WikiSort.ru - Не сортированное

Алёна (Еле́на) Никола́евна Баси́лова (28 июля 1943, Москва — 30 августа 2018, там же) — советская, российская-русская поэтесса. Была одним из основателей СМОГа, единственного неофициального литературного объединения в СССР, и женой главного СМОГиста поэта Леонида Губанова.

Биография

Алёна Басилова родилась 28 июля 1943 года в Москве. Отец — театральный режиссёр и композитор Николай Александрович Басилов, помощник Мейерхольда, мать — колоратурное сопрано, звезда советской оперетты, драматург и поэтесса Алла Рустайкис, её отец, актёр и режиссёр Александр Рустайкис, в молодые годы был ведущим актёром МХТ. Бабушка по материнской линии, пианистка Ида Яковлевна Хвасс, и её сестра, художница и врач-инфекционист Алиса Хвасс, приходились родственницами Лили и Элле Каган, в замужестве Лиле Брик и Эльзе Триоле, и родственницами (со стороны матери прабабушка Вельгельмина Исаковна Мендельштам) Осипу Мандельштаму (Ида Хвасс, в 1917 году позировавшая Александру Осмёркину для картины «Дама с лорнеткой», умерла рано, и воспитанием Алёны Басиловой занималась Алиса, заменив ей бабушку).

В начале 1960-х юная Алена Басилова становится завсегдатаем поэтических чтений на площади Маяковского (ныне Триумфальная), которые стихийно возникли после открытия памятника поэту в 1958 году и вскоре приобрели характер культурной и политической фронды. Басилова, ходившая на площадь с Садовой-Каретной кормить голубей чёрствым хлебом, оказалась в эпицентре этого неформального движения. Ближе к ночи (чтения стихов и уличные дискуссии у памятника, как правило, происходили вечерами по выходным) наиболее активные участники «советского Гайд-парка» перемещались в «салоны» — квартиры или комнаты друзей, живущих поблизости, где общение в кругу единомышленников продолжалось до самого утра^[1]. Такие встречи происходили регулярно и после разгона Маяковских чтений в 1961 году.

Личное знакомство Алёны Басиловой с диссидентами, читавшими стихи у памятника на площади Маяковского, началось с того, что она вступилась за автора антисоветского «Человеческого манифеста» Юрия Галанскова, схваченного людьми в штатском. Увидев, как его бьют по лицу и выкручивают ему руки, она заступилась за него, была задержана и доставлена вместе с ним в штаб оперативного комсомольского отряда (ОКО), где стала свидетелем жестокого избиения и издевательств над молодым поэтом.

У неё дома беседовали в основном о литературе и искусстве. Общественные темы затрагивались лишь изредка: «меня больше интересовало искусство, и они это понимали. Даже Володя Буковский в моём доме редко рассуждал о политике. Он читал свои рассказы <…> Так длилось года два-три, а потом в моей жизни появился Лёня, начался СМОГизм, и ребята с „Маяковки“ как-то постепенно рассеялись. Кое с кем, конечно, и потом встречалась, но уже гораздо реже»^[2]. Позднее Буковский и Каплан станут «почётными членами» СМОГа.

В середине 1960-х Алёна Басилова начала писать стихи, вместе с Леонидом Губановым, Владимиром Алейниковым, Владимиром Батшевым и несколькими другими молодыми поэтами стала одним из организаторов СМОГа — единственного неформального литературно-художественного объединения в послевоенном СССР — и вышла замуж за главного СМОГиста Леонида Губанова. Контуры объединения наметились к концу 1964 года. «Новое литературное течение уже просматривалось, но имени не имело, — вспоминает Генрих Сапгир. — Надо было его срочно придумать. Помню, сидели мы у Алёны Басиловой, которая стала потом женой Губанова, и придумывали название новому течению. Придумал сам Губанов: СМОГ. Самое Молодое Общество Гениев, Сила, Мысль, Образ, Глубина, и ещё здесь присутствовал смог, поднимающийся с Садового Кольца нам в окна»^[3].

В 1970 году, после репрессий, обрушившихся на смогистов, разгрома их объединения, перенесённого опыта клинической смерти (перитонит) и развода с Губановым, Алёна Басилова переезжает в «Дом на набережной». В последующие годы она по-прежнему будет поддерживать многочисленные знакомства с интересными людьми в литературных, художественных и дипломатических кругах, но её салон, как его называют современники (она сама возражала против такого определения, считая его вульгарным и фальшивым), навсегда прекратил своё существование.

Личная жизнь

В 1965 году Алёна Басилова стала первой официальной женой Леонида Губанова (1946—1983). «Губанов был чудовищно талантлив, недаром есть мнение, что он — лучший русский поэт второй половины XX века, — отмечал Юрий Мамлеев в предисловии к посмертному сборнику. — Его поэзия абсолютно самобытна и неповторима. Он первичен. Он создал собственный уникальный поэтический мир»^[4]. Страдавший врождённым пороком сердца, при этом сильно пьющий, затравленный официозной критикой, КГБ и карательной психиатрией, Губанов умрёт при невыясненных обстоятельствах в возрасте 37 лет, в сентябре — срок и месяц, неоднократно предсказанные в его произведениях с непостижимой точностью. Не считая одного короткого стихотворения, опубликованного в 1964 году в журнале «Юность» и смонтированного редакцией из трёх фрагментов его поэмы «Полина» (скромная публикация немедленно навлекла на её автора всю репрессивную мощь советского идеологического аппарата: «эти двенадцать строк вызвали дюжину возмущённых, плюющих ядом фельетонов в дюжине московских изданий, от „Крокодила“ до „Комсомолки“, — почти что по одному отзыву на всякую строку»^[5]), зрелые стихи Леонида Губанова никогда не публиковались на родине при его жизни. В том же 1964 году Губанова привёл в гости к Алёне общий приятель, поэт Александр Юдахин.

В 1966 году они поженятся.

Отношения Губанова и Басиловой продолжались около 10 лет. Её вторым мужем станет гражданин Португалии Антонио Жозе Кортеш Силурико Драго, оставивший Сорбонну после студенческих волнений 1968 года, чтобы поступить во ВГИК на режиссёрский факультет. Первый год он должен был учить русский язык, но поскольку на тот момент уже владел 11 языками, ему понадобилось на это всего несколько месяцев. Знакомая привела его в гости к Алёне Басиловой вскоре после его приезда в Москву. Разведясь с Губановым, Алёна выходит за него, но четыре года спустя после первой встречи они расстались (во время поездки Алёны Басиловой в Париж в середине 1970-х Антонио предлагал ей вернуться к нему и остаться жить во Франции, но Алёна отказала).

Информация о том, что её вторым мужем был Стас Намин, распространённая в литературе, не соответствует действительности (но роман с ним имел место). Алёна до самой своей смерти оставалась женой Антонио( официально они так и не развелись с ним, поддерживали хорошие отношения, он часто ей звонил)

Творчество

Смогизм унаследовал от имажинизма его главное поэтическое орудие — метафору, наложение образов, превращение текста в сложный метафорический орнамент. Колганов также отмечает влияние поэзии Цветаевой, Мандельштама и Пастернака.^[6] Всё это, включая глубокую народность, восходящую к самым истокам национальной культуры, характерно и для стихов Алёны Басиловой:

В ранних своих стихах я шла от Иннокентия Анненского, Мандельштама, Пастернака. И я, уверяю вас, превратилась бы в эпигона кого-нибудь из них, если бы не русский фольклор. Он меня буквально спас. Меня поразила тайнопись русской фольклорной поэзии. Из поэтического фольклора меня больше всего интересовали разбойничья поэзия и поэзия плакальщиц. Ведь все мы двигались тогда, как в ночи. Благодаря фольклору я себя и нашла^[7].

К 1967 году СМОГ прекратил своё существование. Для Алёны Басиловой путь к широкому читателю оказался закрытым. Подготовленная к печати книга её стихов «Комедия греха» с предисловием Виктора Шкловского пролежала в издательстве «Советский писатель» 17 лет и бесследно исчезла (цифра в 26 лет, приводимая составителем сборника «Московская муза», неверна). Несколько отрывков будут опубликованы только в 1992 году в виде буклета на одном раскладном листе «рекламно-просветительным» импринтом Союза писателей СССР, к тому времени уже распавшейся и несуществующей организации.

На родине несколько её стихотворений входят в крупные антологии, начиная с 1990-х годов (и тоже не без серьёзных искажений: так, «Розовый шут», посвящённый Олегу Целкову, в книге «Самиздат века» обрывается на полуфразе).

Дело Гинзбурга и Галанскова

В 1968 году Алёна Басилова стала свидетелем защиты Александра Гинзбурга и Юрия Галанскова, приговорённых к 5 и 7 годам лишения свободы на известном процессе, который привёл к консолидации правозащитного движения в СССР (тогда же были осуждёны Вера Лашкова за то, что перепечатывала антисоветские материалы двух главных обвиняемых на пишущей машинке, и, в рамках отдельного дела, члены СМОГа Владимир Буковский, Евгений Кушев и Вадим Делоне за участие в демонстрации протеста против ареста Галанскова, Гинзбурга и их друзей).

Вызванная на допрос в КГБ, Алёна Басилова отказалась подписывать протокол и давать подписку о неразглашении тайны следствия. За Алёной и её мужем было установлено наружное наблюдение. В целях психологического давления оно велось открыто — в течение десяти дней за ними медленно ездили по улице чёрные «Волги», что вызывало у Губанова сильнейшую депрессию. Леонид Губанов, стоявший на психиатрическом учёте с подложным диагнозом «вялотекущая шизофрения (под вопросом)», был принудительно помещён в Институт психиатрии АМН СССР и подвергся пыткам у изобретателя этой несуществующей болезни профессора Снежневского.

Басиловой грозила высылка из Москвы за тунеядство, но её спас К. И. Чуковский, написавший справку в милицию, заверенную в Литфонде, где было сказано, что она помогала ему в работе над собранием сочинений.

Алёна Басилова была одним из свидетелей, выступивших в защиту обвиняемых, невзирая на запугивание и угрозы в свой адрес. Сам политический процесс выглядел как зловещий спектакль: её ввели под руки двое военных, все её слова заглушались грубым хохотом специально подобранной публики, заполнявшей зал (заседание формально считалось открытым), в нарушение закона свидетелям со стороны защиты не позволяли оставаться в зале после дачи показаний.

Интересные факты

• Слава СМОГа распространилась с невероятной быстротой. Всего через четыре дня после того, как Губанов повесил объявление об основании СМОГа с домашним телефоном Басиловой в курилке Всесоюзной библиотеки имени Ленина, ей позвонил из Парижа с поздравлениями Александр Керенский.^[8]
• В 1969 году в квартире Алёны Басиловой была сделана первая магнитофонная запись выступления Булата Окуджавы.^[9]

Публикации

• Альманах «Поэзия». № 55. 1990. С. 165—168.
• Из поэмы «Комедия греха» // Дружба народов. № 10. 1991. С. <…>.
• Басилова, Алёна. Стихи из поэмы «Комедия греха». — М.: Рекламная библиотечка поэзии — Голос, 1992. — 1 раскл. л.
• Басилова, Алёна. Как они смеют бить поэта! // Поликовская, Людмила. «Мы предчувствие… предтеча…». Площадь Маяковского, 1958—1965. — М.: Звенья, 1997. С. 124—126. http://www.memo.ru/history/diss/books/mayak/part3-14.htm
• Лики, клики, глюки Анатолия Тимофеевича Зверева / Сост. и авт. воспоминаний З. Н. Плавинская. — М.: Магазин искусства, 2003. С. 24—25.
• Самиздат века / Сост. А. И. Стреляный, Г. В. Сапгир, В. С. Бахтин, Н. Г. Ордынский. — Минск — М.: Полифакт, 1997. С. 483—484.
• Московская муза. XVII—XXI. Антология / Сост., вступит. ст. и биобиблиографич. справки Г. Д. Климовой. — М.: Московские учебники — СиДиПресс, 2004. С. 275—277.
• Русские стихи 1950—2000 годов. Антология (первое приближение). Т. 2 / Сост. И. Ахметьев, Г. Лукомников, В. Орлов, А. Урицкий. — М.: Летний сад, 2010. С. 137—138.

См. также

• Шестидесятники

Примечания

Литература

• Сенкевич, А. Показания свидетелей защиты (Русский поэтический авангард 1960-х годов) // Альманах «Поэзия», № 55. 1990. С. 156—165. Отд. изд.: Сенкевич, А. Н. Показания свидетелей защиты (Из истории русского поэтического подполья 1960-х годов). — М.: Знание, 1992. — 64 с. — (Новое в жизни, науке и технике. Литература. 1.).
• Басилова, Алёна. Как они смеют бить поэта! // Поликовская, Людмила. «Мы предчувствие… предтеча…». Площадь Маяковского, 1958—1965. М.: Звенья, 1997. С. 124—126. Полный текст книги размещен на сайте общества «Мемориал»: memo.ru/history/diss/books/mayak/part3-14.htm/
• Арутюнян, Рубина. Моя Маяковка. — М.: Магазин искусства, 2002. — 64 с., фото. Онлайн-версия: majakovka.artmagazine.ru/text.htm
• Лики, клики, глюки Анатолия Тимофеевича Зверева / Сост. и авт. воспоминаний З. Н. Плавинская. — М.: Магазин искусства, 2003. Об Алёне Басиловой: laidinen.ru/women.php?part=590&letter=%C1&code=3406 Рец.: Мейман, Аннета. Я выбрала роль свидетеля // Русская Америка. № 328. rusamny.com/archives/328/t04-2(328).htm
• Алейников, Владимир. СМОГ: Роман-поэма. — М.: ОГИ, 2008. — 616 с., 8 л. ил. Рец.: Мызников, Александр. Владимир Алейников. СМОГ // Журнал «Знамя». № 3. 2009. magazines.russ.ru/znamia/2009/3/my25.html
• Крижевский, Алексей. Бархатное подполье: Игорь Дудинский о жизни советской богемы // Журнал «Русская жизнь». 1 февраля 2008 г. rulife.ru/mode/article/510 (О хозяевах, участниках и атмосфере московских квартирных салонов 1960-х. Комментарий Игоря Дудинского в его ЖЖ: «Беда в том, что у журналиста не было времени дослушать меня до конца. Он торопился сдать материал. Поэтому за бортом оказался как раз один из ключевых салонов тех лет — Алёны Басиловой, то есть её мамы Аллы Рустайкис». malutka-du.livejournal.com/234683.html)
• Алейников, Владимир. Очищающий СМОГ. — СПб.: Алетейя, 2015. — 304 c.
• Ольшанская, Мария. «Эта женщина недописана…» (Муза 1960-х Алёна Басилова) // Черепаха на острове: Художественно-публицистический журнал Марии Ольшанской. marie-olshansky.ru/smo/snegopad-1.shtml
• [Зуев, Дмитрий]. Карта интеллектуальной Москвы 1960-х годов / Подг. Дмитрий Зуев // Arzamas. Курс № 9. Несоветская философия в СССР arzamas.academy/materials/262

Ссылки

• СМОГ. Алёна Басилова | Русская виртуальная библиотека | Неофициальная поэзия: Антология rvb.ru/np/publication/01text/15/02basilova.htm
• Стихи, посвящённые Алёне Басиловой:
  • Леонид Губанов. «Стихотворение о брошенной поэме» («Эта женщина не дописана…», 1964) rvb.ru/np/publication/01text/15/01gubanov.htm
  • «Серый конь» («Я беру кривоногое лето коня…») ruthenia.ru/60s/gubanov/ja_beru.htm
  • «Августовская фреска» bdn-steiner.ru/modules.php?go=page&name=Poezia&pid=40801
  • Давид Самойлов. «Алёнушка» rupoem.ru/samojlov/kogda-nastanet-rasstavatsya.aspx