WikiSort.ru - Не сортированное

Приграничные провокации

16 января 1939 года в районе высоты Номон-Хан-Бурд-Обо группа из 5 японских солдат с расстояния около 500 метров обстреляла наряд из четырёх пограничников МНР.

17 января на высоте Номон-Хан-Бурд-Обо 13 японских солдат напали на наряд из трёх пограничников МНР, захватив в плен начальника заставы и ранив ещё одного солдата. 29 и 30 января японскими и баргутскими кавалеристами были предприняты новые попытки захватить в плен сторожевые наряды пограничников МНР. А в феврале и марте японцами и баргутами было совершено около 30 нападений на пограничников МНР^[18].

Май

Ночью 8 мая группа японцев численностью до взвода с ручным пулемётом попыталась скрытно занять принадлежавший МНР островок посредине реки Халхин-Гол, но после короткой перестрелки с пограничниками МНР отступила, потеряв 3 солдат убитыми и одного пленным (Такадзаки Итиро из разведотряда 23-й пехотной дивизии).

11 мая отряд японской кавалерии (до 300 человек с несколькими пулемётами) продвинулся на 15 км вглубь территории МНР и атаковал монгольскую пограничную заставу на высоте Номон-Хан-Бурд-Обо. С подходом к границе подкрепления японцы были оттеснены на исходный рубеж. Это событие условно считается началом полномасштабного вооруженного конфликта.

14 мая разведотряд 23-й японской пехотной дивизии (300 всадников при поддержке звена из пяти лёгких пикирующих бомбардировщиков) атаковал 7-ю пограничную заставу МНР и занял высоту Дунгур-Обо. 15 мая к занятой высоте японцами были переброшены до 30 грузовиков^[19] с двумя ротами пехоты, 7 бронемашин и 1 танк.

Утром 17 мая командир 57-го особого стрелкового корпуса комдив Н. В. Фекленко послал к Халхин-Голу группу советских войск в составе трёх мотострелковых рот, сапёрной роты и артиллерийской батареи РККА. Одновременно туда же был направлен дивизион бронемашин МНР. 22 мая советские войска перешли Халхин-Гол и отбросили японцев к границе.

В период с 22 по 28 мая в районе конфликта сосредотачиваются значительные силы. В составе советско-монгольских войск было 668 штыков, 260 сабель, 58 пулемётов, 20 орудий и 39 бронемашин. Японские силы под командованием полковника Ямагата составляли 1680 штыков, 900 сабель, 75 пулемётов, 18 орудий, 6-8 бронемашин и 1 танк.

28 мая японские войска, обладая численным превосходством, перешли в наступление, имея целью окружить противника и отрезать его от переправы на западный берег Халхин-Гола. Советско-монгольские войска отступили, но план окружения сорвался во многом благодаря действиям батареи под командованием старшего лейтенанта Ю. Б. Вахтина.

На следующий день советско-монгольские войска провели контрнаступление, оттеснив японцев на исходные позиции.

Июнь

Хотя на земле в июне не произошло ни одного столкновения, в небе с 22 мая развернулась воздушная война. Первые столкновения показали преимущество японских авиаторов. Так, за два дня боёв советский истребительный полк потерял 15 истребителей, в то время как японская сторона — всего одну машину^[8].

Советское командование приняло радикальные меры. 29 мая из Москвы в район боевых действий вылетела группа лётчиков-асов во главе с заместителем начальника ВВС РККА Я. В. Смушкевичем. 17 из них были героями Советского Союза, многие имели боевой опыт войны в Испании и Китае. Они приступили к обучению пилотов, реорганизовали и укрепили систему воздушного наблюдения, оповещения и связи.

Для укрепления противовоздушной обороны в Забайкальский военный округ были направлены два дивизиона 191-го зенитно-артиллерийского полка^[20].

В начале июня Фекленко был отозван в Москву, а на его место по предложению начальника оперативного отделения Генерального штаба М. В. Захарова был назначен Г. К. Жуков. Начальником штаба корпуса стал прибывший вместе с Жуковым комбриг М. А. Богданов. Вскоре после прибытия в июне в район военного конфликта начальником штаба советского командования был предложен новый план боевых действий: ведение активной обороны на плацдарме за Халхин-Голом и подготовка сильного контрудара по противостоящей группировке японской Квантунской армии. Наркомат обороны и Генеральный штаб РККА согласился с выдвинутыми предложениями Богданова. К району боевых действий стали стягиваться необходимые силы: войска подвозились по Транссибирской железнодорожной магистрали к Улан-Удэ, а далее по территории Монголии они следовали походным порядком на 1300—1400 км^[8]. Помощником Жукова по командованию монгольской кавалерией стал корпусной комиссар Жамьянгийн Лхагвасурэн.

Для координации действий советских войск на Дальнем Востоке и частей Монгольской народно-революционной армии из Читы в район реки Халхин-Гол прибыл командующий 1-й Отдельной Краснознамённой армией командарм 2-го ранга Г. М. Штерн.

Воздушные бои возобновились с новой силой с 20 июня. В сражениях 22, 24 и 26 июня японцы потеряли более 50 самолётов.

Ранним утром 27 июня японской авиации удалось нанести внезапный удар по советским аэродромам, что привело к уничтожению 19 машин (японцы потеряли 2 бомбардировщика и 3 истребителя).

Весь июнь советская сторона занималась обустройством обороны на восточном берегу Халхин-Гола и планированием решающего контрнаступления. Для обеспечения господства в воздухе сюда были переброшены новые советские модернизированные истребители И-16 и «Чайка», которыми впервые в мире были применены боевые неуправляемые ракеты «воздух-воздух», позднее использованные для создания систем залпового огня. Так, в результате боя 22 июня, который получил широкую известность в Японии (в этом бою сбит и взят в плен известный японский лётчик-ас Такэо Фукуда, прославившийся во время войны в Китае)^[8], было обеспечено превосходство советской авиации над японской и удалось захватить господство в воздухе. Всего в воздушных боях с 22 по 28 июня японские авиационные силы потеряли 90 самолётов. Потери советской авиации оказались гораздо меньшими — 38 машин^[8].

В это же время, 26 июня, было сделано первое официальное заявление советского правительства по поводу событий на Халхин-Голе. По советскому радио прозвучали слова «ТАСС уполномочен заявить…». Новости с берегов Халхин-Гола появились на страницах советских газет^[8].

Июль

К концу июня штабом Квантунской армии был разработан план новой пограничной операции под наименованием «Второй период номонханского инцидента». В общих чертах он был идентичен майской операции японских войск, но на этот раз помимо задачи окружения и уничтожения советских войск на восточном берегу реки Халхин-Гол перед японскими войсками ставилась задача форсировать реку Халхин-Гол и прорвать оборону Красной Армии на оперативном участке фронта. Реализацией этого плана стало Баин-Цаганское сражение.

2 июля японская сковывающая группировка на восточном берегу перешла в наступление. В ночь со 2-го на 3 июля ударная группа — войска генерал-майора Кобаяси — форсировали реку Халхин-Гол и после ожесточённого боя захватили на её западном берегу гору Баян-Цаган, находящуюся в 40 километрах от маньчжурской границы. Сразу же после этого японцы сосредоточили здесь свои главные силы и стали чрезвычайно интенсивно строить фортификационные сооружения и возводить эшелонированную оборону. В дальнейшем планировалось, опираясь на господствовавшую над местностью гору Баян-Цаган, ударить в тыл оборонявшихся на восточном берегу реки Халхин-Гол советских войск, отрезать и в дальнейшем уничтожить их.

На восточном берегу Халхин-Гола также начались ожесточённые бои. Японцы, наступая силами двух пехотных и двух танковых полков (130 танков) против полутора тысяч красноармейцев и двух монгольских кавалерийских дивизий численностью в 3,5 тысячи конников, первоначально добились успеха. Из сложного положения обороняющиеся советские войска выручил заранее созданный Жуковым подвижный резерв, который был оперативно введён в действие. Жуков, не дожидаясь подхода пехотного прикрытия, бросил в бой прямо с марша находившуюся в резерве 11-ю танковую бригаду комбрига М. П. Яковлева (до 150 танков Т-37А, БТ-5, БТ-7 и ОТ-26) и 8-й монгольский бронедивизион, оснащённый бронеавтомобилями БА-6 с 45-мм пушками. Вскоре их поддержала 7-я мотоброневая бригада (154 бронемашины БА-6, БА-10, ФАИ). Следует отметить, что Жуков в этой ситуации, нарушая требования боевого устава РККА, действовал на свой страх и риск^[21] и вопреки мнению командарма Штерна^[22]. Справедливости ради стоит отметить, что впоследствии Штерн признал, что в той ситуации принятое решение оказалось единственно возможным. Однако этот поступок Жукова имел и другие последствия. По линии особого отдела корпуса в Москву было передано донесение, которое легло на стол И. В. Сталину, о том, что комдив Жуков «преднамеренно» бросил в бой танковую бригаду без разведки и пехотного сопровождения. Из Москвы была выслана следственная комиссия во главе с заместителем наркома обороны, командармом 1-го ранга Г. И. Куликом. Однако после конфликтов командующего 1-й армейской группы Жукова с Куликом, который стал вмешиваться в оперативное управление войсками, нарком обороны СССР в телеграмме от 15 июля объявил Кулику выговор и отозвал в Москву. После этого на Халхин-Гол был из Москвы прислан начальник Главного политического управления РККА комиссар 1-го ранга Мехлис с поручением от Л. П. Берии «проверить» Жукова^[8].

Вокруг горы Баян-Цаган развернулись ожесточённые бои. С обеих сторон в них участвовало до 400 танков и бронемашин, более 800 артиллерийских орудий и сотни самолётов. Советские артиллеристы вели огонь по противнику прямой наводкой, а в небе над горой в отдельные моменты находилось до 300 самолётов с обеих сторон. Особенно отличились в этих боях 149-й стрелковый полк майора И. М. Ремизова и 24-й мотострелковый полк И. И. Федюнинского.

На восточном берегу Халхин-Гола к ночи 3 июля советские войска ввиду численного превосходства противника отошли к реке, сократив размер своего восточного плацдарма на её берегу, однако ударная группировка японцев под командованием генерал-лейтенанта Масаоми Ясуоки не выполнила поставленной перед нею задачи.

Группировка японских войск на горе Баян-Цаган оказалась в полуокружении. К вечеру 4 июля японские войска удерживали только вершину Баян-Цагана — узкую полоску местности в пять километров длиной и два километра шириной. 5 июля японские войска начали отступление в сторону реки. Для того, чтобы заставить своих солдат драться до последнего, по приказу японского командования был взорван единственный понтонный мост через Халхин-Гол, имевшийся в их распоряжении. В конце концов, японские войска у горы Баян-Цаган начали повальное отступление с занимаемых позиций к утру 5 июля. По оценке некоторых российских историков^[23] на склонах горы Баян-Цаган погибло более 10 тысяч японских солдат и офицеров, хотя по оценкам самих японцев их общие потери за весь период боевых действий составили 8632 чел. убитыми. Японской стороной были потеряны почти все танки и бо́льшая часть артиллерии^[8]. Эти события стали известны как «Баян-Цаганское побоище».

Результатом этих боёв явилось то, что в дальнейшем, как позже Жуков отмечал в своих мемуарах, японские войска «больше не рискнули переправляться на западный берег реки Халхин-Гол». Все дальнейшие события происходили на восточном берегу реки.

Однако японские войска продолжали оставаться на территории Монголии, и военное руководство Японии планировало новые наступательные операции. Таким образом, очаг конфликта в районе Халхин-Гола сохранялся. Обстановка диктовала необходимость восстановить государственную границу Монголии и кардинально разрешить этот пограничный конфликт. Поэтому Жуков стал планировать наступательную операцию с целью полного разгрома всей японской группировки, находившейся на территории Монголии.

Июль — август

57-й особый корпус был развёрнут в 1-ю армейскую (фронтовую) группу под командованием командарма Г. М. Штерна. В соответствии с постановлением Главного военного совета РККА для руководства войсками был учреждён Военный совет армейской группы в составе: командующий командарм 2-го ранга Г. М. Штерн, начальник штаба комбриг М. А. Богданов, командующий авиацией комкор Я. В. Смушкевич, комкор Г. К. Жуков, дивизионный комиссар М. С. Никишев.

К месту конфликта срочно стали перебрасываться новые войска, в том числе 82-я стрелковая дивизия. Из Московского военного округа была переброшена 37-я танковая бригада, имевшая на вооружении танки БТ-7 и БТ-5, на территории Забайкальского военного округа была проведена частичная мобилизация и сформирована 114-я и 93-я стрелковые дивизии.

8 июля японская сторона вновь начала активные боевые действия. Ночью они повели наступление крупными силами на восточном берегу Халхин-Гола против позиции 149-го стрелкового полка и батальона стрелково-пулемётной бригады, которые были совершенно не готовы к этой атаке японцев. В результате этой атаки японцев 149-му полку пришлось отойти к реке, сохраняя плацдарм всего в 3-4 километра. При этом были брошены одна артиллерийская батарея, взвод противотанковых орудий и несколько пулемётов.

Несмотря на то, что такого рода внезапные ночные атаки японцы в дальнейшем проводили ещё несколько раз, а 11 июля им удалось захватить высоту, они в результате контратаки советских танков и пехоты, которую возглавил командир 11-й танковой бригады комбриг М. П. Яковлев, были выбиты с высоты и отброшены на исходные позиции. Линия обороны на восточном берегу Халхин-Гола была полностью восстановлена.

С 13 по 22 июля в боевых действиях наступило затишье, которое обе стороны использовали для наращивания своих сил. Советская сторона принимала энергичные меры по укреплению плацдарма на восточном берегу реки, который требовался для проведения планируемой начштабом Богдановым наступательной операции против японской группировки. На этот плацдарм были переброшены 24-й мотострелковый полк И. И. Федюнинского и 5-я стрелково-пулемётная бригада.

23 июля японцы после артиллерийской подготовки начали наступление на правобережный плацдарм советско-монгольских войск. Однако после двухдневных боёв, понеся значительные потери, японцы вынуждены были отойти на исходные позиции. В это же время происходили интенсивные воздушные бои. С 21 по 26 июля японская сторона потеряла 67 самолётов, советская только 20.

Значительные усилия легли на плечи пограничников. Для прикрытия границы Монголии и охраны переправ через Халхин-Гол из Забайкальского военного округа был переброшен сводный батальон советских пограничников под командованием начальника штаба Кяхтинского пограничного отряда майора А. Булыги. Только за вторую половину июля пограничники задержали 160 подозрительных лиц, среди которых были выявлены десятки японских разведчиков.

Во время разработки наступательной операции против японских войск выдвигались предложения как в штабе армейской группы, так и в Генеральном штабе РККА, о переносе боевых действий с территории Монголии на маньчжурскую территорию, однако эти предложения были категорически отвергнуты политическим руководством страны. Маршал Советского Союза М. В. Захаров позднее вспоминал одно из сталинских высказываний по этому поводу:

Вы хотите развязать большую войну в Монголии. Противник в ответ на ваши обходы бросит дополнительные силы. Очаг борьбы неминуемо расширится и примет затяжной характер, а мы будем втянуты в продолжительную войну[8].

В результате проведённой обеими сторонами конфликта работы к началу советского контрнаступления 1-я армейская группировка имела в своём составе около 57 тысяч человек, 542 орудия и миномёта, 498 танков, 385 бронемашин и 515 боевых самолётов^[8], противостоящая ей японская группировка — специально сформированная императорским декретом японская 6-я отдельная армия под командованием генерала Рюхэя Огису (яп.), имела в своём составе 7-ю и 23-ю пехотные дивизии, отдельную пехотную бригаду, семь артиллерийских полков, два танковых полка маньчжурской бригады, три полка баргутской кавалерии, два инженерных полка и другие части, что в общей сложности составляло более 75 тысяч человек, 500 артиллерийских орудий, 182 танка, 700 самолётов^[8]. Следует отметить, что в составе японской группировки большинство солдат имели боевой опыт войны в Китае.

Генерал Огису и его штаб также планировали наступление, которое было назначено на 24 августа. При этом с учётом печального для японцев опыта боёв на горе Баян-Цаган в этот раз охватывающий удар планировался на правом фланге советской группировки. Форсирование реки не планировалось.

Во время подготовки советским командованием наступательной операции советских и монгольских войск был тщательно разработан и неукоснительно соблюдался план оперативно-тактического обмана противника. Все передвижения войск в прифронтовой полосе производились только в тёмное время суток, категорически запрещалось вводить войска в исходные для наступления районы, рекогносцировки на местности командным составом проводились только на грузовых автомашинах и в форме рядовых красноармейцев^[8]. Для введения противника в заблуждение в ранний период подготовки к наступлению советская сторона по ночам с помощью звуковых установок имитировала шум движения танков и бронемашин, самолётов и инженерных работ. Вскоре японцам надоело реагировать на источники шумов, поэтому во время реальной перегруппировки советских войск их противодействие было минимальным. Также всё время подготовки к наступлению советской стороной велась активная радиоэлектронная борьба с противником. Зная, что японцы ведут активную радиоразведку и прослушивают телефонные переговоры, в целях дезинформации противника была разработана программа ложных радио- и телефонных сообщений. Переговоры велись только о строительстве оборонительных сооружений и подготовке к осенне-зимней кампании. Радиообмен в этих случаях строился на легко дешифруемом коде^[8].

Несмотря на общее превосходство в силах японской стороны, к началу наступления Штерну удалось достичь почти трёхкратного превосходства в танках и в 1,7 раза в самолётах. Для проведения наступательной операции были созданы двухнедельные запасы боеприпасов, продовольствия и горюче-смазочных материалов. Для перевозки грузов на расстояние в 1300—1400 километров было задействовано более 4 тысяч грузовиков и 375 автоцистерн. Следует отметить, что один автомобильный рейс с грузом и обратно длился пять дней^[8].

В ходе наступательной операции советское командование, используя манёвренные механизированные и танковые части, планировало неожиданными сильными фланговыми ударами окружить и уничтожить противника в районе между государственной границей МНР и рекой Халхин-Гол. На Халхин-Голе впервые в мировой военной практике танковые и механизированные части использовались для решения оперативных задач в качестве основной ударной силы фланговых группировок, совершавших манёвр на окружение^[8].

Наступающие войска были разделены на три группы — Южную, Северную и Центральную. Главный удар наносился Южной группой под командованием полковника М. И. Потапова, вспомогательный удар — Северной группой, командующий полковник И. П. Алексеенко. Центральная группа под командованием комбрига Д. Е. Петрова должна была сковать силы противника в центре, на линии фронта, тем самым лишить их возможности манёвра. В резерве, сосредоточенном в центре, находились 212-я авиадесантная, 9-я мотоброневая бригады и танковый батальон. Также в операции участвовали монгольские войска — 6-я и 8-я кавалерийские дивизии, а также автотранспортный дивизион под общим командованием маршала X. Чойбалсана^[8].

Наступление советско-монгольских войск началось 20 августа, тем самым упреждая наступление японских войск, назначенное на 24 августа^[8].

Соотношение сил сторон перед началом наступления

Перед началом наступления, по состоянию на 20 августа 1939 года,

• общая численность советских и монгольских войск составляла 35 пехотных батальонов, 20 кавалерийских эскадронов, 216 полевых и 286 противотанковых орудий, 40 миномётов, 2255 станковых и ручных пулемётов, 498 танков, 346 бронемашин, 581 самолёт^[24];
• общая численность японских войск составляла 25 пехотных батальонов, 17 кавалерийских эскадронов, 135 полевых и 142 противотанковых орудий, 60 миномётов и бомбомётов, 1238 станковых и ручных пулемётов, 120 танков и бронемашин, 450 самолётов^[24]

Август

Наступление советско-монгольских войск, начавшееся 20 августа, оказалось полной неожиданностью для японского командования.

В 6 часов 15 минут началась мощная артиллерийская подготовка и авиационный налёт на позиции противника. В воздух были подняты 153 бомбардировщика и около 100 истребителей. В 9 часов началось наступление сухопутных войск. В первый день наступления атакующие войска действовали в полном соответствии с планами, за исключением заминки, случившейся при переправе танков 6-й танковой бригады, так как при переправе через Халхин-Гол не выдержал тяжести танков наведённый сапёрами понтонный мост.

Наиболее упорное сопротивление противник оказывал на центральном участке фронта, где у японцев имелись хорошо оборудованные инженерные укрепления. Здесь наступавшим удалось за день продвинуться всего на 500—1000 метров.

Уже 21-го и 22-го августа японские войска, придя в себя, повели упорные оборонительные бои, поэтому советскому командованию пришлось ввести в сражение резервную 9-ю мотоброневую бригаду.

Хорошо действовала в это время и советская авиация. Только за 24 и 25 августа бомбардировщики СБ совершили 218 боевых групповых вылетов и сбросили на противника около 96 тонн бомб. Истребителями за эти два дня в воздушных боях было сбито около 70 японских самолётов^[8].

В целом же следует отметить, что командование 6-й японской армии в первый день наступления не смогло определить направление главного удара наступающих войск и не предприняло попытки оказать поддержки своим войскам, оборонявшимся на флангах. Бронетанковые и механизированные войска Южной и Северной групп советско-монгольских войск к исходу 26 августа соединились и завершили полное окружение 6-й японской армии. После этого началось её дробление отсекающими ударами и уничтожение по частям.

В целом японские солдаты, в основном пехотинцы, как отмечал позднее Жуков в своих мемуарах, дрались крайне ожесточённо и исключительно упорно, до последнего человека. Часто японские блиндажи и дзоты захватывались только тогда, когда там уже не было ни одного живого японского солдата. В результате упорного сопротивления японцев 23 августа на Центральном участке фронта советскому командованию пришлось даже ввести в бой свой последний резерв: 212-ю авиадесантную бригаду и две роты пограничников. При этом оно шло на немалый риск, так как ближайший резерв командующего — монгольская бронетанковая бригада — находилась в Тамцак-Булаке в 120 километрах от фронта^[8].

Неоднократные попытки японского командования провести контратаки и деблокировать окружённую в районе Халхин-Гола группировку закончились неудачей. 24 августа полки 14-й пехотной бригады Квантунской армии, подошедшие из Хайлара к монгольской границе, вступили в бой с 80-м стрелковым полком, прикрывавшим границу, однако ни в этот день, ни на следующий пробиться не смогли и отошли на территорию Маньчжоу-Го. После боёв 24—26 августа командование Квантунской армии до самого конца операции на Халхин-Голе не пыталось больше деблокировать свои окружённые войска, смирившись с неизбежностью их гибели.

Красная Армия в качестве трофеев захватила 100 автомашин^[25], 30 тяжёлых и 145 полевых орудий, 42 тыс. снарядов^[26], 115 станковых и 225 ручных пулемётов, 12 тысяч винтовок и около 2 млн патронов, много другого военного имущества^[27].

Последние бои ещё продолжались 29 и 30 августа на участке севернее реки Хайластын-Гол. К утру 31 августа территория Монгольской Народной Республики была полностью очищена от японских войск. Однако это ещё не было полным окончанием боевых действий.

Утром 4 сентября два батальона японской пехоты попытались занять высоту Эрис-Улын-Обо, но были отброшены за линию государственной границы, потеряв убитыми до 350 солдат и офицеров. Ночью 8 сентября в этом же районе японские войска предприняли новую попытку проникновения на территорию Монголии силами до четырёх пехотных рот, однако вновь были отбиты с большими потерями. Всего в этих атаках противник потерял до 500 военнослужащих убитыми, были захвачены 18 пулемётов и более 150 винтовок.

После 8 сентября японское командование не предпринимало действий наземными войсками, однако воздушные бои продолжались. В первой половине сентября в небе над территорией МНР состоялись 7 воздушных боёв. Крупнейший — 120 японских самолётов против 207 советских — состоялся 15 сентября в день подписания перемирия^[28]. 16 сентября боевые действия на границе были прекращены^[29].

Всего за время конфликта СССР потерял 207 самолётов, Япония — 162^[25].

В ходе боевых действий у реки Халхин-Гол советские войска активно использовали артиллерию: по неполным данным (результаты обстрела ряда объектов на сопредельной территории установлены не были), артиллерийским огнём были уничтожены 133 артиллерийских орудия (шесть 105-мм орудий, 55 шт. 75-мм орудий, 69 малокалиберных и три зенитных орудия), 49 миномётов, 117 пулемётов, подавлено 47 артиллерийских, 21 миномётная и 30 пулемётных батарей, подбито 40 танков и 29 бронемашин, разрушены 21 наблюдательный пункт, 55 блиндажей, 2 склада горючего и 2 склада с боеприпасами^[30]

Через своего посла в Москве Сигэнори Того японское правительство обратилось к правительству СССР с просьбой о прекращении военных действий на монгольско-маньчжурской границе. 15 сентября 1939 года было подписано соглашение между Советским Союзом, МНР и Японией о прекращении военных действий в районе реки Халхин-Гол, которое вступило в силу на следующий день.

Но «де юре» конфликт закончился лишь в мае 1942 года подписанием окончательного соглашения об урегулировании. Причём это было компромиссное, во многом в пользу японцев, урегулирование — на основе старой карты. Для Красной армии, которая терпела поражения на советско-германском фронте, тогда сложилась достаточно сложная ситуация. Поэтому урегулирование было прояпонским. Но оно просуществовало всего до 1945 года до капитуляции Японии во Второй мировой войне.

Судьба победителей

Трое военных лётчиков за бои на Халхин-Голе стали дважды Героями Советского Союза. Ещё 70 военнослужащим было присвоено звание Героя Советского Союза, 83 были награждены орденом Ленина, 595 — орденом Красного Знамени, 134 — орденом Красной Звезды, 33 — медалью «За отвагу», 58 — медалью «За боевые заслуги»^[37]. В списки личного состава воинской части был навечно зачислен комиссар 8-й моторизованной бригады А. Н. Московский, геройски погибший в бою 28 августа 1939 года^[38].

Звания Героя Советского Союза за бои на Халхин-Голе было присвоено командующему 1-й армейской группой Г. М. Штерну, а дважды Героя — командующему авиацией Я. В. Смушкевичу. После окончания конфликта Штерн и Смушкевич занимали высшие военные посты, но летом 1941 года оба были арестованы органами НКВД и осенью 1941 года расстреляны без суда (впоследствии реабилитированы).

Правительством Монгольской Народной Республики присвоено звание Героя Монгольской Народной Республики нескольким наиболее отличившимся военнослужащим^[39], а значительное количество монгольских и советских военнослужащих награждены монгольскими орденами. Также Правительством Монгольской Народной Республики был учреждён нагрудный знак «Участнику боёв у Халхин-Гола», которым награждали отличившихся советских и монгольских военнослужащих^[40].

Халхин-Гол стал началом полководческой карьеры Г. К. Жукова. Прежде безвестный комдив (заместитель командующего ЗапОВО) после победы над японцами возглавил (7 июня 1940) крупнейший в стране Киевский военный округ, а затем стал начальником Генерального Штаба РККА^[25]. Крупным военачальником и генералом армии стал И. И. Федюнинский, многие участники халхингольских боёв в годы Великой Отечественной войны стали генералами или Героями Советского Союза.

Начальник штаба 1-й армейской группы комбриг М. А. Богданов Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1939 года был награждён Орденом Красного Знамени. По окончании боевых действий в сентябре 1939 года приказом НКО СССР он был назначен заместителем командующего 1-й армейской группы (Улан-Батор). В том же месяце Постановлением Правительства СССР назначен председателем советско-монгольской делегации в Смешанной комиссии по разрешению спорных вопросов о государственной границе между МНР и Маньчжурией в районе конфликта. В конце переговоров в результате провокации с японской стороны Богданов совершил некую «грубейшую ошибку, нанёсшую ущерб престижу СССР», за что был предан суду. 1 марта 1940 года Военной коллегией Верховного суда СССР он был осуждён по ст. 193-17 пункт «а» на 4 года ИТЛ. С началом Великой Отечественной войны постановлением Верховного Совета СССР от 23 августа 1941 года был амнистирован со снятием судимости и направлен в распоряжение НКО СССР. Великую Отечественную войну закончил в должности командира дивизии и звании генерал-майора^[41].

В кинематографе

• «Халхин-Гол» (1940) — документальный фильм, ЦСДФ.
• «Слушайте, на той стороне» (1971) — советско-монгольский художественный фильм, посвящён боям на Халхин-Голе.
• «Я, Шаповалов Т. П.» (1973, реж. Карелов Е. Е.) — первая часть дилогии «Высокое звание», эпизод в фильме.
• «Дорогами отцов» (2004) — телевизионный фильм иркутской тележурналистки Натальи Волиной, посвящён 65-летию окончания боёв на реке Халхин-Гол и советско-монгольской экспедиции по местам боевой славы.
• «Халхин-Гол. Неизвестная война» (2008) — документальный фильм, посвящён 70-летию победы на реке Халхин-Гол. В фильме использовано большое количество хроники, а также комментарии ветеранов-участников тех событий и историков.
• «Исторические хроники с Николаем Сванидзе» 1939 г.
• Мой путь (фильм, 2011) (кор. 마이웨이) — корейский кинофильм режиссёра Кан Джегю, вышедший на экраны в 2011 году. Фильм основан на истории корейца Ян Кёнджона и японца Тацуо Хасэгава, захваченных в плен Красной армией на Халхин-Голе.