WikiSort.ru - Не сортированное

Строительство

В начале XIX века на месте дома стояла дворянская усадьба с каменными и деревянными постройками. На протяжении столетия она оставалась жилой и несколько раз меняла хозяев. Семейство Кайсаровых, вступившее во владение в 1873 году, приспособило старые строения под меблированные комнаты для сдачи внаём. В начале XX века на участке размещалось пять соединённых между собой каменных корпусов разной этажности — от одного до трёх. В 1909-м участок приобрела А. И. Быстрова, которая сделала в комнатах небольшой ремонт и переоборудовала один из корпусов под прачечную. В 1912 году одно из старых зданий планировалось заменить новым, однако в ходе разборки оно рухнуло, придавив двух рабочих^[3].

В мае того же года участок купил немецкий архитектор Эрнст-Рихард Нирнзее для строительства самого высокого на тот момент жилого здания Москвы. Он обратился с прошением в городскую управу:

Прошу разрешить мне по сломке существующих строений <…> выстроить вновь каменное в 9 этажей жилое строение для маленьких квартир, с жилым полуподвалом, <…> с отдельной столовой над частью 9 этажа, центральным водяным отоплением, проездными воротами под сводом^[4].

Разрешение было получено, но комиссия по строительному надзору опасалась, что несущие конструкции не выдержат нагрузку, и предложила уменьшить дом на один этаж. Однако Нирнзее доказал устойчивость постройки и работы продолжились. Здание было построено в 1913 году и получило название «тучереза». В его фасаде встречаются черты разных архитектурных стилей — модерна, конструктивизма и неоклассицизма. Дом установлен буквой «П» с коридорной системой и четырьмя шахтами лифта. Ряды оконных проёмов поделены вертикальными красными линиями, верхний этаж украшен декоративным орнаментом: вазонами, гирляндами цветов. На фасаде расположены пять выступов — эркеров — для разнообразия плоскости строения. Его венчает фронтон с мозаичным панно, выполненным художником Александром Головиным. Большинство окон сохранили ажурные цветочные ящики из металла, спроектированные Нирнзее. По замыслу архитектора, в тёплое время года фасад должен был оживляться цветущими растениями^[5][4].

В связи с тем, что дом находился в узком искривлённом переулке, в случае пожара к нему было бы трудно проехать спасательным машинам. Архитектор предпринял дополнительные меры противопожарной безопасности, расширив лестничные пролёты на всех этажах. Нирнзее возвёл не только превосходящее размерами все предыдущие постройки Москвы, но и качественно иное в функциональном отношении здание. В доме находились малогабаритные дешёвые квартиры без кухонь с высокими потолками. По его задумке, арендаторами должны были стать служащие, офисные работники или небольшие семьи. На каждом этаже дежурил половой, которому заказывали доставку блюд из ближайшего трактира или ресторана. До революции в доме проживало около 700 человек^[6][2][1].

Использование

В 1915 году на крыше Дома Нирнзее был оборудован кинопавильон для зимних съемок товарищества «Киночайка», основанного В. Гардиным и В. Венгеровым.^[7][8]

В связи с началом Первой мировой войны в 1915 году Нирнзее продал дом банкиру Дмитрию Рубинштейну за 2,1 млн рублей^[9]. Во время боёв в октябре—ноябре 1917 года здание было одним из основных опорных пунктов белогвардейцев, в задачу которых входило удерживать позиции на Страстной площади. Комиссар московского градоначальства А. Н. Вознесенский писал:

Дом Нирнзее был ключом в нашей позиции, так как достаточно было установить на его крыше пулемёты, чтобы поливать оттуда весь двор и все здания, лежащие внизу[10].

Дом Нирнзее был захвачен 28 октября, и вскоре юнкеры, оборонявшиеся на Тверском бульваре, сдались^[9]. В июле 1918 года здание национализировали, после чего его прозвали Четвёртым домом Моссовета. Вместо выселенных жильцов в квартиры заехали партийные работники, сотрудники Коммунистического интернационала, служащие советских учреждений. Дом получил статус коммунного, председателем выборного правления назначили революционера Льва Каменева, в состав также вошли новые жильцы — Вадим Подбельский, Елена Константиновна Малиновская, Иван Лихачёв, Андрей Бубнов, Андрей Вышинский. При доме открыли ясли и детский сад, телефонизировали квартиры, на крыше организовали сквер и игровую площадку^[11][12]. В начале 1920-х годов в доме жили партийные деятели Пётр Баранов, Георгий Пятаков, Матвей Шкирятов, Сурен Акопян, Василий Михайлов, отец и брат Льва Троцкого, сотрудник газеты «Правда» Иван Филипченко^[13]. По воспоминаниям писателя Валентина Катаева, в эти годы дом Нирнзее служил вертикальной доминантой Тверского района и казался «чудом высотной архитектуры, чуть ли не настоящим американским небоскрёбом, с крыши которого открывалась панорама низкорослой старушки Москвы»^[14].

Во время Великой Отечественной войны на крыше были установлены зенитные орудия, отражавшие налёты вражеских самолётов^[9]. В советское время в доме оборудовали общую кухню, просуществовавшую до середины 1980-х годов. Позднее небольшие кухни появились во всех квартирах^[15].

В годы Новой экономической политики на крыше дома находились кинотеатр, ресторан и висячий сад с гидроизоляцией из свинцовых пластин. Из воспоминаний жительницы дома:

У нас компания была, а двора не было. Зато была Крыша. Самая замечательная крыша на свете... На нашей крыше можно было играть в футбол, волейбол, городки, кататься на велосипеде. Здесь была библиотека, всевозможные кружки — от лепки до музыкального, свой театр. Мы мастерили сами куклы и показывали малышам кукольные представления[16].

В послевоенное время на территории дома работали три детсада, наиболее престижный из которых был открыт на девятом этаже по инициативе «старых большевиков» Климохиных^[17]. Писатель Андрей Синявский, водивший ребёнка в это учреждение, упоминает здание в повести «Гололедица», по сюжету с его верхнего этажа падает сосулька, которая оказывается смертельной для главной героини^{[источник не указан 226 дней]}.

По состоянию на 2018 год в доме располагаются учебный театр ГИТИС, художественно-производственная студия, московское концертное объединение «Садко», редакция журнала «Вопросы литературы», фонд «Литературная критика» и другие организации^[18].