WikiSort.ru - Не сортированное

ПОИСК ПО САЙТУ | о проекте
Надир-шах
перс. نادر شاه‎

Портрет Надир-шаха
1-й Шах
Государства Афшаридов
8 марта 1736 — 20 июня 1747
Предшественник Аббас III
Преемник Шах Адил
Великий визирь
7 сентября 1732 — 8 марта 1736
Монарх Аббас III
Предшественник Раджаб Али-хан
Преемник Мирза Али Акбар Ширази
наместник Хорасана, Кермана и Мазендарана
21 марта 1730 — 8 марта 1736
Вероисповедание шиизм в молодости, далее индифферентность
Рождение 1688/1698
Дерегёз, Хорасан
Смерть 20 июня 1747(1747-06-20)
Хабушан, Хорасан
Место погребения Мешхед
Род Афшариды
Отец Имам-кули
Супруга Q25543225?
Дети Реза Кули-мирза и Насрулла-мирза
Автограф
Звание генерал
 Надир-шах на Викискладе

Надир-шах Афшар (ум. 19 июня 1747) — шах Ирана[1] в 1736—1747 годах, основатель династии Афшаридов, полководец. Регент и великий визирь при последнем сефевидском шахе Аббасе III, наместник ряда восточных областей Ирана в период реставрации Сефевидов.

Надир-шах, выходец из семьи пастуха, проведя детство в глубочайшей бедности, благодаря своему полководческому таланту и энергичности поднялся до самых вершин власти, создав одну из крупнейших империй в истории Востока. Его в дальнейшем часто называли Наполеоном Востока, сам же Наполеон Бонапарт восхищался им, восхваляя Надира в письме Фатх-Али-шаху Каджару, считал себя новым Надиром. Иосиф Сталин называл Надира, наряду с Иваном Грозным, своим учителем.

Завоевательные войны Надир-шаха привели к созданию обширной империи, в которую, кроме Ирана и Азербайджана были включены (в качестве провинций или вассальных территорий) Армения, Грузия, часть Дагестана, Афганистан, Белуджистан, Хивинское и Бухарское ханства. В 1737—1738 гг. Надир-шах начал поход в Северную Индию и в 1739 году захватил Дели — столицу Великих Моголов[2].

Как и Сефевиды, Надир-шах покровительствовал тюркской литературе[3].

Происхождение и язык

Надир-шах был кызылбашем[4][5][6][7][8][9] из клана кырклы туркоманского[Комм 1] племени афшар[10][11], которые переселились в Азербайджан из Центральной Азии в результате вторжения монголов[12]. Часть племени, в том числе и предки Надир-шаха, были переселены Сефевидами в XVI—XVII веках из Азербайджана в Хорасан, с одной стороны для ослабления могущественной конфедерации, с другой — для защиты Хорасана от узбеков[13][14][10][12][15].

Надир на протяжении всей жизни сохранял сильное тюркское самосознание[16], гордясь своим туркоманским происхождением[17], но при этом не восхваляя своих родителей и предков и называя себя «сыном меча»[17]. В 1734 году Надир написал два письма османскому визирю Хакимзаде (одно на тюркском, другое на персидском), предлагая заключить мир ввиду того, что османы и туркоманы имеют общее происхождение. Во время своей Индийской кампании в ходе переписки на тюркском с могольским правителем Мухаммед-шахом он указывал на то, что его народ принадлежит к одному из туркоманских племен афшаров, и его предки восходили к туркоманской династии, таким образом, оба государства (Могольское и Афшарское) относились к преемникам Тимура. В своем письме османскому султану Махмуду I в 1741 он объясняет, что оставил Мухаммед-аха на индийском престоле поскольку оба они были тюркского происхождения[16].

Родным языком Надира был тюркский, и хотя позже он выучил и персидский язык, всегда предпочитал говорить на первом. Он научился читать и писать будучи уже взрослым человеком[18]. Согласно В. Минорскому, Надир, подобно другим афшарам, говорил на южно-туркоманском диалекте огузского языка, говоря обычным языком, на тюркском Азербайджана[19]. Акоп Папазян также указывал, что Надир-шах, будучи кызылбашем, использовал азербайджанский язык в качестве родного[20]. Примечательным источником является «Повествование» армянского католикоса Абраама Кретаци, современника и соратника Надира, где приведена прямая речь последнего армянскими буквами на азербайджанском языке[21][22].

Ранние годы

Северный Хорасан[17], где родился и прожил большую часть жизни Надир-шах.

Надир-шах родился в Дастгерде[en], укреплённом селе на северной стороне гор Аллаху Акбар Дарагёзского региона в Хорасане, в семье уважаемого в своей среде афшарского пастуха Имамкули[23].

Панорама окрестностей Калата, Хорасан. Тюрки распространены по всему Северному Хорасану и представлены племенами афшаров (проживают в Дарагёзе, Абиварде и Калат-и Надири), караи (проживают в Торбат-и Гейдари), герайлы (проживают в Ширване, Джаджарме, Джовайне и Себзеваре), кара-баяты (проживают в области Нишапура), джалаиры (проживают в Калате), кара-коюнлу (проживают в Дарагёзе), богайри (проживают к юго-западу от Кочана). Афшары[12] и кара-коюнлу были переселены из Азербайджана Сефевидами[24]. Родина Надир-шаха Дарагёз, наряду с Лотфабадом, является анклавом азербайджанского языка в Хорасане и его наиболее восточной точкой[25][26].

О дате рождения Надир-шаха нет достоверных сведений[23], причем зачастую среди ученых нет консенсуса по интерпретированию данных одного и того же источника из-за наличия разных версий. Согласно профильной статье в Энциклопедии Ираника и британскому историку Лоуренсу Локхарту, он родился в ноябре 1688 года[27], по мнению же британских историков Майкла Аксворти и Питера Авери, 6 августа 1698 года[23][28]. Персидские источники того периода указывают годом рождения Надира 1099 или 1102 год по исламскому календарю (1687/1688 и 1690/1691 годы соответственно)[27]. В бомбейской литографической версии хроники «Тарих-и джахан-гуша-йи Надири» летописец Надира Мирза Махди Астрабади указывал его датой рождения 28 день месяца мухаррама 1100 года хиджры (22 ноября 1688 года)[28], эта дата берётся за основу Лоуренсом Локхартом[27]. Однако это дата расходится с данными рукописей этой же хроники, где датой рождения указан 28 день мухаррама 1110 года хиджры (6 августа 1698 года). Этой даты придерживаются в тегеранском издании источника 1960-х годов[28]. Историки Эрнест Такер и Мухаммед Амин Рияхи приводят сообщения другого летописца Надира Мухаммеда Кязыма Марви, согласно которому, Надир был зачат в 1099 году хиджры и родился через 9 месяцев, 9 дней и 9 часов, то есть в 1100 году хиджры (1688 год)[29]. Однако Питер Авери считает, что Мухаммед Кязым указал годом зачатия 1109 год хиджры (1697/1698 год), подразумевая годом рождения 1110 год хиджры[28].

При рождении он получил имя Надркули[27][Комм 2], имеющее значение «раб чудесного»[23]. Позже, став шахом, Надркули берёт себе имя Надир, что с арабского переводится как «редкий», «исключительный»[23][Комм 3].

Семья Надира вела кочевой образ жизни. Летом стадо пасли в высокогорных прохладных пастбищах у Кобкана, зимой в Дастгерте, где зима была более умеренная. Надир был долгожданным сыном в семье, и его отец, Имамкули, гордился им, проявляя к нему большую любовь. Позже, видимо, благодаря счастливым воспоминаниям о раннем детстве, Надир сам стал любящим отцом и, возможно, таким же снисходительным, как и Имамкули[30].

Согласно его биографам, ещё в детстве Надир был очень способным и выносливым. Уже в 10 лет он проявил себя как хороший всадник и охотник, превосходно владеющий луком и дротиками[31].

Надир довольно рано потерял отца и семья оказалась бедственном положении. Тяжелые годы, последовавшие за смертью отца, повлияли на его характер[31]. Наблюдая за тяготами жизни своей матери, вдовы с двумя детьми, в обществе, где повторный брак был маловероятен и некоторые женщины переселялись в ближайший город и выживали за счет проституции, Надир проникся сочувствием к женщинам. Он рос в бедности и подвергался насмешкам из-за отсутствия отца, однако лишения и невзгоды не сломили его. Напротив, трудности оказали влияние на его характер, усилив его волю к жизни и побудив к постоянному утверждению себя и желанию контролировать. В будущем Надир недолюбливал изнеженных людей легко добившихся статуса, возможно, мулл. Надир всегда помнил, и даже будучи шахом Ирана не пытался скрыть годы детства, проведённые в бедности. Также он всегда оставался привязанным к тем, с кем разделял тяготы, особенно к своей матери и брату Ибрахиму[32].

В жизни Надира были и опасности. Так, согласно одной из историй, он вместе с матерью был пленен и продан в рабство туркменами. Согласно другой, он был пленен вместе с несколькими друзьями, но убедил туркмен отпустить его, пообещав в будущем помощь[32].

В последние годы Сефевидского государства

Примерно к пятнадцати годам Надир поступает на службу к Баба Али-беку Кусе Ахмадлу, наместнику Абиварда и одному из влиятельных афшарских вождей. Возможно, что-то связывало Баба Али-бека и покойного отца Надира и он, начав службу простым мушкетёром (туфангчи), скоро становится правой рукой наместника. Лук и дротики, которыми Надир научился владеть ещё в Дарагёзе, продолжали играть роль традиционного оружия в племенной жизни и на охоте, но уже значительно уступали огнестрельному оружию. Овладев в тот период стрельбой и оценив потенциал огнестрельного оружия, Надир в будущем коренным способом изменил методы ведения войны в Иране и близлежащих странах[33].

На службе у абивардского наместника главной задачей Надира было преследование разбойников и возвращение их добычи, которой могли быть вещи, животные, а также люди. Но зачастую невозможно было определить хозяина и Надир пользовался этим, присваивая имущество. Это послужило почвой для слухов о том, что Надир якобы сам был разбойником[33].

В 1714/1715 году начался крупный набег туркмен на cеверный Хорасан. Приграничные войска Баба Али разбили туркменских налетчиков, которых насчитывалось несколько тысяч, 1400 туркмен были взяты в плен. Баба Али послал Надира с вестью о победе ко двору сефевидского шаха Султан Хусейна I, что говорит о том, что в этом бою Надир отличился. В сефевидской столице Исфахане Надир был представлен шаху и получил от него награду в 100 туманов. Это был первый визит Надира в Исфахан[34], и, по мнению Майкла Аксворти, возможно, именно после него у будущего военачальника и шаха возникла ненависть к столице Сефевидского государства и сефевидскому двору. Вероятно, что, будучи провинциалом из Хорасана, Надир подвергался насмешкам и издевательствам со стороны придворных, даже несмотря на подарок шаха[35].

По возвращении в Хорасан в 1715 году Надир женился на дочери Баба Али-бека. Ризакули, первый сын Надира, родился от этого брака 15 апреля 1719 года. Этот брак сделал Надира значительной фигурой в Хорасане, и его подобные успехи, достигнутые, возможно, в том числе за счет неких связей между Баба Али и отцом Надира, вызывали зависть у многих других вождей. В результате борьбы, предшествовавшей этой свадьбе, некоторые из завистников Надира были убиты[36].

В 1716 году Баба Али-бек со своими 500 солдатами был послан наряду с другими войсками наместника Мешхеда для подавления восстания племени абдали. Однако войска мешхедского наместника были разбиты, и Баба Али был убит выстрелом в битве. Новым наместником Абиварда стал его брат, Гурбан Али. Под его начальством Надир успешно сражался против туркменских разбойников. Вскоре Гурбан Али умер, что продвинуло Надира ещё дальше. Он был назначен заместителем нового наместника Абиварда Хасан Али-хана, назначенного из Исфахана, однако через некоторое время Надир стал доминировать над наместником, обладая большей властью[37].

Тем временем, близился конец Сефевидского государства. Ослабленное различными факторами, государство пало под ударами афганцев после 220-летнего существования. В октябре 1722 года афганский военачальник Мир Махмуд Хотаки захватил Исфахан и стал новым шахом Ирана. Сын низложенного сефевидского шаха Султан Хусейна I Тахмасп также провозгласил себя шахом в Казвине.

В северном Хорасане абивардский наместник попросту бежал вскоре после начала осады Исфахана, и Надир возглавил небольшое, но закаленное в боях войско, известное как армия Атак[38].

Военачальник

Когда в ноябре 1722 года вести о падении Исфахана дошли до Хорасана, регион погрузился в анархию. Столица Хорасана Мешхед восстал. Как и во всем Иране, десятки мелких военачальников и князьков стали независимыми правителями. В это время Надир продолжал контролировать Абивард и его окрестности, не решаясь на какие-либо военные действия против других вождей и военачальников. С некоторыми из них он находился в союзе[39].

Между тем, Мешхед захватил Малик Махмуд Систани, влиятельный систанский вельможа, решивший воспользоваться падением Сефевидского государства и анархией в Хорасане для удовлетворения собственных территориальных амбиций. Ряд племенных вождей, ранее признавших власть Надира в Абиварде, теперь просили нового правителя Мешхеда «разобраться с абивардским выскочкой». Однако Надир и Малик Махмуд были практически равносильными соперниками, и оба стремились избежать прямой конфронтации и усилить собственные позиции. Даже владея Мешхедом и имея армию в несколько тысяч человек, Малик Махмуд не был в состоянии установить контроль над всем Хорасаном, в то время как Надир ещё с 1720 года владел неприступной крепостью Калат. Обращение вождей к Систани сильно подняло авторитет Малик Махмуда, однако, к большому недоумению вождей, требовавших избавления от Надира, вместо армии он послал в Абивард нового наместника с предложением о назначении Надира заместителем наместника с расширенными полномочиями[Комм 4]. Надир, скрывая свое раздражение, принял предложение[40].

Теперь, номинально подчиняясь Малик Махмуду, Надир мог расквитаться с соперниками и усилить свою власть. Многие вожди скрылись в фортифицированных цитаделях, и Надир осаждал их. Он жестоко расправлялся с теми, кто упорствовал в сопротивлении или предавал его, при этом сдавшиеся обычно завоевывали благосклонность Надира, даже если в боях с ними он терял много людей. Военные успехи поднимали популярность Надира, и все больше вождей и солдат приходили к нему на службу. Среди них был крупный контингент джалаиров во главе с Тахмасп-ханом Джалаиром, который вскоре стал другом и доверенным помощником Надира. Его Надир назначил ответственным за крепость Калат[41].

К 1724 году Надир чувствовал себя достаточно сильным, чтобы противостоять Малик Махмуду. Причиной разрыва между Надиром и Малик Махмудом было стремление последнего стать шахом. Малик Махмуд объявил себя потомком легендарных кайанидских царей[en], и если бы он преуспел бы в становлении шахом, то определённо разорвал бы союз с Надиром. Во время охоты Надир предательски убил абивардского наместника, таким образом объявив войну Малик Махмуду. Он совершил разрушительный набег на Мешхед, разбив войско Малик Махмуда и опустошив земли вокруг города. Надир уже командовал небольшой армией с артиллерией и верблюдами с занбураками[Комм 5][42].

В целом прямых военных столкновений Надира и Малик Махмуда в этот период было мало, и главными противниками Надира были чамешгазакские курды, которые поддержали Малик Махмуда. При этом у Надира были ещё и проблемы с другими афшарскими вождями. Кроме того, он участвовал и в других военных кампаниях, так, например, к нему обратились мервцы за помощью против туркменских набегов. Подобные обращения поднимали престиж Надира в регионе вне зависимости от того, откликался ли он на них. И каждый раз когда он откликался, он выходил победителем, привлекая все больше солдат в свое войско[43].

К концу 1725 года Надир подчинил чамешгазакских курдов, по крайней мере, временно. Эта тяжелая победа позволила Надиру ещё больше расширить свое влияние, привлекая новые племена с запада. Также он послал свои войска совершать налёт в сторону Герата, демонстрируя свою власть над Хорасаном и бессилие Малик Махмуда[44].

Между тем, в Хорасан направился Тахмасп II — фактически безвластный сефевидский шах, который оказался пленником могущественного каджарского вождя Фатх-Али-хана Каджара[45], деда будущего шаха Ирана Ага Мухаммеда Каджара. Фатх-Али принудил Тахмаспа временно отказаться от конфронтации с афганцами, все ещё владеющими Исфаханом и значительной частью Ирана, и направить силы против Малик Махмуда. Завоевания вблизи каджарской цитадели Астрабада казались выгодными Фатх-Али-хану для себя и своих соплеменников, кроме того, каджары считали, что афганцы всё ещё слишком сильны, а в Хорасане представлялось возможным набрать больше сторонников[44].

Осада Мешхеда

Осада Мешхеда
Основной конфликт: Войны Надир-шаха
Дата сентябрь — 12 ноября 1726
Место Мешхед, Хорасан, Иран
Итог Поражение Малик Махмуда Систани. Хорасан переходит под контроль сефевидских лоялистов.
Противники

Сефевидские лоялисты

сторонники Малик Махмуда Систани
Командующие

Тахмасп II
Надир
Фатх-Али-хан Каджар†

Малик Махмуд Систани
Пир Мухаммед
Силы сторон

несколько тысяч

несколько тысяч
Потери

неизвестно

неизвестно
     Аудио, фото, видео на Викискладе

    В начале 1726 года Тахмасп послал к Надиру придворного, предложив сотрудничество с ним и каджарами против Малик Махмуда. Надир ответил утвердительно, призвав Тахмаспа как можно скорее прибыть в Хорасан, придворный же подтвердил Надира на номинальной должности заместителя наместника Абиварда. В сентябре того же года Тахмасп II и каджары прибыли в Хорасан, разбив лагерь у Хабушана. 19 сентября Надир прибыл к шаху с внушительным войском из 2000 человек и присягнул ему на верность. Молодой шах спешился, обнял его и немедля дал ему аристократический военный титул «хан»[46]. Войско двинулось из Хабушана на позиции, угрожающие Мешхеду, и все больше добровольцев присоединялись к нему.

    Надир превратился из провинциала в фигуру национальной значимости[46]. Позиции Фатх-Али же пошатнулись. Ещё когда Тахмасп только нашёл прибежище на каджарской земле после поражения от афганцев у Тегерана, Фатх-Али оказывал неповиновение слабому шаху. В схватке люди Тахмаспа были побеждены, и сам шах превратился в средство легитимизации завоеваний и влияния, ввиду верности большинства жителей Ирана Сефевидам. Оскорбления, которые Фатх-Али позволял себе против Тахмаспа, лишь усугубляли положение, так как последний, в отличие от своего мягкого отца, был гневливым и мог затаить злобу. Вдали от Астрабада даже лояльность каджарских соплеменников Фатх-Али была под сомнением, Надир же был на родной земле на пике своей популярности, завоевав расположение шаха, желавшего избавиться от унижений со стороны Фатх-Али. Хорасанский поход был роковой ошибкой Фатх-Али[47].

    Поняв, что Надир хочет занять его место, Фатх-Али в попытках выйти из затруднительного положения рассматривал бежать в Астрабад, а затем начал секретную переписку с Малик Махмудом. 10 октября один из разведчиков Надира перехватил письмо. Разгневанный Тахмасп приказал Надиру арестовать Фатх-Али. Не желая иметь проблемы с каджарами или брать на себя ответственность за смерть каджарского вождя, Надир решил содержать Фатх-Али в плену в Калатской крепости до тех пор, пока не будет повержен Малик Махмуд, и взял слово с Тахмаспа II не убивать Фатх-Али. Однако, несмотря на обещание, уже на следующий день мстительный шах приказал убить его[48].

    Надир был назначен гурчибаши (главнокомандующим) и получил почетное имя Тахмаспкули-хан (раб Тахмаспа). Часть каджарских вождей была временно арестована, часть же была рада служить у Надира[49].

    Малик Махмуд Систани, узнав, что Фатх-Али убит, решил, что шахская армия ослаблена и послал против неё крупное войско с артиллерией. Однако Надир разбил мешхедское войско, и многие офицеры Малик Махмуда, в том числе командующий артиллерией, были убиты. Малик Махмуд лишился одного из своих главных преимуществ — артиллерии[50].

    Скоро почти два месяца осады начали сказываться на положении Малик Махмуда. Припасы заканчивались, не было надежды на помощь извне, сторонники покидали Малик Махмуда. В ночь с 11 на 12 ноября его главнокомандующий Пир Мухаммед открыл одни из ворот города и впустил войска Тахмаспа, которые взяли город. На следующее утро Малик Махмуд предпринял отчаянную контратаку, но его войска были разбиты и отступили к цитадели. Видя безысходность положения, Малик Махмуд сдался. Надир позволил ему уединиться в окрестностях мавзолея Имама Ризы, но через несколько месяцев узнал о его контакте с туркменами. 10 марта 1727 года Малик Махмуд, его брат и племянник были казнены[51].

    Война с афганцами и конфликты с шахом

    Уже в феврале 1727 года Тахмасп II, подстрекаемый своеми министрами, бежал в Хабушан, откуда объявил Надира предателем и отправил письма во все концы Ирана с просьбой о помощи. Некоторые курды приняли сторону шаха и восстали. Однако Надир быстро справился с проблемой, конфисковав имущество шаха в Мешхеде, разбив курдов и вынудив Тахмаспа сдаться. Тахмасп вновь стал пленником, на этот раз Надира[52].

    Подчинение Тахмаспа и свадьба на одной из дочерей курдских вождей не решили проблем с шахом и его придворными, и конфликт вновь назрел по поводу дальнейшего наступления войск. Надир настаивал на наступлении на Герат против афганцев абдали, которые угрожали Хорасану, шах же требовал немедленного освобождения Исфахана от афганцев гильзаи. При подстрекательстве министров шаха вновь восстали хорасанские курды, кроме того восстали мервские татары, к которым присоединились некоторые туркменские племена. Разбив их всех, Надир приступил к исполнению своего плана[52].

    Первой целью стал город Санган (на границе нынешнего Ирана и Афганистана). Дороги были в плохом состоянии, что делало транспортировку тяжелой артиллерии, необходимой для осады, проблемной. Тем не менее, в сентябре 1727 года удалось начать осаду Сангана. Город был взят штурмом 1 октября, а все жители вырезаны в наказание за то, что ранее заявили о подчинении, но не сдержали слово. Однако вскоре пришли вести о приближении подкрепления абдали в 7—8 тысяч человек. Надир, хоть и имел столько же людей, решил не рисковать и дал приказ своим солдатам оставаться в окопах и отстреливаться. Сам он, взяв с собой свою лучшую кавалерию в 500 человек, стал проводить манёвры против афганской кавалерии за пределами окопов. После 4 дней боев афганцы были разбиты, однако Надир решил их не преследовать, возможно, не планируя на этой стадии каких-либо серьёзных военных действий против абдали[52].

    По возвращению в Мешхед Надир вновь вступил в конфликт с Тахмаспом, продолжая настаивать на подчинении абдали перед походом на Исфахан. Некоторое время спустя Надир, будучи вне города, узнал, что Тахмасп атакует его союзников и издает указы с требованием не подчиняться Надиру. Надир немедленно повел войска на Тахмаспа, который заперся в Сабзаваре. С помощью артиллерии Надир вынудил Тахмаспа сдаться 23 октября 1727 года. После этого Тахмасп сделал неудачные попытки побега и самоубийства. После этого по приказу Надира он был обезоружен и с двумя сопровождающими отправлен в Мешхед. С этого момента Надир держал шахскую печать при себе и издавал указы от имени Тахмаспа. Следующие месяцы Надир провел в карательных экспедициях против курдов и туркмен, более не встречая сопротивление со стороны шаха. Тем не менее, некоторые сподвижники Тахмаспа продолжили борьбу, например, его бывшие генералы Мухаммед Али-хан и родственник последнего Зульфигар объявили себя наместниками Мазендарана от имени Тахмаспа. В ноябре 1728 года Надир отправился в поход против них, и к концу декабря установил полный контроль над Мазендараном, после чего отправил послов к русским с требованием возвращения Гиляна[52].

    В марте 1729, после празднования Новруза, Надир наконец получил возможность начать подготовку к решающему походу против афганцев абдали. В начале мая, после долгих тренировок, Надир со своим войском и Тахмаспом II отправился в поход на Герат. Перед лицом опасности абдали объединились под руководством Аллахъяр-хана, который был назначен ими правителем Герата. Аллахъяр-хан повел афганское войско против Надира, и оба войска встретились у Кафер-Кала, в 80 километрах от Герата. Как и при Сангане Надир встал во главе кавалерийского резерва, также послав часть кавалерии на афганцев с целью их изнурения. Однако яростная атака афганцев расстроила его планы. Афганская кавалерия набросилась на левый фланг войска Надира, расстроив ряды пехоты. Видя, что туфангчи сдают позиции, Надир повел свою кавалерию в контратаку и вынудил афганцев отступить. Сам он был ранен в ногу. Хоть и результаты битвы были тяжелыми для обеих сторон, на следующий день афганцы отступили за реку Хари Руд. Надир продолжил наступление на Герат, нанеся два поражения афганцам. Аллахъяр-хан запросил мира, но, заполучив подкрепление, решил продолжить военные действия[52].

    В решающей битве при Шакибане афганцы были разбиты и вновь запросили мира. Надир отказался, заявив, что продолжит кампанию, пока афганцы не признают власть Ирана. После этого сообщения несколько вождей афганцев абдали пришли к Надиру и объявили о своей лояльности Ирану и вражде к афганцам гильзаи, против которых они изъявили готовность сражаться. Надир принял их благосклонно несмотря на негодование Тахмаспа и его министров. Вожди принесли дары, и им были дарованы халаты. Многие абдали поступили на службу Тахмаспу, некоторые персоязычные племена абдали были переселены в окрестности Мешхеда. Аллахъяр-хан был подтвержден в качестве наместника Герата от имени Тахмаспа II, а пленные абдали были освобождены. Хоть и абдали не были окончательно повержены и в будущем восстали, эта победа доказала иранской армии и всему Ирану, что афганцы могут быть повержены. Угроза со стороны Герата была временно нейтрализована, что было важно в предстоящей кампании против афганцев гильзаи во главе с Ашраф-шахом Хотаки, властвовавших над Ираном. 1 июля 1729 года Надир и Тахмасп с войском вернулись в Мешхед[52].

    Между тем, Ашраф-шах, до Гератской кампании Надира не веривший, что от Тахмаспа II может исходить угроза, начал готовиться к военной кампании на Хорасан. В августе он выдвинулся с крупной 30-тысячной армией, размеры которой объясняются притоком добровольцев после недавной победы над османами, из Исфахана, набирая войска из разбросанных отрядов и гарнизонов по пути. К началу сентября, когда Ашраф-шах начал осаду Семнана, в его распоряжении было уже 40 тысяч человек. 12 сентября Надир повел свою армию, которая была значительно меньше афганской (согласно одному из источников, насчитывала 25 тысяч человек) на Семнан и через неделю встал лагерем в окрестностях Бастама, в 80 км от Дамгана. Он послал письмо семнанскому гарнизону, призывая держаться до прихода его войск. Узнав о приближении войска Надира, Ашраф-шах, оставив часть войск для продолжения осады, повел войска против Надира. Узнав об этом, Надир также повел войска к поселению Шахруд, к юго-западу от которого произошло столкновение с авангардом Ашраф-шаха во главе с Мухаммед Сейдал-ханом, который был послан атаковать артиллерию Надира. Иранцы в этом столкновении победили, взяв в плен 14 человек, которые были допрошены Надиром. Надир повел войска вдоль реки Шахруд, и две армии встали лагерем в нескольких киломатеров друг от друга, недалеко от деревни Мехмандост[52].

    На следующее утро, 29 сентября, иранцы выстроились в 4 корпуса, а афганцы в 3. Ашраф был уверен; у него было численное преимущество. Он приказал двум сильным крылам своей армии обойти иранские фланги, а также отдал распоряжение двум или трем тысячам солдат быть готовым преследовать иранцев и взять в плен Надира и Тахмаспа, после чего дорога на Хорасан была бы открыта. Обе армии сблизились, и кровавая битва при Дамгане началась. К полудню афганцы были разгромлены, потеряв 12,000 человек; к иранцам вернулось самоуважение, а положение афганцев в Иране оказалось под угрозой. Афшарская конница начала преследовать афганцев, но Надир отозвал их, не желая попасть в засаду. Отдохнув, армия Надира двинулась к Дамгану. По дороге Надир уже отправил посла к османам с требованием освободить Азербайджан[52].

    Между Тахмаспом II и Надиром вновь возник конфликт; Тахмасп требовал немедленно начать поход на Исфахан, в то время как Надир предлагал вернуться в Мешхед и лучше подготовиться. В конце концов, Надир уступил. По пути на запад сефевидскую армию приветствовал народ, и со всех сторон к ней стекались добровольцы.

    Ашраф-шах отступил к Варамину, получив людей из Тегерана и его окрестностей. Он устроил неудачную засаду сефевидской армии в ущелье Хвар и, в итоге, был вновь разбит. Афганцы бежали к Исфахану, оставив обоз и артиллерию. В этих сражениях решающим фактором было использование сефевидской армией стрелковой пехоты и артиллерии, потенциал которых Надир осознал и использовал в полной мере. Туфангчи, как правило, были персидского происхождения, в отличие от кавалерии, состоявшей из различных племенных элементов вроде афшаров, каджаров, курдов, среднеазиатских туркмен, афганцев абдали и т. д., и набирались Надиром из иранского оседлого крестьянства[52].

    После битвы в ущелье Хвар Ашраф-шах казнил 3000 исфаханских аристократов и духовных лиц с целью предотвратить восстание. Его войска начали грабить город. Ашраф запросил артиллерию и людей у османского султана Ахмеда III. Получив подкрепление от осман, которые теперь также видели в успехах сефевидской армии угрозу, Ашраф двинулся со своим войском из Исфахана с целью встретиться с армией Надира в третий раз. Его армия 31 октября заняла позиции у деревни Мурчахор и усилила их траншеями[52].

    После битвы в ущелье Хвар Надир оставил Тахмаспа II в Тегеране и двинулся на юг длинной дорогой, чтобы артиллерия не застряла на короткой, но более сложной дороге через горы. По мере наступления войска сефевидских лоялистов произошла стычка между карачорлинскими курдами из числа последних и афганской разведывательной группой, в результате которой курды победили и взяли 100 человек в плен. Сефевидская армия прибыла в Мурчахор, когда Ашраф-шах уже занял там позиции. Произошедшая здесь 13 ноября битва окончилась полным разгромом афганцев. Ашраф бежал в Исфахан и на следующее утро в спешке направился в Шираз, прихватив с собой все самое ценное, что он мог взять, а также нескольких женщин династии Сефевидов[52].

    Отпустив пленных осман в Багдад, Надир вступил в Исфахан 16 ноября 1729 года. Грабеж и анархия, последовавшие за побегом Ашраф-шаха, были пресечены. Оставшиеся в городе афганцы были пойманы и казнены, и лишь тем, кто проявлял гуманность во время афганского владычества, была подарена жизнь. Вещи, оставленные афганцами, были распределены между солдатами Надира, а населению было разрешено разрушить и осквернить могилу Мир Махмуда Хотаки, двоюродного брата Ашраф-шаха и его предшественника на иранском престоле. 9 декабря Надир встретил Тахмаспа II за пределами города, и была проведена формальная церемония приветствия[52].

    Власть Сефевидов была восстановлена.

    Усиление Надира и кампания против Османской империи

    Празднования освобождения Исфахана вскоре были омрачены очередной вспышкой насилия против жителей города. В городе начался грабёж горожан со стороны голодных солдат Надира, для которых добыча оставшаяся после афганцев оказалась недостаточной. Исфаханцы из бедных слоёв, не имеющие возможности заплатить им нужную сумму, продавались в рабство целыми семьями. Приветствовавшие поначалу приход Надира представители европейских торговых компаний, под давлением его чиновников также вынуждены были выделять им все больше и больше денег[53].

    Тахмасп II стал требовать у Надира преследования Ашрафа Хотаки с целью спасения сефевидских принцесс, которых он увёз с собой. Однако Надир отказался сославшись на то, что его солдаты устали. Впоследствии Надир согласился, но с условием, что ему будет дарована власть над Хорасаном, Кирманом и Мазендараном. Также он получил право взимать налоги с населения на нужды своей армии и носить джигу (три султана). Также было условлено, что Надир и его старший сын Резакули женятся на сестрах Тахмаспа. Таким образом, Надир добился двух своих основных целей — денег и легитимности[54].

    24 декабря 1729 года, после свадьбы на сестре Тахмаспа Разии Бегум, Надир двинулся с войском в 20—25 тысяч человек на Шираз, где укрывался Ашраф-шах. Битва при Зеркане в 30 километрах от Шираза вновь окончилась разгромом афганцев, усиленных арабскими и отрядами из других племён, благодаря дисциплинированным стрелкам армии Надир-шаха. Многие афганцы попали в плен, а сам Ашраф вернулся в Шираз, откуда попытался обговорить сдачу, освободив сефевидских принцесс. Вскоре он бежал из Шираза, направляясь в Кандагар через Лар. Однако афшарская и курдская конница настигла арьергард афганцев у моста через реку Пол-э Фаса и разбила его. Многие афганцы, пытаясь в панике переплыть реку, утонули. Значительная часть высокопоставленных гильзаи, в том числе религиозных деятелей, были пойманы, большинство из них позже казнены. Жёны и дети Ашрафа были также пойманы и под сопровождением отправлены в Мешхед. Однако Ашрафу вновь удалось скрыться[55].

    Надир недолго продолжал преследование, затем вернулся в Шираз, приказав не допустить побег афганцев из страны. Многие афганцы были убиты крестьянами и кочевниками, другие совершали суицид и даже убивали свои семьи, не желая видеть их пленными. Ашраф с небольшой группой братьев и сторонников сумел добраться до Лара. Через несколько месяцев с несколькими сторонниками Ашраф все же дошёл до Кандагара, где правил брат убитого им Мир Махмуда Хотаки Хусейн Хотаки. Согласно одной из версий, Хусейн решил отомстить за смерть брата и отправил против Ашрафа отряд со своим сыном Ибрагимом. В смертельной схватке Ашраф ранил Ибрагима, но сам был убит[56].

    Надир дал своим войскам передохнуть в Ширазе, сам же назначил нового наместника и профинансировал декорацию мечети. Также, по всей видимости, в этот период он познакомился с Таги-ханом Ширази, со своим будущим соратником, оказывающим помощь с финансовыми делами. Из Шираза Надир отправил два письма, одно — к могольскому падишаху, о намерении восстановить контроль Ирана над Кандагаром и с просьбой не пускать беглых афганцев, другое — к османскому двору, с требованием возвращения оккупированных Османской империей иранских территорий. Не дождавшись ответа от осман, 8 марта 1730 года Надир двинулся со своим войском на запад[57].

    По дороге Надир остановил свои войска для празднования Новруза. Тахмасп II послал из Исфахана почетные халаты[en] для офицеров, а также подтвердил Надира в качестве правителя Хорасана и ряда других областей[58].

    Первая битва между сефевидским войском и османами произошла у Нахаванда. Местный османский гарнизон, под влиянием прошлых успехов над иранцами, вышел на открытую конфронтацию с армией Надира, но был разгромлен. Вскоре после взятия Нахаванда, Надир узнал о приближении 30-тысячного османского войска. Решающая битва произошла в долине реки Малайер. После мушкетной перестрелки неожиданная атака правого фланга сефевидского войска расстроила ряды осман и привела к их бегству. Конница Надира продолжила преследование, уничтожив большое количество османских солдат и захватив в плен многих офицеров[59].

    После Малайерской битвы Османская империя потеряла контроль над Западным Ираном. Османский наместник Хамадана бежал в Багдад, а сам город был взят Надиром без боя. Вскоре под натиском сефевидского войска османы покинули Керманшах. После укрепления города и месяца отдыха, 17 июля Надир направил войска на восток с целью освобождения Азербайджана[60].

    Стамбульское правительство, хоть и формально объявило войну Ирану, ввиду усиливающегося недовольства населения из-за поражений на востоке, старалось добиться мирного договора с Тахмаспом II и сохранить за собой Ширван, Эривань и Грузию. Не обращая внимания на переговоры, Надир продолжил наступление на север через Сенендедж и встретил османскую армию у Миандоаба. Османские солдаты, боевой дух которых был подорван предыдущими победами Надира, бежали ещё до столкновения с его войском[60].

    Надир продолжил преследование разлагающейся османской армии, нанеся ей окончательное поражение у Сохейлана. 12 августа сефевидские войска взяли Тебриз, вскоре разбив также османское подкрепление, отправленное на помощь защитникам города[61]. Поражения на востоке ещё более расшатали позиции османского правительства, и привели к мятежу 28 сентября в Стамбуле. Великий визирь Ибрагим-паша был убит, а султан Ахмед III свергнут[62].

    С пленными Надир обращался хорошо, многие паши были освобождены и отправлены в Стамбул с предложениями о мире. При этом, Надир собирался продолжить наступление, взяв Эривань, но уже 17 августа к нему пришла весть о восстании абдали в Герате[63].

    Вторая Гератская кампания

    Летом 1730 года Зульфигар-хан, один из вождей абдали, поддерживаемый правителем Кандагара Хусейн Султаном Хотаки, возглавил антииранское восстание и захватил Герат. Аллахъяр, противник Надира в предыдущей Гератской кампании, а позже назначенный сефевидским наместником Герата, остался лояльным и отступил в Мешхед. Зульфигар-хан повел также повстанцев и на Мешхед, оборона которого была поручена брату Надира Ибрагиму. Ибрагим, пытаясь продемонстрировать брату свои военные качества, несмотря на указ дождаться подкрепления, дал афганцам бой за пределами города. В результате он был разбит и, после этого поражения, впал в меланхолию. Надир шах отдал приказ Ибрагиму отправиться в Абивард, пригрозив ему казнью. Позже, Надир простил его, чему способствовало письмо Аллахъяр-хана с просьбой о прощении Ибрагима[64].

    После поражения Ибрагима защита города до прибытия основных войск была поручена 12-летнему сыну Надира Ризакули, который послал письмо отцу в Тебриз, сообщив о восстании. 16 августа Надир во главе своего войска выдвинулся к Мешхеду, но уже в пути получил ещё одно письмо от Ризакули, где говорилось об уходе афганцев — без тяжелой артиллерии им не удалось взять город[65].

    Прибыв в Мешхед 11 ноября 1730 года, Надир начал приготовления к войне. Из Хамадана и Азербайджана в Хорасан были переселены около 50—60 тысяч афшаров, курдов и других. Наиболее сильных из них Надир приказал готовить к предстоящему походу на Герат[66]. Для агитации против Зльфигара в Герат им был послан Аллахъяр-хан. В этот же период, наряду с приготовлениями к войне, зимой 1730/1731 прошла торжественная свадьба Ризакули и сестры Тахмаспа II Фатимы Султан-бегум[67].

    Вскоре после празднования Новруза Надир направил войска на Герат. В то же время Хусейн Султан Хотаки послал из Кандагара войско гильзаи во главе с Мухаммед Сейдал-ханом. В начале апреля Надир прибыл в Ногрех в нескольких километрах к западу от Герата. Солдаты Надира начали захват близлежащих башен и крепостей, однако в результате внезапной ночной атаки Мухаммед Сейдал-хана Надир со своей свитой из восьми стрелков сам оказался зажат в одной из башен. Им удалось отбиваться до прибытия подкрепления[68].

    4 мая Надир начал окружение Герата со всех сторон, оставив 10 тысяч солдат в Ногрехе. Остальная часть войска разбила лагерь у реки Хари Руд, уничтожив ещё один крупный рейд афганцев. Надир завершил окружение, разбив ещё один лагерь к востоку от Герата. 22 июля Зульфигар-хан начал решающую атаку, перейдя реку Хари Руд, но был разгромлен. В бою погибла большая часть войска Мухаммед Сейдал-хана, и он вернулся в Кандагар. Защитники города, оказавшись в безысходной ситуации, сдались. Зульфигар-хан и его малолетний брат, будущий шах Ахмед, бежали в Фарах, а Аллахъяр-хан вновь стал наместником Герата. Однако через несколько дней абдали вновь восстали, а в начале сентября к ним присоединился и Аллахъяр[69].

    27 февраля 1732 Аллахъяр-хан сдался и был отправлен в ссылку. Новым наместником Герата стал Пир Мухаммед, бывший военачальник Малик Махмуда Систани. Надир, к удивлению современников, не подверг Герат резне и грабежу, при этом переселив в Хорасан ещё 60 тысяч абдали, нуждаясь в их боевых качествах для своей армии. Ибрагим Афшар взял Фарах, реабилитировавшись в глазах своего брата, а Зульфигар-хан и Ахмед Дуррани бежали в Кандагар, где были заточены в темницу Хусейн Султаном[70].

    Шахиншах Ирана

    Бахрам. Портрет Надир Шаха. 1743-1744 гг. Эрмитаж, Санкт-Петербург.

    Возобновившаяся война с турками сперва была неудачна, но затем в 1733 году Надир собрал новое войско и продолжил войну с турками на Кавказе. В 1734—1736 годах Надир-шах отвоевал Восточное Закавказье у турок[71]. В марте 1736 года на съезде в городе Суговушан (нынешний Сабирабад) Надира избирают шахом. Против Надира выступил гянджинский хан, который законными наследниками престола считал только представителей династии Сефевидов. Надир шах, когда узнал про деяния гянджинского хана, тот же час разгневался, но в то время не наказал его, имея в виду его большую славу и власть, однако отнял из его владений области Гаг (Казах) и Сомхет (Борчлу)… В 1740 году Надир-шах отсылает юного шаха Аббаса III к отцу, где его вскоре умерщвляют вместе с Тахмасибом[72].

    Надир после изгнания турок расположился лагерем в местности, называемой Муганом (степь между Курой и Араксом). ,,Здесь он разослав людей, собрал всех правителей и вельмож персидских и на торжественном собрании, выступил со следующей речью: -Ведомо ли вам ради чего я созвал вас? Вот который уже год я ради вас не выпускаю из руки меча и сумел изгнать из нашей страны врагов ваших — Османца, Москова, вырвав из рук все города нашего царства персидского, и сейчас, завершив все, я вернулся, явившись сюда. И вот после того, как покорил всех врагов и установил незыблемый мир, надлежит вам возвести на престол царя… И они все совместно написали грамоту и скрепили печатью, что Кули-хан де наш царь и нет у нас иного царя, кроме него, вручили ему грамоту, устроили ему торжество воцарения, продолжавшееся много дней, и сделали его царём.

    Во время восшествия Надира на престол, по свидетельству Кретаци, присутствовало 300 человек. Предложение Надира о соединении шиизма и суннизма в одну государственную религию вызвало недовольство главы шиизма муллы Баши… В ответ на это Надир приказал немедленно удушить Баши. Были казнены также несколько крупнейших вельмож, выразивших недовольство вступлением Надира на шахский престол. (Абраам Ереванци, История войн 1721—1736 гг., Ереван, 1938, с. 83, 84). Присоединив к своему войску храбрых кочевых разбойников-бахтиаров, Надир вторгся в Афганистан (1737). В течение года был взят Кандагар и другие места; несколько афганских племен составили ядро войска Надир-шаха.

    По приказу Надира на стенах мечети Имама Али в Наджафе была написана поэма на тюркском языке.[16] Большой интерес представляет надпись в Келатской крепости Надира.[16]

    Кампания на Южном Кавказе

    В 1735 году Надир шах решил напасть на вассала Османов, Сурхай-хана, который был губернатором Ширвана. Потому что у Надира была цель взять Шемаху и унизить Сурхай-хана. Османский наместник в Ираке Ахмед паша, приказал Сурхай-хану уйти из Ширвана, на что он ответил отказом. Уже 21 августа, Надир шах достиг Куры. В это время Сурхай-хан испугался и бежал в горы Дагестана. Надир затем пересёк Куру и занял Шемаху, не встретив никакого сопротивления[73]. Из-за угрозы войны, Российская империя в 1735 году подписала договор с Афшаридами, по которому последним передавались Баку и Дербент, и они становились союзниками[73].

    Поход на Индию

    Надир Шах на Павлиньем троне после победы над Мухаммад Шахом. Индийская миниатюра, ок. 1850 г., Музей искусства Сан Диего.

    Овладев Кабулом, Надир-шах послал письмо в Дели великому моголу Мохаммед-шаху, с просьбой не принимать в Индию афганских изгнанников. Просьба не была уважена, и в 1738 году Надир вступил в Индию и быстро покорив всё на пути, разбил войско Империи Великих Моголов близ Дели (у Карнала).

    Армия Надир-шаха из кызылбашей была намного превосходней могольской армии и составляла лучшую кавалерию во всей Азии[74]. 8 марта 1739 года Надир-шах вступил в Дели; через три дня там произошло восстание, и Надир-шах, ожесточившись, велел солдатам вырезать всех жителей, а город сжечь; резня продолжалась от восхода солнца до полудня. Через несколько дней блистательно была отпразднована свадьба сына Надир-шаха с дочерью Великого Могола.

    В мае Надир-шах отправился назад в Персию, взяв все деньги и драгоценности могола (в том числе знаменитый павлиний трон, сделанный из драгоценных камней) и главных богачей Индии; с отдалённых провинций Индии он велел взыскать в свою пользу подати и недоимки, а его хищные сборщики вымогали у жителей, путём пыток, вчетверо и впятеро больше, чем Надир-шах назначил.

    Война за Дагестан

    Миниатюра с изображением Надир-шаха, 1769 год.

    По возвращении Надир-шах простил жителям Персии налоги на будущие три года. Усмирив восстание в новоприобретённой провинции Синд, он в 1740 году отправился в Туркестан. Бухарский хан Абуль-Фейз уступил Надир-шаху земли до Амударьи и выдал свою дочь за его племянника. После сильного сопротивления разбит был хивинский хан Ильберз и вместо него водворён Тагыр-хан (двоюродный брат Абуль-Фейза).

    В 1735 году Надир заключил мир с Россией, по которому она вывела свои войска из прикаспийских земель. Признание Россией власти Надира над Дербентом и Дагестаном принесло местному населению новые тяготы: Дербент оказался во власти Ирана. Воспользовавшись этим, Надир заключил выгодный для себя мирный договор с Турцией в Эрзеруме в 1736 году. Согласно условиям договора Турция обязалась возвратить все территории, принадлежавшие Ирану до 1722 года. Добившись этого от Турции, он в этом же 1736 году созвал в Муганской степи всеобщий «Курултай» (собрание) всех феодальных владетелей Ирана и подчиненных ханств с заранее подобранным составом, где объявил себя шахом Ирана.

    Зимой 1740 года Надир-шах занялся благоустройством своей любимой крепости Келат, свёз туда свои драгоценности и думал вести в этом неприступном месте спокойную жизнь, но сперва предпринял поход в Дагестан.

    Будучи в Шемахе, Надир шах угрожал войной России, если не будут переданы Афшаридам Дербент и Баку. Обострение отношений России с Турцией и ухудшение её международного положения после смерти Петра I привели к заключению ряда русско-иранских договоров, направленных против Турции, одним из главных условий которых была уступка Афшаридам Дербента и прикаспийских областей[75]. После этого Надир-шах начал военные действия на Западе — в Джаро-Белоканах, потом в Дагестане. Местные народы, а в особенности — Южного Дагестана и Дербента, оказали героическое сопротивление многочисленному войску Надир-шаха, претерпев огромные бедствия и потери.

    В 1736 году резидент И. Калушкин сообщал своему правительству:

    «Как и в Дербенте, учинилось, что обыватели, не вытерпив намедни присланного туда испаханского Беглярбега, не токмо ему учинились непослушные, но его самого великим бесчестием таскали по улицам и били смертным боем. И дербентскому командиру правления отказали».

    Спустя некоторое время восстание в Дербенте было жестоко подавлено. Мурад-Али-хан по приказу Надир-шаха был казнен, а на его место был назначен Наджеф-султан. Отзвуком этих событий служит легенда о жестокости Надир-шаха, при взятии города велевшего вырвать защитникам Дербента по одному глазу, которые якобы были захоронены под каменным столбом во дворе Джума-мечети.

    Иранские власти не ограничились казнью Мурад-Али-хана и зверствами, учиненными ими в Дербенте, а в наказание и в целях предупреждения новых волнений из Дербента насильственно переселили 100 семей вглубь империи Надир-шаха в Хамадан. Судя по сообщениям русского консула от 23 мая 1737 года, Надир-шах хотел выслать дербентцев в Хорасан и переселить в Дербент население из глубинных областей Ирана. Положение населения, которое было под властью иранских чиновников, все больше ухудшалось. «Поборы, — говорится в одном из документов того времени, — с обывателей по-прежнему с крайним изнурением продолжаются, и деньги непрестанно в лагерь отправляет, отчего все подданные день ото дня в разорение приходят». Голод, дороговизна и произвол шахских властей поднимали население Дербента и ханств на борьбу, которая была тесно связана с общей борьбой народов Дагестана и Закавказья против иранского господства. Надир-шах вновь решил послать карательные отряды в области, охваченные народными волнениями. Один из карательных отрядов, под командованием своего брата Ибрагим-хана, он отправил в Дербент. Вся территория, подвластная Ирану, бурлила восстаниями, повстанцы не раз одерживали верх в сражениях. В одной из битв между повстанцами и войсками Ибрагим-хана у аварского села Джар иранское войско потерпело сокрушительное поражение.

    Поражение шахских войск в Дагестане дорого обошлось Ирану: Ибрагим-хан погиб в битве. Вместе с ним погибли и многие знатные военачальники, ханы и султаны, а из 32-тысячной иранской армии спаслось бегством лишь около 8 тысяч человек. Персы потеряли всю свою артиллерию, состоявшую из 30 пушек. Летом 1741 года со 100-тысячной армией Надир-шах вторгся в Дагестан. На своем пути завоеватели встречали упорное сопротивление горцев, на что Надир-шах отвечал зверствами.

    Озлобленный упорством дагестанцев, он уничтожил первые попавшиеся 14 аулов, «обратив в бегство более трех тысяч лезгин» (в данном случае, аулы табасаранцев вблизи Дербента, остатки которых осели в горных обществах Северного Табасарана). Но чем больше враг свирепствовал, тем больше возрастало сопротивление горцев.

    Иранская армия была разделена на две основные группы. Первая, во главе с самим шахом, сломив сопротивление лезгин, цахуров, рутулов, агулов и табасаранов, шла через Дербент, Кайтаг и шамхальство Тарковское в Джунгутай — столицу Мехтулинского ханства, другая — основная, шла из Кабалы через Шах-Даг, Могу-дере в столицу Лакского хана Сурхай-хана — Гази-Кумух. Но «в это время горцы готовились к продолжительной войне». И никто в горах Дагестана, кроме нескольких предводителей некоторых обществ, не собирался «удостоиться целования порога (Надира)». Даже те, кто изъявил покорность, помогать «миродержцу» не собирались. Уже по ходу движения в горы Надир-шаху пришлось изменить маршрут, «так как бунт и мятеж начали люди Табасарана и Рутула», перекрывшие путь «победоносного войска».

    Целых три дня длилась битва в Табасаране. «Битва длилась целый день» и, по признанию Мухаммад-Казима, историка Надир-шаха, закончилась отступлением иранских войск. На следующий день сражение возобновилось. И вновь табасараны окружили и каждый раз, когда стреляли, повергали в прах не менее трёхсот-четырёхсот человек". Персы спаслись только благодаря пришедшему на подмогу отряду правителя Грузии Хан-Джана и наступившей ночи. На третий день "со всех сторон Дагестана пришло много воинов на помощь табасаранцам… «гора, склоны её и вся земля были полны табасаранскими стрелами», так что «они (персы) удивлялись мужеству и жажде к победе победоносного племени». Пришлось вступить в бой самому Надир-шаху во главе огромного войска, и только тогда горцы вынуждены были оставить свои позиции. Но сражение в Табасаране этим не закончилось.

    Через некоторое время противники встретились возле селения Дюбек, что в современном Табасаранском районе Дагестана. Здесь «табасараны заняли вершины и склоны той горы со всех сторон и преградили путь для движения, перекрыв проходы». И при Дюбеке «в течение двух часов примерно восемнадцать тысяч человек (воинов шаха) покинули этот неспокойный мир». И они отступили. Узнав об этой неудаче, «мирозавоеватель велел связать руки и сбросить с горы командующего иранскими войсками» и ещё четырёх пятисотников и предводителя за то, что «не оказали помощь в сражении».

    Надир-шах продолжал наступать в горы, преодолевая ожесточенное сопротивление дагестанцев. На этом этапе борьбы против шахских войск ещё не весь Дагестан был объединен.

    Воевали преимущественно народы Южного, Юго-Восточного и Центрального Дагестана. «И как бы горцы отчаянно, самоотверженно ни боролись, нанося персидским войскам чувствительные удары, сделать больше они не могли и не в силах были задержать, а тем более опрокинуть шахскую армаду». Пройдя горы «и пустые деревни, ибо все жители из них выбрались», Надир-шах вступил в Гази-Кумух. С боями отступали поредевшие отряды шамхала Сурхай-хана.

    На подступах к Гази-Кумуху состоялось ещё одно сражение, где престарелый «Чолакъ» Лакский шамхал Сурхай-хан Гази-Кумухский дал свой последний бой шахским войскам. Однако, потерпев поражение, 9 августа 1741 г. Сурхай-хан при посредничестве афганского военачальника Гани-хана Абдалинского был схвачен в плен. Но перед этим сыновья Сурхай-хана — Муртазали и Магомед-хан с остатками своих воинов успели вырваться из окружения и отступить в Аварию. Муртазали-хан сыграл важную роль в победе над 32-тысячной армией Ибрагим-хана в Джарии в 1738 году и в Турчидагской битве над самим Надир-шахом в 1741 году. Во время боя Надир-шах сказал пленному Сурхай-хану I: «Сурхай, пусть продлится твоя жизнь, скажи мне, откуда появился этот отряд?». Сурхай-хан I ответил: «Это отряд дайтлинцев из Хунзаха. Разве вы не слышали о тех героях, от огня ружей которых сгорает весь мир?». Надир-шах спросил: «Кто тот всадник на чёрном коне?». Сурхай-хан I ответил: «Всадник на чёрном коне мой сын Муртазали». На это Надир-шах сказал: «Я бы желал получить хунзахских дайтлинцев взамен воинов Грузии и Азербайджана. Также я отдал бы все своё золото за твоего сына Муртазали».14 августа Надир-шах вошёл в Гази-Кумух и подверг его разгрому.

    «Как только стал заниматься делами, он (Сурхай) созвал всеобщий съезд (оьмуми мажлис) представителей Дагестана и стал дружить со всеми. Он взял со всех слово, что в случае войны они будут помогать друг другу. Они поклялись ему в том, что сдержат данное слово. И записал плату. И они бывали довольными, поскольку своевременно выдавал им указанную плату. Отправляя сыновей в Аварию, Сурхай отдал им достаточную сумму для набора дополнительного ополчения, их экипировки, снабжения и подготовки к предстоящему сражению. Кроме того, они и сами составляли внушительную силу — конница, численность которой превышала пять тысяч воинов. Сыновья были снабжены письмами к Акушинскому обществу и Хунзахскому нуцалу, а также к Андалалским джамаатам и андо-цезским союзам сельских общин».

    12 августа 1741 года Сурхай-хан изъявил покорность Надир-шаху. «Надир встретил его в своем лагере очень холодно, но на следующий день наградил почетным халатом». Вскоре сдались кайтагский уцмий, тарковский шамхал Хасбулат, акушинский кадий и прочие правители и старейшины. Единственные непокорённые земли остались во владениях аварцев и частично Лакцев[76].

    Вторая группа иранских войск во главе с Лютф-Али-ханом, топбаши Джалил-ханом и Хайдар-беком, пройдя равнину Дагестана, вступила в кумыкско-аварское Мехтулинское ханство, где правитель этого ханства Ахмед-хан Мехтулинский (Дженгутаевский) со своими отрядами оказал им сопротивление. Под натиском артиллерии и численного превосходства сил противника Ахмед-хан отступил к Аймакинскому ущелью. Нижний Дженгутай — резиденция Мехтулинских князей, где находилась ханская крепость-замок, подвергся разгрому. Многие села Мехтулинского ханства были разорены. Также были разорены ряд селений современного Буйнакского и Левашинского районов. После этого сардар Лютф-Али-хан и другие иранские военачальники остановились близ Аймакинского ущелья.

    Между тем, уцмий Ахмад-хан Кайтагский, окруженный в Кубачи, во избежание поголовного уничтожения вслед за Сурхай-ханом вынужден был также сложить оружие. Окрыленный этим успехом Надир-шах, преследуя сыновей Сурхай-хана, успешно двинул свои войска численностью более 52 тыс. человек в Андалал, где скапливались враждебные ему горцы, среди которых были Муртазали-хан и Магомед-хан Казикумухские(Лакские), а также и Магомед-нуцал Аварский. Тем временем, командующий всеми корпусами иранских войск на территории Мехтулинского ханства сардар Лютф-Али-хан, получил приказ шаха немедленно прибыть в Андалал с севера.

    Кампания 1742 года

    К сентябрю 1741 года персы подчинили себе весь Дагестан, «единственной непокорённой цитаделью Дагестана осталась Авария»[77]. Как отмечал английский историк Л. Локкарт:

    Пока Авария оставалась непокоренной, ключ к Дагестану был вне досягаемости Надир-шаха[78].

    Опасность, которой подверглась Авария, заставила аварские общества сплотиться. Так, с посланием о поддержке ко всем обществам обратился андалалский кадий Пирмагомед. До этого религиозный лидер Андалала Ибрагим-Хаджи Гидатлинский дважды обращался к персидскому шаху, уговаривая его не вести ненужную войну с мусульманами. Более того, к Надир-шаху, по преданиям, были направлены парламентарии с посланиями из Андалала, но они были казнены. После этого андалальский кадий сказал: «Теперь между нами не может быть мира. Пока рассудок наш не помутится, будем воевать и уничтожим вторгшегося врага»[79].

    Персы выступили в Аварию с двумя крупными группировками во главе с Люфт Али Ханом и Хайдар-беком через Аймакинское ущелье в Ботлих и Анди, и отрядом под командованием самого шаха в Андалал, а затем оттуда в Хунзах. Надир-шах намеревался покорением аварцев завершить завоевание Дагестана.

    Поход в Аварию был непопулярен среди воинов шаха. По сообщению современника — русского резидента при персидском дворе И. Калушкина, воины шли в Аварию «с вящим нехотением». Персидские воины, слышавшие об неприступных аварских горах, «о шахе всякие поносительные слова с крайним руганием явно произносили»[80].

    Лютф-Али-хан, выполняя приказ шаха, направился в сторону Андалала. Путь его пролегал через Аймакинское ущелье, о котором ещё исследователи XIX вв. писали: «лазейка между гор такая узенькая, что не в моготу пройти по три в ряд». Во время прохождения этой иранской армии через Аймакинское ущелье воины под командованием Ахмед-хана Мехтулинского и Муртузали-хана Казикумухского устроили засаду, застали персов врасплох и нанесли им страшное поражение.[81] И. Калушкин в реляции от 21 сентября 1741 года рассказывает о безуспешности военных действий против аварцев и лакцев. «В стычках с аварцами и лакцами шахское войско почти непременно терпело неудачу». По сообщению Калушкина персидские солдаты сами признавались, что «что десять человек против одного лезгинца (то есть дагестанца) стоять неспособны»[82]. Дагестанцы сбрасывали с гор камни на проходившие внизу отряды. В сентябре 1741 г. произошла битва в Аймакинском ущелье. Здесь персидское войско, возглавляемое Люфт Али Ханом и Хайдар-беком, было наголову разгромлено. Большая часть 20-тысячной армии была истреблена. От 4-тысячного отряда Хайдар-бека уцелело только 500 человек. А от 6-тысячного отряда в живых осталось всего 600 человек. Победителям досталось очень много трофеев: 19 пушек, много боеприпасов и весь обоз.

    В местности Койлюдере (вероятно Койсу-дере, долина реки Сулак, на территории современного Буйнакского района) была одержана победа над отрядами Ата-хана Афганского, Мухаммед-Яр-хана и Джалил-хана. Среди убитых был найден и труп Джалил-хана. Остальные ханы спаслись бегством с незначительной частью своих войск. После этого Ахмед-хан Мехтулинский, «отмеченный печатью славы и сопутствуемый удачей», лично направил «победоносные знамена» в Андалал, против самого «Искендера Востока» — Надир-шаха. В это время в Андалал направлялись добровольцы почти со всех концов Дагестана. Общее руководство всеми военными действиями в Андалале принадлежало Ахмед-хану Мехтулинскому.[83]

    Решающее сражение развернулось на обширной территории Аварских и Лакских селений Мегеба, Согратля, Чоха, Ури, Бухты, Обоха и других. Вступив на территорию горного общества Андалал, иранская армия рассредоточилась и заняла свои позиции. По мнению В. Дегоева, Надир-шах, загнав свою армию в труднодоступные (непроходимые) горы, поставил себя в крайне невыгодное положение. Так, он пишет следующее: «…но именно в аварских горах иранская армия попала в смертельную ловушку — узкое ущелье, блокированное неприятелем со всех сторон. Надир-шах вступил в переговоры с ханами Аварии и соседней Мехтулы (Магомед-ханом и Ахмед-ханом), суля им щедрое вознаграждение за предоставление выхода из этой мышеловки»[84].

    Однако на предложение шаха никто не откликнулся. Не дождавшись ожидаемого подкрепления от Лютф-Али-хана со стороны Аймакинского ущелья, Надир-шах отдал приказ атаковать селения Андалалского общества. Битва началась с нападение шахских войск на селения Мегеб, Согратль, Чох, Ури, Бухты, Обох и другие села. Генеральное сражение, на пятый день кровопролитного побоища, развернулось у селения Согратль, где Надир-шах пустил в бой свой последний резерв. В этот момент Ахмед-хан Мехтулинский лично выставил все свои силы против Надир-шаха и в ожесточенном сражении одержал блестящую победу. Шах поспешно бежал. Во время отступления Надир-шаха через Капкайское ущелье, что близ села Башлыкент, Ахмед-хан Мехтулинский и Даргинский уцмий Ахмад-хан Кайтагский, устроив засаду, внезапно атаковали персидский отряд на марше и нанесли ему сокрушительное поражение. В итоге до Дербента добрались не более ста человек. Победители захватили много ценных вещей, а также весь обоз шаха, его шатер и часть его гарема. По словам иранского историка, «великий полководец» Надир «не знал до сих пор случая», когда «противник мог бы с ним так расправиться».

    После боёв под сёлами Согратль, Чох и Обох более чем 100-тысячная армия Надира — союзника России по антитурецкой коалиции — поредела до 25—27 тысяч. Отступали его войска «и таким ускорительным маршем, который по справедливости за побег причесть можно», сообщал в реляции из Дербента от 28 сентября 1741 года И. Калушкин. «Отступающее войско подвергалось непрерывным атакам Дагестанцев» и «иногда шаха так жестоко били, что его самого принуждали троекратно к обороне назад оборачиваться».

    Потери были огромны, по окончании похода от 52 тысяч осталось не более 27 тысяч, «между которых весьма много хворых и раненых, и все в гнусном состоянии содержатся». По другим данным, шахские войска потеряли 30 тысяч человек, более 33 тысяч лошадей и верблюдов, 79 пушек, большую часть вооружения и снаряжения. По пути дагестанцы несколько раз догоняли их и наносили удары. Надир отступал через Кукмадагский перевал. Таким образом шах добрался до Дербента «с половиной войска», «лишившись казны, имущества и почти всех вьючных животных».

    Набеги Дагестанцев на Дербент, на шахские отряды и на лагерь «стали быть неистерпимы». В октябре 1741 года Надир-шах лично возглавил второй поход в Аварию. Безуспешные операции, проводимые вплоть до 1742 года, вынудили Надир-шаха «ласкательными способами тот упорный народ к послушанию уловить». Для этого Надир послал шамхала и Сурхай-хана в Аварию «тамошних старейшин добровольно к покорению привлекать с повторяемым обнадеживанием, что им никаких налогов учинено не будет». «Однако Сурхай-хан не смог подкупить аварских старшин при помощи шахских денег». Получив решительный отказ, Надир-шах через некоторое время отступил из Аварии.

    Разгром полчищ Надир-шаха в Аварии вдохновил на борьбу народы, находившиеся под гнетом иранцев. Дагестанские аулы, покоренные Надиром, один за одним поднимали восстания и громили отступавших воинов шаха. Весть о поражении Надир-шаха в Андалале, по свидетельству турецких историков Эрела и Гекдже, «встретили в Стамбуле с огромной радостью и восторгом» как важный фактор, отодвинувший угрозу нападения Ирана на Турцию. С удовлетворением была воспринята весть о поражении Надира и в Петербурге. Как сообщалось: «В Стамбуле давали салюты. В Петербурге не могли скрыть радость и облегчение»[85].

    Остатки персидского войска рассеялись по Дагестану и Чечне. Чеченский этнограф XIX века Умалат Лаудаев сообщает об этом:

    Персияне, разбитые аварцами при Надир-шахе, рассеялись по Дагестану, из них некоторые поселились между чеченцами[86].

    Кампания 1741—1743 годов против дагестанских народов дорого обошлась иранскому государству. Характеризуя состояние Ирана в эти годы, Братищев в письме к канцлеру Алексею Черкасскому указывал, что в продолжение двух лет шах не смог справиться с местным населением, которое «к защищению своему имело только ружьё и саблю, но лишь вконец разорил своё государство, подорвал свои сбродные силы. Благодаря его суровости и жестокости народ обнищал».

    За разгром войск Надир-шаха турецкий султан Махмуд I пожаловал Ахмед-хану Мехтулинскому почетное звание генерала османской армии и звание шамхала Дагестана. Аббас Кули-ага Бакиханов также пишет, что турецкий султан «…Ахмед-хану, беку Джангутайскому, даровал чин силахшора и звание шамхала и 20 мешков денег»[87].

    Бегство из Дагестана

    Из-за жестокой эксплуатации населения, увеличения размера налогов, насильственной мобилизации в армию почти во всех уголках государства Надир-шаха вспыхивали все новые и новые вооруженные восстания в Дербентском ханстве и в Ширване. Бои с завоевателями происходили и в районе Самура, при Дарвахе, в Кайтаге, Лакии, Мехтулинском ханстве.

    Надир-шах в последние годы жизни в окружении сановников и сыновей.

    Оказывая завоевателям отпор, перед лицом опасности иноземного порабощения дагестанские горцы стали объединяться, чтобы дать отпор армии Надир-шаха, который отступил к Дербенту. Надир-шах не оставлял мысли покорить Дагестан. Для этого он занялся возведением укреплений и сторожевых башен, создал в районе Дербента военный лагерь, который получил название «Иран хараб» или «Гибель Ирана». Дербент же он превратил в свою резиденцию, где и построил дворец. Отсюда он посылал карательные отряды в Табасаран, Кайтаг, Аварию и другие места Дагестана. В 1745 году дагестанские повстанцы во главе с уцмием Кайтага Ахмед-ханом Кайтагским при помощи «60 тысячного отряда табасаранов» разбили шахские войска под Дербентом.

    Надир-шах стал собирать новые силы для похода на Дагестан, но в результате заговора был убит 9 мая 1747 года. Через некоторое время Дербентское ханство добилось независимости от центрального шахского правительства.

    Захватнические войны со стороны Ирана очень неблагоприятно отразились на состоянии экономики всего Дагестана и особенно Дербентского ханства. Пострадало не только земледелие в сельской местности, но и ремесленное производство и торговля в городах. Одним из важнейших предприятий Надир-шаха была попытка создания флота в Персидском заливе и Каспийском море, которая осталась незавершённой[88].

    Упадок и смерть

    Могила Надир-шаха в Мешхеде

    После покушения в Надир-шахе развилась болезненная подозрительность: он увидел в этом покушении дело своего старшего сына — Риза-Кули, которого в 1743 году ослепил. Раскаяние и упрёки совести довели Надира до умоисступления. Были казнены 50 вельмож, присутствовавших при ослеплении (по словам Надир-шаха, они должны были, видя намерение шаха, предложить свою жизнь для спасения очей наследника), и с той поры началась эпоха беспрерывных казней.

    Последовавшая трёхлетняя война с турками из-за Басры, Багдада и Мосула была удачна для Надир-шаха, но внутри государства росла против него ненависть. Шах стал скрягой, стал выжимать из населения последние соки, взыскал и прощённые трёхлетние подати; в то же время он с особенной жестокостью преследовал и повсюду казнил ревностных шиитов. Последовал ряд восстаний, за которые сплошные казни постигали целые города; жители укрывались в пустынях и пещерах.

    Наконец, когда Надир-шах решил истребить в своём войске всех персов, был осуществлен заговор, и в 1747 году Надир-шах был убит одним из военачальников Салех-беем. Новоизбранный шах Али (племянник Надир-шаха) объявил в манифесте, что Надир-шах был убит по его приказанию.

    Личность

    О сильном характере Надира говорит уже то, что достигнув такой славы, он не позволял льстецам находить в мраке своего происхождения утерянные следы великих предков. Он никогда не хвастался гордой генеалогией; напротив, он часто говорил о своем простом происхождении, и нам говорят, что даже его летописец-льстец был вынужден ограничить себя, говоря, что алмаз ценится из-за своего блеска, а не из-за скалы, в которой его нашли. Характерным для этого выдающегося человека является рассказ, что потребовав дочь своего побежденного врага Мухаммед шаха, императора Дели, в жены для своего сына Насруллы, он получил ответ, что для брака с принцессой из Дома Тимура требуется родословная до 7-го колена.

    «Скажите ему» , ответил Надир, «что Насрулла сын Надир шаха, сына и внука меча, и так далее не до 7-го, а до 70-го поколения» .

    Надир, человек решительный и упорный, питал величайшее презрение к слабому, развратному Махмуд шаху, который, согласно местному летописцу той эпохи, "всегда был с любовницей в объятьях и с бокалом в руке", нижайшему распутнику и попросту марионеточному правителю[89]. Надир однажды имел беседу со святым человеком о рае. После того, как святой описал его чудеса и удовольствия, шах спросил:

    «Есть ли в раю такие вещи, как война и победа над врагом?» Когда святой ответил отрицательно, Надир заметил: «Как в таком случае в нем могут быть какие-то удовольствия?»[90].

    Британский дипломат и писатель Перси Сайкс пишет следующее о Надир-шахе:

    «Надир шах, последний великий азиатский завоеватель, родился и вырос в Хорасане, который он всегда рассматривал как родину. Я навестил место его рождения, а также Калат-и-Надири и другие округа, особенно связанные с именем великого Афшара, с несколькими из потомков которого я также знаком. Вследствие этого я могу рассказать истории и легенды о герое, чье имя, как говорили мне многие мои персидские друзья, все еще очень сильно нависает над Хорасаном»[91].

    Иезуит Отец Луи Базен так описывает личность Надир-шаха:

    «Несмотря на свое незнатное происхождение, он выглядел рожденным для трона. Природа одарила его всеми теми великими качествами, которые создают героев, и даже некоторыми из тех, что создают великих царей...Его крашеная борода составляла резкий контраст с его совершенно поседевшими волосами; его природное телосложение было сильным и крепким, высокого роста, и его талия была пропорциональна его росту; его выражение лица было мрачным и обветренным, с продолговатым лицом, орлиным носом и красивым ртом, но с выдававшейся вперед нижней губой. У него были маленькие проницательные глаза с острым и пронизывающим взглядом; его голос был грубым и громким, хотя он умел смягчать его при случае, как того требовал личный интерес или каприз...

    У него не было постоянного жилища - его двором был его военный лагерь; его дворцом была его палатка, его трон был помещен посреди оружия, и его ближайшими доверенными лицами были храбрейшие из его воинов...Неустрашимый в сражении, он доводил храбрость до безрассудства, и всегда находился в самой гуще опасности среди своих храбрецов, столько, сколько продолжалось сражение....Он не пренебрегал ни одной из мер, диктуемых предусмотрительностью...Тем не менее, отталкивающая алчность и невиданные жестокости, которые утомили его подданных в конце концов привели к его падению, и крайности и ужасы, которые были вызваны его жестоким и варварским характером, заставили Персию плакать и кровоточить; его одновременно обожали, боялись и проклинали»[92].

    Другой иезуит Пьер Базен пишет про него:

    «Он был ужасом Османской империи, завоевателем Индии и повелителем Персии и всей Азии. Его уважали соседи, боялись его враги, и ему недоставало только любви своих подданных»[93].

    Один пенджабский поэт-современник описывал правление Надира как время, «когда вся Индия трепетала от от ужаса»[94]. Иосиф Сталин читал о Надир-шахе и восхищался им, называя его учителем, наряду с Иваном Грозным[52]. В Европе Надир-шаха сравнивали с Александром Македонским[94]. Наполеон Бонапарт начиная с молодых лет, также читал о Надир-шахе и восхищался им. Наполеон считал себя новым Надиром, и называли его европейским Надир-шахом[95].

    Религиозные взгляды

    Надир-шах был взращен в исламской религии шиитского толка и придерживался её в молодости[36], в дальнейшем был безразличен в религии[96]. Менее чем за четыре года до прихода ко власти он ещё придерживался шиизма и был его фанатом[97]. После прихода к власти Надир-шах объявил об отказе от шиизма «двунадесятников» как государственной религии и о введении новой веры — сильно смягченной формы шиизма, — духовным главой которой должен был стать шестой имам Джафар ас-Садик[98].

    См. также

    Комментарии

    1. ↑ Следует не путать туркоман-кызылбашей, говоривших на азербайджанском языке (cм. Willem Floor, Hasan Javadi, The Role of Azerbaijani Turkish in Safavid Iran), к которым принадлежали афшары (см. Michael Axworthy, A History of Iran: Empire of the Mind, cтр. 151), и среднеазиатский народ туркменов.
    2. ↑ Согласно Лоуренсу Локхарту, Надира так назвали в честь деда.
    3. ↑ Как указывает Лоуренс Локхарт, за свою жизнь использовал большое количество имен. Среди них Надр-кули, Тахмасп-кули, Надир Али, Вали Нимат и т.д. Во избежание путаницы, используется имя «Надир», под которым он короновался.
    4. ↑ Хоть и Надир оставался фактическим правителем Абиварда, должность наместника была вакантна с тех пор как Хасан Али-хан бежал из Хорасана.
    5. ↑ Занбурак — легкая артиллерия на верблюдах.

    Примечания

    1. ↑ Encyclopaedia Iranica. NĀDER SHAH
    2. ↑ Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982.
    3. ↑ Tourkhan Gandjei, The Turkish inscription of Kalat-i Nadiri, Wiener Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes, Vol. 69 (1977), pp. 45-53
    4. ↑ Axworthy, 2006, с. 71
      .
    5. ↑ Гельмольт (нем.). История человечества. Всемирная история. — Т. 3. — Перевод В. В. Бартольда. — СПб: Просвещение, 1903. — С. 364.
    6. ↑ Solaiman M. Fazel. Ethnohistory of the Qizilbash in Kabul: Migration, State, and a Shi'a Minority. — С. 70.
    7. ↑ Richard Foltz. Iran in World History. — C. 80.
    8. ↑ Н. Туманович. Герат в XVI и XVII веках. — С. 160.
    9. ↑ Н. Туманович. Герат в XVI и XVII веках. — С. 160.
    10. 1 2 Encyclopaedia Iranica. NĀDER SHAH.: «Born in November 1688 into a humble pastoral family, then at its winter camp in Darra Gaz in the mountains north of Mashad, Nāder belonged to a group of the Qirqlu branch of the Afšār (q.v.) Turkmen. Beginning in the 16th century, the Safavids had settled groups of Afšārs in northern Khorasan to defend Mashad against Uzbek incursions. »
    11. ↑ Britannica: Afshārid Turkmen: «Nādr, an Afshārid Turkmen from northern Khorāsān, was eventually able to reunite Iran,»
    12. 1 2 3 Cambridge History of Iran, Vol. 7, с. 3—5.
    13. ↑ AVŞARLI NADİR ŞAH VE DÖNEMİNDE OSMANLI-İRAN MÜCADELELERİ (Basılmamış Doktora Tezi),SÜLEYMAN DEMİREL ÜNİVERSİTESİ SOSYAL BİLİMLER ENSTİTÜSÜ TARİH ANABİLİM DALI, Isparta-2001, Abdurrahman Ateş, с. 36/
    14. ↑ Axworthy, 2006, с. 49.
    15. ↑ Lawrence Lockhart. Nadir Shah: A critical Study Based Mainly Upon Contemporary Sources.. — 1938. — С. 17.
    16. 1 2 3 4 Tourkhan Gandjei, The Turkish inscription of Kalat-i Nadiri, Wiener Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes, Vol. 69 (1977), pp. 45-53
    17. 1 2 3 Lawrence Lockhart. Nadir Shah: A critical Study Based Mainly Upon Contemporary Sources.. — 1938. — С. 20.
    18. ↑ Axworthy, 2006, с. 70.
    19. ↑ Reviewed Work(s): Nadir Shah by L. Lockhart, Review by: V. Minorsky, Source: Bulletin of the School of Oriental Studies, University of London, Vol. 9, No. 4, p 1122.
      «Nadir’s native language could not be “ Turki or Eastern Turkish ”. As an Afshar he surely spoke a southern Turcoman dialect, similar to that of all the Afshars scattered throughout Persia, i.e. in usual parlance, “the Turkish of Azarbayjan.” The Afshars were certainly an Oghuz, and not a Mongol tribe.»
    20. ↑ Н.К. Корганян, А.П. Папазян. Абраам Кретаци, Повествование. — С. 290.
    21. ↑ Tom Sinclair. The Chronicle of Abraham of Crete (Patmut'iwn of Kat'oghikos Abraham Kretats'i). Annotated translation from the Critical Text with Introduction and Commentary by George A. Bournoutian. (Armenian Studies Series, 1.) 190 pp. Costa Mesa, CA: Mazda,1999. // Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of London, Vol. 64, No. 3 (2001), pp. 413-414. — Cambridge University Press on behalf of School of Oriental and African Studies. — С. 414.
    22. ↑ Н.К. Корганяна, А.Д. Папазян. Абраам Кретаци, Краткое повествование.
    23. 1 2 3 4 5 Axworthy, 2006, с. 47.
    24. ↑ Pierre Oberling. KHORASAN i. ETHNIC GROUPS. Encyclopedia Iranica.
    25. ↑ Gernot Windfuhr. IRAN vii. NON-IRANIAN LANGUAGES (7) Turkic Languages. Encyclopedia Iranica.
    26. ↑ Lars Johanson, Éva Ágnes Csató Johanson. The Turkic languages. — С. 274.
    27. 1 2 3 4 Lawrence Lockhart. Nadir Shah: A critical Study Based Mainly Upon Contemporary Sources.. — 1938. — С. 18.
    28. 1 2 3 4 [https://www.cambridge.org/core/books/cambridge-history-of-iran/nadir-shah-and-the-afsharid-legacy/F6C1EBDE4AF7E4B4F3285F166E1D96F1 Nadir Shah and The Afsharid Legacy, by Peter Avery.]]
    29. ↑ Ernest Tucker. Explaining Nadir Shah: kingship and royal legitimacy in Muhammad Kazim Marvi's Tarikh‐i ‘Alam‐ara‐yi Nadiri // Iranian Studies.
    30. ↑ Axworthy, 2006, с. 50—51.
    31. 1 2 Axworthy, 2006, с. 51.
    32. 1 2 Axworthy, 2006, с. 52.
    33. 1 2 Axworthy, 2006, с. 53.
    34. ↑ Axworthy, 2006, с. 54.
    35. ↑ Axworthy, 2006, с. 55.
    36. 1 2 Axworthy, 2006, с. 71.
    37. ↑ Axworthy, 2006, с. 78.
    38. ↑ Axworthy, 2006, с. 97.
    39. ↑ Axworthy, 2006, с. 102.
    40. ↑ Axworthy, 2006, с. 103—104.
    41. ↑ Axworthy, 2006, с. 104—106.
    42. ↑ Axworthy, 2006, с. 106—107.
    43. ↑ Axworthy, 2006, с. 107.
    44. 1 2 Axworthy, 2006, с. 117.
    45. ↑ Axworthy, 2006, с. 119.
    46. 1 2 Axworthy, 2006, с. 118.
    47. ↑ Axworthy, 2006, с. 118—119.
    48. ↑ Axworthy, 2006, с. 119—120.
    49. ↑ Axworthy, 2006, с. 120—121.
    50. ↑ Axworthy, 2006, с. 121—122.
    51. ↑ Axworthy, 2006, с. 123—124.
    52. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Michael Axworthy. War with the Afghans // The Sword of Persia: Nader Shah, from Tribal Warrior to Conquering Tyrant.
    53. ↑ Axworthy, 2006, с. 161-163.
    54. ↑ Axworthy, 2006, с. 163-164.
    55. ↑ Axworthy, 2006, с. 169-171.
    56. ↑ Axworthy, 2006, с. 170-172.
    57. ↑ Axworthy, 2006, с. 172-174.
    58. ↑ Axworthy, 2006, с. 174.
    59. ↑ Axworthy, 2006, с. 175-176.
    60. 1 2 Axworthy, 2006, с. 177.
    61. ↑ Axworthy, 2006, с. 177-178.
    62. ↑ Axworthy, 2006, с. 179-180.
    63. ↑ Axworthy, 2006, с. 177, 180.
    64. ↑ Axworthy, 2006, с. 179-181.
    65. ↑ Axworthy, 2006, с. 180-181.
    66. ↑ Axworthy, 2006, с. 181.
    67. ↑ Axworthy, 2006, с. 184.
    68. ↑ с. 185.[где?]
    69. ↑ 185—186.[что?]
    70. ↑ 187
    71. ↑ Мировая история. История России. Xviii-xix вв. Книга 1
    72. ↑ Мирза Адигезаль-бек. Карабаг-наме. Баку: АН Азерб. ССР, 1950
    73. 1 2 L. Lockhart, «Nadir Shah : A Critical Study Based Mainly Upon Contemporary Sources»
    74. ↑ Sir J. Sarkar, «Nadir Shah in India»
    75. ↑ L. Lockhart, «Nadir Shah : A Critical Study Based Mainly Upon Contemporary Sources»
    76. ↑ Г. Э. Алкадари. Асари Дагестан. С. 67.
    77. ↑ Эхо Кавказа. Выпуски 3-9. Ассоциация, 1993.
    78. ↑ LokhartL., 1938. Р. 202.
    79. ↑ История аварцев. М. Г. Магомедов.
    80. ↑ М. Р. Арунова, К. З. Ашрафян. Государство Надир-шаха Афшара. М.: Изд-во восточной литературы, 1958 — С.193.
    81. ↑ Тамай А.И. К вопросу о провале дагестанской кампании шаха Надира 1741-1743 гг. (kumukia.ru).
    82. ↑ История Дагестана. В. Г. Гаджиев. Том 1.
    83. ↑ Багаутдинов С.М. Ахмед-хан Дженгутаевский - забытый герой Кавказа. Махачкала, 2013. С. 45-47..
    84. ↑ В. Дегоев. Северный Кавказ: исторические очерки. Кавказская война Надир-шаха. «Дружба Народов», 2011, № 4.
    85. ↑ АВПР. Л. 391.
    86. ↑ Умалат Лаудаев. «Чеченское племя» Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1872.
    87. ↑ Бакиханов А. К. Гюлистан-и Ирам. Баку, 1991. С. 150..
    88. ↑ Риза Шабани. Краткая история Ирана. — СПб.: Петербургское востоковедение, 2002. — С. 209. — ISBN 978-5-85803-380-6.
    89. ↑ T. E. Gordon. «Persia Revisited».
    90. ↑ L. Lockhart, «Nadir Shah : A Critical Study Based Mainly Upon Contemporary Sources»
    91. ↑ Sir Percy Sykes, «A history of Persia» «Nadir Shah, the last great Asiatic conqueror, was born and bred Khorasan, which he ever regarded as hi home. I have visited the site of his birth and also Kalat-i-Nadir and other districts specially connected with the great Afshar, some of whose descendants I also know. Consequently I am able to give stories and legends of the hero, whose name still looms very in Khorasan, as told me by various Persian friends».
    92. ↑ W. Dalrymple, A. Anand, «Koh-i-Noor: The History of the World's Most Infamous Diamond», p. 48
    93. ↑ W. Dalrymple, A. Anand, «Koh-i-Noor: The History of the World's Most Infamous Diamond»
    94. 1 2 E. Tucker, «Nadir Shah's Quest for Legitimacy in Post-Safavid Iran», p. 6
    95. ↑ Rudi Matthee, «Nādir Shāh in Iranian Historiography: Warlord or National Hero?»
    96. ↑ Axworthy, 2006, с. 168.
    97. ↑ E. Tucker, «Nadir Shah and the Ja'fari Madhhab Reconsidered»
    98. ↑ К. Босфорт. Мусульманские династии. — С. 231.

    Литература

    Ссылки

    Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".

    Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.

    Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .



    Текст в блоке "Читать" взят с сайта "Википедия" и доступен по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike; в отдельных случаях могут действовать дополнительные условия.

    Другой контент может иметь иную лицензию. Перед использованием материалов сайта WikiSort.ru внимательно изучите правила лицензирования конкретных элементов наполнения сайта.

    2019-2024
    WikiSort.ru - проект по пересортировке и дополнению контента Википедии