Рихард Рихардович Фасмер | |
---|---|
нем. Richard Wilhelm Georg Vasmer | |
![]() Фасмер не позднее 1912 года. Фотография сделана в ателье Б. Е. Флакса | |
Дата рождения | 9 (21) октября 1888 |
Место рождения | |
Дата смерти | 22 февраля 1938 (49 лет) |
Место смерти | |
Страна | |
Научная сфера | нумизматика и востоковедение |
Место работы |
Эрмитаж ГАИМК |
Альма-матер |
Лейпцигский университет Санкт-Петербургский университет (1910) |
Учёное звание | профессор |
Научный руководитель |
В. В. Бартольд В. А. Жуковский П. К. Коковцов Н. А. Медников А. Н. Самойлович А. Э. Шмидт |
Известные ученики | А. А. Быков[1][2] |
Известен как | исследователь исламской нумизматики |
Ри́хард Ри́хардович Фа́смер (нем. Richard Wilhelm Georg Vasmer[3][4], Рихард Вильгельм Георг Фасмер; русифицированные формы Роман Романович, Ричард Ричардович или Георгий Рихардович[5]; 9 (21) октября 1888, Санкт-Петербург, Российская империя — 22 февраля 1938, Ташкент, СССР) — известный[3][6] российский и советский нумизмат, востоковед-арабист. По мнению И. Ю. Крачковского, Фасмер был «нашим крупнейшим знатоком восточной, особенно мусульманской нумизматики»[1]. Иностранный член Шведской королевской академии словесности, истории и древностей (1929)[7][5][8]. Младший брат известного немецкого лингвиста, слависта и балканиста Макса Фасмера[9][10][5].
Фасмер родился в семье российских немцев. Окончил гимназию Карла Мая, Лейпцигский и Санкт-Петербургский университеты, был приглашён работать в Эрмитаж. Участвовал в Первой мировой войне. В 1918 году вернулся в Эрмитаж, работал секретарём Секции нумизматики и глиптики Государственной академии истории материальной культуры до её расформирования. Был главным хранителем восточной нумизматики Эрмитажа вплоть до своего ареста. До 1925 года работал над первой в СССР выставкой монет Востока, в дальнейшем полностью посвятил себя научной деятельности. Опубликовал более 50 работ, в архивах хранится обширное рукописное наследие Фасмера. Арестован в 1934 году по сфабрикованному «делу „Российской национальной партии“», приговорён к десяти годам исправительно-трудовых лагерей. Умер в лагере в Ташкенте на пятидесятом году жизни. Реабилитирован в 1956 году.
Родился 9 (21) октября 1888 год[11] (в 11 часов утра; крещён по евангелически-лютеранскому обряду 16 января 1889 года по старому стилю[12][4]) в купеческой семье российских немцев (подданных Германской империи[13]) в Санкт-Петербурге[3]: Рихарда Юлия Фридриха Фасмера и Амалии Марии Юлии, урожденной Шауб. У Макса и Рихарда была сестра Мария[14]. Ко времени, когда дети пошли в школу, семья Фасмеров жила в Тучковом переулке[12]. В 1898 году Рихард поступил в гимназию Карла Мая. В одном классе с ним учились будущие гидрограф Н. П. Вагнер-младший[К 1], будущий призёр Олимпийских игр яхтсмен Н. А. Векшин[К 2], математик А. А. Кракау-младший[К 3], педагог В. А. Краснов, юристы К. Н. Богданович[К 4], Г. В. Лампе и братья Кутлеры — Константин и Николай[К 5]. Рихард окончил гимназию в 1906 году с серебряной медалью[5] и средним баллом 4,7[15].
В 1906 году Фасмер поступил на философский факультет[3] Лейпцигского университета, где учился до 1907 года. Изучал турецкий, персидский, арабский языки, арабскую литературу[4]. 16 августа 1907 года подал документы на поступление на «арабско-персидско-турецко-татарское отделение»[16] факультета восточных языков Императорского Санкт-Петербургского университета, где учился до 6 октября[16] (или до весны[4]) 1910 года[17][3][11]. В университете Фасмер слушал лекции П. К. Коковцова[18] по семитской эпиграфике, ивриту и сирийскому языку[3] и лекции В. В. Бартольда по исламской нумизматике[18][3], лекции Н. А. Медникова, В. А. Жуковского[19][18], А. Э. Шмидта, А. Н. Самойловича[4][18]. Помимо прочих, он посещал лекции по арабскому языку и литературе, греческому, ивриту, латыни, персидскому языку и литературе, османскому языку и литературе, тюркским диалектам, истории Востока, истории Древнего Востока, введению в лингвистику, логике и немецкому языку[4]. Владел арабским, турецким, персидским, древнееврейским, латинским, древнегреческим и несколькими новыми европейскими языками. После окончания университета Фасмер был приглашён в Эрмитаж работать над инвентаризацией восточных монет[19].
![]() | |
---|---|
![]() |
Фасмер в 1929 году |
![]() |
Коллективная фотография сотрудников Отдела нумизматики Государственного Эрмитажа, 1929 год |
В 1908 году из-за того, что в рамках всего музея многие экспонаты были некаталогизированы, в Эрмитаже была создана Специальная комиссия, занимающаяся этой проблемой[2]. При этом в отделе нумизматики работало всего два хранителя — глава отделения А. К. Марков и О. Ф. Ретовский[20]. В Эрмитаж стали принимать «инвентарщиков» — вольнонаёмных сотрудников, занимающихся инвентаризацией (однако первым для такой работы был приглашён ещё в 1905 году В. Р. Фохт, работавший до 1906). В 1909 году в Отделении нумизматики под руководством Маркова и Ретовского работало уже четыре внештатных сотрудника: вновь приглашённый Фохт, С. А. Гамалов-Чураев, К. И. Симоналевич, Г. Б. Мейер. В 1910 году были приняты В. А. Шугаевский и Фасмер, позднее — В. М. Алексеев и Н. П. Бауер[2].
Фасмер получил российское подданство 24 сентября 1910 года и в тот же день был принят в Эрмитаж[20]. Он работал научным сотрудником и хранителем (помощником хранителя[3]) отдела нумизматики Эрмитажа с 1910 года[17], в штате[8] — с 1 января 1911[3]. В тот же день получил чин коллежского секретаря[8]. 20 февраля 1911 года приказом Министерства Императорского двора он был причислен к Императорскому Эрмитажу[16].
В 1911 году Фасмер подал прошение на имя ректора Петербургского университета с просьбой о зачислении его «в число вольнослушателей факультета восточных языков разряда еврейско-арабско-сирийского»[21].
3 января 1914 года Фасмеру присвоен чин титулярного советника. 26 октября того же года он женился на подданной Германской империи Алиде Павловне Нипп (1892—?)[8]. На момент ареста Фасмера она работала помощником бухгалтера Швейной фабрики имени В. Володарского[22].
Во время Первой мировой войны, в ноябре 1915[8], поступил в Николаевское инженерное училище[3], после окончания которого в 1916 году направлен в 1-ю тыловую мотоциклетную мастерскую. Демобилизован весной[23] 1918 года[8]. После демобилизации в сентябре 1918 года[8] вернулся в Эрмитаж как ассистент, затем назначен хранителем восточных монет[23][8].
С 13 декабря 1919 по 15 декабря 1930[8] года (или по 1929[5][24]), до расформирования секции[24], Фасмер работал научным сотрудником[3][19] и (позднее[24]) секретарём[19] Постоянной комиссии (затем секции) нумизматики и глиптики Государственной академии истории материальной культуры[3][25][19][5][26]. На этом посту он составил протоколы почти 500 заседаний[24]. В 1919—1929 годах выступил в Комиссии с более чем сотней докладов и сообщений[23]. В 1923 году он был научным сотрудником Комиссии (председателем был А. А. Ильин)[27].
Был избран секретарём Нумизматического отделения Русского археологического общества[23].
В 1923 году Фасмер жил на 1-й улице деревенской бедноты, дом 22, в квартире 26[27]; в 1934 году — на Набережной 9-го января, дом 32, в квартире № 7[28][29].
Осенью[24] 1920 года заменил А. К. Маркова (после смерти последнего[8]) в должности главного хранителя нумизматики (или только восточных монет[19][30][31][5][8][32]; по некоторым данным, он руководил всем Минцкабинетом[33]). Ещё до того[19][24] (около 1910—1916 годов[34]) подготовил к печати восьмитомный каталог куфических монет Эрмитажа (хранится в кабинете восточных монет Отдела нумизматики Государственного Эрмитажа)[5], включающий монеты почти всех предмонгольских мусульманских династий и мусульманские экзагии, гири и клейма[24]. В 1925 году в Эрмитаже под руководством Фасмера прошла первая в СССР выставка монет Ближнего, Среднего и Дальнего Востока и европейских колоний на Востоке[19][24]. После проведения выставки учёный смог достаточное время уделять научным изысканиям[24]. 11 марта[3] или 1 октября[8] 1930 года Фасмер назначен главой Секции восточной нумизматики Эрмитажа.
10 января 1934 года[9][35][17][36][37] (или 10 ноября[38]; или в 1936 году[31]) Полномочное представительство ОГПУ при НКВД СССР в Ленинградском военном округе арестовало Рихарда Фасмера по «делу „Российской национальной партии“» («делу славистов»). Он стал последним[9] (или одним из последних[39]) из ленинградцев, арестованных по этому делу. Его обвинили по статье 58, части 4[17][35] или 6[36], также 10, 11 УК РСФСР — он якобы «входил в контрреволюционную фашистскую организацию» (в документах дела он проходил как Ричард Ричардович)[40][17][36]. Брата Рихарда, иностранного члена АН СССР Макса Фасмера (уже давно живущего в Германии) объявили национал-социалистом (что не соответствовало действительности), а Рихарда — «передаточным звеном нелегальной связи между центром РНП [Российской национальной партии] с фашистскими кругами». Обвинение было сфабриковано на основе трёх фактов. Во-первых, Фасмер состоял в переписке с братом и другими родственниками, живущими в Германии. Так, летом 1933 года Рихард обращался по просьбе брата к пастору ещё действовавшей в Ленинграде кирхи за подтверждением арийского происхождения Макса, а полученную справку отправил в Германию с пометой «к использованию в Советской России не подлежит». Во-вторых, квартиру Фасмера в 1932 году посещала сотрудница немецкого посольства (или сестра сотрудника), которая слушала в университете лекции Макса Фасмера и предлагала помочь семье Рихарда с переездом в Германию; этот визит был объявлен «передачей шпионских сведений». В-третьих, Фасмер передавал деньги для брата через посещавшего Германию академика В. И. Вернадского, а с 1929 года на протяжении двух лет Фасмер регулярно заходил к Вернадскому и получал от него или его жены по сто рублей раз в два месяца: Вернадский помогал семье Рихарда, а Макс Фасмер посылал деньги семье дочери Вернадского, жившей в Праге; деньги якобы предназначались для «организации», а беседы Вернадского и Рихарда Фасмера были «передачей знаний»[К 6][41]. Сам Фасмер был объявлен главой «ячейки № 8», куда якобы входили И. Г. Спасский, Н. П. Бауэр, А. Н. Зограф, Г. Ю. Вальтер[К 7], А. А. Автономов и Э. И. Линдрос[К 8][45]. Спасский, Автономов и Линдрос были подключены к делу для того, чтобы говорить о подготовке террористических актов: в это время в Харькове велась подготовка выставки старинного оружия с привлечением эрмитажных экспонатов — оружие якобы предназначалось для «вооружения повстанческих групп». В действительности же Автономов и Линдрос готовили экспонаты для выставки (и сами были коллекционеры оружия), а Спасский не имел к выставке никакого отношения — до 1931 года он сам работал в Харьковском музее[46]. Фасмер признал свою «вину»[35].
До Фасмера, 5 января, по этому же делу[47], была арестована Мария Павловна Нипп (15 января 1892 года[48] — после 1956) — сестра жены (свояченица) Рихарда, жившая с ним в одной квартире. Нипп заведовала канцелярией «Заготзерна», имела гимназическое образование. Согласно некоторым показаниям, Фасмер получал от брата немецкие журналы, а Нипп пересказывала их содержание (включая нацистские пропагандистские статьи) сослуживцам[49]. Она была сослана на три года в Башкирию[47][35]. В 1956 году, на момент реабилитации, жила в городе Луге Ленинградской области[47]. Реабилитирована 28 ноября 1956 года[50].
Фасмер был уволен из Эрмитажа 11 марта 1934 года[3]; на момент ареста он работал там в должности профессора[51][52]. Его осудили на десять лет исправительно-трудовых лагерей[53] 29 марта 1934 года постановлением коллегии ОГПУ[38][35][17][54]. Отбывал срок в Бамлаге[52][17], затем, по неподтверждённым[52][38] данным, в лагере в Ташкенте (или же лагерь сразу был заменён на ссылку в Ташкент[25][55]) или, по некоторым данным, 4 апреля Фасмера отправили в город Свободный на Бамлаг, а 25 мая 1934 года он оказался в Узбекистане[45]. В Бамлаге и в Ташкенте[45] работал в канцелярии Управления среднеазиатских трудовых лагерей. В 1935 году жена Фасмера предпринимала, по всей видимости, тщетные усилия для получения мужу разрешения работать в музеях Ташкента по специальности[17][56]: она написала письмо В. И. Вернадскому, а тот — И. Ю. Крачковскому. Письмо Алиды Павловны[57]:
![]() | Ричард Ричардович Фасмер находится в концлагере в городе Ташкенте и работает в Управлении Средне-азиатских лагерей (гор. Ташкент, ул. Ленина, 31). Работает он в канцелярии на разных работах, как то: подшивка бумаг, курьерская разноска и т. д. Моя просьба заключается в том, чтобы мужа моего, как и многих других учёных, использовали бы по его специальности. А эта возможность есть: 1) в гор. Ташкенте имеется Музей (ул. Ленина, угол ул. Карла Маркса), где хранятся в ящиках неразобранные восточные монеты; 2) в гор. Самарканде имеется также Музей, в котором работал покойный археолог Вяткин; как известил Ричард Ричардович, до сих пор там заместителя нет. Р. Р. Фасмер работал в Эрмитаже 24 года. За эти годы имеет напечатанными 54 научных труда, и за исключением одного труда, все вышли после 1917 года. Отзыв и просьба специалиста о Р. Р. Фасмере даст повод к изменению использования его не на конторском труде, а по специальности. | ![]() |
Письмо Вернадского[57]:
![]() | 15 июня 1935 г. Глубокоуважаемый Игнатий Юлианович, Совершенно забыл — в спешной обстановке нашего свидания переговорить с вами о том, нельзя ли что-нибудь сделать для Р. Р. Фасмера. Он чрезвычайно, говорят, тяжело переживает своё заключение в Ташкенте. Говорят, там была бы ему работа по специальности — неразобранный нумизматический материал. Жена его говорит, что отзыв об его работе и просьба специалистов могут очень способствовать к его направлению на работу научного характера. Это очень бы облегчило его положение. Прилагаю её письмо. Может быть, можно через кого-нибудь помочь лучшему использованию его знаний. Ещё раз всего лучшего. Ваш В. Вернадский | ![]() |
Cкончался 22 февраля 1938 года[3][17][25][55][11][56][38][35] (или 27 декабря[58]) от воспаления лёгких[58] в Отдельном лагере трудового перевоспитания[55][25][38] (или Отдельном лагерном пункте[17]) № 19 Управления министерства внутренних дел Узбекской ССР[17]. Точное место захоронения неизвестно[59]. Реабилитирован 28 ноября[44][38] 1956 года постановлением Военного трибунала Ленинградского военного округа[17]. В постановлении о реабилитации сказано: «каких-либо объективных доказательств виновности лиц, привлеченных по делу не имелось, а материалы дополнительной проверки свидетельствуют о фальсификации дела путём вымогательства личных признаний арестованных и оговора ни в чём не повинных лиц»[60].
Фасмер писал на русском, немецком и английском языках. Его работы изданы в журналах Санкт-Петербурга, Казани, Баку, Вены, Таллина, Тарту, Берлина, Мюнхена, Хельсинки, Бомбея (см. ниже). Основным интересом Фасмера были куфические монеты (то есть монеты с надписями, сделанными разновидностью арабской письменности — куфическим письмом)[3][61][24] и их обращение в Восточной Европе. Уже первая его статья, напечатанная в 1914 году, обращается к этой тематике. Он разработал стандартную процедуру анализа куфических монетных кладов. Верность его хронологической классификации таких кладов подтверждена множеством новейших находок[3]. Разработанная им периодизация обращения в Восточной Европе куфических дирхемов с некоторыми уточнениями принята в науке и сейчас[30][7]. Другим этапом его работы было исследование и публикация монетных эмиссий небольших мусульманских династий IX—XI веков. Им опубликованы монеты закавказских династий Джастанидов (1927) и Саджидов (1928). Он впервые выявил в массе подражательных куфических дирхемов в составе многих кладов собственный чекан семи эмиров Волжской Булгарии и подробно их описал (1925, 1926)[61]. Также Фасмер изучал нумизматику Золотой Орды[61].
С 1910 года Фасмер работал над каталогизацией восточных монет в Эрмитаже (см. выше). Первую свою работу он опубликовал в 1914 году. Затем его занятия прервала Первая мировая война[18]. Наиболее продуктивный период его деятельности — 1925—1934 года (до того он готовился к выставке, см. выше); за эти девять лет он опубликовал 47 статей (всего опубликована 51 работа[58]). Две его статьи изданы в Берлине и Тарту после его ареста. В архивах Эрмитажа хранятся 22 его неопубликованные рукописи. Из опубликованных работ шесть посвящены монетам Сасанидов, одна — бактрийским монетам. Несколько статей Фасмера включены в немецкоязычный международный энциклопедический[1] «Словарь нумизматики» (Wörterbuch der Münzkunde / Herausgegeber F. von Schrötter. — Berlin, Leipzig, 1930.)[3] — Фасмер был там составителем всего восточного отдела[1].
М. Б. Свердлов писал, что «работы Р. Р. Фасмера велись в трёх основных направлениях: изучение состава кладов восточных монет, найденных в Восточной Европе и Финляндии; составлении топография кладов куфических монет на территории Восточной Европы; нумизматика стран Востока и изучение политической и династической истории этих стран»[23].
Фасмер осуществлял подробную публикацию кладов с арабскими дирхемами, находимых в России с подробными историческими справками по сложным и редким эмиссиям. В первую очередь это публикации составов Переяславского клада (1914), Новгородского (1925), Витебского (1925) и Стародединского (1929) из Белоруссии, Угодичевского (1925) из Ярославской области, Луурилского (1927) из Финляндии, Завалишенского (1931) из Белгородской области[61], Фридрихсгофского и других[23]. В 1930 году он подготовил в виде рукописи подробное описание большого Безлюдовского клада из 1200 дирхемов, найденного под Харьковом; эта рукопись не была опубликована[61].
На основе исследований этих кладов Фасмер сделал выводы о закономерностях поступления в Восточную Европу дирхемов, изучив различия в составе кладов арабских монет, найденных в этом регионе. Впервые эту мысль Фасмер высказал в докладе «Топография кладов с Испехбедскими монетами», прочитанном на заседании Комиссии по нумизматике и глиптике РАИМК 23 июня 1923 года. Затем он её развил и уточнил в статьях «Клад куфических монет, найденный в Новгороде в 1920 году» (1925) и «Завалишенский клад куфических монет VIII—IX вв.» (1931) и окончательным образом сформулировал в статье «Об издании новой топографии находок куфических монет в Восточной Европе» (1933) так[23]:
Древнейшие клады (800—825 гг.) состоят почти исключительно из аббасидских дирхемов, причем среди них наблюдается наличие большого процента африканских монет. Затем следует период, когда ещё главная масса стоит из аббасидских диргемов, но все эти монеты чеканены в Азии, причём замечается высокий процент монет, чеканенных во владениях Тахиридов и почти полное отсутствие африканских монет (825—905 гг.). Третий период (905—960 гг.) характеризуется полным преобладанием Саманидов. Наконец, в кладах четвертого периода (960—1012 гг.) наряду с массой саманидских диргемов встречаются также в значительном количестве Бувейхиды и Зияриды.
Фасмер определил, что дирхемы стали поступать в Восточную Европу около 800 года. Периодизацию Фасмера развил В. Л. Янин в монографии «Денежно-весовые системы русского средневековья» (М., 1956)[23].
Обнаружив различия в восточноевропейских и финляндских кладов, Фасмер предположил в статье «Die kufischen Münzen des Fundes von Luurila, Kirchspliel Hattula» (1927), что дирхемы завозились в Финляндию не из славянских районов, а с Запада[23].
В восточнославянских землях часто находят монеты саманидского эмира Нуха II, а в прибалтийских странах такие монеты не встречаются, но есть монеты, чеканенные Мерванидами, Окалидами и Илеками. Фасмер объяснил в статье «Ein im Dorfe Staryi Dedin in Weissrussland gemachter Fund kufischer Münzen» (1929) различия в кладах последней четверти X века политическими событиями на Руси, мешавшими вывозу арабского серебра[62].
Важность работ по топографии кладов с арабскими монетами обусловлена тем, что «Топография кладов восточных монет» А. К. Маркова устарела уже к моменту выхода из печати в 1910 году, так как в ней собраны материалы только до 1899 года. Фасмер проанализировал материал, превышающий по объёму рассмотренный Марковым более чем в два раза, но он не смог опубликовать свой труд полностью. Тем не менее, по мнению М. Б. Свердлова, два предварительных списка зарегистрированных кладов — «Список монетных находок, зарегистрированных Секцией нумизматики и глиптики АИМК в 1920—1925 года» (1926) и «Список монетных находок, II» (1929) — «сыграли важную роль в изучении кладов дирхемов»[63].
Фасмер разработал принципы публикации кладов восточных монет и изложил их в статье «Об издании новой топографии находок куфических монет в Восточной Европе» (1933):
Фасмер опубликовал ещё два списка монетных кладов: в статье «Завалишенский клад куфических монет VIII—IX вв.» (1931) он дал список кладов и находок отдельных монет, а статью «О двух редких золотых монетах делийских султанов» (1927) он дополнил топографией находок индийских золотых монет в СССР[63].
Известный российский и советский арабист академик И. Ю. Крачковский писал о Фасмере в работе «Очерки по истории русской арабистики», впервые напечатанной в 1950 году (до реабилитации Фасмера)[1]:
Ученик П. К. Коковцова и В. В. Бартольда, непосредственный преемник А. К. Маркова в Нумизматическом отделе Государственного Эрмитажа, он с честью продолжал славные традиции Френа и Тизенгаузена, сохранив за Россией гегемонию в этой области. Хорошо знакомый не только с нумизматическими материалами, но и с повествовательными источниками, в своих образцовых по точности работах он содействовал разъяснению ряда вопросов, связанных с историей халифата и в особенности Средней Азии и Кавказа.
Историк профессор М. Б. Свердлов[63]:
Удивительна широта охватываемых работами Р. Р. Фасмера проблем нумизматики Востока. Его исследования посвящены монетам многих эпох и государств — начиная с Бактрии III в. н. э. и кончая Ираном XIX в. Изучение монет ученый связывал с решением сложных проблем политической и династической истории Востока; эти проблемы освещены в его блестящих исследованиях по хронологии арабских наместников Армении, династий Саманидов, Буидов, Джастанидов, Салларидов, Саджидов, Саффаридов, царей волжских болгар, по политической истории Омана, Табаристана, Средней Азии и т. д. Для его работ характерны обилие материала, тонкий анализ источников, аргументированность выводов.
«Классическими» называют исследования Фасмера историк академик В. Л. Янин (в монографии «Денежно-весовые системы русского средневековья», М., 1956, с. 59) и археолог В. В. Кропоткин (в монографии «Экономические связи Восточной Европы в I тысячелетии нашей эры», М., 1967, с. 15)[63].
![]() | |
---|---|
![]() |
Мемориальная табличка Фасмеру |
К сто двадцать пятому юбилею со дня рождения Фасмера Отдел нумизматики Эрмитажа 16 октября 2013 года провёл Фасмеровские нумизматические чтения[61].
В рамках проекта «Последний адрес» 26 октября 2017 года во дворе Эрмитажного театра на доме 32 по Дворцовой набережной, где Фасмер жил на момент ареста, установлен памятный знак[45][64].
Макс Фасмер посвятил свой знаменитый этимологический словарь отцу и брату, но в русском переводе словаря посвящение было снято, и он до сих пор выходит без него[45].
Эта статья входит в число хороших статей русскоязычного раздела Википедии. |
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .