Турция в годы Второй мировой войны занимала позицию нейтралитета и присоединилась к антигитлеровской коалиции лишь на последнем этапе войны. Однако, учитывая важное стратегическое положение Турции, противоборствующие стороны предпринимали активные дипломатические усилия для её привлечения на свою сторону. В самой Турции также имелись политические силы, считавшие, что страна должна принять участие в общемировом конфликте на стороне стран Оси или антигитлеровской коалиции.
В современной историографии имеются расхождения по поводу позиции турецкого правительства в годы Второй мировой войны. Так, часть историков (прежде всего турецких)[1][2][3][4][5][6], считает что правительство Турции предпринимало все возможные усилия, чтобы не допустить участие Турции в войне на стороне любой из противоборствующих сторон. Другая часть историков и публицистов (прежде всего советских)[7][8][9][10][11][12][13] считает, что турецкое правительство на определённом этапе войны (в случае падения Сталинграда) планировало вступление в войну на стороне Стран Оси и было готово к нападению на Советский Союз осенью 1942 года.
Желание противоборствующих сторон привлечь Турцию к участию в войне на своей стороне прежде всего объяснялось её важным стратегическим положением.[14][15] Турецкая республика расположилась сразу в двух частях света — Азии и Европе, под её контролем находились стратегически важные Черноморские проливы. Кроме того, Турция граничила с советским Закавказьем, в котором находились бакинские месторождения нефти и с Персией, через которую в годы Второй мировой войны пролегал один из путей доставки грузов от союзников по антигитлеровской коалиции в Советский Союз.
После поражения в Первой мировой войне и распада Османской империи в Турции была провозглашена республика во главе с «отцом нации» Мустафой Кемалем. Согласно Лозаннскому мирному договору Турция утратила значительные территории, был поставлен под сомнение её суверенитет над Черноморскими проливами.
В 20—30-е годы XX века внешняя политика кемалистской Турции была направлена на восстановление своих позиций в регионе. Опасаясь, прежде всего, усиления фашистской Италии в Средиземноморском регионе, провозгласившей курс на возрождение Римской империи, Турция начала ориентироваться на сотрудничество с Францией.[16]
В 1932 году Турция при помощи Франции вступила в Лигу Наций, а в 1934 году, заключив предварительно двухсторонние соглашения с рядом балканских государств (14 сентября 1933 года — с Грецией, 18 октября 1933 года — с Румынией, 27 ноября 1933 года — с Югославией) стала членом про-французской Балканской Антанты. Практически сразу после этого турецкое правительство инициировало созыв новой конференции о статусе Черноморских проливов. В 1936 году была принята Конвенция Монтрё, восстановившая суверенитет Турции над проливами.[17][18]
Кроме того, в 1936 году турецкое правительство подняло в Лиге Наций «Хатайский вопрос», потребовав передачи ему Александреттского санджака, который входил в состав подмандатной Франции Сирии, но на которые Турция предъявляла претензии с 1923 года. Под давлением Лиги Наций Франция была вынуждена предоставить санджаку автономию.
В это же время турецкое правительство под руководством Мустафы Кемаля поддерживало доброжелательные отношения с Советским Союзом. Начало отношениям было положено ещё осенью 1920 года, когда во время войны за независимость Турции советское правительство оказало Кемалю значительную помощь.[19][20][21] Добрососедские отношения между странами были закреплены договором о дружбе и сотрудничестве между СССР и Турцией, подписанным в 1925 году, дополнительным протоколом к договору, подписанным в 1929 году.[7] Статья № 2 договора гласила:[22]
![]() | в случае военного выступления против одной из сторон одной или нескольких третьих держав соблюдать нейтралитет, а также воздерживаться от всякого нападения на другую сторону и не принимать участия ни в каком союзе или соглашении политического характера с одной или несколькими третьими державами, или ином враждебном акте, направленном против другой стороны | ![]() |
С началом кризиса в европейских дипломатических отношениях, вызванного ревизионистской политикой Гитлера, правительство нацистской Германии попыталось включить Турцию в сферу своей политики. В июле 1938 года во время встречи с министром иностранных дел Турции Рюштю Арасом Иоахим Риббентроп предложил Турции присоединиться к государствам Оси. В ответ на предложение министр иностранных дел Турции ответил, что «Турция не намерена возрождать Оттоманскую империю».[16]
В это же время в июле 1938 года Франция провела в Александреттском санджаке выборы в Законодательное собрание, которое провозгласило в сентябре 1938 года на подконтрольной ему территории Государство Хатай под турко-французским контролем.
В ноябре 1938 года скончался Мустафа Кемаль, на его место был выбран Исмет Инёню.
Ситуация на Балканах обострилась в апреле 1939 года, когда Италия оккупировала Албанию. В условиях большой дипломатической игры, идущей в Европе, в мае 1939 года Великобритания в одностороннем порядке предоставила Турции гарантии независимости, а затем подписало с ней предварительное соглашение о гарантиях безопасности. Сразу же начались переговоры о создании британско-франко-турецкого союза.[16] Однако, Турция выдвинула в качестве условия присоединения Франции к союзу вхождение в состав Турции Государства Хатай. 23 июня 1939 году французское правительство дало согласие на расширение территории Турции, и в этот же день был подписан секретный предварительный британско-франко-турецкий договор о взаимопомощи. По мнению ряда американских, европейских и турецких исследователей именно передача Александреттского санджака Турции обеспечило её нейтралитет во Второй мировой войне.[6][24][25]
В условиях обострения ситуации в Европе активизировало свои действия и советское правительство. В апреле Анкару посетил первый заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Владимир Потёмкин с целью воспрепятствовать укреплению отношений Турции с Германией и добиться её сближения с Советским Союзом.[26] 5 июня 1939 года между советским посольством в Анкаре и Министерством иностранных дел Турции произошел обмен нотами подтверждающий продление Договора о дружбе и сотрудничестве до 7 ноября 1945 года.[23]
1 сентября 1939 года с нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. За неделю до начала боевых действий после провала британско-франко-советских переговоров был подписан советско-германский договор о ненападении. По мнению ряда западных и турецких историков[26][27][28][29][30][31], заключение советско-германского договора в августе 1939 года было воспринято в Турции негативно и заставило в дальнейшем осторожно относиться к советским дипломатическим инициативам.
В то же время советско-турецкие переговоры были продолжены в сентябре—октябре 1939 года во время визита в Москву министра иностранных дел Турции Ш. Сараджоглу. Переговоры не увенчались успехом по нескольким причинам. Во-первых, турки уже имели секретную предварительную договорённость о заключении турецко-британо-французского военного союза, а британский министр иностранных дел Э. Галифакс выступил категорически против присоединения к договору и Советского Союза.[32], а само турецкое правительство заявило, что готово заключить договор, только в случае, если в нём будет сделана оговорка об обязательствах Турции перед Францией и Великобританией.[16] Во-вторых Советский Союз в ходе переговоров, стараясь учитывать интересы Германии и уравновесить договор с учётом турецких предложений, выдвинул турецкому правительству ряд неприемлемых для него условий (изменение условий пользования черноморским проливами в пользу СССР, неготовность оказать Турции помощь в случае её конфликта с Германией).[33]
В результате, 19 октября 1939 года турецкое правительство заключило британско-французско-турецкий военный союз о взаимопомощи в случае переноса боевых действий в регион Средиземноморья. Однако, в протоколе № 2 договора о заключении союза турецкое правительство указало, что его положения не распространяются на Советский Союз.[14] По мнению отдельных историков[14], именно наличие данного пункта и отрицательная позиция Турции предотвратила готовящуюся французско-британскую бомбардировку Баку.
В мае—июне 1940 года немецкая армия разгромила Францию. 10 июня в войну против Франции вступила Италия. Британско-французские союзники в связи с переносом боевых действий в средиземноморский регион потребовали от турецкого правительства выполнения своих обязательств. Однако, турецкое правительство, формально сославшись на протокол № 2 к договору от 19 октября 1939 года, отказалось выполнить требования союзников и объявило Турцию «невоюющей страной».[34] Существует мнение, что турецкое правительство изначально не планировало выполнять свою союзнические обязательства, считая, что договор можно будет использовать лишь в случае агрессии против самой Турции.[16]
После разгрома и оккупации Франции баланс сил в Европе резко изменился в пользу Германии и её союзников. Турецкое правительство стало проводить более прогерманскую политику.[16] Летом 1940 года было подписано соглашение о турецко-германском экономическом сотрудничестве.
Между тем, судьба Турции обсуждалась и на советско-германских переговорах в Берлине в ноябре 1940 года. Одним из условий присоединения к Тройственному пакту советское руководство выдвинуло размещение советских баз в Черноморских проливах.[35][36] Оно, как и ряд других условий, было отвергнуто германским правительством, в результате чего укрепления советско-германского сотрудничества не состоялось, и в Германии был утверждён план «Барбаросса».
Весной 1941 года Германия разгромила и захватила Югославию и Грецию, захватила остров Крит, вплотную подойдя к турецким границам. Стала реальной угроза вторжения в саму Турцию. 11 июня 1941 года была издана директива германского руководства, согласно которой после завершения операции «Барбаросса» предполагалось движение германских войск через Турцию независимо от её согласия в Иран и в направлении Суэцкого канала.[37] В этих условиях турецкое правительство ещё больше склонилось в сторону проведения прогерманской политики. Особенно усилились прогерманские настроения в военных кругах, где их проводником был начальник Генштаба Турции генерал Ф. Чакмак. В апреле и июне 1941 года турецкое правительство отказалось пропустить через свою территорию войска Великобритании и Свободной Франции, направляющиеся для ведения боевых действий в Ирак и Сирию. В то же время, турецкое правительство отказалось пропустить через свою территорию и войска Вермахта и Вишистской Франции, которые планировалось отправить в Ирак и Сирию.[33] В это же время в Анкаре активно муссировались слухи о территориальных претензиях и угрозе Турции со стороны Советского Союза[38]. Разворот Турции от пробританской ориентации, к прогерманской был оформлен за четыре дня до начала Великой Отечественной войны 18 июня 1941 года заключением договора о дружбе и ненападении с Германией, подписанный министром иностранных дел Турции Сараджоглу и немецким послом в Анкаре фон Папеном.[39]
С началом Великой Отечественной войны турецкое правительство официально объявило о своём нейтралитете в конфликте, но в то же время провело частичную мобилизацию в провинциях, граничащих с территорией Советского Союза. Кроме того, на военную службу были призваны лица старше 60 лет и офицеры запаса старше 65 лет. Некоторые историки объясняют эти действия необходимостью восполнения недостатка военных подразделений в восточных провинциях, вызванного перемещением 40-тысячной армии в округ Фракия.[23] Как бы то ни было, данные действия вызвали серьёзную озабоченность в Москве.[40] Сталин летом-осенью 1941 года неоднократно объявлял, что не уверен в сохранении турецкого нейтралитета.[41][42]
В то же время обострилась ситуация в соседнем с Турцией Иране, куда в августе 1941 года прибыл начальник немецкой разведки адмирал Канарис с целью осуществления государственного переворота. С целью противодействия немецким планам советское правительство в августе 1941 года из Закавказского военного округа сформировало Закавказский фронт, войска которого одновременно с британскими войсками вошли в Иран и оккупировали его. С лета 1941 года стали возникать отдельные вооруженные конфликты на советско-турецкой границе.[43]
На этом этапе союзники по антигитлеровской коалиции были крайне заинтересованы в сохранении именно турецкого нейтралитета. Британское правительство считало, что даже вступление Турции в войну на стороне союзников было бы худшим вариантом развития событий, так как потребовало бы переброски в Турцию британских войск, необходимых на других театрах военных действий. На московских переговорах в сентябре 1941 года лорд Бивербрук предложил даже поощрить Турцию за сохранение ей нейтралитета, но Сталин, не будучи уверен, что Турция в дальнейшем не вступит в войну на стороне Германии, отверг это предложение.[44]
Отдельную озабоченность в Советском Союзе вызвал визит осенью 1941 года на Восточный фронт турецкой военной делегации во главе с начальником военной академии генералом Али Фуадом Эрденом.[7]
Особенно напряжённой ситуация с Турцией стала летом 1942 года, после начала наступления немецких войск на Сталинград и Кавказ. В Турции была проведена мобилизация, её вооруженные силы достигли численности в 1 000 000 человек.[7] С началом немецкого наступления около 750 000 из них турки перебросили на советско-турецкую границу в области Батуми.[45] Всего с июля 1942 года против советского Закавказского фронта (повторно сформирован 1 мая 1942 года) турецкая армия развернула 4 армейских корпуса, 16 пехотных дивизий, из которых 7 дивизий прибыли в течение июля, 2 кавалерийских дивизии и одну мотострелковую бригаду.[46] По другим данным турецкая группировка на границе в это время насчитывала около 50 дивизий.[47] В это же время численность советских войск на границе не превышала 200 тысяч (9 армий), причём большая часть представляла собой стрелковые дивизии из новобранцев.[23] По широко распространённому в советской историографии мнению[7][8][9][10][11][12][13] турецкое правительство было готово вступить в войну на стороне Германии сразу после падения Сталинграда. Но начавшееся контрнаступление Красной Армии на советско-германском фронте заставили свернуть эти планы.[48]
После разгрома немецких войск под Сталинградом и высадки британско-американских войск в Северной Африке в ноябре 1942 года вопрос вступления Турции в войну на стороне стран Оси больше не поднимался.[46] Напротив, союзники по антигитлеровской коалиции стали прилагать усилия для вступления Турции в войну против Германии уже весной 1943 года. При этом Черчилль придавал скорейшему вступлению Турции в войну особое значение. Турецкий театр военных действий позволял перенести открытие Второго фронта на Балканы и тем самым отсечь этот регион от наступающей Красной Армии.[48][49].
После британско-американской конференции в Касабланке в январе 1943 года Черчилль отправился в Турцию уговаривать турок вступить в войну как можно раньше. На состоявшейся Аданской конференции Черчилль попытался убедить президента Турции Инёню вступить в войну не позже августа 1943 года, обещая, что к тому времени Италия будет разгромлена и опасность со стороны Средиземного моря для турок исчезнет.[50] Несмотря на то, что Турция отказалась от немедленного вступления в войну и заявила о продолжении политики нейтралитета, турецкое правительство не отказалось принять британскую помощь в виде вооружения и боеприпасов. В течение 1943 года Турция сохраняла доброжелательный к Германии нейтралитет. Поставки товаров из Турции играли важную роль в экономике Германии. Например, в 1943 году Турция поставила в Германию 46,8 млн тонн хромовой руды, 17,9 млн тонн масличных семян, 17,6 млн тонн рыбы, 9,5 млн тонн чугуна, 7,4 млн тонн меди[51].
На Московской конференции министров иностранных дел союзников в октябре 1943 года было принято решение добиваться от Турции вступления в войну до конца 1943 года и предоставления возможности использовать турецкие аэродромы для нанесения ударов по немецким войскам.[52] На Каирской конференции в ноябре 1943 года британский министр иностранных дел Э. Иден в беседе с министром иностранных дел Турции Н. Менеменджиоглу пригрозил ему, в случае отказа вступить войну, прекратить поставки военных грузов. Менеменджиоглу ответил, что Турция к войне не готова. На Тегеранской конференции в декабре 1943 года вопрос участия Турции в войне также обсуждался. Черчилль объявил о готовности предоставить Турции при вступлении на стороне союзников помощь вооружением, воздушным прикрытием и 2-3 дивизиями, а в случае отказа прекратить военные поставки, отказать от участия в мирной конференции и пригрозить послевоенными претензиями Советского Союза в отношении Черноморских проливов.[53] На этот раз советская и американская делегации не поддержали предложения Черчилля, так как считали, что открытие балканского фронта отвлечёт силы союзников от высадки в Нормандии. Во время конференции в Тегеране по инициативе Черчилля был поднят вопрос о проливах. 30 ноября Черчилль заявил, что несправедливо, что Советский Союз не имеет выхода в Средиземное море и что, если раньше британцы выступали против, то теперь возражать не будут.
После завершения Тегеранской конференции 4-6 декабря в Каире состоялась встреча Черчилля и Рузвельта с президентом Турции Инёню. Рузвельт и Черчилль просили турецкого руководителя до 15 февраля 1944 года предоставить аэродромы для британских и американских военно-воздушных сил. Инёню повторил тезис о слабости Турции и просил вооружений. В результате с апреля 1944 года Великобритания и США прекратили оказание военной помощи Турции. Кроме того, с осени 1942 года Турция поставляла Германии крайне необходимый той хром, что также вызывало раздражение союзников. После прекращения поставок от союзников турецкое правительство с апреля 1944 года прекратило поставки хрома в Германию. В апреле 1944 года СССР освобождает от немцев Крым, и 18 мая 1944 проводит депортацию крымских татар, родственного туркам народа, частично сотрудничавшего с немцами во время оккупации. Ситуация ещё больше обострилась, когда в июне 1944 года через проливы в Чёрное море прошли два немецких военных корабля.[54] Союзники стали требовать от Турции полного разрыва экономических и дипломатических взаимоотношений с Германией. 2 августа Турция объявила о разрыве экономических и дипломатических отношений с Германией.
С осени 1944 года советское правительство, учитывая неконструктивную позицию Турции, начинает зондировать почву об изменении конвенции Монтре после окончания войны. На Ялтинской конференции в феврале 1945 года Сталин выступил с особым заявлением по поводу Черноморских проливов, потребовав свободного прохода советских военных кораблей через проливы в любое время. Черчилль и Рузвельт согласились с подобными требованиями.[55] Кроме того, на Ялтинской конференции было принято решение, что в создании Организации Объединённых Наций будут участвовать только те государства, которые объявят войну Германии до 1 марта 1945 года. После того, как об этом решении было поставлено в известность турецкое правительство, 23 февраля 1945 года оно формально объявило войну Германии, но в боевых действиях участия не принимало.
19 марта 1945 года советское правительство денонсировало советско-турецкий договор о дружбе от 1925 года,[56] после чего начались неформальные консультации и переговоры о заключении нового договора. В мае Турция предложила проект соглашения, при котором в случае войны гарантировался бы свободный проход армии и флота СССР через турецкую территорию; это вызвало соблазн «дожать» Турцию до полного удовлетворения советских требований[57]. В июне 1945 года при встрече посла Турции в Москве Селима Сарпера с В. М. Молотовым, советский нарком иностранных дел заявил о таких желательных условиях заключения нового соглашения, как режим совместного советско-турецкого контроля в Черноморских проливах (с размещением советской военно-морской базы) и возвращение Советскому Союзу территорий в Закавказье, отошедших Турции по Московскому договору 1921 года.
Впоследствии эти требования привели к вступлению Турции в НАТО.[56]
В 1938 году Турецкая армия насчитывала:
… фронт от вас далеко, но вы находитесь в опасной зоне. Мы не можем быть уверены в нейтралитете Турции
Это было бы хорошо, дабы Турция не ушла к Германии. Но она все-таки не ведет себя как союзница Великобритании… Чтобы помогать, надо иметь гарантии, что помощь не пропадет. Уверен ли в этом лорд Бивербрук? Союза между Турцией и Великобританией не существует, а есть нейтралитет
Всякий раз, когда премьер-министр настаивал на вторжении через Балканы, всем присутствовавшим было совершенно ясно, чего он … хочет. Он … хочет врезаться клином в Центральную Европу, чтобы не пустить Красную Армию в Австрию и Румынию и даже, если возможно, в Венгрию
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .