепенно волнения захватили весь регион (Слободско-Украинскую, Белгородскую, Воронежскую губернии) и увеличись в период Крестьянской войны Емельяна Пугачева. На усмирение бунтовщиков посылались царские войска, губернаторы отправляли для расправы над восставшими Сумской, Ахтырский, Харьковский, Изюмский и Острогожский гусарские полки^[63].

Валуйская крепость в конце XVIII века окончательно пришла в упадок. В 1782 году ещё существовали рвы и валы, но башен уже не было, и крепость была заброшена. Избы жителей, которых было немногим больше двух тысяч, стояли беспорядочно. Производство колес, телег, саней, дуг, оглобель, кузнечное дело, а также торговля скотом, дегтем, рыбой и хлебом сохраняли за городом значение небольшого центра^[62].

В 1786 году Воронежское наместничество в рамках Градостроительной реформы Екатерины Великой разработало новый план города. Перепланировка предусматривала расположение на центральной городской площади казенных зданий, дома городничего с полицией, соляного и винного амбаров, гостиницы. В примечании к плану оговаривалось, что все казенные здания, а также строения, непосредственно окружающие старый город, должны быть каменными. Устройство кровель из соломы и хвороста запрещалось, чтобы уменьшить вероятность пожаров^[64]. Валуйки предполагалось разбить на 23 квартала, но даже через 30 лет город не заселил всей намеченной по плану площади^[62].

В 1791 году в городе открылась первая начальная школа, оборудованная крайне бедно. Характерно, что имевшиеся тогда «грамотные люди» из простонародья умели в лучшем случае читать и очень плохо — писать^[65].

XIX век

К 1840 году была закончена постройка храма Святителя Николая Чудотворца. А в 1853 году на средства прихожан возведен Владимирский собор (разрушен в 1932 году). В трёхпрестольном храме главный престол был в честь Владимирской иконы Божией Матери, а придельные — в честь Святого Архистратита Михаила и Святителя Митрофана Воронежского^[66].

В середине XIX века основным занятием старожилов (людей, которые давно осели в крае) было земледелие, в то же время некоторые из них зарабатывали изготовлением саней и колес. В урожайные годы жители поставляли торговцам сушеные груши. Украинцы, кроме хлебопашества, занимались чумачеством, а помещики и простолюдины — пчеловодством, которое в уезде находилось «в цветущем состоянии», и этот мед был «ценнее других медов иногородних». Священник Владимирского собора Петр Соколов в своем этнографическом описании указывал, что «здесь всегда бывает мед белый, доброкачественность происходит, вероятно, от взятка лопуха, который здесь растет в большом количестве во всяком Яровом Хлебе и начинает цвесть с Иванова дня 24-го июня, и продолжает даже до уборки хлеба. Здесь кормят сытую пчелу до означенного дня на основании известной здесь поговорки: „Корми пчелу до Ивана — будешь с жупаном“»^[67]. Домашние расходы были ограничены, потому что жители в основном обеспечивали себя всем необходимым и покупали только соль, обувь и — редко — железо и деготь^[68].

В конце мая из многих слобод, сел и деревень рабочие выезжали большими артелями «в донские места» для сенокоса, где оставались на несколько недель, зарабатывая по 15-20 рублей серебром, часть из которых тратилась на уплату податей. Члены богатых семейств никогда на подобные заработки не ездили, потому что продолжительный сенокос в жаркое время был изнурительным делом, и заработанные деньги обыкновенно назывались «трудовой копеечкою»^[69].

Во второй половине XIX века Валуйки начали несколько подниматься, после долгого периода застоя. Появились кустарные маслобойни, в 1867 году открылась женская Мариинская прогимназия и возник банк^[70]. Уездное училище выделялось в числе других подобных учебных заведений губернии из-за того, что в нём, благодаря пособию земства, преподавались (кроме стандартных предметов) естественная история, латинский, французский и немецкий языки^[54]. И все же город и уезд не шли вперед в экономическом смысле. В сельскохозяйственном обзоре по губернии за 1889 год основной причиной такого положения Валуйского уезда называют проведение железнодорожных линий вдали от города^[70].

В 1872 году в действии было двенадцать заводов: один салотопенный, два свечносальных, два медоспускательных, шесть кирпичных и один шерстомойный. Годичное производство этих предприятий превышало 125 000 рублей, основными рынками сбыта были Харьков, Полтава и Валуйский уезд^[54].

Развитию города после освобождения крестьянства препятствовала бедность населения. Аренда земли у помещиков, налоги, выкупные платежи держали основную массу крестьянства на грани разорения. Этому также способствовали частые стихийные бедствия: в 1871 году в городе и уезде свирепствовала холера, в 1875—1876 годах — сильные неурожаи, которые повторились в 1880, 1882 и 1889 годах. В 1897 и 1898 годах были два неурожая подряд. Дело дошло до захвата помещичьего хлеба в копнах и амбарах. Многие крестьяне были арестованы. Рассчитывая добиться освобождения арестованных, в город прибывали целые деревни. Так, 300 крестьян, которые пришли в 1898 году к тюрьме, были разогнаны полицией^[71].

К 1873 году в городе насчитывался 6201 житель, из них 3172 мужского пола и 3029 женского. За исключением одного католика, шести протестантов и 28 иудеев, население было православного вероисповедания^[54].

На 1876 год в городе вместе со слободами насчитывалось 1066 домов, из которых десять было каменных, а также 52 деревянных и две каменных лавок; церквей было четыре. Местное купечество торговало красным (то есть тканями, текстилем), колониальным, бакалейным, железным и другим мелочным товаром. Также торговали хлебом, медом, салом и шерстью. Однако торговая деятельность валуйских купцов не распространялась за границы уезда, поэтому считалась незначительной в экономическом развитии Воронежской губернии. Тем не менее, ежегодно в городе проходило четыре ярмарки: Крестопоклонная (в марте), Проводская (в апреле), Петровская и Воздвиженская (соответственно 29 июня и 14 сентября по юлианскому календарю)^[54].

Проведение железных дорог (в 1895 году — линии Харьков — Балашов, в 1897 году — Елец — Валуйки) несколько оживило экономику. Но вскоре промышленный кризис вновь подорвал намечавшийся подъём^[71]. К тому же, из-за того, что развитие железных дорог привело к экономическому росту, увеличились цены на землю и произошло повышение арендной платы для крестьянства^[72].

В то же время концу XIX века на территории Воронежской губернии начало распространяться толстовство, возникшее на основе учения Л. Н. Толстого. Сословие священнослужителей активно противодействовало этому движению. Известен случай, когда священник Валуйского уезда Григорий Домов предотвратил выход из православия группы крестьян, вернувшихся домой после строительных работ у одного помещика. Они перестали посещать храм, поскольку агитаторы объяснили им, что «Матерь Божию называют неправильно Пресвятою и Родившею Иисуса Христа от наития Святого Духа», потому что женщина не могла родить без мужчины. Однако священник Домов убедил крестьян вернуться в православие и заставил их выдать ему запрещенную литературу^[73].

1900—1917 годы

В начале XX века ПСР (Партия социалистов-революционеров) начинает активно действовать на территории Воронежской губернии и, в частности, в Валуйском районе. В 1902 году прокламации эсеров «Ко всему русскому народу» и «К русскому обществу» (относящиеся к нелегальной литературе) были обнаружены полицией как в уезде, так и в самом городе. Внимание эсеров к крестьянскому населению было значительным. Так, их деятельность привела к беспорядкам в конце мая 1902 года в слободе Грушёвка Валуйского района, где крестьяне, вооруженные дубинами, производили массовые потравы. К 1904 году Валуйская ячейка эсеров считалась одной из наиболее сильных в губернии и насчитывала в своем составе шесть человек^[74]. В период русско-японской войны эсеры, как и партия РСДРП, занимались антивоенной пропагандой. Основной их тезис состоял в том, что воевать необходимо не с Японией, а с российскими правительством и царем, которые с помощью солдат хотят ограбить соседнее государство. Хотя эффективность антивоенной агитации была низкой, известны случаи, когда население высказывало схожие идеи. Например, землевладелец Валуйского уезда по фамилии Пеленкин убеждал крестьян, что «война идет напрасно и что теперь вышел новый закон, по которому войну можно прекратить, можно не платить податей и можно выхлопотать, чтобы уравняли всем землю»^[75].

В это же время в Валуйках решили строить водопровод. У городского самоуправления имелся запасный капитал на сумму 35000 рублей, полученный, прежде всего, благодаря отчуждению земли под железную дорогу. Успешному строительству водопровода способствовало наличие в городе крупного заборщика воды — казенного винного склада, который покрывал расходы по содержанию водопровода почти на 6 лет. В течение 1904 года дума рассматривала предложения разных строительных фирм, и в сентябре приняла условия киевского купца М. И. Гольдштейна и инженера Р. К. Волковыского выполнить работу за 45000 рублей. В конце 1905 года была выполнена основная часть строительных работ: оборудована водокачальная станция и соединена с резервуаром телефоном, окончен и наполнен водой водонапорный резервуар, проведена вода в казенный винный склад, полностью сооружена подающая магистраль. Но были и недостатки: питательные колодцы и насосы не давали условленного количества воды, подающая магистраль на территории городского луга была плохо укрыта от морозов, а разводящая магистраль не была окончена вовсе, и, самое главное, не были проведены испытания водопровода. В августе 1905 года дума утвердила правила на проведение водопровода и пользование водой. В конце концов водопровод был введен в эксплуатацию, горожане удовлетворили потребность в качественной питьевой воде, а город получил новый источник дохода^[76].

Во время Первой русской революции Валуйки в целом заняли антиправительственную позицию. 9 (22) октября 1905 года прекратил работу железнодорожный узел, образовался стачечный комитет. Не в последнюю очередь революционные настроения поддерживались в населении эсерами, которые принимали участие в организации забастовки через Железнодорожный союз^[77]. В скором времени к забастовке присоединились другие предприятия города, 18 (31) октября 1905 года на площади состоялся митинг. Не отставали от населения в политической активности и священнослужители. Наиболее примечательна история священника Иоанна Мерецкого, который проповедовал в уезде и при помощи единомышленников создал и возглавил отделение «Всероссийского крестьянского союза». Согласно рапорту Валуйского уездного исправника, Мерецкий неоднократно устраивал собрания, на которых убеждал крестьян присоединиться к упомянутому союзу. Он нелестно отзывался об императоре Николае II, полагая, что его надо было свергнуть, и однажды на проповеди сравнил его с евангельским царем Иродом. Что касается правительства, то оно, по словам Мерецкого, состояло «из воров и мошенников и совершенно непригодно»^[78]. В 1906 году Мерецкого арестовали, после чего население уезда в количестве 7 тысяч человек собралось у тюрьмы с хоругвями, требуя освободить батюшку. Однако в толпу ворвались казаки и принялись с ней расправляться. Весть об избиении толпы возмутила население уезда, но постепенно революционные настроения распались^[78][79]. Хотя в мае 1907 года дружина ПСР взорвала тюрьму, эту акцию нельзя было назвать масштабной^[80].

Перед созывом II-ой Государственной думы социалисты-революционеры создали в уезде волостные избирательные комитеты. В результате избирательной кампании большую часть выборщиков по крестьянской курии в Валуйском районе составили эсеры (5 человек), остальные же были от Всероссийского крестьянского союза (2 человека). По городу Валуйки было 2 кандидата, один из которых — эсер^[81]. К концу 1907 года в уезде насчитывалось 21 нелегальное братство социалистов-революционеров, общая численность этих братств составляла приблизительно 1500 человек. Причем каждая из первичных организаций регулярно отчисляла взносы в кассу уездной организации (такая ситуация с финансовым вопросом была в Воронежской губернии редкостью)^[82]. А уже с 1908 года начинаются аресты в среде эсеров: только к апрелю того же года по делам о принадлежности к крестьянским братствам было привлечено 9 человек в уезде^[83].

В 1909 году в городе появился отдел Союза Михаила Архангела (СМА), черносотенной общественно-политической партии, которая боролась за православие, самодержавие, лишение евреев избирательных прав и проводила массовые антисемитские кампании. Открытие отдела благословил 86-летний архимандрит местного Успенского монастыря Игнатий (Бирюков). Председателем отдела был назначен помещик Г. А. Рябинин, которого жандармы характеризовали следующим образом: «Несмотря на свои 65 лет, имеет очень большое пристрастие к женскому полу». В Валуйках и близлежащих слободах насчитывалось около 300 членов СМА. В организации состояли беднейшие мещане города и крестьяне. Отмечалось, что на открытии ячейки СМА не присутствовали представители местной интеллигенции и купечества (что говорило о низком социальном статусе этой партии, которая получала поддержку преимущественно от нищих или малообразованных слоев населения). Нигде в Воронежской губернии, кроме как в Валуйском уезде, СМА не получил такой широкой поддержки^[84].

В 1909—1916 годах издавалась газета «Валуйский земский листок», тираж которой на 1909 составлял 1500 экземпляров^[85]. Это регулярное еженедельное издание состояло, как правило, из 24 страниц. Газета выпускалась типографией Василия Ржевского (она располагалась на Мещанской улице), в которой к 1912 году работали 22 человека^[86].

22 мая (4 июня) 1906 года при архимандрите Игнатии (Алексеевском) на территории монастыря был заложен Свято-Николаевский собор. Он был освящен архиепископом Воронежским и Задонским Тихоном при стечении более 50 тысяч паломников 1 (14) сентября 1913 года — к 300-летию царствующей династии Романовых и к 300-летию со дня основания монастыря. Храм был возведён из кирпича монастырского завода и первоначально был украшен снаружи гипсовыми изваяниями святых, покрыт коричневой клеевой краской, имел железную кровлю и позолоченные кресты и купола. Храм вмещал во время богослужений 3 тысячи человек, имел фаянсовый иконостас и иконы, изготовленные в Москве^[87]. Кроме того, незадолго до освящения собора, а именно 21 февраля (6 марта) 1913 года, по всему уезду прошли торжественные литургии в честь 300-летия правящей семьи. В городе многие здания были украшены флагами и фонариками, а в окнах были вывешены вензеля и портреты императора. По окончании богослужения крестный ход направился от Владимирского собора к зданию Петровско-Казацкаго волостного правления, где около памятника Александру II был совершен молебен и исполнен гимн «Боже, Царя храни»^[88].

В Первую мировую войну при мобилизации 18 (31) июля 1914 года был развернут Валуйский пехотный полк с порядковым номером 290, который находился в составе 73-ей пехотной дивизии^[89]. В октябре—ноябре 1914 года солдаты пехотного полка участвовали в освобождении города Вержболов (ныне литовский Вирбалис) и захвате немецких поселений Эйдткунен и Шталлупёнен. По сообщению одного из солдат полк был сформирован преимущественно из мужчин старше 35 лет, которые принадлежали «нижним чинам» и бросили свои дома и семьи на волне общего патриотического подъёма^[90]. В марте 1917 года 73-я пехотная дивизия была уничтожена на Черевишенском плацдарме^[91].

Валуйки в предреволюционный период (1900—1917)

«Вид на Поднизовку и Казацкую»	Вид на город и Владимирский собор	Казачья слобода (сегодня район улицы Луначарского)	Харьковская улица (сегодня улица имени М.Горького)

1918—1941 годы

В конце XIX века в Валуйском уезде распределение населения на городское и сельское сопровождалось определёнными этническими различиями: если в самом городе доля русских составляла около 95 процентов, то в окружающих его сельских поселениях доминировали украинские жители, которых насчитывалось более 52 процентов^[92]. Отчасти благодаря этому Павел Скоропадский, гетман созданной при помощи немцев Украинской Державы, смог предъявить права на территорию Валуйского уезда и присоединить его к новообразованному государству^[93]. Ещё 2 мая 1918 года Воронежский губисполком дал указание Валуйскому Совету провести съезд и сход граждан по вопросу об оставлении уезда в составе РСФСР. 11 мая Уездный Совет крестьянских и солдатских депутатов решил не присоединяться к «гетманской Украине»^[94]. Однако уже 21 мая 1918 года сообщалось, что, несмотря на заключенное перемирие, немцы переходили демаркационную линию. Тогда же был захвачен пленный германский офицер с планом наступления на Валуйки^[95]. Спустя несколько дней, а именно 23 мая, город все-таки был захвачен немецкими и украинскими войсками^[94], и 24 мая в 3—4 часа утра победители вошли в Валуйки: «На площади выстроился в ожидании немцев весь цвет буржуазии и её прихвостни… Все преподаватели Валуйских бухгалтерских курсов… Как только немцы заняли город, подвезли 10 вагонов водки, сгрузили в элеваторе. Бойко начали торговать»^[93].

21 июня в Харькове было подписано новое перемирие, в результате которого Валуйский уезд был разделен на несколько участков: одна часть, включая Валуйки, оказалась занята германцами и украинцами, другая часть — отрядами красных партизан, которые расположились на линии сел Мандрово — Никитовка — Старо-Ивановка — ст. Бибиково — Принцевка^[93]. После заключения перемирия владельцы вернулись в свои разоренные поместья и начали их восстанавливать, а также потребовали с крестьян арендную плату за землю украинскими карбованцами. Валуйки, по словам корреспондента газеты «Южный край», превратились в центр для беженцев, которые бежали от большевиков со всех мест: «Беженцами полны гостиницы, постоялые дворы и частные квартиры». Особенно много их было из слободы Никитовка, и принадлежали они, прежде всего, к интеллигенции, купечеству, бывшему офицерству^[93]. Городская тюрьма оказалась переполнена заключенными, которых подозревали в сотрудничестве с большевиками. Ночью в яру, за городом, расстреливали всех, кого считали виновными. Впрочем, красные партизаны вели себя не лучше, убивая тех, кто помогал немцам и украинцам. Всё это, однако, продлилось недолго, потому что уже в ноябре немцы стали покидать город из-за наступления большевиков, и 27—28 ноября 1918 года весь уезд был занят красными повстанцами^[93].

К исходу 1919 года в городе серьезно обостряется продовольственная проблема, а летом 1920 года она становится первоочередной, поскольку, рассчитавшись по продразверстке, многие крестьяне влекли голодное существование. Кроме того, сбор продразверстки часто сопровождался беспрецедентным произволом. Известна история, когда в уезде при упродкоммисарах Чарском и Жаворонкове практиковалось изъятие всех запасов продовольствия, а не только одних хлебных излишков. В то же время крестьян, которые не выполнили те или иные нормы, обливали водой на морозе, публично избивали, производили полную конфискацию их имущества, уничтожали жилища этих крестьян и отбирали племенных лошадей^[96]. Ближе к осени 1920 года под воздействием пропаганды повстанческой армии Нестора Махно в лесах Валуйского уезда создаются небольшие вооруженные шайки «зеленого движения». При поддержке этих отрядов местное население оживленно включается в борьбу против советских властей. В частности, в слободе Никитовка вспыхнуло восстание^[97]. Существовало всего несколько таких отрядов, и численность их была невелика: от 25 до 100 сабель. Бунтовщики расстреливали партийцев, делали набеги на валуйские села, разгоняя ненавистные им советы и сжигая всю переписку, которая касалась продразверстки, мобилизационного учета и борьбы с дезертирством. Благодаря соседству уезда с Советской Украиной, туда периодически заходили повстанческие формирования не местного происхождения. Например, в июле 1921 года в Валуйском уезде оказался Нестор Махно, преследуемый конным корпусом Нестеровича. Впрочем, его отряд там не задержался, Махно перешел в район Евстратовки (ныне село в Россошанском районе), где разобрал полотно железной дороги и остановил один из эшелонов, после чего разоружил его и вернулся на Украину^[98].

В 1920-е годы предпринимаются попытки украинизации Валуйского уезда в связи с тем, что часть населения уезда говорила на украинском языке и ассоциировала себя с Украиной, то есть была носителем определённой национальной идентичности, чему существует довольно много свидетельств. Так, сельский корреспондент П. Самоорало писал: «Мы все кричим и протягиваем свои мозолистые руки к родной Украине» (укр. Ми всi кричимо i простягаемо свої мозолястi руки до рiдної України^[99]). А жители одной из уездных волостей на сходе 5 января 1925 года постановили: «Никто не спрашивал нас, хотим ли мы в состав Украины или России, ведь нашу судьбу решали прикрепленные к Украине русские из разных русских губерний, которые служат во всех учреждениях и стремятся присоединить нас к России и на том покончить. Мы, граждане, просим об освобождении от России и о присоединении к родной матери-Украине. Пусть наши дети будут вольными украинцами. Пусть они развиваются на своем родном языке» (укр. Нiхто нас не запитував про бажання до України чи до Московщини, а судьбу нашу вирiшували о прилученнi до України русаки рiзних руських губернiй, котрi скрiзь служать по учрежденiях i вони стараються, щоб к Московщинi приеднатися i так вирiшили. Ми, громадяни, просимо о визволеннi нас вiд Московщини i прилученнi до рiдної матерi-України. Хай наши дiти будуть вiльними українцями. Хай вони розвиваються на своїй рiднiй мовi^[100]). Однако местные чиновники неохотно содействовали политике украинизации. На просьбу вышестоящих властей узнать, есть ли учителя, которые могли бы приступить к занятиям на украинском языке, и указать, какие населенные пункты в этом нуждаются, Валуйский Отдел народного образования ответил, что таковых в уезде нет^[101]. Учительница Уразовской школы 1-й ступени Шарова говорила о том, что местная власть не заинтересована в изменениях в образовательном процессе, и заведующий школой выступает против обучения на украинском языке, хотя крестьяне интересуются школой и помогают ей^[102].

В результате административной реформы в 1920-х уезд, как административная категория был упразднен, поэтому с 1928 года город был включен в состав Острогожского округа Центрально-Чернозёмной области. В 1930 при ликвидации округов город стал административным центром Валуйского района, который в 1934 году отнесли к Курской области (её частью район оставался до формирования Белгородской области, то есть до 1954 года)^[103].

Голод в СССР в 1932—1933 годах коснулся города и района. Уже в 1932 году жители Валуйского района испытывали затруднения с хлебом и писали, что «по селам бродят нищие, голодные дети, брошенные родителями, валяются на улицах»^[104]. 10 апреля 1933 в докладной записке областного чиновника сообщалось о напряженной ситуации с продовольствием. Люди были вынуждены питаться суррогатным хлебом (главную примесь составлял жмых), из-за чего в отдельных колхозах умирали дети и старики. Общие статистические данные за три месяца (январь—март) в сравнении с данными 1932 года дали увеличение смертности по сельсоветам на 67 процентов^[105]. Из сводок ОГПУ (9 марта 1933 года) следовало, что в Валуйском районе «отдельные колхозные хозяйства, не имея совершенно хлеба, питаются исключительно овощами и сушеными фруктами, причем запасы этих продуктов также приходят к концу», а некоторые из колхозников «подбирают павших животных и мясо их употребляют в пищу»^[106]. Согласно данным сводок, в районе к тому времени было учтено до 30 опуханий от голода и несколько случаев голодной смерти^[106]. Из Двулученского сельсовета Уразовского района (сегодня — Валуйский район) уполномоченный по весеннему севу писал секретарю райкома партии, что здесь «колхозники умирают десятками в день»: «Например, 2 мая умерло 10 человек, 4 мая — 8 человек и много лежат больными»^[107]. В 1934 году всё ещё оставались проблемы с урожаями, и это приводило к заметному росту религиозных настроений. В донесениях, в частности, говорится о том, что колхозницы Валуйского района «ходят на прополочные работы с Евангелием и во время обеденного перерыва читают о конце света»^[108]. Российская историография убеждена, что голод 1932—1933 годов был вызван искусственно: его организовало сталинское руководство в результате насильственной коллективизации, разрушившей сельское хозяйство^[109].

Вторая мировая война

В мае 1942 года германские войска начали бомбить город. Украинский режиссёр Александр Довженко, который квартировал в Валуйках, описал в своем дневнике одну из бомбежек, произошедшую 28 мая:

C восьми часов вечера до трех с половиной утра громили сегодня немецкие бомбардировщики наши Валуйки. Сто две машины сбросили бомбы. Много убитых, много разрушений. Для Валуек такая баня уже великовата. Зенитки выпустили десятки тысяч снарядов. Земля тряслась всю ночь, воздух дрожал и прорывался вихрями. Многое обдумал я в погребе. Пытался заснуть в хате, плюнув на всё. И заснул было, но через час пробудился от сильного взрыва неподалеку. Бомбой разнесло три дома. Я вышел в сад к погребу и уже больше не ложился. Это была страшная ночь^[110].

Оригинальный текст (укр.)

Од восьми годин вечора до трьох з половиною ранку громили сьогодні німецькі бомбардувальники наші Валуйки. Сто дві машини скинули бомби. Багато побито людей, багато зруйновано. Для Валуйок це вже завелика баня. Зенітки випустили десятки тисяч снарядів. Земля тряслася цілу ніч, тремтіло і роздиралося повітря. Багато передумав я у льоху. Пробував заснути у хаті, плюнувши на все. І заснув було, але через годину прокинувся од великого вибуху і недалеко. Рознесло бомбою три будинки. Я вийшов у сад, у льох і вже більше не лягав. Це була страшна ніч^[110].

Внешние видеофайлы
	Американские лёгкие танки M3 «Стюарт», оставленные советскими войсками в ходе отступления в июле 1942 года. Район города Валуйки

6 июля 1942 года советские органы и войска оставили город, который был затем оккупирован фашистскими войсками^[111]. Из 2513 работников Валуйского железнодорожного узла Московско-Донбасской дороги 2256 человек (практически 90 процентов) были связаны различными формами экономического сотрудничества с нацистами, оставшись работать в период оккупации^[112]. Вместо хорошо налаженного пассажирского сообщения новые власти и поддержавшие их железнодорожники, в основном, осуществляли воинские перевозки^[113]. Определённая часть служителей церкви всячески поддерживала новый режим. Так, архиепископ Острогожский и Валуйский Алексий, обращаясь к пастве через средства печати, 12 октября 1942 года писал: «Милосердный Господь в лице благороднейшей личности Адольфа Гитлера дал спасение церкви и избавил от жидовского ига православный русский народ»^[114]. Уже 23 октября 1942 года комендант города капитан Бааде отправил специальное указание бургомистру о том, что могилы павших немецких и союзных солдат должны содержаться в надлежащем виде, а нарушение этого постановления будет наказываться смертью^[115].

19 января 1943 года Валуйки были освобождены от гитлеровских войск советскими войсками Воронежского фронта в ходе Острогожско-Россошанской наступательной операции^[111]. Произошло это при следующих обстоятельствах: в 5 часов утра 19 января отряд 7-го кавалерийского корпуса вышел к железнодорожной станции и попал под очень сильный перекрестный огонь танков и артиллерии противника, поэтому пришлось обойти станцию двумя километрами южнее и при случае захватить переправу через реку Валуй. В то же время другое подразделение овладело северной частью города и отрезало пути отступления на Волоконовку. К 12 часам дня город был занят советскими войсками, и военные пленили три тысячи солдат и офицеров 8-й итальянской армии^[116].

21 января^[117] итальянские дивизии, пытаясь выбраться из оцепления, были заблокированы перед Новопостояловкой в Воронежской области и в ходе боев потеряли тысячи человек^[118]. После сражения остатки двух альпийских дивизий «Юлия» и «Кунеэнзе» больше не могли вести боевые действия, поэтому генерал Габриэле Наши решил отступать к узловой станции Валуйки, которая, по расчетам, должна была находиться в руках вермахта^[119]. Однако в результате разгрома колонны этих дивизий были в разобщенном состоянии. Из-за сильной метели дороги занесло снегом, и штаб не имел возможности контактировать с подразделениями по радиосвязи^[120]. Именно из-за отсутствия связи генерал Наши не получил приказа генерала Итало Гарибольди о том, что дивизии «Юлия», «Кунеэнзе» и «Виченца» должны прекратить движение к Валуйкам, уже захваченным советскими войсками. Поскольку дивизии не знали об этом приказе, они продолжили свой путь^[121]. 27 января всех оставшихся в живых альпийцев взяли в плен солдаты 7-го советского кавалерийского корпуса^[122]. Генерал Михаил Казаков вспоминал, что ярким солнечным днем 11-я гвардейская казачья кавалерийская дивизия встретила итальянцев залпом «Катюш», а затем их атаковала, так что в непродолжительном бою они потеряли до 1500 человек убитыми и ранеными: «Началась массовая сдача в плен. Жалко выглядели эти люди. Среди голодных солдат и офицеров было много обмороженных. Даже старшие начальники, одетые несколько теплее, после десяти дней плохо организованного отхода производили весьма унылое впечатление»^[123].

Послевоенный период и современность

В послевоенный период правления Сталина население около двух недель испытывало сильнейший недостаток в снабжении хлебом. В июне 1949 года доведенные до отчаяния жители написали письмо в редакцию газеты «Комсомольская правда» от имени учащихся, в котором они просили о немедленной помощи и которое не было опубликовано. В обращении говорилось, что в единственный магазин города завозилось по 200—250 буханок, в то время как у торговой точки собирались тысячи людей. Недостаток хлеба привел к тому, что на чёрном рынке его продавали по цене 20 рублей за буханку, и население не могло его покупать. Секретарь районного комитета ВЛКСМ объяснял проблемы с поставками «помощью Китаю». Среди жителей начинались волнения^[124].

Старики говорят, что раньше никогда и не думали о хлебе, его было как навозу, почему сейчас, при колхозном строе, при хороших урожаях, и нет хлеба? Где причина? Объясните и помогите. Мы, комсомольцы, болеем душой и о народе, о своих отцах и матерях. Когда посмотришь со стороны, что делается за хлебом, и думаешь, если бы тут был американец, сейчас бы, наверное, на весь мир по радио сообщил, что у нас нет хуже в мире. […] Народ у нас мучается. Мы, молодежь, форменным образом голодаем. Учёба на ум не идет, а тут экзамены. Просто какое-то вредительство. Просим вас […] похлопочите, чтобы Валуйки снабдили хлебом. Ибо районные и областные власти не внемлют обращению. Жуть, что делается. Ребята деревенские привозят из дому хлеб, сманивают девушек, те им отдаются, теряя свою честность. В педучилище ученик Сергеев двух девушек использовал за хлеб, об этом знают немногие, вот что делается в захолустном городке Валуйки^[124].

Во время оккупации особенно сильно пострадал жилой фонд (было разрушено 34345 квадратных метров жилья), но к 1956 город он был полностью восстановлен. Всего материальных ценностей было уничтожено на сумму более 112 миллионов рублей в ценах того периода^[125]. Горожане воссоздали железнодорожный узел, в частности, вагонное и паровозное депо, а также промышленные предприятия, будь то мясокомбинат или маслоэкстрационный, ликёро-водочный и кирпичный заводы. Всё это позволило в короткие сроки превзойти довоенный уровень производства, и с 1954 по 1958 год валовой объём продукции местной промышленности удвоился. К 1962 году в городе функционировал хлебный завод. Кроме него, в эксплуатацию были введены также мельничный комбинат, кукурузокалибровочный, пивоваренный, обозостроительный, автотранспортный заводы, производственные мастерские Всероссийского общества слепых, ремонтно-строительные и снабженческие предприятия^[126]. Отдельно следует сказать о железнодорожной станции, на которой к 1963 году ежедневно разгружалось и нагружалось до ста и более вагонов: существенное увеличение грузооборота в сравнении с довоенными показателями было вызвано переводом в 1959—1961 годы участков Валуйки — Лиски и Валуйки — Купянск на тепловую тягу^[127].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1954 года город Валуйки и Валуйский район вошли во состав новообразованного региона, при этом границы Валуйского района при переходе из Курской области в Белгородскую не изменились. В настоящее время город является одним из промышленных центров Белгородской области, и преобладающей остается пищевая промышленность^[128].

В ноябре 1998 года районную газету «Звезда» попытались лишить независимости и поставить под контроль местной администрации. Это привело к конфликту между редакцией газеты и мэрией. Управление печати и информации Белгородской области объявило о том, что районные газеты должны перерегистрироваться по новым правилам. Согласно этим правилам местные власти имели бы право назначать руководителей газет. Таким образом органы исполнительной власти намеревались ограничить свободу прессы, хотя такое ограничение является антиконституционным. Главный редактор «Звезды» Алла Каверина отказалась подчиниться требованиям о перерегистрации. Как сообщала корреспондент «Радио Свобода» Елена Фанайлова, после отказа на Аллу Каверину оказывали давление. В конце концов, на нее завели уголовное дело, которое следовало бы интерпретировать в качестве преследования журналиста^[129].

В 1990-е годы наблюдался незначительный рост населения, но уже в 2010-х годах его численность падает^[130]. Французская газета Libération в статье 2003 года объясняла такое демографическое положение миграциями с депрессивного севера на юг, приводя в пример историю «типичной» семьи, решившейся на переезд:

В Талнахе, в городке-спутнике Норильска, который вырос в 1965 году как гриб после дождя, когда там обнаружили новое никелевое месторождение, семья Мелиховых с тремя детьми уже собрала чемоданы. Будучи многодетной семьей, они имеют приоритетное право на помощь Всемирного банка и с большим удовольствием переезжают в Валуйки, маленький город в Белгородской области недалеко от украинской границы. Мать Валентина, 35-летняя медсестра, родилась в Норильске. Ее родители прибыли туда в 1956 году по инициативе Комсомола, чтобы построить инфраструктуру для разработки новых месторождений. Распад СССР и переход к рыночной экономике существенно сказались на доходах семьи, так что Мелиховы больше не могут позволить себе проживать в таких тяжелых условиях. «Раньше вы могли найти все по доступным ценам, и они были стабильными», — говорит Валентина. «Вы могли планировать свой бюджет, делая сбережения. В 1988-1989 годах я получала 150 рублей ежемесячно — хорошую зарплату — и могла откладывать 50 рублей. Сегодня я зарабатываю 6000 рублей. Мой муж, водитель такси, зарабатывает 10 000. Но нам больше нечего откладывать». В Валуйках они, вероятно, не заработают и треть этой суммы. К тому же, у них не будет семейных пособий, которые выплачивает мэрия Норильска. И все равно расходы уменьшатся. В частности, они будут меньше тратить на электричество, которое дорого обходится с 45 днями полярной ночи и с шестью месяцами без солнца. Расходы на одежду тоже обусловлены холодной погодой. «И самое главное, у нас будет огород, который даже позволит нам экономить»^[131].

Оригинальный текст (фр.)

A Talnakh, ville satellite de Norilsk qui a poussé comme un champignon, en 1965, après le développement d'une nouvelle mine de nickel, les époux Melikov et leurs trois enfants vivent déjà dans les cartons et les valises. Prioritaires, en tant que famille nombreuse, pour participer au programme de la Banque mondiale, ils sont tout heureux à l'idée de rejoindre bientôt Valouïki, petite ville de la région de Belgorod, près de la frontière de l'Ukraine, à l'ouest de la Russie. La mère, Valentina, une infirmière de 35 ans, est pourtant née à Norilsk. Ses parents sont arrivés ici en 1956 à l'initiative des Komsomol (les Jeunesses communistes), pour construire le complexe minier après la découverte de nouveaux gisements. L'effondrement de l'URSS et le passage à une économie privée ont profondément affecté les revenus de la famille, qui ne peut plus affronter le coût de la vie dans un environnement hostile. «Avant, les prix étaient stables et on trouvait de tout, à des prix accessibles pour tous, dit Valentina. On pouvait planifier son budget en recevant son salaire et faire de bonnes économies. En 1988-1989, je gagnais 150 roubles, un bon salaire à l'époque, et je pouvais économiser 50 roubles. Aujourd'hui, j'en gagne 6 000 (200 euros environ, ndlr), mon mari, chauffeur de taxi, 10 000 (environ 330 euros, ndlr), mais nous ne mettons plus rien de côté.» En s'installant à Valouïki, ils ne gagneront sans doute même pas le tiers de cette somme et n'auront plus les allocations familiales que donne la mairie de Norilsk, mais les charges seront moins élevées. En particulier, l'électricité, dont la facture monte vite avec 45 jours de nuit polaire et plus de six mois sans soleil, et les dépenses vestimentaires entraînées par le grand froid. «Et surtout, nous aurons un potager, ce qui nous permettra même de faire des économies»^[131].

В апреле 2014 года международное информационное агентство Reuters, а также польские, чешские и украинские источники сообщали о том, что на аэродроме города было обнаружено базирование вертолетов Ми-24 и Ка-52. Источники интерпретировали это событие с точки зрения общей тенденции России к наращиванию войск на границе с Украиной^{[132][133][134][135]}. Районное издание уведомило население, что аэродром стал местом дислокации войсковой части армейской авиации, прибывшей для проведения учебно-тренировочных мероприятий по подготовке военнослужащих и техники к выполнению боевых заданий^[136].

В сентябре 2015 года прессе стало известно о том, что Россия намерена строить большую военную базу на 300 гектарах около города^[137]. Предполагается, что будут возведены девять казарм, готовые принять 3500 солдат, склады для хранения ракетно-артиллерийских вооружений и других боеприпасов общей площадью более 6000 квадратных метров, большой учебный комплекс и медицинский центр с лазаретом на 50 коек, который может быть значительно расширен в случае «массового поступления раненых». Кроме того, возможно, в базовом военном городке разместят инфраструктуру для армейской авиации (военно-транспортных и ударных вертолетов)^[137]. Корреспонденты полагают, что там будут готовить специалистов, в частности, артиллерии, ПВО, а также обучать работе с танками, БМП и БТР^[138].

См. также

• История Белгородской области
• Валуйский историко-художественный музей

Примечания

Литература

Ссылки

• История Валуйского района в Вконтакте

Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии.

Эта статья выставлена на рецензию. Пожалуйста, выскажите своё мнение о ней на подстранице рецензии.