Необходимо освещение с различных точек зрения. |
Екатери́на Алексе́евна Фу́рцева (24 ноября (7 декабря) 1910 года, город Вышний Волочёк Тверской губернии, — 24 октября 1974 года, город Москва) — советский государственный и партийный деятель. Первый секретарь Московского городского комитета КПСС (1954—1957). Член Президиума ЦК КПСС (1957—1961). Секретарь ЦК КПСС (1956—1960). Mинистр культуры СССР (1960-1974).
Родилась 24 ноября (7 декабря) 1910 года в городе Вышний Волочёк Тверской губернии в семье рабочего. В 1924 году вступила в ВЛКСМ. В 1928 году окончила школу.
В 1928—1930 годах работала на Вышневолоцкой прядильно-ткацкой фабрике в г. Вышний Волочёк.
В 1930—1933 годах на комсомольской работе: секретарь Кореневского райкома ВЛКСМ Курской области, секретарь Феодосийского горкома ВЛКСМ. В 1930 году принята в члены ВКП(б).
В 1933—1938 годах — студентка Московский институт тонких химических технологий имени М. В. Ломоносова. Одновременно в 1933—1935 и 1937—1938 годах — секретарь комитета ВЛКСМ института, в 1935—1937 годах — сотрудник аппарата ЦК ВЛКСМ. В 1937—1941 годах — секретарь партийной организации Московского института тонких химических технологий имени М. В. Ломоносова. В 1941 году принимала участие в мероприятиях по обеспечению обороны Москвы. В 1941—1942 годах — секретарь Куйбышевского горкома ВКП(б) Куйбышевской области. В 1942—1950 годах — второй секретарь, первый секретарь Фрунзенского райкома ВКП(б) г. Москвы. Познакомилась с Н. С. Хрущёвым. В 1950—1954 годах — второй секретарь Московского горкома КПСС. Одновременно 1950—1962 годах — депутат Верховного Совета СССР. На XIX съезде КПСС (1952) была избрана кандидатом в члены ЦК КПСС.
В 1954—1957 годах — первый секретарь Московского горкома КПСС. На XX съезде (1956) была впервые избрана членом ЦК КПСС. Впоследствии на XX (1956), XXII (1961), XXIII (1966) и XXIV (1971) съездах КПСС вновь переизбиралась. 25 февраля 1956 года была избрана кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС. 27 февраля 1956 — 4 мая 1960 — Секретарь ЦК КПСС.
В 1957 году семь членов Президиума ЦК КПСС, в том числе Молотов, Каганович, Маленков, Булганин и Ворошилов, позднее объявленные «антипартийной группой», делают попытку сместить Хрущёва с поста первого секретаря ЦК КПСС. Вопрос об этом поставили Молотов и Маленков на очередном заседании Президиума ЦК КПСС 18—21 июня 1957 года. Их поддержало большинство членов Президиума, а также «примкнувший к ним Шепилов», кандидат в члены Президиума ЦК КПСС. В защиту Хрущёва выступили лишь Микоян, Суслов и Кириченко, а также кандидаты в члены Президиума Брежнев, Жуков, Мухитдинов, Шверник и Фурцева.[1]
29 июня 1957 года была избрана членом Президиума ЦК КПСС. 4 мая 1960 — 24 октября 1974 — Mинистр культуры СССР. 31 октября 1961 года освобождена от обязанностей члена Президиума ЦК КПСС. В 1966—1974 годах — депутат Верховного Совета СССР.
Скоропостижно скончалась в ночь с 24 на 25 октября 1974 года. В медицинском заключении, подписанном начальником 4-го Главного управления Минздрава СССР академиком Е. И. Чазовым, причиной смерти была названа острая сердечная недостаточность.
Бывший председатель КГБ СССР В. А. Крючков в 2001 году на вопрос корреспондента, действительно ли смерть Екатерины Фурцевой не была насильственной, ответил: «…Все знавшие её товарищи утверждали, что она покончила жизнь самоубийством в ванной комнате собственной квартиры»[2].
Похоронена 29 октября 1974 года на Новодевичьем кладбище в Москве (скульптор надгробия — Л. Е. Кербель, архитектор — М. О. Барщ[3]).
В 1954—1960 годах в её ведении был контроль за[источник не указан 1841 день]:
Фурцева полна энергии и творческих замыслов и, как всегда, продуманно и быстро решает все вопросы. Я знаю Екатерину Алексеевну уже 22 года (секретарь МК, секретарь ЦК, министр культуры), у нас с ней были десятки деловых встреч, и всегда я восхищался её уменьем быстро находить правильные решения самых непростых вопросов. Е. А. Фурцева — единственный министр-женщина в правительстве Советского Союза, но она, бесспорно, входит в десятку лучших наших министров и даже в десятку лучших государственных деятелей. Я знаю далеко не всех министров, но такие из них, как Афанасьев, Щёлоков, Дементьев, Калмыков и даже Гречко, уступают Фурцевой в способностях и уменье работать с людьми.
— Н. Каманин[8]
Андропов согласился с инициативой министра культуры СССР Е. А. Фурцевой о том, что к решению вопросов о выезде за границу деятелей культуры КГБ отношения иметь не будет.
— Филипп Бобков[9]
По инициативе и стараниями Фурцевой впервые проведены[источник не указан 1841 день]:
По инициативе Фурцевой в эти годы были созданы и построены[источник не указан 1841 день]:
Шпиль колокольни храма Успения на Сенной был вторым по высоте после шпиля Петропавловской крепости, являясь одной из важнейших архитектурных доминант столицы. Фантастически богатой была утварь храма и коллекция икон. Однако всё это не остановило власти Ленинграда, считавшие, что эта церковь «не имеет архитектурной ценности».
В сентябре 1961 года «Вечерний Ленинград» сообщил, что скоро «позорное пятно на облике Сенной площади» будет снесено и на его месте появится наземный павильон станции метро «из стекла и бетона».
Архитекторы Ленинграда переполошились и направили письмо к тогдашнему министру культуры Екатерине Фурцевой, умоляя сохранить памятник архитектуры. Та прислала в город комиссию, а потом направила письмо с запрещением не допустить сноса шедевра архитектуры. Но в управлении Ленметростроя, спешившего быстрее закончить сооружение станции на Сенной и не желавшего ничего переделывать, умышленно не стали его вскрывать, а переправили назад отправителю. А на другой день церковь взорвали. Разгневанная Фурцева объявила главному архитектору города строгий выговор, но было поздно — на месте храма уже дымилась груда битого кирпича…
Новые помещения получили:
Благодаря Фурцевой были проведены:
Игрушки немецкой фирмы Piko благодаря хлопотам министра культуры Екатерины Фурцевой с тех пор стали исправно поставлять в СССР. <…> С 1965 года моделисты и коллекционеры стали регулярно встречаться в «Доме игрушки». В 1969 году при музее Московской железной дороги в ЦДКЖ возник Московский клуб железнодорожного моделизма.
— [18]
Верстая редакционные материалы, Валерий Ганичев успевал и путешествовать по русским вёрстам. Вместе с Ильёй Глазуновым они много поездили по Руси великой. Как-то раз «вездесущий» Глазунов уговорил министра культуры Е. А. Фурцеву записать звон ростовских колоколов. Сделать это было нелегко. Звонари-то почти все тогда повывелись. Да и чиновники от партии и культуры приходили в «мистический ужас», причитая: «звон колоколов — это же музыкальный опиум!» Екатерина Алексеевна, однако же, была женщиной решительной и сказала: «От одной пластинки не отравитесь, а для Запада — свидетельство широты взглядов». И пластинка вышла, с изображением на её обложке Кремля Рериха, и сегодня она стала раритетом.
— [22]
Звоны были записаны, но кто будет выпускать пластинку? Секретарь парткома Министерства культуры СССР, где я работал, Б. В. Покаржевский, пригласил меня к себе и «отечески» наставил:
— Мне сказали, что ты «Ростовские звоны» студии грамзаписи усиленно навязываешь. А ведь музыка-то церковная…
Всё застопорилось — «опиум для народа». Опять же выручил случай.
В Москву приехал американский импресарио № 1 Соломон Юрок. Он ставил свои условия, на которых хотел организовать гастроли нашего балета. Жёсткие условия Юрока Большой театр не устраивали и обе стороны начали маневрировать. Юрок пришел в министерство, но E. А. Фурцева была занята и не торопилась принимать настойчивого импресарио. Соломон сидел в приёмной и скучал. Я попросил помощника министра Н. С. Калинина «развлечь» бывшего россиянина и «прокрутить» для него «Ростовские звоны». Интересно было, как он на это отреагирует. Проходит минута, вторая… Дверь открывается, входит Е. А. Фурцева и с изумлением обращается к Юроку:
— Что с вами?
Соломон Юрок плакал. Прослушав запись до конца, он попросил Фурцеву продать ему лицензию на пластинку «Ростовские звоны». И всё решилось. Пластинку у нас стали печатать с аннотацией на русском и других языках.
— Владимир Десятников[23]
Благодаря Фурцевой в Советский Союз возвращены:
По направлению лично Фурцевой с 1959 по 1962 годы в Северном Вьетнаме советский режиссёр Аждар Ибрагимов основал киношколу (ныне Институт кинематографии), став по сути создателем кинематографа в этой стране[25].
Она любила своё дело, любила артистов. Многим она помогла стать тем, кем они стали. <…> Да, она была частью той системы, но, в отличие от многих, работала в ней со знанием порученного ей дела. Сейчас всем уже стало ясно, что лучше министра культуры после Екатерины Алексеевны Фурцевой у нас не было. И будет ли?
С большим уважением о Фурцевой в своём интервью[27] отзывается Леонид Борткевич («прекрасная женщина, интеллигентная, красивая, женственная, она не была похожа на чиновника, с ней можно было выпить коньячку, с ней можно было поговорить о театрах…»).
В то же время многие деятели культуры отмечали жёсткость её характера, плохое понимание многих сфер искусства, в особенности живописи и музыки, стремление запрещать те произведения искусства, которые хоть немного выбивались из унылого советского ряда. Под запрет попадали и многие театральные постановки, например, спектакль «Живой» Театра на Таганке по повести Бориса Можаева (1969).
Именно антипатия Екатерины Фурцевой к новым течениям молодёжной музыки 1960-х годов привела к тому, что в СССР так и не состоялись гастроли легендарных английских рок-групп The Beatles и The Rolling Stones[28].
Великому музыканту XX века Мстиславу Ростроповичу по указанию Екатерины Фурцевой запретили выступать в СССР. Причиной запрета стало то, что музыкант укрывал на своей даче опального писателя Александра Солженицына. Ростропович и сам оказался в опале, следствием чего стал его вынужденный отъезд из СССР в 1974 году[29].
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .