WikiSort.ru - Не сортированное

Представитель ханского рода

Агабек Рутульский принадлежал к роду правителей этого небольшого магала. Родоначальником правителей Рутула по составленной в 1870 -х годах родословной наибом Гасанхан — беком считается Кази-бек. Начал он править в конце 16 века. В источниках, где упоминается Рутул и Рутульское вольное общество, говорится, что наиб Гасанхан — бек переписал эту родословную с более раннего оригинала. В этой родословной упоминается, что в начале 17 века одному из предков правителей Рутула Ибрагиму турецкий султан Мурад Третий даровал фирман с присвоением титула хана. Можно и нужно считать, что Агабек Рутульский принадлежал к ханскому роду. Есть также версия, что первые рутульские беки, в частности, Кази-бек, являлись непосредственными потомками шамхалов тарковских.^[1]

Наиб Шамиля

Общеизвестно, что и Имам Шамиль не был в Рутуле и во всем Южном Дагестане до 1848 года, когда он нежданно прорвался через горы Рутула, дошёл до крепости Ахты и после неудачного штурма повернул обратно. Однако ещё в 1838 году имам присвоил Агабеку Рутульскому звание наиба. Об этом пишет Моше Гаммер в своей книге «Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана» «…Для этого в конце 1837 г. он разослал письма старейшинам основных махалов Кубаха, призывая „взяться за оружие и пойти на врага наших традиций и веры“. В 1838 г. он присвоил звание наиба Али-беку аль-Ратули, (Агабеку Рутульскому) самому видному вождю в долине верховья Самура».^[2]

Первые упоминания. Участие в Кубинском восстании

Первое участие и первые упоминая в истории Агабека Рутульского пришлись на борьбу за независимость своего народа связано с антиколониальным восстанием народов Южного Дагестана в первой половине XIX в. Это восстание крестьян Кубинской провинции в 1837 г., вызванное гнетом царских властей и крупных феодалов. Восстания 1837 года, в Кубе, обществах Самурской долины и Табасаране облегчало положение дел в имамате, оттягивая от Имамата часть царских войск. Руководители восстаний в Южном Дагестане Хаджи-Мухаммед, Яр-Али, Шейх-Мулла Ахтынский и Агабек Рутульский вели переписку с Шамилем и М.Ярагским (до его кончины в 1838 г.). На тот момент Агабек Рутульский, ещё не был руководителем восставших. Агабек был одним из руководителей. Это подтверждается следующим документом: "Значительную помощь оказали и жители Самурской долины, которые в 1837 г. «выслали довольно значительные вооружённые скопища в помощь бунтовщикам, обложившим самую Кубу».^[1] Недостаточно организованное и плохое вооружённое Кубинское восстание и последующая осада Кубы закончилась неудачей. Восставшим было нанесено поражение. Потерпев поражение, некоторые вожди восстания, желая избежать кровопролития и из-за недостаточного количества сил для сопротивления, отправили к генералу Фезе парламентеров с предложением мира. Особых результатов не дали переговоры с генералом Фезе. Командование русской армии предприняло очередную попытку сломить сопротивление лезгин. Агабек решился встретить русских на подступах к Рутульским долинам. Известное сражение между русской армией и повстанцами под руководством Агабека Рутульского и Шейх Муллы Ахтынского произошло возле села Аджиахур. Восставшие потерпели окончательное поражение и были вынуждены принести присягу в верности России и обязались платить дань казне. Однако большинство повстанцев во главе с Ага-беком Рутульским скрылись в горах, чтобы в следующем же году вновь подняться на борьбу.

Захват Нухи и продолжение борьбы

В 1 [13] сентября 1838 года выдававший себя за Искендер-бек^[az], сына умершего в Персии шекинского Хусейн хана^[az], со значительною партиею горцев – с отрядом Ага-бека Рутульского, численностью до 5 тыс. человек, занял г. Нуху и осадил давно оставленную Нухинскую крепость, где находились комендантский дом, провинциальное управление и казначайство и куда укрылось часть жителей, под защиту роты линейного батальона. Но появление под Нухою отряда Безобразова, поспешно собравшего 2 двизиона драгун, 6 рот пехоты, с 6 полевыми орудиями и милициею Элусуйского султана, они отступили от города^[3][4][5].

На этом военная деятельность Агабека Рутульского не закончилась. Наступил 1839 год. И опять Агабек был в центре внимания у русских генералов: Рапорт генерал-майора Коцебу генерал-адъютанту Чернышеву об успехах Шамиля в Аварии и о продолжающихся волнениях в южном Дагестане:

24 февраля 1839 г. ….В обществах верхних кубинских магалов по последним известиям больших сборищ нет и мятежное движение жителей, по случаю наступления мусульманского праздника байрама, приостановилось, но Агабек Рутульский не престает действовать для умножения своих сообщников. До 10 февраля он кроме Зухуля, об измене коего изъяснено вышеупомянутым донесением за № 295, успел склонить присоединиться к нему соседнее к Алтыпаринскому обществу селение Сураж и через приверженцев своих, посланных для возмущения Кохурского общества, принудил уйти в Хазры преданного нам тамошнего юзбаши…^[1]

Шокированные дерзостью Агабека и его отрядов, который почти нанес сокрушительный удар в тылу у русских войск, имеется в виду его поход в Нуху, царские генералы решили раз и навсегда расправиться с горцами и их вождем. Прежде чем отправиться в поход на них, генерал Головин разослал обращения в восставшие вольные общества:

…Прежде чем двинуться к вам с войсками, считаю я нужным исчислить вам преступления, которыми вы навлекаете на себя бедствия, вас ожидающие. После возмущения Кубинской провинции, которая произошла от подстрекательства вашего и при участии ваших обществ, вы приняли к себе и скрыли от преследования правосудия главнейших возмутителей, дерзко отвечая на требования начальства о выдаче их, что это не сходно с вашими обыкновениями…. …Вместо хранения присяги, вы, следуя наущению тех же разбойников и беглеца из Нухи, спустились в Шекинскую провинцию и напали там опять на войска Его Императорского Величества…^[1]

Против плохо вооруженных и лишенных артиллерии сил противника командованием русском армии было брошено огромное количество солдат и милиционеров. Когда в победных реляциях русские генералы писали о количестве своего противника, указывая это количество как "партии, «скопища» и т. д.,^[6] учитывая ещё и то, что на стороне царских войск участвовало значительное количество коллаборационистов, маловероятно то, что, в конкретном случае Агабек Рутульский, смог собрать такие «скопища».^[6] В документах тех лет о количестве народонаселения Южного Дагестана, например Рутульского вольного общества, говорится что «душ мужеского пола насчитывается 2000». Или, например: «дворов во всем магале насчитывается 1600». Ну и столько же, или примерно такое же количество народа проживало и в соседних вольных обществах и магалах. Не все же жители магалов поголовно, начиная от младенцев до стариков, воевали. Агабек Рутульский в глазах русских войск представлял серьезную угрозу.^[6] Одновременно с этим русские предприняли ещё дополнительные меры в деле окончательного подавления непокорных горцев: отряд под командованием генерал-майора Симборского двинулся к верховьям Самура через гору Салават. Непокорным горцам приходилось вести свою борьбу на два фронта. Царские генералы решили в 1839 году, окончательно сломить сопротивление всех вольных магалов и обществ Южного Дагестана. После подавления Кубинского восстания в 1837 и после поражения горцев под Аджиахуром в 1838 году единственным не сдавшимся на милость императора, и державшим непосредственную связь с имамом Шамилем в Южном Дагестане, оставался только Агабек Рутульский. В то время, пока Агабек уходил от натиска русских войск в горы, отряд генерала Симборского и местная милиция во главе с Даниял-беком Елисуйским заняли Рутул и другие близлежащие села вольного общества. Жители отдельных сел оказывали яростное сопротивление, за что и были наказаны жестоко. В рядах Агабека Рутульского особую отвагу показали жители сел Шиназ, Хнов, Борч и других сел. Сам Агабек Рутульский попадает в плен. Генерал Симборский в своем докладе после окончательного подавления восстания пишет:

…6 июня я осматривал сел. Ахты с окрестностями с тем, чтобы избрать место для предполагаемого укрепления. Около полудня прибыл ко мне в лагерь Елисуйский султан Даниель-бек, о действиях коего против рутульцев я не мог иметь сведений. Он донёс мне лично о занятии и покорении им Рутула, и вместе с тем, просил о пощаде предавшего нам известного Агабека, не решаясь предать казни преступников, добровольно отдавшихся мне в руки, и соображаясь с высоко-монаршим милосердием даровал я им жизнь и свободу…^[1]

Несмотря на лояльность, которую Даниял-бек проявлял к царским генералам, они ему не доверяли вовсе. Тем не менее, следует особо остановиться на деятельности Даниель-бека Елисуйского. Пока Агабек Рутульский сражался против царских войск, Даниял-бек Елисуйский нанес удар в спину. Занял Рутул и все вольное общество, лишив тем самым Агабека возможности собрать в своем магале подкрепление. Дослужившийся до должности генерал-майора, Даниял-бек имел свои особые интересы. После подавления восстания и взятия в плен Агабека Рутульского, русские власти за особое усердие, оказанное правителем Илисуйским, упраздняют рутульское бекство. Территория его включается во владения Елисуйского султанства. Вместо Агабека наибом, подвластным Илисуйскому султану, назначается преданный России поручик Абумуслим.^[1]

Дальнейшая судьба

О том как складывалась судьба Агабека нет практически никаких сведений. Когда через десять лет после боя под Адхиахуром, в 1848 году имам Шамиль и Даниял-бек, уже перешедший к этому времени на сторону опального имама Шамиля, без боя заняли Рутул и другие близлежащие села этого вольного общества, Агабека Рутульского на тот момент не было в живых. Наверняка бы он, участвовал в походе имама на Ахты. Вот что пишет видный ученый, исследователь этнографии Кавказа и в частности рутульцев Владимир Бобровников:

«…Один из последних купольных мавзолеев такого рода был поставлен на окраине старого Рутула на родовом кладбище Хасан-ханов из рода (тухум) Кази-бегиер. В нише сохранилась арабская эпитафия, повествующая о смерти Али-бека сына Хасан-хана в мае-июне 1846 г .». И если учесть, что в некоторых документах, в частности записка генерала Милютина, о которой упоминает М. Гаммер в своём исследовании, где Агабек Рутульский упоминается как Алибек аль Рутули^[2], вполне возможно, что в этом мавзолее покоятся останки великого сына рутульского народа.^[7]