WikiSort.ru - Не сортированное

Трудовая мобилизация в Среднеазиатском военном округе — принудительный набор военнообязанных представителей народов Средней Азии и Казахстана для проведения трудовых работ как по месту жительства, так и за его пределами (Урал, Закавказье). Проводилась в 1942—1944 годах. Была связана с нехваткой рабочей силы в условиях Великой Отечественной войны в РСФСР и переизбытком ее в Средней Азии, где было мало промышленных объектов.

В ходе трудовой мобилизации из Средней Азии были вывезены более 300 тысяч местных мужчин. Они работали на стройках и заводах, а также в сельском хозяйстве Урала, Закавказья, Сибири, Центральной России. Правовой статус их (как и остальных советских трудмобилизованных) был близким к статусу заключенных. В конце 1943—1944 годов большинство выживших трудмобилизованных среднеазиатских мужчин было возвращено по месту жительства, где направлены на строительство новых промышленных объектов. Тысячи трудмобилизованных среднеазиатских рабочих умерли от голода или тяжелых климатических условий. С трудмобилизованными прибыли южные болезни, например, малярия.

В отличие от трудовой мобилизации периода Первой мировой войны, мобилизация 1942—1943 годов не вызвала восстаний. Трудовая мобилизация привела к увеличению численности представителей коренного населения Средней Азии, получивших фабрично-заводское обучение.

Предыстория

В России был опыт трудовой мобилизации непризывного населения Средней Азии и Казахстана. В 1916 году царские власти объявили принудительный набор жителей Средней Азии и Казахстана. Указ Николая II от 25 июня 1916 года предписывал провести «реквизицию» инородцев в возрасте от 19 до 43 лет на тыловые работы в прифронтовой полосе. Планировалось набрать 480 тыс. человек. Мобилизация затрагивала только территории Средней Азии и Казахстана, непосредственно входившие в состав Российской империи. Хивинское ханство и Бухарский эмират мобилизацией затронуты не были.

Набор касался представителей народов, которые были освобождены от призыва в армию. Трудовая мобилизация привела к Среднеазиатскому восстанию, которое было подавлено. В результате восстания погибли тысячи мирных русских жителей и множество повстанцев. Многие мятежники бежали за границу. Набор был сорван — из запланированных 480 тыс. человек удалось мобилизовать немногим более 100 тысяч.

Советская власть первое время фактически продолжала политику царской власти по отказу от массового призыва представителей коренных народов Средней Азии в армию. РККА в конце 1920-х — первой половине 1930-х годов была малочисленной и насчитывала 500—700 тыс. человек. Поэтому призыв военнослужащих в этот период был невелик, особенно в национальных автономиях. Призывники-мусульмане в основном проходили службу по месту жительства и в особых национальных частях. При этом основная часть военнослужащих несла в национальных частях службу не постоянно, а лишь в периоды лагерных сборов. Командиров для этих частей готовили в специальных военно-учебных заведениях, которые с 1924 года создавались также по национальному признаку. На 1 декабря 1929 года в СССР было девять национальных командных военных учебных школ, в том числе Татаро-Башкирская, Северо-Кавказская горских национальностей, Закавказская пехотная, Закавказская подготовительная и Объединенная Средне-Азиатская^[1].

По переписи 1926 года русские, украинцы и белорусы суммарно составляли 84,6 % личного состава РККА. Из мусульманских народов Средней Азии и Казахстана по переписи 1926 года только узбеки составляли заметное меньшинство и то лишь в Среднеазиатском военном округе — 4,7 % военнослужащих^[2].

Советская власть начала обязательный призыв мусульманской молодежи в РККА 3 июля 1928 года, когда Совет народных комиссаров СССР принял постановление «О призыве на действительную военную службу коренного населения средне-азиатских республик, Дагестанской АССР, горских народов Северного Кавказа»^[3]. Тем не менее служба проходила по месту жительства и по-прежнему в форме военных сборов.

В 1938—1939 годах в РККА был введен принцип экстерриториальности прохождения службы — призывники были обязаны проходить службу вне места своего жительства. 7 марта 1938 года совместное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О национальных частях и формированиях РККА» предписывало^[4]:

• Переформировать все национальные части РККА в «общесоюзные с экстерриториальным комплектованием, изменив соответственно дислокацию частей и соединений»;
• «Граждан национальных республик и областей» призывать на военную службу на общих с другими гражданами СССР основаниях.

К июню 1941 года в Красной Армии было множество военнослужащих, набранных из коренного населения Средней Азии и Казахстана. Предвоенная коренизация привела к тому, что многие из этих призывников не знали русского языка и были либо неграмотными, либо малограмотными.

Первые месяцы Великой Отечественной войны показали, что малограмотные военнослужащие среднеазиатских народов, плохо знающие русский язык — основной язык управления в РККА, в массе малобоеспособны. Среди них были более высокие потери, чем среди военнослужащих—славян.

Причины трудовой мобилизации 1942—1944 годов

Частичный отказ от мобилизации в армию среднеазиатских народов и оккупация значительной части западных районов СССР привели к тому, что в советском тылу оказалось много трудоспособных мужчин среднеазиатских национальностей. Оборонных предприятий в Средней Азии было мало и занять всех этих людей на военном производстве по месту жительства было невозможно.

По данным на 19 января 1939 года на территории 5-ти республик Среднеазиатского военного округа проживали 16,6 млн человек^[5]:

• Узбекская ССР — 6,3 млн;
• Казахская ССР — 6,1 млн;
• Таджикская ССР — 1,5 млн;
• Киргизская ССР — 1,5 млн;
• Туркменская ССР — 1,3 млн.

По национальному составу из республик выделялся Казахстан. В Казахской СССР коренные народы были в меньшинстве, а преобладало европейское население. Это было связано с двумя причинами. Во-первых, из-за голода значительная часть казахов погибла или вынуждены была бежать в Китай. По переписи 1939 года в Казахстане численно преобладало русское население.

Во-вторых, в Казахстан были в 1936—1941 годах принудительно переселены представители неместных народов — советские корейцы, поляки, социально чуждые элементы из новых западных территорий СССР.

В четырех среднеазиатских республиках (Туркменской, Таджикской, Узбекской и Киргизской ССР) к началу войны численно преобладало коренное мусульманское население, а европейское население было сосредоточено в основном в городах. За 1939—1941 годы благодаря высокой рождаемости среднеазиатских народов численность населения округа возросла. Кроме того, в 1941—1942 годах в Среднеазиатский военный округ эвакуировались (как самостоятельно, так и организованно) немало жителей Европейской части СССР.

На увеличение численности трудоспособных мужчин повлияло временное частичное освобождение коренных народов Средней Азии и Казахстана от призыва в действующую армию. Постановление Государственного комитета обороны (ГКО) от 13 октября 1943 года освободило от призыва мужчин 1926 года рождения местных национальностей Узбекской, Таджикской, Туркменской, Казахской, Киргизской ССР^[6].

Освобождение действовало год и по сути было отсрочкой. Постановление Государственного комитета обороны от 25 октября 1944 года № 7686 предписывало «в ноябре месяце 1944 года призвать на военную службу всех граждан мужского пола, родившихся в 1926 году, местных национальностей Грузинской, Азербайджанской, Армянской, Туркменской, Таджикской, Узбекской, Казахской и Киргизской Союзных Республик»^[6].

На Урале, где был ряд оборонных заводов, мужской рабочей силы не хватало из-за того, что значительная часть рабочих была призвана в армию. Заменить их военнопленными, как в Первую мировую войну, было невозможно — до 1943 года численность иностранных военнослужащих в советском плену была небольшой.

К концу 1942 года советское государство мобилизовало на военное производство категории населения, которые раньше не привлекались к труду: в феврале 1942 года мобилизовали все трудоспособное городское население, а со второй половины 1942 года мобилизовали даже инвалидов III группы^[7]. Тем не менее, численность рабочей силы в СССР падала катастрофически. В начале 1941 года рабочих и служащих в хозяйстве СССР было 31,5 млн человек, а в конце 1941 года — только 18,5 млн человек^[8].

Указ Верховного Совета СССР «О мобилизации на период военного времени трудоспособного городского населения для работы на производстве и строительстве» от 13 февраля 1942 года устанавливал, что на промышленные объекты, в строительство и на транспорт привлекаются следующие категории горожан, неработающих в государственных учреждениях и на предприятиях^[9]:

• Мужчины в возрасте с 16 до 55 лет;
• Женщины в возрасте от 16 до 45 лет.

Этот указ распространялся также на горожан Средней Азии и Казахстана из числа коренных народов. В 1942 году было мобилизовано местное население для работы на следующих объектах^[10]:

• Узбекская ССР — жители Ташкента, Бухары и Самарканда были мобилизованы для работы на двух обувных фабриках и кожевенном заводе Народного комиссариата легкой промышленности Узбекской ССР;
• Киргизская ССР — 300 жителей Токмака мобилизованы на сахарный завод;
• Казахская ССР — 2 тыс. человек из Кокчетава мобилизованы на завод № 621, а 500 жителей Балхаша на завод № 517 и на медеплавильный завод.

Всего с 12 февраля по 15 сентября 1942 года в республиках Средней Азии и в Казахской ССР было мобилизовано 57 763 человека (планировали мобилизовать 110 420 человек)^[11]. План мобилизации не выполнили все республики. В период с 12 февраля по 15 сентября 1942 года по республикам данные по мобилизации были следующими^[11]:

• Узбекская ССР — 26 817 чел. (73,25 % плана);
• Киргизская ССР — 7072 чел. (67,80 % плана);
• Казахская ССР — 14 786 чел. (54,84 % плана);
• Туркменская ССР — 8858 чел. (25,29 % плана);
• Таджикская ССР — 230 чел. (16,43 % плана).

Таким образом, мобилизация горожан прошла неравномерно. Узбекистан, Казахстан и Киргизия выполнили более половины плана. Туркмения выполнила около четверти плана, а Таджикистан лишь одну шестую часть. В целом же по СССР мобилизовали с 12 февраля по 15 сентября 1942 года 523599 человек^[12].

Большинство представителей коренных народов Средней Азии и Казахстана проживали в сельской местности и поэтому их не касался Указ о мобилизации горожан от 13 февраля 1942 года.

В 1941—1942 годах были проведены первые опыты по отправке среднеазиатских рабочих на предприятия Урала. С 1 июля 1941 года рабочие из Среднеазиатского военного округа работали на предприятиях Магнитогорска^[5]. С февраля 1942 года рабочие из Узбекской ССР трудились на Челябинском заводе имени Серго Орджоникидзе^[13].

Доктор исторических наук А.В. Сперанский в 2015 году привел следующие данные по трудмобилизованным^[14]:

К январю 1942 года трудармейцев, выполнявших в основном подсобные работы, насчитывалось на Урале около 290 тыс. Из них 96 тыс. были мобилизованные из Средней Азии и Казахстана

Таким образом причиной мобилизации жителей Средней Азии было недостаточное развитие военного производства по месту их жительства и потребность в рабочей силе на заводах Урала, которую не удавалось закрыть за счет местных источников и военнопленных. Так, 17 мая 1943 года начальник «Челябметаллургстроя» А. Н. Комаровский сообщал секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову, что на строительстве Челябинского металлургического завода имеется лишь 40 % запланированной рабочей силы^[15]. Поэтому А. Н. Комаровскому было дано задание набрать жителей Средней Азии^[15].

Начало трудовой мобилизации

	Постановление ГКО №2414с от 14.10.42 в Викитеке

14 октября 1942 года Государственный комитет обороны СССР объявил о мобилизации 350 тыс. человек из Среднеазиатского военного округа^[7]. Для обеспечения их набора была создана специальная комиссия Государственного комитета обороны^[7]. На первом заседании этой комиссии было выдано нарядов на мобилизацию более 250 тыс. человек^[7].

Набор и транспортировка трудмобилизованных среднеазиатских рабочих

Постановление ГКО требовало, чтобы трудмобилизованный из Среднеазиатского военного округа прибыл на сборный пункт, имея при себе следующее^[16]:

• зимнюю одежду;
• запас белья, постельные принадлежности;
• кружку, ложку;
• запас продовольствия сроком на 10 дней. Призывник мог получить продовольствие на этот срок за наличный расчет.

При мобилизации часто не проводили медосмотра. Так, Ташкентский областной военный комиссариат отправлял на Урал трудмобилизованных, не проводя медицинского осмотра, что приводило к отбраковке по месту прибытия^[17].

Отдельные военные комиссариаты среднеазиатских республик и Казахской ССР набирали и отправляли на Южный Урал мужчин 55 — 56 лет, тогда как предельный возраст был установлен Постановлением Государственного комитета обороны в 50 лет^[18]. Многие из них умирали на предприятиях, куда были направлены. Например, на Челябинском заводе № 78 за период с февраля по июль 1943 года умер 21 трудмобилизованный старше 50 лет^[18].

К набору привлекались комиссии из числа тех предприятий, где должны были работать трудмобилизованные. Например, из Челябинска в Ташкент в 1943 году выехала комиссия Управления строительства «Челябметаллургстроя», которая на месте произвела отбор военнообязанных для отправки на свою Першинскую площадку^[15].

Предполагалось, что трудмобилизованные приедут к месту работы в течение 10 дней — именно на этот срок они брали с собой продовольствие. Но некоторые эшелоны с трудмобилизованными из Средней Азии и Казахстана шли на Урал месяц и более^[16]. По пути они должны были получать пищу и кипяток^[19]. В начале марта 1943 года в Карабаш (Челябинская область) прибыли трудмобилизованные из Киргизской ССР, которые были в пути 35 суток^[5]. Длительные задержки с доставкой эшелонов привели к тому, что Постановление ГКО № 2923с «О перевозках военнообязанных в среднеазиатских республиках для работы в промышленности, строительстве железных дорог и промышленных предприятий» приостановило до 1 апреля 1943 года отправку трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа в европейскую часть СССР^[20].

По прибытию среднеазиатских рабочих встречали торжественно. Так в Орске железнодорожный эшелон со среднеазиатскими рабочими представители нефтеперегонного завода имени Чкалова встретили с музыкой, приготовили чай^[21]. После этого трудмобилизованных отправили на дезинфекцию, в парикмахерскую и в баню^[22].

По прибытию среднеазиатским рабочим давалось от двух до пяти дней на размещение и оформление на работу^[23].

Распределение трудмобилизованных по местностям отправки

Трудмобилизованных Среднеазиатского военного округа направляли по следующим местам:

• Закавказье;
• Урал. Здесь весной 1943 году был 41,5 % трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа^[7];
• Средняя Азия;
• Сибирь;
• Европейская часть СССР.

Использовались трудмобилизованные на разных работах. Много их было занято в строительстве. В Челябинской области среднеазиатские рабочие трудились в леспромхозах^[24]. В той же области среднеазиатских рабочих использовали на сельскохозяйственных участках в деревнях^[25].

Прекращение трудовой мобилизации и демобилизация

Часть трудмобилизованных отправлялась обратно после прохождения медицинской комиссии по прибытию к местам работы. Например, из прибывших осенью 1943 года на Уральский турбомоторный завод трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа, медицинская комиссия завода сразу отбраковала 20 % и отправила их обратно^[17].

С ноября 1943 года власти СССР прекратили мобилизацию рабочей силы в Средней Азии и Казахстане для отправки её в другие регионы^[28]. Решение Государственного комитета обороны № 4348с от 17 октября 1943 года «О прекращении мобилизации военнообязанных и другого населения среднеазиатских республик на работы за их пределами и об улучшении обслуживания рабочих из этих республик» формально прекратило отправку трудмобилизованных среднеазиатских рабочих за пределы Среднеазиатского военного округа^[39].

С конца 1943 года идет массовая отправка трудмобилизованных к местам их проживания. Если летом 1943 года на Урале было более 73 тысяч трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа, то к середине 1944 года — только около 22 тысяч^[28]. Во второй половине 1944 года большинство трудмобилизованных среднеазиатских рабочих, трудившихся в Чкаловской и Челябинской областях, были отправлены домой^[40].

Часть возвращенных трудоспособных среднеазиатских рабочих была направлена на строительство объектов в Средней Азии. Так в ОСМЧ «Запорожстрой» весной 1943 года прибыли 727 трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа. Позднее большинство из них было отправлено на строительство завода в Ташкент и в «Запорожстрое» по состоянию на 1 января 1944 года не осталось ни одного трудмобилизованного из Среднеазиатского военного округа^[41].

Тем не менее осенью 1944 года из Средней Азии продолжалась отправка трудмобилизованных в Магнитогорск (на «Челябметаллургстрой» НКВД) на замену умершим, заболевшим и дезертировавшим. Только за октябрь 1944 года на работу на «Челябметаллургстрой» были оформлены 270 человек^[40]. Отправляли трудмобилизованных среднеазиатских рабочих в 1944 году также в Грузинскую ССР^[33]. Всего за 1944 год за пределы Среднеазиатского военного округа были отправлены 16192 человека на строительство новых промышленных объектов, которое проводило НКВД СССР^[33].

Причины демобилизации среднеазиатских рабочих в 1943—1944 годах^[42]:

• Начало широкомасштабного строительства в Средней Азии и Казахстане, для которого потребовалась рабочая сила. В годы войны в Казахстане и Узбекистане появилась чёрная металлургия. Например, в январе 1943 года заработал Актюбинский ферросплавный завод;
• Завершение к концу 1943 года массового военного строительства на Урале;
• Увеличение численности рабочей силы в СССР за счет населения освобожденных в 1943—1944 годах районов. В 1944 году численность рабочей силы в народном хозяйстве СССР возросла по сравнению с 1943 годом на 4,2 млн человек, а в 1945 году — ещё на 3,6 млн человек^[43].

Причины сокращения численности трудмобилизованных с конца 1943 года^[28]:

• Массовая отправка к месту жительства нетрудоспособных трудмобилизованных;
• Высокая смертность среди трудмобилизованных.

Многие среднеазиатские рабочие оставались в местах их отправки даже после окончания Великой Отечественной войны. Так, 28 мая 1945 года в свердловском театре оперы и балета представитель ЦК Компартии Узбекской ССР Садыков выступал перед среднеазиатскими рабочими города^[44].

Убыль трудмобилизованных среднеазиатских рабочих

Убыль трудмобилизованных среднеазиатских рабочих была весьма значительной. На 31 декабря 1943 года убыль среднеазиатских рабочих по Челябинской области — 8394 человека, которые были распределены по причинам убыли^[41]:

• Болезнь — 4185 чел. (49,9 %);
• Дезертирство — 2376 чел. (28,3 %);
• Смерть — 1052 чел. (12,5 %);
• Отправка в Среднюю Азию — 609 чел (7,3 %);
• Призыв в РККА — 54 чел. (0,6 %);
• Уголовная ответственность — 24 чел. (0,3 %);
• Причина не указана — 94 чел. (1,1 %).

Таким образом, основной причиной убыли были дезертирство и болезнь. Смертность за год составила по Челябинской области 12,5 %, то есть среди выбывших каждый восьмой трудмобилизованный среднеазиатский рабочий выбыл по причине смерти.

Значительной смертности среди трудмобилизованных способствовал не только голод, но и нарушения техники безопасности. В отличие от русскоязычных смертность от нарушений техники безопасности у среднеазиатских рабочих была выше, так как инструктаж шел на русском языке, которого большинство из них не знало. Власти не сразу ввели инструктаж на родном языке. Так, в тресте «Копейскуголь» все инструктажи горняков из Средней Азии и Казахстана с мая 1943 года осуществлялись только на их родном языке^[45].

По сравнению с другой категорией рабочей силы — советскими немцами — показатели смертности и дезертирства у среднеазиатских рабочих были высокими. Так по состоянию на 31 декабря 1943 года в тресте «Челябинскуголь» дезертировали 22,13 % и умерли 7,64 % прибывших трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа^[46]. Среди прибывших советских немцев те же показатели составили 14,56 % и 5,64 % соответственно^[47].

Распределение мобилизации по республикам и национальностям

По планам властей общее число трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа должно было быть распределено по республикам в следующей пропорции^[28]:

• Узбекская ССР — 49,6 %;
• Казахская ССР — 21,1 %;
• Киргизская ССР — 8,7 %;
• Туркменская ССР — 8,7 %;
• Таджикская ССР — 11,9 %.

Таким образом основными донорами рабочей силы должны были стать Узбекистан и Казахстан. При этом доля мобилизованных от общей численности населения по республикам разнилась. Историк Б. Д. Шмыров посчитал, что мобилизации подлежали 1,6 % населения Казахской ССР, 2,1 % населения Киргизской ССР, 2,4 % населения Узбекской ССР, 2,4 % населения Туркменской ССР и 2,7 % населения Таджикской ССР^[5]. То есть наиболее тяжелой была мобилизация для Таджикской ССР, а самой легкой — для Казахской ССР. Причины вероятно связаны с тем, что Казахская ССР обладала наименьшей долей коренного населения и наиболее развитой промышленностью. А Таджикская ССР была самой отсталой республикой в округе, где практически не было оборонной промышленности и сохранялась максимальная доля коренного населения, освобожденного временно от призыва в армию.

О национальном составе сохранились неполные данные, но известно, что он был пестрым. Так в апреле 1943 года в Челябинской области насчитывалось 19674 трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа^[36]:

• Казахов — 3135 чел.;
• Каракалпаков — 282 чел.;
• Киргизов — 1322 чел.;
• Узбеков — 6562 чел.;
• Таджиков — 2497 чел.;
• Туркмен — 1592 чел.;
• Евреев — 56 чел.;
• Лиц иных национальностей — 3974 чел.

Из этих цифр видно, что среди трудмобилизованных среднеазиатских рабочих численно преобладали узбеки. Эта особенность сохранялась и в дальнейшем. В сентябре 1943 года узбеки составляли 37,5 % трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа, трудившихся в Челябинской области и преобладали в соседней Чкаловской области^[36].

Правовой статус среднеазиатских рабочих в 1942—1945 годах

В 1942—1944 годах трудмобилизованные из Средней Азии и Казахстана имели правовой статус близкий к заключенным. Постановление Государственного комитета обороны установило уголовную ответственность для мобилизованных в рабочие колонны — за неявку по мобилизации на призывной (сборный) пункт, за самовольное оставление места работы или дезертирство^[48]. В этом не было ничего необычного — все советские вольнонаемные рабочие и служащие с 1940 года не имели права под страхом уголовной ответственности самовольно переходить с одного предприятия на другое или опаздывать более, чем на 20 минут.

Часть среднеазиатских рабочих была размещена в лагерном участке № 4 исправительно-трудового лагеря «Челяблаг» (правда в отдельных от остальных контингентов бараках и землянках)^[49]. Территория их проживания там была огорожена забором с колючей проволокой и сторожевыми вышками^[49]. Охраняли их части ВОХР НКВД^[49]. Вместе другими категориями лагерного населения (заключенными, советскими немцами и военнопленными) среднеазиатские рабочие выводились из лагеря на работы и возвращались обратно под конвоем вооруженных бойцов ВОХР НКВД^[49]. Среднеазиатский рабочий не имел права (как и заключенный) самовольно выйти из жилой зоны и из производственной зоны без специального пропуска^[50].

Судили за побег и отказ от работы среднеазиатских рабочих те же суды, что и заключенных. Причем с 1943 года происходит передача дел трибуналам НКВД. Так, до осени 1943 года в «Челяблаге» работала Постоянная сессия Челябинского областного суда^[51]. С октября 1943 года начал работу Военный трибунал войск НКВД при «Челябметаллургстрое»^[52]. Произошла передача дел о побегах с места работы военным трибуналам. Некоторые из них действовали при крупных заводах. С 1943 года работал военный трибунал войск НКВД при Кировском заводе^[51]. В Чкаловской области дела дезертировавших с места работы рассматривал Военный трибунал войск НКВД по Чкаловской области^[53].

военными трибуналами войск НКВД. Такие органы возникали в 1943—1944 годах при крупных предприятиях.

Продолжительность рабочего дня для заключенных и вольнонаемных также была одинаковой. Например, в Управлении строительства «Челябметаллургстроя» была установлена одинаковая продолжительность рабочего дня для пяти категорий рабочей силы: вольнонаемных, трудмобилизованных (кроме трудмобилизованных Среднеазиатского военного округа), депортированных советских немцев, заключенных и немецких военнопленных^[54]:

• 10 часов при температуре воздуха до 25 ° С (при наличии ветра) и до 35 ° С (при отсутствии ветра).

При более низкой температуре работы запрещались^[54].

С октября 1944 года их статус меняется — трудмобилизованные начинают получать права вольнонаемных работников. В октябре 1944 года начальник отдела кадров и жилищно-коммунального отдела «Челябметаллургстроя» получил указание оформить трудмобилизованных «по вольному найму для дальнейшей работы на строительстве и обеспечить улучшенными бытовыми условиями, комплектом постельной принадлежности и общежитием»^[30]. При этом они должны были отработать установленный срок в качестве вольнонаемных либо на «Челябметаллургстрое», либо в цехах Челябинского металлургического завода^[30]. Процесс получения статуса вольнонаемных в итоге затянулся на несколько месяцев. В январе — марте 1945 года статус вольнонаемных получили на «Челябметаллургстрое» 700 бывших трудмобилизованных среднеазиатских рабочих, а в апреле — мае того же года — ещё 300 трудмобилизованных^[40].

Нормы питания, оплата и условия труда

Пайки трудмобилизованных из Средней Азии приравнивались к пайкам заключенных. Так, суточные нормы питания трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа в тресте «Челябметаллургстрой» соответствовали нормам питания заключенных и трудмобилизованных советских немцев. Выдача пищи проводилась два или три раза в день^[55].

Питание не было бесплатным — его стоимость вычиталась из заработной платы трудмобилизованных (при этом стоимость продуктов определяли по отпускным ценам для НКВД СССР)^[56].

С учетом национальных особенностей в рацион трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа были включены продукты, которых не было в пайках рабочих Урала (жевательный табак, зелёный чай, вместо свинины — говядина или баранина, вместо свиного сала — растительный жир). Нормы соблюдались не всегда и среди части трудмобилизованных была распространена дистрофия. Для восполнения нехватки ряда продуктов в Челябинской области практиковали периодические поездки трудмобилизованных к местам их проживания для заготовки продовольствия. Администрация предприятий практиковала стимулирование питанием — за перевыполнение норм трудмобилизованный получал больший паек, а за недовыполнение и нарушение трудовой дисциплины паек уменьшали.

В наказание трудмобилизованных администрация предприятий могла помещать в специальные штрафные изоляторы. Так, в ЧСМ НКВД трудмобилизованный помещался в штрафной изолятор, где (если он не выходил на работу) получал на 1 день 300 граммов хлеба и кружку кипятку, а 1 раз в три дня уменьшенное горячее питание^[57].

С учетом климатических особенностей для трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа был установлен сокращенный рабочий день в зимнее время (в зависимости от температуры и наличия — отсутствия ветра).

Оплата труда трудмобилизованным из Среднеазиатского военного округа производилась на общих для всех рабочих основаниях.

Жилищно-бытовые условия

Трудмобилизованные были доставлены на Урал в национальных костюмах, сандалиях на босу ногу, в сапогах на высоких каблуках^[61]. Администрация предприятий выдавала среднеазиатским рабочим по прибытию (и позднее) нательное белье, обувь, хлопчатобумажные костюмы, ватные брюки, матрасы, подушки, одеяла, постельное белье, мыло^[75]. Также на предприятиях открывали мастерские по ремонту и изготовлению обуви. Так на медеплавильном заводе в Карабаше (Челябинская область) для трудившихся на торфозаготовках трудмобилизованных из Киргизской ССР изготовили 1 тыс. пар лаптей^[76].

Местные власти неоднократно обращались в Москву с просьбой о выделении для бытовых нужд трудмобилизованных промышленной продукции. В мае 1943 года ЦК ВКП(б) удовлетворил просьбу Челябинского областного комитета ВКП(б) о немедленном отпуске для нужд трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа 140 тысяч метров бельевой хлопчатобумажной ткани и 140 тысяч метров ткани для верхней одежды^[60]. 4 июня 1943 года Распоряжением Совнаркома СССР № 1388/111 трудмобилизованным из Среднеазиатского военного округа, находившимся в Челябинской области было отпущено 280 тыс. м²^[77].

Спецодежду и обувь администрация предприятий была обязана выдавать среднеазиатским рабочим. На практике выдавали не всегда — в Челябинской области не получившие спецодежды среднеазиатские рабочие трудились в своих национальных ватных халатах и изношенной обуви^[78]. Иногда бывало, что трудмобилизованные продавали полученную спецодежду, а работали в своей одежде^[78]. Это категорически запрещалось и трудмобилизованных предупреждали об ответственности за сохранение вещевого довольствия^[78]. Были случаи, когда трудмобилизованные не выходили на работу из-за отсутствия соответствующей одежды^[78].

Власти боролись со злоупотреблениями заводской администрации. В начале июля 1943 года проверка в управлении строительства № 24 Народного комиссариата путей сообщения выявила, что только 70 % трудмобилизованных были обеспечены постельными принадлежностями, теплой одеждой и обувью^[78]. По результатам этой проверки заместитель начальника управления строительства № 24 был снят с работы и отдан под суд^[78].

Пострадавшие от злоупотреблений администрации среднеазиатские рабочие порой подвергались уголовной ответственности. Так, в Челябинской области были случаи, когда администрация Кировского завода отдавала под суд как злостных прогульщиков трудмобилизованных из Средней Азии, которые не выходили на работу из-за отсутствия одежды и обуви^[79].

Администрация предприятий, где трудились среднеазиатские рабочие, обманывала партийные и советские органы, сообщая ложные сведения об обеспечении трудмобилизованных. При проверках эта ложь иногда вскрывалась. Весной 1944 года проверка на Кировском заводе Челябинска выявила, что из почти 300 трудмобилизованных одной из землянок ни один не имел простыни и одеяла, а 400 среднеазиатских рабочих бронетанкового производства ходили в лохмотьях, так как нательного белья им не выдали^[80]. Не хватало также мыла и топлива^[79].

Обеспечение жильём трудмобилизованных стало большой проблемой. Ещё до войны на Урале жилья не хватало, а с учетом эвакуации из оккупированных районов СССР жилищная проблема усилилась. Вместе с тем климат на Урале и тогда был более холодный, чем в Средней Азии. Так, среднемесячная температура января в Средней Азии составляет от —4 до +4 °С, в Казахстане от −3 до −18 °С, а на Урале она была от —15 до —20 °С^[81].

Конкретные условия обеспечения зависели от администрации предприятия. В Орске строителей теплоцентрали поселили в грязных землянках, а также в подвалах^[82]. В том же городе строителей Южно-Уральского никелевого комбината поселили в отдельных чистых хороших домах, где были койки с чистым постельным бельем^[82].

Жилищные условия значительной части среднеазиатских рабочих оставались тяжелыми. Так для трудмобилизованных среднеазиатских рабочих на Кировском заводе Челябинска (туда среднеазиатские рабочие стали прибывать зимой — в конце 1942 года) были выделены бараки (на 360 человек каждый) и землянки (на 120 и на 220 человек)^[31]. Спали среднеазиатские рабочие на деревянных двух-ярусных топчанах^[31]. Такие условия проживания сохранялись до первой половины 1944 года^[31]. В Челябинской области трудмобилизованные среднеазиатские рабочие также проживали в вагонах, палатках и полуземлянках^[31]. В январе 1944 года среднеазиатские рабочие строительных участков Южно-Уральской железной дороги проживали в брезентовых палатках^[83].

Администрация предприятий иногда строила жилье перед прибытием среднеазиатских рабочих. Так, на заводе имени Чкалова (Чкаловская область) к прибытию 500 мобилизованных из Узбекской ССР были выстроены 16 саманных домов^[81]. Обеспечение общежитий для среднеазиатских рабочих зависело от конкретного предприятия. Так, администрация завода № 701 (Чебаркуль) в апреле 1943 года завезла в общежитие для рабочих 50 столов, 200 тазов, 200 ведер, 50 бачков для воды, 25 чайников и 50 вешалок для одежды^[84]. Там же были установлены умывальники и душевые помещения^[85]. Правда в некоторых землянках на том же заводе № 701 в октябре 1943 года пол был залит грунтовыми водами^[85].

Обеспечение водой также не везде было достаточным. В поселке Коркино были случаи, когда люди пили воду из небольших луж^[86].

Медицинская помощь

Медицинскую помощь среднеазиатским рабочим оказывали местные врачи и фельдшера. Их не хватало. Например, в медсанчасти Кировского завода Челябинска летом 1944 года по штату полагалось иметь 224 врача, а реально было только 98^[87]. Поэтому стали практиковать обучение санитаров из числа среднеазиатских рабочих. Так в Златоусте врач Познанский обучил основам медицины нескольких трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа, которые потом стали помогать врачу по медицинскому обслуживанию своих земляков^[88]. Впрочем некоторые медицинские работники плохо обслуживали и грубо обращались с больными среднеазиатскими рабочими^[89].

Среди трудмобилизованных были эпидемии южных болезней — в частности, малярия. Например, на Магнитогорском металлургическом комбинате был учтен 501 больной малярией работник^[90]. В Орске к концу августа 1943 года было 1792 работника, болевшие малярией, причем среди них большинство составляли среднеазиатские рабочие^[90]. Трудмобилизованные страдали брюшным тифом и дизентерией^[90].

На отдельных предприятиях были приняты дополнительные меры по обеспечению здоровья работников, в том числе трудмобилизованных из Средней Азии. Осенью 1943 года оздоровительно-профилактические пункты Управления строительства «Челябметаллургстроя» были заменены на оздоровительные пункты^[91]. Туда направлялись сроком на две недели (1 раз в год) трудмобилизованные, которые выполняли и перевыполняли установленные нормы^[91]. В оздоровительном пункте трудмобилизованный получал медицинскую помощь и усиленное питание^[91]. В лагерях среднеазиатские рабочие с октября 1943 года наравне с прочим лагерным контингентом получали для профилактики цинги хвойный отвар^[91].

Политико-идеологическая работа среди трудмобилизованных

Большинство присланных на Урал трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа составляли неграмотные и малограмотные сельские жители, не знавшие русского языка^[92]. Советские власти предписывали центральным комитетам коммунистических партий среднеазиатских республик обеспечить в числе призываемых прослойку коммунистов и комсомольцев, насыщая ими равномерно эшелоны с трудмобилизованными^[93].

Центрами идеологической работы стали чайханы, организованные на объектах, где работали трудмобилизованные. С весны 1943 года в каждом общежитии и в местах компактного проживания трудмобилизованные из Среднеазиатского военного округа, стали создавать чайханы^[94]. Каждая открытая для среднеазиатских рабочих чайхана имела кипятильник, чайники для заваривания зелёного чая и стаканы (позже их заменили на пиалы)^[94]. В чайхане выступали самодеятельные кружки из среднеазиатских рабочих, игравшие на музыкальных инструментах (в том числе национальных)^[94]. Чайхана давала возможность поощрить передовиков производства. Например, к пиале зелёного чая в «Красной чайхане» пятого строительного отряда управления строительства «Челябметаллургстроя» НКВД СССР передовик производства получал дополнительную «стахановскую» лепешку^[94]. В чайхане также можно было послушать радио^[94].

С весны 1943 года чайханы становятся местом для проведения политических занятий. В них проводились публичные чтения сводок Совинформбюро и художественной литературы, обсуждалось положение на советско-германском фронте, на национальных языках среднеазиатских народов проводились беседы на политические темы^[94].

Со второго квартала 1943 года в адрес предприятий Челябинской области из Средней Азии стали приходить газеты для трудмобилизованных^[94]:

• из Казахской ССР — «Социалистический Казахстан» (на русском языке);
• из Киргизской ССР — «Советская Киргизия» (на русском языке) и «Кзыл Киргизстан» (на киргизском языке);
• из Таджикской ССР — «Коммунист Таджикистана» (на русском языке), «Таджикистани Сурх» (на таджикском языке), «Кзыл-Таджикистон» (на таджикском языке);
• из Туркменской ССР — четыре издания на туркменском языке («Совет Туркменистаны», «Ленин-Елы», «Ленин-Байдагы», «Ташауз-Колхозчиси»);
• из Узбекской ССР — «Правда Востока» (на русском языке) и «Кзыл Узбекистон» (на узбекском языке).

Из Узбекской ССР было получено и разослано по предприятиям 55 библиотек из периодики Великой Отечественной войны^[95]. Кроме того, на местах в общежитиях был налажен выпуск стенгазет^[95]. Выпуск литературы на национальных языках на месте был осложнен тем, что ЦК КП(б) Узбекской и ЦК КП(б) Казахской ССР не выделили Челябинской области необходимый типографский шрифт^[95].

Со второй половины 1943 года газеты на таджикском и туркменском языках для среднеазиатских рабочих на Южный Урал стали посылать ЦК Компартий Таджикской и Туркменской ССР^[95].На Южный Урал также завозились граммофоны и пластинки с записями на таджикском, узбекском и туркменском языках^[95].

Агитаторов набирали из тех среднеазиатских рабочих, которые владели русским языком^[95]. Их обучали в Челябинской области на специальных курсах и семинарах^[95]. Программа занятий для массовиков-агитаторов, разработанная отделом пропаганды и агитации Челябинского областного комитета ВКП(б) была рассчитана на 54 учебных часа (40 лекционных и 14 часов бесед)^[96]. Некоторые подготовленные массовики-агитаторы из числа трудмобилизованных среднеазиатских рабочих были освобождены от своих прямых обязанностей и должны были заниматься только политико-массовой работой среди земляков^[97]. К марту 1944 года на 19 предприятиях Челябинской области было не менее 23 таких освобожденных массовиков^[97].

Также политико-идеологическую работу среди трудмобилизованных вели командированные представители компартий среднеазиатских республик. В июле 1943 года в Ижевск прибыли четыре партийных организатора из ЦК Компартии Узбекской ССР, из которых одного зачислили лектором Ижевского городского комитета ВКП(б), а троих отправили на стройки в качестве инструкторов^[98]. В 1943 году в Магнитогорск прибыли шесть инструкторов-казахов^[98]. Согласно решению Секретариата ЦК ВКП(б) от 10 мая 1943 года в Узбекистане отобрали 29 партийных работников, провели для них семинар и стали отправлять на работу за пределы Средней Азии к трудмобилизованным^[97]. В первом квартале 1944 года на предприятиях Челябинской области работали по три представителя ЦК Компартий Казахстана, Туркмении и Узбекистана и пять партийных работников из Киргизии^[97]. Среди них были две женщины^[97].

Впрочем были и общежития, где не велось никакой политико-идеологической работы с трудмобилизованными из Среднеазиатского военного округа^[97].

На объекты, где трудились среднеазиатские рабочие, устраивали выезды деятелей искусства из Средней Азии. Например, в 1943 году в Чкаловскую и Челябинскую области с концертами выезжали артисты Ташкентской республиканской филармонии^[99]. В апреле 1944 года перед среднеазиатскими рабочими в Челябинской области выступала певица Тамара Ханум^[99].

Трудмобилизованных водили на просмотры кинофильмов: «Азамат», «Сын Таджикистана», «Иран», «Насреддин в Бухаре» и «Секретарь райкома»^[99].

Стахановское движение среди трудмобилизованных среднеазиатских рабочих

Среди среднеазиатских рабочих поддерживалось стахановское движение. Так, на Магнитстрое звено казаха Каиба Рахметова за счет рационализации выполнило нормы выработки более, чем на 400 %, став основоположником «рахметовского движения»^[100]. По методу «рахметовцев» другие бригады вырабатывали 200—300 % нормы^[81]. На Кировском заводе бывший колхозник-туркмен А. Джамарат как сверловщик выполнял 150 % нормы на нескольких станках^[101]. Ударников труда и стахановцев поощряли не только материально, но и отправкой в Среднюю Азию за продовольствием и теплой одеждой^[102]. Не всегда делегаты возвращались. Так из 9 делегатов Кировского завода (Челябинск) из Средней Азии вернулись только пятеро, которые привезли немного продуктов (в основном сухофруктов)^[102].

Обучение трудмобилизованных среднеазиатских рабочих

Трудмобилизованные из Среднеазиатского военного округа на Урале трудоустраивались на подсобные работы, проходили курсы русского языка, а затем обучались рабочим профессиям^[66]. Так, в 1943 году на Магнитострое из 2638 рабочих из Средней Азии и Казахстана профессиям (бетонщика, плотника, слесаря, землекопа) обучились 1578 человек (59,8 %)^[66]. Большинство из них (850 человек) получили профессию землекопа^[100].

Отношения с местным населением

На местах были случаи, когда среднеазиатские рабочие сталкивались порой с оскорблениями и избиениями со стороны руководителей^[52]. Иногда среднеазиатских рабочих начальники били прямо на рабочих местах^[103].

Среднеазиатские рабочие внесли вклад в улучшение снабжения местного населения продуктами, которые оно не производило. Так, в Челябинске среднеазиатские рабочие ходили по домам, продавая местным жителям сухофрукты и орехи^[102].

Протестное движение среднеазиатских рабочих

В отличие от мобилизации 1916 года в 1942—1944 годах среднеазиатские призывники предпочитали пассивные формы протеста. В частности, широко практиковалось дезертирство с объектов. Так, из Челябинской области к 31 декабря 1943 года бежали 28,3 % трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа^[41]. Показатель по дезертирству был выше, чем у трудмобилизованных советских немцев. В частности, в 1943 году с «Челябинскуголь» из 15 471 присланных туда советских немцев бежал 2851 человек (18,4 %)^[104]. На отдельных объектах дезертирство среднеазиатских рабочих было повальным. Например, с угольных шахт поселка Домбаровка из 300 работников-узбеков бежали 205 человек^[105]. Причины дезертирства были часто связаны с плохим обеспечение одеждой и обувью. Так один из откатчиков «Домбаршахтстроя» (из числа среднеазиатских рабочих) 1893 года рождения, привезенный в Чкаловскую область в конце 1943 года заявил военному трибуналу войск НКВД СССР по Чкаловской области, что бежал, так как одежда и обувь у него порвались, а питания не хватало^[105]. За дезертирство ему дали 5 лет лишения свободы^[106].

Практиковалась такая форма протеста как подача жалоб — в том числе властям Среднеазиатских республик. Так, работавшие на строительном объекте № 24 Народного комиссариата путей сообщения (Челябинская область) рабочие-туркмены подали жалобу на имя Председателя Президиума Верховного совета Туркменской ССР, в которой сообщали, что с ними грубо обращается администрация^[7].

Беглые среднеазиатские рабочие садились в товарные эшелоны, часто не зная маршрута их движения. Были случаи, когда в пустых товарных вагонах находили трупы среднеазиатских дезертиров^[86].

В целом среднеазиатские рабочие вели себя очень законопослушно, практически не совершая преступлений, влекущих лишение свободы. Так, на 31 декабря 1943 года выбыли по причине уголовного преследования только 24 трудмобилизованных из Среднеазиатского военного округа, трудившихся в Челябинской области^[107]. Вопросы о злоупотреблениях, допущенных в отношении среднеазиатских рабочих рассматривались на заседаниях партийных органов Урала в 1943—1944 годах, отдельные руководители были привлечены к партийной ответственности^[61].

Религиозная практика среднеазиатских рабочих

Подавляющее большинство среднеазиатских рабочих исповедовало ислам. В СССР (тем более в Средней Азии) массовые гонения на ислам начались позже, чем на православие. Поэтому атеизация Средней Азии фактически только началась. В 1941 году в связи с началом Великой Отечественной войны централизованные гонения на религиозные организации и атеистическая пропаганда были ослаблены. Поэтому есть косвенные данные о том, что на Урале трудмобилизованные среднеазиатские рабочие соблюдали религиозные обряды. В Москву поступали отчеты о «разлагающей деятельности мулл и басмачей»^[44]. На почве соблюдения мусульманских обрядов были конфликты между начальством и среднеазиатскими рабочими. Работники администрации были против того, чтобы мусульмане использовали в качестве савана для погребения умерших среднеазиатских рабочих простыни, которых не хватало^[44]. Среднеазиатские рабочие отказывались от казенной пищи, опасаясь, что в ней содержится свинина^[44]. Иногда среднеазиатским рабочим помогали читать намаз представители местных мусульман.

Р. Г. Нуриманов вспоминал^[44]:

Мой отец Глюм Нуриманович Нуриманов работал слесарем механического цеха… Он был человеком глубоко религиозным: держал уразу, тайно читал намаз. Ему доводилось общаться с мусульманами из Средней Азии, которые работали на предприятии. Помню, как-то к нам домой пришел узбек, он приготовил замечательный плов, угощал нас сухофруктами. Вместе с отцом они разговаривали о вере, молились

В художественной литературе

Таджикский писатель Фатех Ниязи в романе «Солдаты без оружия» (1982 год) описывает прибытие на работы на Урал (в вымышленную Белогорскую область) негодных в силу возраста или увечья к военной службе крестьян и рабочих из Таджикской ССР^[44]. Этими трудармейцами руководил бывший секретарь городского комитета партии политрук Ориф Олимов^[44]. под его руководством они строили военный завод^[44]. Фатех Ниязи собирал в Свердловске материал для этой книги^[44].

Память

• В 1980-х годах на кладбище Невьянска была установлена металлическая стела с надписью^[44]: «Здесь похоронены участники трудового фронта Великой Отечественной войны из Узбекской, Киргизской и др. республик Союза ССР».

Примечания

Литература

• Гончаров Г. А. «Трудмобилизованные» из Среднеазиатского военного округа на Урале в годы Великой Отечественной войны // Magistra Vitae: электронный журнал по историческим наукам и археологии. — 2016. — № 1.
• Бугай Н. Ф. Система рабочих колонн и батальонов — составляющая часть «трудармий» 1940—1950-е годы // Белые пятна российской и мировой истории. — 2015. — № 1—2.
• Шмыров Б. Д. Численность «трудмобилизованных Среднеазиатского военного округа» на промышленных предприятиях Южного Урала в 1943—1945 годах // Magistra Vitae: электронный журнал по историческим наукам и археологии. — 2012. — № 16 (270).
• Шмыров Б. Д. Профессиональная подготовка мобилизованных САВО на промышленных предприятиях и хозяйственных объектах Южного Урала в годы Великой Отечественной войны // Гороховские чтения. Материалы третьей региональной музейной конференции. — Челябинск. — 2012.
• Шмыров Б. Д. Политико-массовая работа среди трудмобилизованных Среднеазиатского военного округа на Южном Урале в 1943—1944 годах // Magistra Vitae: электронный журнал по историческим наукам и археологии. — 2013. — № 18 (309).
• Шмыров Б. Д. Продовольственное снабжение трудмобилизованных Средне-Азиатского военного округа на промышленных предприятиях Челябинска и Челябинской области в 1942—1945 годах // Вестник Челябинского государственного университета : История. — 2014. — Т. 59, № 8 (337).
• Шмыров Б. Д. Трудмобилизованные Среднеазиатского военного округа на объектах строительства и промышленности Челябинска в 1942—1945 годы // Гороховские чтения. Материалы пятой региональной музейной конференции. — Челябинск: Челябинский государственный краеведческий музей. — 2014.
• Шмыров Б. Д. Трудмобилизованные Средне-Азиатского военного округа на стройках и промышленных предприятиях Южного Урала в годы Великой Отечественной войны. Дисс… канд. ист. наук.. — Челябинск: Б. и., 2016.
• Будников Ю. И. Материально-бытовое положение трудмобилизованных из Средней Азии и Казахстана на предприятиях и стройках Урала в годы Великой Отечественной войны // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. — 2013. — Т. 13, № 1.
• Павленко В. Трудмобилизованные Средней Азии и Казахстана на предприятиях и стройках Урала. 1941—1945 годы // Евразийский журнал региональных и политических исследований. — 2002. — Т. 10, № 1 (1).

В сносках к статье найдены неработоспособные викиссылки. Исправьте короткие примечания, установленные через шаблон {{sfn}} или его аналоги, в соответствии с инструкцией к шаблону, или добавьте недостающие публикации в раздел источников. Список: Шмыров, «Шмыров, «Трудмобилизованные…», 2014.