Архимандрит Васи́лий Димо́пулос (греч. Βασίλειος Δημόπουλος, русифицированная форма Димо́пуло; ум. 4 сентября 1934, Москва) — архимандрит Константинопольской православной церкви, настоятель Константинопольского подворья в Москве, представитель сначала Константинопольского Патриарха (1923—1932), затем Александрийского Патриарха в Москве (1932—1934). Через него осуществлялись контакты восточных Патриархов с Россией, в частности переписка Константинопольских Патриархов с лидерами обновленчества.
Был пострженником и насельником монастыря Ватопед[1][2]. Приходился племянником Иакову (Димопуло), который также был постриженником монастыря Ватопед, а в 1894 году был возведён в сан архимандрита и назначен настоятелем Константинопольского подворья в Москве. Василий первые приехал в Москву в качестве спутника своего дяди и предшественника на посту представителя Константинопольского Патриарха архимандрита Иакова[3].
В январе 1924 года архимандрит Иаков скончался, после чего представителем в СССР стал иеромонах Василий (Димопуло) с возведением в сан архимандрита[4].
К тому времени поставленная турками на грань выживания Константинопольская Патриархия готова была искать защиты даже у советского руководства: архимандрит Василий активно начал укреплять связи с обновленцами. 23 марта 1924 года он вместе с представителем Александрийского Патриарха архимандритом Павлом (Катаподисом) посетил митрополита Евдокима (Мещерского), с которым обсудил вопросы, касающиеся направления делегатов от Русской Церкви на запланированный на 1925 год Вселенский Собор в Иерусалиме, а также содействия в возвращении конфискованного советскими властями Константинопольского подворья в Москве. Стороны нашли полное взаимопонимание и вскоре архимандриты Василий и Павел стали почётными членами обновленческого Синода[4].
По утверждению обновленческой прессы, он даже переосвящал «тихоновские» церкви для обновленцев, поддерживая только с ними евхаристическое общение[4].
1 июня в газете «Известия ЦИК» была опубликована статья с броским заголовком «Вселенский патриарх отстранил бывшего патриарха Тихона от управления Российской церковью», где сообшщалось
Московский представитель вселенского патриарха архимандрит Василий Димопуло сообщил представителю РОСТа следующее: «Мною только что получено из Константинополя сообщение о том, что Константинопольский патриарший синод под председательством Вселенского патриарха Григория VII вынес постановление об отстранении от управления Российской Православной Церковью патриарха Тихона, как виновного во всей церковной смуте. Постановление это вынесено на заседании синода при Вселенском патриархе 6 мая и принято единогласно». По словам архимандрита Василия это постановление является результатом неоднократных советов со стороны восточных патриархов и, в частности, сербского патриарха. Вместе с тем, Константинопольский патриарх посылает в Москву авторитетную комиссию из виднейших восточных иерархов для ознакомления с делами Российской Православной Церкви… Одновременно Вселенский патриарх признал [обновленческий] российский синод официальным главою Российской Православной Церкви и запретил в священнослужении иерархов, бежавших из России в эмиграцию, во главе с Антонием Храповицким. Все эти иерархи предаются церковному суду.
6 июня Патриарх Тихон получил письмо архимандрита Василия (Димопуло) с приложением выписок из протоколов заседаний Константинопольского Синода от 1 января, 17, 30 апреля и 6 мая 1924 г., из которых следовало, что Григорий VII «изучив точно течение русской церковности и происходящие разногласия и разделения, для умиротворения дела и прекращения настоящей аномалии» решил послать в Москву, приняв во внимание исключительные обстоятельства и примеры прошлых времен, «особую миссию, уполномоченную изучать и действовать на месте на основании и в пределах определенных инструкций, согласных с духом и преданиями Церкви». В инструкции для членов комиссии Григорий VII выразил пожелание, чтобы Патриарх Тихон «ради единения расколовшихся и ради паствы пожертвовал Собою, немедленно удалившись от управления Церковью»[4].
В ответном послании Григорию VII от 18 июня Патриарх Тихон отверг эти неуместные советы. После этого письма Патриарх Григорий VII фактически прервал общение с Патриархом Тихоном и в дальнейшем переписывался только с обновленческим Синодом[4].
27 мая Константинопольский Патриарх издал окружное послание, в котором объявлял о созыве в 1925 г. Всеправославного Собора, приуроченного к 1600-летию I Вселенского Собора. И уже в июне 1924 г. обновленцы провели в 1-м Доме Советов так называемое Великое Предсоборное Совещание. В его проходившем под председательством митрополита Евдокима заседании приняли участие московские представители Константинопольского и Александрийского Патриархатов. Почётным председателем совещания был избран Патриарх Григорий VII, который, согласно обновленческим и советским источникам, приветствовал собрание особым посланием[4].
В июле 1924 года архимандрит Василий обратился от имени Патриарха Константинопольского Григория VII и «всего Константинопольского пролетариата» к главе Секретариата по делам культов при Президиуме ЦИК СССР П. Г. Смидовичу: «Одолев своих врагов, победив все препятствия, окрепнув, Советская Россия может теперь откликнуться на просьбы пролетариата Ближнего Востока, благожелательного к ней, и тем еще больше расположить к себе. В Ваших руках, тов. Смидович, сделать имя Советской России еще более популярным на Востоке, чем оно было ранее, и я горячо прошу Вас, окажите Константинопольской Патриархии великую услугу, как сильное и крепкое правительство могущественной державы, тем более что Вселенский Патриарх, признаваемый на Востоке главой всего православного народа, ясно показал своими действиями расположение к советской власти, которую он признал»[4]. Смидович не без оснований докладывал Сталину: «В Москве проживает официальный представитель „Вселенского патриарха“ архимандрит Димопуло. Эту связь мы использовали для пользы дела»[3].
Новый Константинопольский Патриарх Константин вскоре после выборов объявил о созыве в день Пятидесятницы 1925 года в Иерусалиме Вселенского Собора, который, однако, не состоялся. В начале 1925 года архимандрит Василий (Димопуло) передал обновленческому Синоду составленную в Константинополе «Программу работ будущего Вселенского Собора»[4].
Архимандрит Василий не только принимал активное участие в официальных мероприятиях обновленцев, но и служил с ними, причем не только в Москве. Обновленцы, как могли, благодарили «любвеобильного» греческого архимандрита, обратившись к нему со следующим отношением: «Постановлением Священного Синода РПЦ от 8 мая 1925 года вы, ваше высокопреподобие, за вашу преданность Священному Синоду и за установление тесного канонического общения последнего с Вселенской патриархией награждены бриллиантовым крестом для ношения на клобуке». От бриллиантов, однако, «бескорыстный» архимандрит Василий не отказался[3].
Новый Константинопольский Патриарх Василий III также признал обновленческий Синод, но отказался лично прибыть в СССР. Обновленцы заочно объявили Василия III «Почётным Председателем Президиума Собора». В октябре 1925 года представитель Константинопольского Патриарха в Москве архимандрит Василий (Димопуло) участвовал в работе так «Третьего Поместного Собора на территории СССР» (второго обновленческого собора), войдя в его Президиум, как и представитель Александрийского Патриарха архимандрит Павел (Катаподис)[4].
После возникновения в конце декабря 1925 года в Москве григорианского раскола, архимандрит Василий проявил интерес и к нему. Подобно обновленцам, ВВЦС объявил, что «заботится об установлении общения с православными Восточными Патриархами»[3].
Не все верили в подлинность прообновленческих грамот Константинопольской Патриархии, считая, что их автор — архимандрит Василий (Димопуло). Так, епископ Мариупольский Антоний (Панкеев), писал: «Грамоты патриарха Василия III московского происхождения, сочиняются Димопуло, он же Дурепопуло и Лестипопуло, по принципу: „вера без денег… мертва“». Однако вплоть до смерти в 1934 году архимандрит Василий состоял на своей должности, и, как отмечает историк Михаил Шкаровский, документально неизвестно, чтобы кто-нибудь из Константинопольских Патриархов выразил ему порицание за «самодеятельность» по отношению к обновленцам. Таким образом, «если архимандрит что-то и „сочинил“, то в пределах дозволенного»[4].
Отрабатывая заботу «Св. же Синода» о его «насущных потребностях», архимандрит Василий разослал 20 октября 1926 года греческим приходам на территории СССР циркуляр с требованием держаться обновленческой юрисдикции: «Во избежание на будущее время грустных недоразумений, предупреждаю всех настоятелей и общины греческих храмов помнить, что и храмы и имущество, составляющие народное достояние СССР, даны Правительством СССР во временное пользование, и при нарушении взаимной связи с Священным Синодом и уклоне в лагерь староцерковников, как ярко политический, тем самым наводят на себя нежелательные тени политиканства, против которого восстает и сам Вселенский Патриарх»[3].
В мае 1928 года Василий (Димопуло) посетил «III Поместный Священный Собор Украинской Православной Автокефальной Церкви» и был избран почётным членом его президиума[3].
Известно, что в феврале 1929 года представлявший Константинопольский Патриархат в СССР архимандрит Василий (Димопуло) совершал торжественные богослужения в обновленческих храмах Ленинграда, призывая верующих объединяться вокруг обновленческого Священного Синода в связи с подготовкой к Вселенскому Собору[4].
В июне 1931 года Патриарх Фотий II пригласил через своего представителя в Москве архимандрита Василия (Димопуло) на Просинод (Предсоборное совещание) двух представителей от Русской Церкви (по одному от Московского Патриархата и обновленцев): «Пусть будет послан один отдельный представитель от каждой части, чтобы пред лицом всей целокупности Православных Церквей он предложил все необходимое осведомление и путём общего усилия, содействием всех братских церквей, было достигнуто, с Божией помощью, восстановление мира и единства Святой Русской Церкви и эта Церковь таким способом приняла бы участие в общем Просиноде». Митрополит Сергий отказался посылать своего представителя, о чем 12 апреля 1932 года известил архимандрита Василия, а 13 апреля и самого Патриарха Фотия[4].
В 1932 года представительские обязанности архимандрита Василия расширились, о чём он 20 марта официально сообщил митрополиту Сергию: «Имею честь довести до сведения вашего высокопреосвященства, что его Святейшество Александрийский патриарх Мелетий уполномочил меня быть своим представителем в СССР по всем церковным делам, касающимся Александрийского Патриаршего трона, что засвидетельствовано в высших советских органах». Временный Патриарший Священный Синод при митрополите Сергии вынес по этому поводу 24 марта постановление: «Означенное отношение представителя Вселенского Патриарха принять к сведению».
После «великого перелома» отношение советской власти к обновленцам меняется, и начинается движение к уже полной ликвидации в Советском Союзе вообще всех церковных структур, в том числе и обновленцев. Уже не идет речь о возвращении здания Константинопольскому представительству, уже очевидно, что никаких контактов и делегаций оттуда сюда и отсюда туда допущено не будет. В связи с этим активность Димопуло, стремительно угасает. Архимандрит Василий пребывает в унылом настроении, а его начальство в Стамбуле проявляет недовольство тем, что он недостаточно активен[5].
По воспоминаниям Михаила Губонина «в храм Сергия в Крапивках (в Крапивенском переулке, соединяющем Петровку с проездом Петровского бульвара) при бывшем подворье Вселенской Патриархии в Москве молиться никто не ходил; народ считал о. Василия „красным“, то есть обновленцем-раскольником, а его всегдашние резкость и грубость в обращении с людьми окончательно отталкивали от него. Кажется, он был неплохой выпивоха, во всяком случае, всегда казался несколько „под мухой“ или, выражаясь деликатнее, — „а бон кураж“. […] Таков был почтенный полпред в России „Кир-кир“ Вселенского Патриарха, известный всей церковной Москве 1920-х годов „сакеллион Василий“»[3].
Скончался 4 сентября 1934 года. Заупокойная литургия и отпевание были совершены в храме Преподобного Сергия, что в Крапивенском переулке. Погребён на Ваганьковском кладбище. Могила не сохранилась[3].
После смерти архимандрита Василия преемник на его место назначен не был. Организовать назначение его преемника Константинопольская Патриархия не смогла, так как советское руководство так и не дало на это «добро»[5]. По мере ужесточения гонений на Церковь в СССР вопрос о взаимоотношениях с Восточными Патриархами и для Московской Патриархии, и для обновленцев становился все менее актуальным. О каких-либо контактах с Востоком российских церковных кругов во вторую половину 1930-х годов не известно[6].
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .