Эту страницу предлагается объединить со страницей Молох. |
Молк (Молх, финик. 𐤌𐤋𐤊, ивр. מלך) — обряд жертвоприношения у западных семитов.
Распространенный в сиро-палестинском регионе обычай требовал принесения в критической ситуации человеком в жертву своих сыновей (путём сожжения). Этот обряд, называвшийся у финикийцев молк (молх), а у евреев молех, долгое время был известен из текста Библии, но из-за неясности толкования слово mlk в Септуагинте превратилось в имя собственное — Молох (греч. Μολόχ; 3Цар. 11:7), и предполагалось, что детей приносили в жертву некоему богу с таким именем[1][2].
Поскольку у семитов, по мнению исследователей, бога по имени Молох не было[3], это слово сблизили с корнем mlk («царь», ср. древнеарабское божество Малик и одноимённый титул), и попытались отождествить с аммонитским Милькомом (Милхом; 3Цар. 11:5) или Мелькартом.
В 1935 немецкий семитолог Отто Эйссфельдт опубликовал ставшую классической работу Molk als Opferbegriff im Punischen und Hebräischen, und das Ende des Gottes Moloch, в которой, на основании изучения пунийских надписей конца I-го тыс. до н. э. — первых веков н. э., сделал вывод о том, что «молк» является техническим термином, а не именем божества[4][2].
Ныне эта теория доминирует в ориенталистике и гебраистике[5][1][2], хотя и прежняя точка зрения, освященная веками традиции, имеет своих поклонников[6].
Мнение тех, кто полагает, что столь развитые цивилизации, как финикийская и карфагенская, не могли совершать человеческих жертвоприношений, и были оболганы греческими и римскими писателями, опровергается результатами исследований тофетов из Карфагена, в том числе самого знаменитого из этих полей погребальных урн — Саламбо[7] См. также: Религия Карфагена.
Самые древние надписи со словом mlk обнаружены на двух финикийских стелах VII века до н. э. на Мальте. Это существительное производное от глагола hlk «идти», относившегося к терминологии жертвоприношений еще веком ранее[8].
В пунийских надписях слово «молк» используется отдельно или в составе трех стандартных сочетаний:[8]
В последнем случае, как полагают, имеется в виду заместительная жертва (после римского завоевания человеческие жертвоприношения были запрещены), примером которой в Библии является агнец из рассказа об Аврааме и Исааке[9].
На некоторых африканских стелах в связи с этим изображен Сатурн (Баал-Хаммон) с жертвенным ножом в правой руке и бараном в левой, и надписями, типа: аgnum рrо agno, anima pro anima, sanguine pro sanguine, vita pro vita («агнец за агнца, душа за душу, кровь за кровь, жизнь за жизнь»)[10].
У Евсевия сохранился фрагмент из «Финикийской истории» Филона Библского, который, в свою очередь, цитирует Санхуниатона:
У древних был обычай, по которому во время великих несчастий от опасностей властители городов или народа отдавали самое любимое дитя на заклание карателям-богам — в качестве искупления, вместо всеобщей гибели. Отданные [на заклание] убивались во время мистерий. Так, Крон... когда на страну обрушились величайшие несчастия вследствие войны, украсив царским нарядом (своего сына от нимфы Анобет) и соорудив жертвенник, принес в жертву.
— Евсевий Кесарийский. Приготовление к Евангелию. 4, 16
Когда именно в Финикии прекратились человеческие жертвоприношения, в точности неизвестно, так как содержимое урн III века до н. э., найденных в Акре, исследовать не удалось. Возможно, они были запрещены после персидского завоевания, так как, по сведениям Юстина, послы Дария I в 491/490 до н. э. привезли карфагенянам царский указ с запретом совершать такие жертвоприношения[11].
По сообщению Курция Руфа, во время осады Тира Александром кое-кто из граждан предложил вернуться к древней практике жертвоприношений сыновей знати Сатурну, но городской совет это предложение отклонил[12]. Исходя из этого, можно предположить, что к эпохе эллинизма молк уже был пережитком, хотя и не совсем забытым[9]. Следует также отметить, что прямых археологических свидетельств из самой Финикии о детских жертвоприношениях нет[13].
В Карфагене жертвы по этому обряду приносились божественной паре Баал-Хаммону и Танит.
В Карфаген, как считается, эту практику завезли из Тира с новой волной переселенцев, а до того времени пунийцы человеческих жертвоприношений не практиковали. Лишь с первой четверти VII века до н. э. тофеты наполняются пеплом сожженных детей. По сообщению Юстина, в VI веке до н. э., после поражения Малха на Сардинии и моровой язвы пунийцы прибегли к человеческим жертвам, и археология подтверждает, что к тому времени это уже стало обычной практикой[14][15].
В Карфагене, в основном, приносили в жертву детей из знатных семей (одно их крупнейших жертвоприношений Баал-Хаммону было совершено в 310 до н. э.[16]), но также могли использовать для этого военнопленных[17].
Согласно Библии, Меша, царь Моава, «взял (...) сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене»[18], чтобы добиться победы над иудеями, и ему это удалось, так как «это произвело большое негодование в Израильтянах, и они отступили от него и возвратились в свою землю»[18].
У самих иудеев человеческие жертвоприношения были запрещены еще во времена Моисея («Из детей твоих не отдавай на служение Молоху и не бесчести имени Бога твоего»[19]; «не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь»[20]). В царствование Иосии Галаха становится Государственным Законом, запрещающим этот обряд под страхом смертной казни.
Иеремия напоминал иудеям о недопустимости подобной практики:
Устроили капища Ваалу в долине сыновей Енномовых, чтобы проводить через огонь сыновей своих и дочерей своих в честь Молоху, чего Я не повелевал им.
— Иеремия. 32, 35
Упомянутый в этом стихе тофет в долине Хинном мог быть местом отправления обрядов молк в Палестине, а само имя долины стало позднее нарицательным для адского пламени (геенна)[2].
Несколько царских надписей и частных контрактов, обнаруженных в Верхней Месопотамии, содержат в числе условий возможность принесения в качестве искупительной жертвы первенца — сына или дочери[21]. Э. Липинский, заинтересовавшийся этим вопросом, цитирует отрывок из «Вавилонской теодицеи», где разъясняется, почему божеству угодно получать в жертву первенцев:[5]
Отпрыск (их) первый у всех не[ладен]:
Первый теленок мал у коровы,
Приплод её поздний — вдвое больше;
Первый ребенок дурачком родится,
Второму прозванье — Сильный, Смелый.
Видят, (да) не поймут божью премудрость люди!— Вавилонская теодицея, 259—264.
Из этого текста следует, что отнимая жизнь первенца, божество даже оказывает благодеяние человеку.
Греки и римляне считали молк «проявлением бесчеловечной свирепости»[1] финикийцев, но были не совсем правы, так как принесение в жертву сына «было подвигом благочестия, совершавшимся во имя бога и, как правило, ради блага народа»[1].
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .