WikiSort.ru - Не сортированное

Священник и преподаватель

22 февраля 1890 года принял монашеский постриг с именем Антонин. 17 июня того же года рукоположён в сан иеромонаха.

По окончании академии со степенью кандидата богословия 16 августа 1890 года был оставлен при ней помощником инспектора.

Был известен как выдающийся знаток древних языков, в том числе древнееврейского, классического арабского и др.

С 1892 года — смотритель Московского Донского духовного училища.

На всех должностях отличался экстравагантным поведением и неуживчивым характером, в связи с чем был вынужден часто менять места службы. Митрополит Евлогий (Георгиевский) в своих воспоминаниях рассказывал:

В Донском московском монастыре, где он одно время жил, будучи смотрителем духовного училища, завёл медвежонка; от него монахам житья не было: медведь залезал в трапезную, опустошал горшки с кашей и пр. Но мало этого. Антонин вздумал делать в Новый год визиты в сопровождении медведя. Заехал к управляющему Синодальной конторой, не застал его дома и оставил карточку «Иеромонах Антонин с медведем». Возмущённый сановник пожаловался К. П. Победоносцеву. Началось расследование. Но Антонину многое прощалось за его незаурядные умственные способности^[2].

С 1893 года — смотритель Киево-Подольского духовного училища.

С 1895 года — инспектор Тульской духовной семинарии.

Как писал Евлогий (Георгиевский)

В этой должности он проявил странное сочетание распущенности и жандармских наклонностей. Завел в семинарии невыносимый режим, держал ее в терроре; глубокой ночью на окраинах города врывался ураганом в квартиры семинаристов, чтобы узнать, все ли ночуют дома, делал обыски в сундуках, дознавался, какие книги они читают, и т. д. И в то же время его келейник устроил в городе что-то предосудительное, вроде «танцкласса», где собиралась молодежь обоего пола. Семинаристы не выдержали и решили с Антонином покончить. Набили пороху в полено — и ему в печку. Но взорвало одну печку: Антонин куда-то ушел обедать, это его спасло. Началось дознание, приехал ревизор, темные дела инспектора раскрылись… Его бы следовало сослать в какой-нибудь глухой монастырь на покаяние, а его назначили преподавателем в Холмскую семинарию

С 1897 года — преподаватель Холмской духовной семинарии.

По воспоминаниям митрополита Евлогия, тогда архимандрита и ректора Холмской семинарии, «чувствовалась в нём что-то трагическое, безысходная духовная мука. Помню, уйдёт вечером к себе и, не зажигая лампы, часами лежит в темноте, а я слышу через стену его громкие стенания: ооо-ох… ооо-ох».

С 1898 года — ректор Благовещенской духовной семинарии в сане архимандрита.

Во время службы в Благовещенске вступил в конфликт с губернатором и, оставив семинарию, уехал в Петербург.

В 1899 году, согласно собственному прошению, переведён на должность старшего члена в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. В качестве цензора не только пропускал в печать всё, что поступало на его утверждение, но находил особое наслаждение в том, чтобы ставить свою визу на литературных произведениях, запрещённых гражданской цензурой^[3].

В 1902 году ему присвоена степень магистра богословия за диссертацию «Книга пророка Варуха: Репродукция»). В своей магистерской диссертации для восстановления утраченного еврейского оригинала Книги пророка Варуха, привлёк её тексты как на греческом, сирский-пешито, арабский, коптский, эфиопский, армянский, грузинский и др. Основываясь на некоторых из сохранившихся текстов, предложил свой вариант реконструкции еврейского оригинала. В русской библеистике выводы Антонина не были приняты как окончательные, но их ценность признаётся.

Александр Бенуа дал такую характеристику Антонину во время его службы в Петербурге:

На меня особенно сильное впечатление произвел архимандрит Антонин из Александро-Невской лавры… Поражал громадный рост… прямо-таки демоническое лицо, пронизывающие глаза и чёрная, как смоль, не очень густая борода. Но не менее меня поразило и то, что стал изрекать этот иерей с непонятной откровенностью и прямо-таки цинизмом… Главной темой его беседы было общение полов и греховность этого общения, и вот Антонин не только не вдался в какое-либо превозношение аскетизма, а напротив, вовсе не отрицал неизбежность такого общения и всяких форм его.

Епископ

С 2 марта 1903 года — епископ Нарвский, викарий Санкт-Петербургской епархии. Был возведён в архиерейский сан по инициативе митрополита Антония (Вадковского), ценившего его за образованность и учёные труды и всячески ему покровительствовавший.

Принимал участие в религиозно-философских собраниях в Петербурге в 1901—1903, в которых участвовали многие представители интеллигенции.

Придерживался либеральных политических взглядов. В 1905 году состоял членом комиссии по выработке правил о свободе печати, где высказался за полную, ничем не ограниченную свободу печати с совершенным уничтожением всякой цензуры. Левый политик В. Г. Тан вспоминал о поведении епископа Антонина после «кровавого воскресенья» 9 января 1905 года:

После бойни стали собирать деньги для семейств забастовщиков, а попросту на забастовку. Я тоже собирал, съездил заодно в Лавру к о. Антонину. Он сам дал и от других собрал. И даже на листе прописал своим характерным почерком: «от епископа столько-то»^[4].

После 17 октября 1905 года (издание Высочайшего манифеста Об усовершенствовании государственного порядка) прекратил произносить при поминовении императора титул «самодержавнейший». Опубликовал в «Новом времени» статью о сочетании законодательной, исполнительной и судебной власти, как о земном подобии Божественной Троицы. В том же году под его покровительством сложился «кружок 32-х священников», в который входили сторонники обновленческих реформ в церкви^[5]. После поражения революции 1905—1907 гг. за эти действия был уволен 8 февраля 1908 года на покой, а «кружок» распущен.

Проживал в Сергиевой пустыни. Работал над исследованием Книги Притчей, которое не было опубликовано.

С 22 декабря 1913 года — епископ Владикавказский и Моздокский.

5 января 1917 года был уволен на покой по болезни (белокровие). Жил в Москве в Богоявленском монастыре.

Во время Поместного Собора 1917—1918 годов ходил по Москве в рваном подряснике, при встрече со знакомыми жаловался на то, что его забыли, иногда даже ночевал на улице на скамейке.

Как отмечается в книге «Очерки русской церковной смуты», «проживая на покое в Заиконоспасском монастыре (на Никольской), совершая литургию посреди храма, читал евхаристические молитвы вслух, кроил и перекраивал богослужение, изменяя его каждый день»^[6]. В 1921 году за литургические новшества и прочие вольности Патриарх Тихон запретил его в служении.

Один из лидеров обновленческого движения

Участвовал в деятельности Комитета помощи голодающим («Помгола») — в этом качестве сблизился с некоторыми видными большевиками, в том числе с М. И. Калининым. В апреле 1922 был экспертом на судебном процессе по делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей в Москве. Целью экспертизы было выяснить, задевает ли изъятие из церквей священных сосудов религиозное чувство верующих. Категорически заявил, что такое изъятие чувств верующих задевать не должно, так как каноны запрещают лишь использование священных сосудов для личных целей, однако можно и должно продать сосуды в дни национального бедствия, чтобы спасти голодающих. Позднее экспертиза епископа Антонина стала одним из оснований для 11 смертных приговоров по этому делу. Ходатайствовал о помиловании всех осуждённых, однако пятеро из них были расстреляны. Многие верующие считали, что Антонин прямо виновен в гибели осуждённых. Сам он ставил себе в заслугу спасение шестерых осуждённых.

После отстранения в мае 1922 года Патриарха Тихона от церковного управления, стал одним из лидеров обновленческого движения; был первым архиереем, поддержавшим обновленцев. С мая 1922 до 26 июня 1923 — председатель Высшего Церковного Управления, ставшего руководящим органом обновленческого движения.

Летом 1922 года возведён обновленцами в сан митрополита Московского и всея России.

В августе 1922 года основал собственную организацию под названием «Союз церковного возрождения», которая конкурировала с другой обновленческой группировкой — «Живой церковью». В мае 1923 года председательствовал на обновленческом церковном соборе, первым из архиереев подписал постановление о лишении Патриарха Тихона его сана (Патриарх этого решения не признал). Но уже летом 1923 фактически порвал с другими лидерами обновленцев, а осенью того же года был официально смещён с поста председателя Высшего Церковного Совета.

Подвергал резкой и часто грубой критике деятельность активистов обновленческого движения, выступал против кадровой политики обновленцев. Позднее писал, что

Ко времени Собора 1923 года не осталось ни одного пьяницы, ни одного пошляка, который не пролез бы в церковное управление и не покрыл бы себя титулом или митрой. Живоцерковнические и содацевские архиереи не хотели посвящаться в епископы, их производили сразу во второй чин архиепископа. Вся Сибирь покрылась сетью архиепископов, наскочивших на архиерейские кафедры прямо из пьяных дьячков. Наплодилось невероятное количество архиепископов, митрополитов, которым не хватает белого крепу на клобуки. Открылась чудовищная, безудержная, хищная, ненасытная поповская свистопляска, какой-то наградный садизм…^[7]

Глава Союза «Церковное возрождение»

В 26 октября 1923 года официально отказался от титула митрополита, заявив, что в церкви должны существовать только три степени священнослужителей — епископы, священники и диаконы. Остался с небольшим количеством приверженцев: несколькими сотнями верующих, объединённых в общину в бывшем Заиконоспасском монастыре, а также небольшие общины в Ленинграде, Владимирской и Харьковской губерниях. В 1924 году председательствовал на Первом съезде (соборе) Союза «Церковное возрождение».

15 апреля 1924 года Патриарх Тихон повторно издал указ о запрещении в священнослужении и предании церковному суду.

Возглавляемый Антонином «Союз церковного возрождения» далее всех зашёл по пути нововведений в церкви. Группа епископа Антонина подвергла ревизии православное богослужение, и на определённом этапе в храме СЦВ из алтаря был вынесен даже Св. Престол^[8].

Среди его соратников наиболее известны Василий Лебедев, сельский священник, рукоположённый Антонином в 1923 во епископа, и протоиерей Константин Смирнов, как и Антонин, активный сторонник литургических реформ.

Успехом эти скороспелые и часто не всегда последовательные нововведения не пользовались. Как писали Краснов-Левицкий и Шавров в «Очерках по истории русской церковной смуты»: «Антониновские реформы, осуществлявшиеся для народа, не находили доступа к народному сердцу — а без этого они были ненужным и странным вывертом, отдающим порой балаганом»^[9].

Кончина

В последние годы Антонин тяжело болел; в начале 1927 года решился на операцию. Оказалось, что рак мочевого пузыря распространился на почки. По некоторым сведениям, перед смертью искал примирения с Патриаршей церковью, чему помешал арест митрополита Сергия.

14 января 1927 года скончался, не примирившись с Церковью и находясь в конфликте с «официальной» обновленческой церковью. Смерть вызвала волну симпатий среди прежних соратников по обновленческому расколу.

Священный синод Православной российской Церкви (обновленческий) 15 января 1927 года постановил:

Принимая во внимание, что бывший митрополит Московский, а ныне усопший епископ Союза Церковного Возрождения Антонин Грановский был выдающимся учёным и апологетом; с честью носил епископское звание в тяжёлые дни Русской Православной Церкви (1905 и 1922 гг.) и перед смертью своей высказал примирение со Священным Синодом и желание восстановить каноническое общение с ним, — запрещение в священнослужении его за смертью считать прекращенным.

Членам Священного Синода и синодальному духовенству разрешить принять участие в отпевании, без евхаристического общения со священнослужителями Союза Церковного Возрождения, как остающимися под запрещением — до их принятия в каноническое ведение Священного Синода.

19 января 1927 года состоялись отпевание и похороны. Надгробное слово произнёс профессор протоиерей Константин Смирнов. Погребён на кладбище Новодевичьего монастыря, за алтарём соборного храма^[10].

После смерти епископа Антонина Союз «Церковное возрождение» возглавил епископ Василий Лебедев, который был арестован в 1928 года — после чего деятельность «Союза» фактически прекратилась. Впоследствии Василий Лебедев принёс покаяние перед митрополитом Сергием (Страгородским)^[11].