Описание сюжета в статье или разделе является слишком длинным или подробным в сравнении с остальным текстом статьи. |
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. |
Социология революции | |
---|---|
Автор | Питирим Александрович Сорокин |
Жанр | Социология |
Носитель | книга |
«Социология революции» — книга классика социологии Питирима Александровича Сорокина.
Сорокин был активным участником событий революции 1917 года, стал депутатом Учредительного собрания, был видным деятелем в партии эсеров. После захвата власти большевиками Сорокин подвергся аресту за антибольшевистскую пропаганду. В конце октября 1918 года Сорокин написал открытое письмо в газету Северо-Двинского губисполкома «Крестьянские и Рабочие Думы» с отказом от членства в партии эсеров и решением отойти от политической деятельности. 20 ноября 1918 года письмо было перепечатано газетой «Правда», на публикацию которого обратил внимание В. И. Ленин[1]. Он считал, что это не только «открытое и честное признание своей политической ошибки», но и демонстрация начавшегося поворота мелкой буржуазии и эсеров от враждебности к нейтральности в отношении большевиков.
После отхода от политики Сорокин сосредотачивается на научной и преподавательской деятельности: сотрудничал с Наркоматом просвещения, принимал участие в учебно-научных экспедициях. Он читает лекции в Петроградском университете, Психоневрологическом институте, Сельскохозяйственном институте, Институте народного хозяйства, на всевозможных «обучах», ликбезах.[2] В 1920 году Сорокин публикует двухтомную «Систему социологии». Однако к Сорокину начинаются претензии властей. Уничтожается подготовленная к печати его книга «Голод как фактор».[3]
Летом 1922 года в СССР прокатилась волна массовых арестов среди научной и творческой интеллигенции. Ленин поставил вопрос о необходимости контроля над содержанием обучения по общественным дисциплинам. «Буржуазную профессуру» стали постепенно отстранять от преподавания и от руководства наукой. Сорокину предложили покинуть страну. 23 сентября 1922 года Питирим Сорокин вместе с женой переезжает в Берлин, затем в Прагу.
В 1923 году в Праге на русском языке была издана книга «Социология революции». Сорокин переиздал её в США в 1925 году на английском языке. Книга имела большой успех и была переведена на японский, чешский и немецкий языки.
Тема социологии революции ранее затрагивалась Гоббсом. Томас Гоббс жил и творил в период английской революции. По мнению Гоббса, в период революции и гражданской войны наступает «война всех против всех», когда каждому угрожают все, когда каждый имеет право на всё по праву сильного, когда «человек человеку — волк».[4] В своей книге Сорокин обобщил данные о новых революциях, неизвестных Гоббсу — Французской, Русской (в начале 20 века), Германской (1848 г.) и других[5].
Сорокин являлся непосредственным участником революционных событий, что обогатило книгу его личными оценками и воспоминаниями очевидца. В то же время, Сорокин рассматривал пережитую им революцию в контексте научного метода как объективное явление, практику, непосредственный опыт. Он ставил перед собой задачу объяснять не настоящее через знания о прошлом, а через наблюдение настоящего пытаться обобщить и понять многое из прошлого. В этом Сорокин видел большое значение Русской революции, результаты прямого наблюдения которой он обобщил для других революций, постарался выявить сходства и закономерности, присущи явлению «Революция».
Высокую оценку этой книги дают проф., д. э. н., академик РАЕН, Ю. В. Яковец, вице-президент НАН Украины, академик И. Ф. Курас, директор Института экономики НАН Украины, академик И. И. Лукинов, к. э. н. Т. И. Деревянкин[6]. Курос, Лукинов и Деревянкин относят социологическое учение Сорокина к выдающимся достижениям человеческой мысли XX столетия. Яковец считает, что XX в. можно смело назвать веком революций, эпицентром которых стала Россия.
Теория революции разрабатывалась и в марксизме. Карл Маркс называл революции «локомотивами истории»[7]. В. И. Ленин считал, что «революции — праздник угнетенных и эксплуатируемых»[8].
Сорокин отмечал, что революции не социализируют людей, а биологизируют; не увеличивают, а сокращают все базовые свободы; не улучшают, а скорее ухудшают экономическое и культурное положение рабочего класса. Результаты достигаются непропорционально большой ценой. Страдают же не столько аристократические классы, сколько миллионы беднейших трудящихся.[9]
Сорокин считал, что при революционном методе лечения общественных зол «расходы» слишком велики и «завоевания революции» не оправдывают их. Он пропагандирует другие пути улучшения социальной организации:
В революции Сорокин видит хаос, жестокость, нивелирование ценности человека. Он предполагает, что если бы за Русской революцией наблюдали инопланетяне, то они могли бы сделать вывод, что хозяйственная деятельность на Земле ценится дороже, чем человеческая жизнь[11]. Сорокин резко критикует тех, кто видит в революции лучшее средство борьбы с социальными недугами, он сравнивает такую позицию с предложением тушить пожар керосином[12].
Широко известно мнение Ленина о причинах революционной ситуации:[13].
Сорокин называет свои две причины революции:
Ущемление базовых инстинктов вынуждает человека искать выход. Из-за голода законопослушный гражданин становится вором и бандитом, работник становится попрошайкой, верующий прекращает поститься, аристократ отправляется на рынок торговать. Полное исчезновение тормозов в поведении людей может привести к распаду общества, когда человек отказывается от цивилизованного поведения и превращается в зверя, которому всё позволено — убийство, насилие, грабёж[15].
Это подлинные причины революции, а предлог может быть совершенно другим — ссора вокруг религиозных догм или созыв Генеральных штатов. Идеология определяет выбор лозунгов — «Святая земля», «Истинная вера», «Республика», «Социализм». Идеология определяет выбор популярных героев — Иисус Христос, Ян Гус, Жан-Жак Руссо, Мартин Лютер, Карл Маркс, Лев Николаевич Толстой или Карл Либкнехт. Идеология определяет выбор основной идеи — толкование Евангелия, национальная идея, теория прибавочной стоимости или капиталистическая эксплуатация. Идеология определяет выбор эмблемы — «красный фригийский колпак» (опознавательный знак французских революционеров-якобинцев), «пятиконечная звезда» (знак принадлежности к Красной армии)[22].
Самыми революционными будут те сословия и социальные группы, у которых ущемляется самое большое количество базовых инстинктов и, наоборот, противниками революции будут те сословия и социальные группы, у которых полностью отсутствуют или имеется небольшое количество ущемлённых инстинктов. Поэтому большевикам оказалось легко увлечь революционными идеями солдат и рабочих, а аристократы всегда были против революции. В феврале 1917 г. за революцию было 95 % населения, а затем отдельные социальные группы с течением времени, постепенно стали выступать против эскалации революции и за наведение порядка. В 1921 г. даже крестьяне и матросы в Кронштадте восстали против большевиков. Советское правительство в этих условиях удержало власть только благодаря страшной усталости от катаклизмов гражданской войны и уступок в форме НЭПа.[23]
Она означает неспособность правительства подавить смуту, устранить условия, вызывающие недовольство населения, расколоть массу на части и натравить их друг на друга по принципу «разделяй и властвуй», направить выход энергии масс в другое нереволюционное русло[24] по принципу «открыть клапан, чтобы котёл не взорвался». Атмосфера предреволюционных эпох всегда поражает наблюдателя бессилием властей и вырождением правящих привилегированных классов. «В стране нет рулевого. Где же он? Может он уснул? Правитель утратил силу и более не поддержка нам», — таковы комментарии летописца Ипувера о слабости власти фараонов накануне египетской революции эпохи Среднего царства[25]. Такая же обстановка была в России в 1917 г. Не было ни одного министра здравомыслящего и властного — дряхлый Горемыкин, некомпетентный Штюрмер, сумасшедший Протопопов и ненормальный Вырубов — это целая галерея бесталанных правителей и циничных карликов, это результат полного вырождения элиты[26]. История «терпит» жестокие и хищнические правительства до тех пор, пока они умеют управлять государством, но она выносит суровый приговор бессильным и паразитическим правительствам[27]. Вырождение элиты становится неизбежным, если она превращается в касту, когда социальные «лифты» выключены и прирождённым правителям закрыт путь наверх искусственными препятствиями на пути циркуляции в члены элиты. Талантливый самородок Сергей Юльевич Витте не раз подвергался опале[28].
Когда происходит революционный взрыв, то безжалостная революционная метла начисто выметает весь социальный мусор — вырожденцев из элиты. Одновременно «выскочки» из низов резко бросаются вверх по социальной лестнице через огромную щель в социальном сите селекции. Такое сито существует на каждом этаже социальной лестницы. Но на второй стадии революции новая элита воздвигает новое «сито», под защитой которого выскочки, достигшие вершин, сливаются с остатками неразложившейся аристократии, которых оставляют для передачи опыта управления людьми[29]. Так, например, 55 % только офицеров Генерального штаба Российской империи перешли на сторону большевиков, генерал-адъютант царской армии Алексей Алексеевич Брусилов стал главным инспектором кавалерии РККА (1923), выпускник Академии Генерального Штаба РИ, граф Алексей Алексеевич Игнатьев стал видным советским дипломатом. Новое большевистское «сито» пропускало наверх только тех, кто «от станка» или «от сохи» и отбрасывало вниз всех остальных.
Революция имеет две стадии. На первой стадии революции происходит сумасшедший выход энергии, но человек — это не вечный двигатель, поэтому рано или поздно наступает массовая апатия и усталость. Энергичная группа или тиран могут легко захватить власть на второй стадии революции, пользуясь этой слабостью и восстановить старый порядок. Вторая стадия есть стадия «реакции» или «обуздания»[5]. Причинами, порождающими эту стадию, являются усиление голода, преступности, реквизиций, эпидемий, примитивного хаоса «войны всех против всех». Люди стоят перед дилеммой: либо погибнуть, продолжая революционный дебош, либо навести порядок любой ценой[30]. Примеры "творцов порядка — это Владимир Ильич Ленин, Максимилиан Робеспьер, Ян Жижка, Оливер Кромвель[5], Юлий Цезарь, Октавиан Август, Наполеон Бонапарт[30], которые умели «железным кулаком» наводить порядок после периода революций или реформ. Общество, которое не способно развиваться путём мирных реформ, вынуждено платить за революцию дань в размере значительной части своего населения[31]. Можно сделать вывод, что мирная реформа гораздо лучше, чем социальная революция.
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .