WikiSort.ru - Не сортированное

Турецкая интервенция в Дагестане — попытка Османской империи закрепиться на Северо-Восточном Кавказе в последние месяцы Первой мировой войны.

Подготовка интервенции

Провозглашение республики Северного Кавказа

Просьбы о признании нового правительства были направлены в Константинополь, Вену, Берлин и Софию. В мае 1918 делегация членов ЦК Союза горцев Северного Кавказа прибыла на Батумскую мирную конференцию, и после завершения переговоров с турками, 11 мая 1918 провозгласила независимость Республики Союза горцев Северного Кавказа и создала новое Горское правительство, обратившееся за поддержкой к Турции и Германии. В состав Горской республики были включены «области и провинции Дагестана, Терека, Ставрополя, Кубани и Чёрного моря в бывшей русской империи»^[4].

В состав правительства вошли бывшие члены правительства Горской республики и часть членов Терско-Дагестанского правительства, в том числе премьер-министр Тапа Чермоев и военный министр полковник князь Нух-Бек Тарковский. От Дагестана в его состав входили Г. Бамматов, З. Темирханов, Д. Апашев, М.-К. Дибиров, Мавраев, М. Мирзоев, Ю.-К. Гасанов, М. А.-К. Кварталов и др.^[5]

Турция незамедлительно признала вновь провозглашенное государство и заключила с ним 8 июня 1918 в Батуме договор о дружбе и взаимопомощи. Уже 12 мая 1918 Энвер-пашой было отдано распоряжение о начале подготовки османских военных подразделений к отбытию на Северный Кавказ.

Миссия Исмаил Хакки Беркока

В конце мая 1918 года в Дагестан из состава 4-й пехотной дивизии был отправлен экспедиционный отряд во главе с полковником Исмаил Хакки Беркоком, который должен был взять на себя организацию Исламской армии Кавказа, для борьбы против Советской власти. Большинство военнослужащих происходило из потомков мухаджиров. Отряд был плохо экипирован и вооружен, пешком шёл из Батума и только от холода и болезней за 43 дня потерял в пути 130 человек при начальном составе в 652, из которых до 50 — офицеры. Турецкое командование, занятое на фронтах мировой войны и в Закавказье, в то время не могло отправить на Северный Кавказ крупные силы^[8][9].

Обосновавшись в горах, турки приступили к объединению действий дагестанских отрядов. Исмаил Хакки Беркок стал главным военным советником Горского правительства. При участии турецких инструкторов было создано несколько фронтов, которые должны были начать координированное наступление отрядов Нажмудина Гоцинского и Узун-Хаджи на занятые большевиками Темир-Хан-Шуру и Петровск-Порт. Почти во всех крупных населённых пунктах Дагестана турецкие эмиссары развернули активную антибольшевицкую пропаганду^[8].

Небольшая группа из нескольких десятков инструкторов во главе с Шукри-беем отправилась в Ведено помогать чеченцам и ингушам в войне с терскими казаками^[9][10].

Турки в Дагестане

Шариатисты ждали турок как своих единоверных братьев, возлагая на них большие надежды в укреплении устоев ислама, в организации государственной власти; некоторые из них даже мечтали о присоединении Дагестана в качестве автономной провинции к Турции. Со своей стороны, турецкие агенты распустили слух, будто на мирных переговорах в Брест-Литовске советские делегаты по поручению Ленина заявили о выделении Дагестана из состава Советской России и включении его в состав Османской империи^[5].

По словам полковника Магомеда Джафарова, жители Дагестана

привыкли думать, что турок — это образец мусульманина. В Дагестане все время говорили: «Вот придут турки и научат нас, как надо верить, как надо молиться, как надо исполнять закон».

— Цит. по: Безугольный А. Ю. Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. 1917—1919, с. 211

Вскоре, однако,

даже фанатики религии… с ужасом отшатнулись от турок… Этим несчастным пришлось увидеть собственными глазами, что ни один из турок не молился Богу и не свершал намаза.

— Безугольный А. Ю. Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. 1917—1919, с. 212

Тем не менее весной 1918 в Дагестане был создан филиал партии «Иттихад ве те-ракки» («Единение и прогресс»). Подполковник Шюкрю-бей завербовал в него значительное число членов, в основном дагестанских богачей, и собрал с них большую сумму денег, создав разветвленную партийную организацию, которая позднее, действуя в подполье, сыграла значительную роль в гражданской войне в Дагестане. Туркам удалось привлечь в партию лидеров мусульманского духовенства, в том числе Нажмудина Гоцинского, Узун-Хаджи, Али-Хаджи Акушинского^[5].

В августе — сентябре 1918 Советская власть в Дагестане была ликвидирована войсками полковника Бичерахова, что несколько пошатнуло положение турок. Военный министр Горского правительства князь Тарковский 25 сентября заключил с Бичераховым соглашение и объявил себя диктатором Дагестана. Впоследствии он объяснял свои действия необходимостью, и утверждал, что получил на них согласие Исмаил Хакки Беркок бея.

Вскоре турки начали действовать как завоеватели. По настоянию Исмаил Хакки Беркок бея был проведен съезд представителей дагестанских обществ, на котором турки под угрозой расстрела запретили продавать хлеб казакам. В октябре в Казикумухском, Андийском, Аварском и Даргинском округах началась принудительная мобилизация молодых возрастов для комплектования 12-й турецкой пехотной дивизии, предназначенной для действий на Северном Кавказе. Был объявлен учёт и сдача оружия. За уклонение от мобилизации были введены строгие наказания, вплоть до смертной казни (по данным бичераховской агентуры, было повешено 9 человек). Обучение мобилизованных шло медленно, поскольку инструкторы местных языков не знали^[11].

Подполковник Б. Н. Кузнецов, находившийся с бойцами аварского ополчения в крепости Гуниб, следующим образом описывает строевые занятия турок:

Тем временем турки по инструкции из Кази-Кумуха начали производить частичную мобилизацию горцев ближайших аулов и в самом Гунибе на площади начали производить занятия с ними. Мобилизованных было не больше 15—20 человек. Картина была довольно комическая: горцы, не знавшие никогда и никакого строя, в бешметах, а иногда и в шубах беспорядочно бегали, исполняя команду турецкого унтер-офицера (чаупа): «Икинджисы манга бурия марш-марш!» У Барятинских ворот, ниже нижнего Гуниба, был поставлен турецкий караул, чтобы задерживать дезертиров из мобилизованных горцев.

— Кузнецов Б. М. 1918 год в Дагестане, с. 527

В таком состоянии турки не представляли для Бичерахова опасности. К началу октября им все же удалось увеличить свой отряд до 800 человек за счет бывших военнопленных. Турки не спускались в долину, лишь один раз предприняв неудачную демонстрацию против Темир-Хан-Шуры^[11].

К местному же населению турки предъявляли все большие требования:

Турки вели себя в Дагестане как в завоеванной стране. Они попирали честь и достоинство горцев, при исполнении служебных обязанностей грубо ругались и даже били подчинённых. К вопросу о неприкосновенности имущества дагестанцев они подходили весьма своеобразно. Реквизиция часто превращалась в грабеж, лошадей кормили кукурузой, в то время как её не хватало людям, требовали масло обязательно из Гидатлинского ущелья, виноград — из Гимр, установили такие высокие нормы поставляемого продовольствия, которые были не под силу даже богатому горцу. Увод с пастбища понравившейся лошади, конфискация лошадей у горцев были обычным делом.

— Даниялов. Борьба против помещичье-клерикальной реакции, бичераховцев и турецких интервентов.

Начало военных действий

После взятия Баку турки смогли начать переброску в Дагестан более крупных сил. Турецкие части стали незаметно (в основном, по ночам) выводиться из Баку и по железной дороге направлялись к Дербенту. Поскольку большинство железнодорожных служащих в Азербайджане были русскими, сведения о передвижении эшелонов поступали в Русский национальный комитет, откуда их передавали представителю Бичерахова ротмистру В. Г. Воскресенскому^[12].

Бичерахов в это время был занят борьбой с красными на Кизлярском фронте, и не мог направить против турок достаточных сил. К концу октября в Дагестан была переброшена 15-я турецкая пехотная дивизия под командованием Юсуфа Иззет-паши. 6 октября 4 тыс. турок, усиленных отрядами даргинцев, сформированными Али Акушинским, заняли Дербент^[5][13].

12 октября в Дербент прибыл глава Горского правительства Чермоев, провозгласивший создание в Дагестане Горской республики. В октябре 1918 Нури-паша и Юсуф Иззет-паша формально уволились из османской армии, заняв должности главнокомандующих вооружёнными силами Азербайджана и Северного Кавказа. Многие из находившихся в их подчинении офицеров и солдат также изъявили готовность остаться на Кавказе, заключив с указанными республиками военные контракты.

К началу боевых действий турки сформировали в Дагестане дивизию из горцев, а из Чечни к ним на помощь подошёл шейх Али Митаев с 2-тыс. отрядом мюридов. Кроме этого в походе участвовали азербайджанские войска^[14].

Кавказская армия Бичерахова к октябрю достигла списочного состава почти в 30 тыс. чел., но большая часть пополнений состояла из петровских армян, привлеченных высоким жалованием, и не имевших военного опыта. Кроме того, войскам пришлось воевать на два фронта. Ядром армии был 3-тыс. партизанский отряд терских и кубанских казаков с Персидского фронта. В Петровске он был развернут до 9 батальонов, 8 батарей и 6 сотен казаков с техническими командами^[10].

В первой половине октября части Бичерахова под началом командующего полевыми войсками полковника Б. В. Никитина начали тяжёлые оборонительные бои при поддержке кораблей Каспийской эскадры ротмистра Воскресенского.

Мы вели маневренную войну, иногда без проволоки, на больших пространствах, в лесистых горах, среди враждебно настроенного населения. Одновременно турецкие эмиссары спокойно продолжали свою работу кругом военной зоны, вербовали Иззету отряды из мусульман-горцев, преданных Турции. (…) Наша тактика — при большом превосходстве сил турок: непрестанное движение; короткие удары; сильный артиллерийский огонь; пехота, энергично поддерживаемая казаками. (…) В первый период, если Иззет-паша наступал, то мы ему подставляли только арьергард из 2—3 рот, одной-двух сотен казаков, — всего 250—400 штыков, 90—180 сабель и 2—4 орудия. Этот маленький отряд, растянутый в предгорьях, блиндированные поезда в приморской долине, баркасы с пулеметами вдоль берега моря, — все вместе стреляли на широком фронте, заставляли Иззета каждый раз разворачивать все свои силы и делать глубокие обходы (Турки несли большие потери. Они ни разу нас не преследовали).

— Никитин Б. В. Роковые годы, с. 286—287

Сражение у Мамедкалы

Полупартизанская тактика русских позволила отбросить противника к Дербенту и провести наступательную операцию у Мамедкалы. В сражении 13 октября орудия канонерок «Карс» и «Ардаган», а также орудия полевой и тяжелой артиллерии из приморской долины перекрёстным огнём подавили батареи турок, три батальона атаковали позиции противника в предгорье, а казаки совершили глубокий фланговый охват, пройдя по горам. Турецкий фронт был прорван. Иззет-паша, отступивший к Дербенту, прислал парламентера, но Никитин продолжил наступление^[15].

Передвинув тяжелую артиллерию от Мамедкалы к разъезду Огни, русские снесли 9-дюймовыми бомбами часть окопов передовой линии турок, и Иззет-паше пришлось самому останавливать турецкую пехоту, отошедшую к Дербенту^[15].

На следующий день Иззет-паша направил парламентеров к Бичерахову, со словами:

«Кто вы такие? России уже нет и никогда не будет. Отойдите на север, за Кубань»^[15].

Бичерахов отверг это требование, но сил для обороны было недостаточно.

Отступление русских

Отряд Никитина отступал на север с тяжёлыми арьергардными боями. Под Каякентом арьергард был окружен турецкой пехотой, а артиллерия противника заняла позицию у него в тылу, к северу от станции. Внезапным ударом в тыл русским удалось прорвать окружение и отступить на север^[16].

Под Буйнаком для прикрытия отступления по одноколейной дороге, один за другим, были пущены три блиндированных поезда, два из которых со стрельбой влетели через наступавшую турецкую пехоту на занятую противником станцию, а затем, расстроив ряды противника, при поддержке третьего поезда и полевой артиллерии, сумели вырваться на север, за буйнакский виадук^[16].

Тем не менее, остановить превосходящие силы турок войска Бичерахова не могли, и 23 октября Иззет-паша занял Темир-Хан-Шуру, после чего развернул наступление на Петровск по двум направлениям — со стороны Дербента и с запада.

Сражение на Таркинских высотах

30 октября между Турцией и Антантой было подписано Мудросское перемирие. Узнав об этом, русские 2 ноября известили Иззет-пашу и предложили ему отвести войска на 25 км от боевой линии. Турецкий командующий взял два дня на размышление, за это время перегруппировался и 4-го начал наступление по всему фронту. В Петровске началась паника, поднятая солдатами, бежавшими с позиций и пытавшимися спастись на кораблях. В основном, это были армянские новобранцы, боявшиеся повторения в Петровске сентябрьской бакинской резни^[17].

В жестоком сражении 4—5 ноября на западном горном секторе обороны — высотах Тарки-Тау — русские после третьей контратаки остановили противника, а утром 5-го прорвали его фронт в направлении на Кизил-Агач. В этом бою почти полностью погибли оказавшаяся проездом в Петровске и пришедшая на помощь защитникам города Уральская офицерская казачья полусотня, а также 2-й десантный отряд матросов Каспийской флотилии^[17].

Остановить контратаку русских помог только подход чеченского отряда Али Митаева; по словам Никитина, хитрый «старый кунак», считавшийся другом русских, но всегда воевавший против них, через два месяца сам рассказал ему об этом бое в подробностях^[17].

Турки с большим количеством пулеметов и при поддержке полевой артиллерии, бившей с закрытых позиций к западу от плато, упорно контратаковали, и местами взобрались на высоты Тарки-Тау, последнего оборонительного рубежа русских. Штаб полевых войск Никитина располагался в развалинах крепости Тарки, первом русском укреплении в Дагестане, созданном Петром I во время Каспийского похода^[18].

Последний день грохот турецких пулеметов сливается в непрерывный гул. Жители Петровска его слушали долго. Становилось вероятным, что для обеих сторон наступил последний день боя; такой ураган пулеметного огня долго можно развивать только в большой позиционной войне при технически оборудованных путях подвоза патронов, а не на горных высотах, куда мы с трудом поднимали питьевую воду.

— Никитин Б. В. Роковые годы, с. 292

В течение суток русские при поддержке двух пулеметов и четырёх конно-горных орудий, бивших в картечью, отбивали турецкие штыковые атаки. Гаубицы, расположенные на южном отроге горного кряжа, накрывали бомбами расположение противника. Затем из порта вышли канонерки «Карс» и «Ардаган», начавшие залповый огонь из дальнобойных 120-мм орудий. Никитин лично корректировал стрельбу, и снаряды, перелетая через головы защитников, уже на излете ложились по главным резервам Иззет-паши на Кизил-Агачском подступе^[19].

Обстрел замедлил подготовку турок к наступлению, но к 5 часам дня Иззет-паша сосредоточил войска перед позицией русских, а частью сил зашёл во фланг к самым развалинам крепости, готовясь нанести решительный удар. Подняв в контратаку штабную команду и последний резервный батальон (всего около 400 чел., вместе с телефонистами и денщиками), Никитин при поддержке пулеметов хорунжего Хмары и конно-горных орудий штабс-капитана Гибера, выкатившихся под огнём турецких пулеметов на открытую позицию, и бивших в упор, сумел отбросить противника, не принявшего штыкового боя и скрывшегося в окрестных лесах. Русские потеряли в этой атаке убитыми и ранеными 80 чел., а два солдата-артиллериста обезумели от ужаса и бросились со скалы в пропасть^[20].

По словам кавказских сподвижников Иззет-паши, в этом бою они расстреляли все патроны своих полевых и головных парков.

Против развалин Тарки Иззет последовательно поднял на горный, лесистый Таркинский плацдарм и в конечном итоге развернул: всю 15-ю пехотную турецкую дивизию, команды пополнения закавказских татар, несколько дагестанских формирований и 2 тысячи чеченцев Али Митаева. Отдельные дагестанские отряды оставались внизу против других секторов.

Ряд наших контратак (больших раздельных было четыре) и сосредоточенный огонь — главным образом артиллерийский — так и не допустили этим частям продебушировать из лесов, в которых они перемещались. Человек исключительной храбрости, Иззет не был в решительном месте, а оставался с артиллерией на соседнем гребне. От захваченных пленных мы узнавали, что они изнемогают от усталости и жажды.

— Никитин Б. В. Роковые годы, с. 294

Делегация союзников

В разгар сражения на рейд Петровска прибыли вооружённые пароходы английской Каспийской флотилии, и с «Президента Крюгера» к туркам была направлена делегация из русского, английского и французского офицеров. Они потребовали объяснить, на каком основании Турция продолжает вести боевые действия после заключения перемирия? Турецкий командующий ответил, что его войска состоят на службе у азербайджанского и горского правительств и никакого отношения к Турции не имеют. Переговоры ни к чему не привели и корабли покинули петровский рейд^[21].

Эвакуация Петровск-Порта

После окончания боя Никитин с солдатами остался на позиции, а всех офицеров отправил в порт для наведения порядка.

Все эти офицеры были герои: после длинных боев, сейчас же после очень трудной контратаки, они спустились по тропам с гор: с расходившимися нервами, имея дубину в одной руке, с револьвером в другой, они по два и даже по одному (Савич, Арский, Борисов) взбирались на суда, стреляли, ссаживали беженцев и солдат. Уже к середине следующего дня они вернулись на позиции с собранными солдатами. Турки молчали.

— Никитин Б. В. Роковые годы, с. 294

Не рассчитывая удержать город в случае повторной атаки, Бичерахов, получивший 6 ноября от генерала Томсона предложение участвовать в новой оккупации Баку, принял решение свернуть военные операции в Дагестане и Кизляре и эвакуироваться. Терское восстание, которому он пытался помочь, потерпело поражение, а взятие Баку должно было отрезать турецкие войска в Дагестане и привести к их капитуляции. На 57 кораблей погрузили армию, 3 тыс. раненых и больных из каспийских портов; всего, вместе с беженцами, главным образом, армянами из Эривани и Баку, было эвакуировано 60 тыс. чел^[22][23].

Два вооружённых парохода прикрывали эвакуацию, вступив у Старотеречной в сражение с четырьмя кораблями красных, и потопив один из них. С большим трудом Бичерахову удалось успешно закончить эвакуацию, высадив беженцев и войска за островом Сара у Ленкорани^[24][25].

Турецкая оккупация

8 ноября части Иззет-паши вошли в Петровск.

В начале ноября турки вступили в Шуру во главе с генералом Юсуф-Изет Пашой (черкес по происхождению). Никаких встреч, ни восторгов, а молча смотрело население на новых завоевателей. С ними прибыл и глава Горского правительства Топа Чермоев.

— Кузнецов Б. М. 1918 год в Дагестане, с. 531

17 ноября между Горским правительством и Иззет-пашой был подписан договор, по которому турецкие войска оставались в Дагестане. Турецкая армия снабжалась за счет контрибуций, взимаемых с населения; особенно тяжёлыми поборами были обложены жители Казикумухского округа, наиболее рьяно поддерживавшие советскую власть: с них потребовали 150 тыс. рублей золотом. В случае сопротивления аулы отдавались на трёхдневное разграбление, а за убийство турецкого аскера было приказано расстреливать трёх горцев^[26].

Для организации дагестанской армии турки открыли в Ахты школу младших командиров, и объявили военный набор — по одному бойцу с каждых десяти дворов. У дагестанцев эти распоряжения восторга не вызвали, и некоторые аулы турецкая жандармерия брала с боя, а в Доргели, Нижний Дженгутай и Кадар турок вообще не пустили. В результате вместо пехотной и кавалерийской дивизий едва удалось набрать два полка^[26].

По словам Б. М. Кузнецова, начали формировать три пеших батальона под названием «Шамилёвских», один Конный Кумыкский дивизион, собирались создать новый Чеченский полк (2-й), артиллерийский дивизион и пулеметную команду^[27].

Тарковский формально сложил полномочия диктатора и снова стал военным министром Горского правительства, но фактически продолжал управлять Дагестаном под турецким протекторатом, а правительство Чермоева никто всерьез не воспринимал^[28].

Однажды обратился к Тарковскому с оригинальной просьбой сам командующий Турецкими войсками Юсуф-Изетдин Паша, проживавший в Шуре, о запрещении русским звонить в церковные колокола, так как звон мешает ему спать. Князь Тарковский любезно ответил Паше, что не может и не желает запретить русским молиться так, как они привыкли и как требует их религия.

— Кузнецов Б. М. 1918 год в Дагестане, с. 534—535.

17 ноября союзники заняли Баку. Англичане потребовали вывода из Дагестана частей Иззет-паши. Горское правительство пыталось оставить часть турок, изменив их национальный статус, однако британское командование запретило это. К концу ноября турки покинули Дагестан.

Население в проводах турок не участвовало. Трубачам же Дагестанского полка было приказано прибыть на вокзал к отходу поезда турецкого командующего Юсуф-Изетдин Паши. Сам командир Дагестанского полка, полковник Нахибашев, крестясь по-русски, все приговаривал: «Слава Богу, наконец уходят!» Радость на его лице была настолько заметной, что Турецкий командующий, обращаясь к окружающим, сказал: «Командир Дагестанского полка нехороший человек. Когда я приехал, то он меня не встречал, а вот провожать пришел и проявляет при этом большую радость».

— Кузнецов Б. М. 1918 год в Дагестане, с. 535

Часть отряда Бичерахова 30 ноября по железной дороге прибыла в Петровск, а в декабре англичане направили туда полковника Роулинсона с небольшим отрядом^[29].

Итоги

Результатом больших усилий и жертв стала оккупация, продлившаяся менее месяца. Оборона Петровска войсками Бичерахова также оказалась бесполезной, и уже через год о ней мало кто помнил. По словам Б. В. Никитина, «читая авторов, не бывших в Петровске, можно подумать, что петровских боев даже никогда не было»^[17].

Капитан 1-го ранга К. К. Шуберт, побывавший в 1919 на месте боев в Старотеречной, и пытавшийся собрать сведения о Бичерахове, пишет:

Мне совершенно неизвестно, почему этот человек, назначенный даже, с некоторым запозданием, адмиралом Колчаком своим представителем в Прикаспийском районе, был вынужден внезапно оборвать свою деятельность и уйти в неизвестность.

— Шуберт К. К. Русский отряд парусных судов на Каспийском море, с. 323—324

.

В итоге, из-за общего негативного отношения к Бичерахову со стороны белых мемуаристов и красных историков, последние бои Первой мировой войны на турецком фронте долгое время оставались почти неизвестными. Пользуясь этим, советские историки написали в энциклопедии гражданской войны, что «против интервентов и войск „Горского правительства“ героическую борьбу вели советские войска (5—6 тыс. человек) во главе с М. Дахадаевым и У. Буйнакским»^{[K 1]}.

Комментарии

Примечания

Литература

• Байков Б. Л. Воспоминания о революции в Закавказье (1917—1920 гг.) // Архив русской революции. Т. IX. — Берлин: Слово, 1923
• Безугольный А. Ю. Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. 1917—1919. — М.: Центрполиграф, 2011. — ISBN 978-5-227-02536-4
• Горцы Северного Кавказа и социалистическая революция. — Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1980
• Даниялов Г. Строительство социализма в Дагестане, 1918—1937 гг. — М.: Наука, 1988
• Империалистическая интервенция на Дону и Северном Кавказе. — М.: Наука, 1988. — ISBN 5-02-008433-6
• Кузнецов Б. М. 1918 год в Дагестане // Сопротивление большевизму. 1917—1918 гг. (Сост. С. В. Волков). — М.: ЗАО Центрполиграф, 2001. — 606 с. — ISBN 5-227-01386-1
• Лишин Н. Н. На Каспийском море. Год Белой борьбы. Прага: Издание Морского журнала, 1938
• Лобанов В. Б. История антибольшевистского движения на Северном Кавказе, 1917—1920 гг.: на материалах Терека и Дагестана. — СПб: Полторак, 2013
• Никитин Б. В. Роковые годы (Новые показания участника). — М.: Айрис-пресс, 2007. — ISBN 978-5-8112-2740-2
• Шуберт К. К. Русский отряд парусных судов на Каспийском море // Флот в Белой борьбе (Сост. С. В. Волков). — М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. — 607 с. — ISBN 5-9524-0028-0