Студия «Новая реальность» — творческое объединение художников-абстракционистов, ставшее во второй половине 1950‑1970‑х годов оплотом неформального искусства в СССР и просуществовавшее с 1950‑х до 2000‑х годов[1]. Руководителем студии был художник Элий Белютин.
Студия зародилась как курсы повышения квалификации при Горкоме художников-графиков, но постепенно, после серии полуофициальных выставок в Доме учёных, Литературном институте, Таганской выставки[2], перерастает в художественное объединение. Студия привлекала интерес молодых художников, находившихся в поиске новых средств выражения и уставших от официального искусства соцреализма[3].
Термин «Новая реальность» был изобретён художниками Аристархом Лентуловым и Павлом Кузнецовым, учителями Элия Белютина. Под ним предполагался уход от механического воспроизведения окружающей действительности и обращение к реальности внутреннего мира человека[4].
Абстрактное искусство, начавшееся с работ Кандинского, не получило ожидаемого развития в России, и на протяжении почти 30 лет вообще было исключено из профессионального лексикона, но, несмотря на это, дало мощнейший толчок для этого направления на Западе. Работы Кандинского, Малевича, Ларионова, Лисицкого, Родченко являются иллюстрацией уникальных экспериментов художников с цветом, формой, пространством, но, что важнее всего, они стали живым откликом на изменившееся общественное самосознание, то есть реализовали главную цель искусства вообще. В свою очередь, Элий Белютин ещё с 1940-х годов задумывался о некоем творческом объединении, которое продолжило бы традицию активного творческого поиска, свойственного русским художникам начала века, но утраченного в последующие годы и искусственно замененного на консервативные принципы соцреализма.
Целью «Новой реальности» стояло создания именно актуального искусства, а как итог своей деятельности — организация Новой Академии. Это делает художников студии преемниками мастеров начала века не только с формально-стилистической точки зрения, но и с идейной[5].
С 1954 года Элий Михайлович Белютин начал вести занятия по повышению квалификации среди художников при Горкоме художников книги и графики, в арендуемом ими помещении в Доме учителя на Б. Коммунистической улице. Здесь же 26 ноября 1962 года прошла так называемая «Таганская» выставка, вызвавшая большой интерес как внутри страны, так и за границей. На ней присутствовали американские тележурналисты и руководитель Союза художников Польши. Репортаж о выставке транслировался по европейским каналам, что само по себе стало беспрецедентным событием и означало, что в СССР разрешены не утверждённые сверху выставки неофициального, абстрактного искусства. Такое казалось невозможным до XX съезда КПСС, на котором подверглись критике репрессии и культ личности Сталина. Вслед за этим последовало приглашение художникам Студии принять участие в выставке в Манеже, приуроченной к 30-летию московского отделения Союза художников (МОСХ) и посвященной русскому авангарду[6]. На ней должны были выставляться работы таких старых мастеров как Роберт Фальк, Павел Кузнецов, а на втором этаже предлагали расположить картины молодых художников белютинской школы и примкнувших к ним независимых художников: скульптора Эрнста Неизвестного, художников Владимира Янкилевского, Юло Соостера. За день до открытия стало известно о том, что осмотреть выставку приедет глава партии — Н. С. Хрущёв. Творчество абстракционистов встретило полное непонимание у первого лица государства. Хрущёв в резких выражениях раскритиковал работы художников, произнеся, в частности, знаменательную фразу: «Что касается искусства — я сталинист!», которая стала сигналом к ужесточению культурной политики партии. Вскоре после этого в прессе разворачивается кампания «по борьбе с формализмом и абстракционизмом» и имена художников «Новой реальности» были вычеркнуты из всех списков официальных выставок.
Однако художники студии не прекратили работу и творческие поиски. С 1964 года занятия и выставки, уже неофициально, регулярно проводили в подмосковном доме в Абрамцево. «Абрамцевское братство» (как сами художники себя называли) стало плавильным котлом для формирования нового, актуального искусства. Художники, не имевшие собственных мастерских в Москве, могли приезжать туда работать и жить. После каждого сезона, продолжавшегося с мая по ноябрь, проводились отчётные выставки. Графика выставлялась внутри, а масштабные коллективные и персональные живописные полотна размещались на территории, прилегающей к дому[7].
Развитию потенциала молодых художников способствовали и круизы на «творческих пароходах». Всего такое путешествие совершалось три раза: в 1961, 1962 и 1964 годах. В 1962 году на пароходе «Мечников» присутствовали 250 художников. С 2 по 21 июня пароход проделал маршрут от Мышкина, Плеса и Волгограда и через Казань и Кострому вернулся обратно в Москву. Участница путешествия, художница Тамара Тер-Гевондян так описывает свои ощущения по возвращении домой после путешествия: «Мы поняли, наконец, что мы свободные люди и что наше достоинство — творить ту правду, которая возникает внутри нас и которая — мы не сомневались — так нужна нашим современникам»[8].
В 1969 году выставку, организованную в мастерской Люциана Грибкова, участника студии «Новая реальность», совместно с Владиславом Зубаревым, разогонала милиция, а позже помещение мастерской вообще отняли у художника[9].
С 1978 года из «Новой реальности» выделяется дружественная художественная группа «Темпоральная реальность», базирующаяся на учении Владислава Зубарева о Времени в живописи.
С конца 1980-х годов, с некоторым смягчением культурной политики, «Новая реальность» начала выставляться более активно, в России и за рубежом. Студия в полном составе отправилась в Лондон, Париж, Варшаву, на АРТ-Международную ярмарку во Франкфурте-на-Майне. Серия выставок прохошла в городах США[10][11].
Коллекция работ художников «Новой реальности» хранятся в собраниях Государственной Третьяковской галерее в Москве, Зиммерли-арт музея в Нью-Йорке, в Калининградском музее и в Орловском музее изобразительных искусств.
Элием Белютиным была разработана своя художественная школа, «Теория всеобщей контактности», лёгшая в основу его занятий с учениками. Исходя из этой концепции, искусство помогает человеку «сохранять равновесие эмоционального надсознания», преодолевать напряжение, которое создается внутренней динамикой современной жизни. Теория контактности опровергает понятие искусства как чего-то элитарного, основанного на эстетическом подходе к искусству. Каждый испытывает потребность в контакте с искусством на уровне подсознания, «эмоционального надсознания». Настоящее искусство способно высвобождать нереализованные, подавленные обществом и средой эмоциональные порывы, является высшим и наиболее чистым проявлением творческого импульса, определяющего человеческую личность. По теории контактности искусство «удовлетворяет нарушенное эмоциональное равновесие в надсознании, восстанавливает интеллектуальное доверие, формулирует и формирует творческую потенцию человека». Искусство, чтобы называться таковым, должно соответствовать одному главному критерию: быть актуальным, соответствовать своему времени и выражать «реальность» души современного человека.
Теория Белютина объясняет и предсказывает такие явления современного искусства как акционизм, концептуализм, искусство перформанса.
Абрамцевские выставки 1964, 1966, 1967, 1968, 1669, 1970 годов:
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .