WikiSort.ru - Не сортированное

Марфа Павловна Мусина-Юрьева
Дата рождения	1801(1801)
Дата смерти	29 сентября 1803(1803-09-29)
Отец	Павел I
Мать	Юрьева, Мавра Исидоровна[1]:5

Марфа Павловна Мусина-Юрьева (май или июнь 1801 — 17 (29) сентября 1803) — внебрачная дочь императора Павла I, по общепринятой версии, от камер-фрау императрицы Марии Фёдоровны Мавры Исидоровны Юрьевой. Его последний, посмертный ребёнок.

Обстоятельства рождения

Кто точно была матерью девочки, неизвестно. По некоторым указаниям, это была фрейлина или камер-фрау императрицы Марии Фёдоровны или дворцовая прислуга, прачка. Наиболее распространенная версия, подтверждаемая документами, что это была камер-фрау Мавра Юрьева (в браке Вакар); упоминаются также имена некой Любови Багарат, а также крайне неправдоподобная версия о материнстве подруги Нелидовой, бывшей смолянки Натальи Борщовой.

Новорожденной была дана фамилия Юрьева, бывшая в прошлом одной из родовых прозваний бояр Романовых^[2]; имя же, таким образом, вероятно отсылало к матери первого царя из рода Романовых инокине Марфе.

Литератор и мемуарист Н. И. Греч рассказывает об обстоятельствах рождения ребёнка (по его словам, описанная бумага была отправлена Павлом I буквально накануне убийства императора):

Здесь скажем в скобках, что последние роды императрицы Марии Федоровны (великим князем Михаилом Павловичем) были очень трудны, и медики объявили, что она едва ли перенесет другие, если б ей случилось забеременеть. Павел и прежде не строго держался супружеской верности; теперь охотно отказался от брачного ложа. Патентованной его фавориткой была княгиня Анна Петровна Гагарина, урожденная княжна Лопухина, прозванная Благодать. Это было ему мало для удовлетворения физических потребностей. Решили промыслить ему любовниц нижнего этажа, и выбрали двух молодых, хорошеньких прачек с Придворного Прачешного Двора. Вскоре они забрюхатели. И вот князь Куракин препроводил к Обольянинову бумагу, в которой говорилось, что император призвал его, князя Александра Борисова сына Куракина к себе, объявил ему, что такие-то девы носят плоды трудов его, что таковые плоды имеют называться графами Мусиными-Юрьевыми, иметь по стольку-то тысяч душ, такой-то герб, такие-то права и пр. На случай рождения девочек также постановлялось, чем им быть и слыть. Разумеется, что все это кануло на дно^[3].

Август фон Коцебу пишет о том, что зачатие этих детей хронологически совпало с временем возвышения другой возлюбленной императора — мадам Шевалье:

Однако, как ни хитра была эта женщина, как ни старалась она обворожить государя, ей не удалось приковать его постоянство, и, когда он умер, две женщины, обратившия на себя его внимание, были близки к разрешению от бремени. Относительно одной из них его камердинер Кислов уже говорил с акушером Сутгофом и обещал ему награждение 6.000 рублей. Дитя должно было получить хорошее воспитание. Что из него вышло, мне неизвестно^[4].

Натан Эйдельман обнаружил подлинный документ о будущем рождении внебрачных детей Павла; в действительности он составлен за 18 дней до цареубийства:

Сохранившийся документ от 21 февраля 1801 г. выдержан в самых торжественных тонах: «Нижеподписавшийся вице-канцлер кн. Александр Куракин, быв призван 21 февраля 1801 года его императорским величеством, имел честь стоять перед лицом его в Михайловском замке и в почивальне его и удостоился получить изустное объявление, что в скором времени ожидает рождения двух детей своих, которые, если родятся мужеска пола, получат имена старший Никита^[5], а младший Филарет^[6] и фамилии Мусиных-Юрьевых, а если родятся женска пола, то … старшая Евдокия^[7], младшая Марфа — с той же фамилией. А воспреемником их у св. купели будет государь и наследник цесаревич Александр Павлович и штатс-дама и ордена св. Иоанна Иерусалимского кавалер княгиня Анна Петровна Гагарина».

Далее историк анализирует выбор высокопоставленных восприемников и политическое значение акта: «как видно, в ход пущены главнейшие лица и санкции. В том же документе расписано, что крестить будущих детей в церкви Михайловского замка; их жалуют по 1000 душ на каждого и гербом. Два старших сына Павла, а также Строганов, Нарышкин и Кутайсов подписали вместе с Куракиным и Обольяниновым эту удивительную бумагу, которую поздний биограф Павла объяснял „боязнию грядущего“. Эпизод формально не имел больших последствий: одна из возлюбленных Павла, камер-фрау императрицы Юрьева, на власть не претендовала; вскоре родились две девочки, но прожили недолго. Однако высокая торжественность необычного акта, не покрывавшего, но, наоборот, открывавшего грех и явно унижавшего Марию Федоровну, привлечение к церемонии наследника — все это имело, по мнению Павла, воспитательный, назидательный характер. Здесь иллюстрация безграничной возможности обходить многие принятые правила, та степень самовластия, при которой, скажем, права Александра ничтожны и легко могут быть подобным актом сведены на нет. История эта быстро распространилась, очевидно направленная заговорщиками в нужном смысле (она вошла как достаточно существенная и в хронику Гёте).

Прежде всего резко усилились старые разговоры о перемене царицы»^[8].

Поскольку Марфой планировалось назвать младшую девочку, а упоминания о других детях Павла по фамилии Мусины-Юрьевы нет, вероятно, родилось две девочки, и первая, Евдокия, умерла сразу же, и поэтому в документах не фигурирует.

Мать Марфы, Мавра Юрьева, была выдана замуж за белорусского дворянина Алексея Григорьевича Вакара (1773—1843), бывшего ротмистра польской армии, служившего в конторе генерал-рекетмейстера в должности переводчика. Неизвестно, произошло это до гибели Павла или после.

Статус

Всю свою жизнь (она прожила только два года) Марфа Мусина-Юрьева воспитывалась в Павловске под присмотром вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Ребёнок родился уже после убийства Павла, и его крестными родителями, скорее всего, те высокопоставленные персоны, которых выбрал Павел, не стали. Тем не менее, волю отца в пожаловании внебрачной сестре дворянства и имения Александр I исполнил.

В РГИА сохранились документы, определяющие положение незаконной дочери Павла. 1 августа 1801 г. двумя именными указами нового императора Александра I она возведена в дворянское достоинство, ей были пожалованы деревни в Островском уезде Псковской губернии и герб с девизом «Сила Божия в немощи совершается»:

«По точной силе и словам Его Императорского Величества, любезнейшего родителя Нашего, в Бозе почевающего Государя Императора Павла Петровича всемилостивейше жалуем и возводим девицу Марфу Мусину-Юрьеву в дворянское Всероссийской Империи достоинство, повелевая Правительствующему Сенату, заготовить на оное жалованную грамоту ..».

«По точной силе и словам Его Императорского Величества, любезнейшего родителя Нашего, в Бозе почевающего Государя Императора Павла Петровича всемиловейше жалуем девице Марфе Мусиной-Юрьевой в вечное и потомственное владение Псковской губернии, Островского уезда, из деревень купленных у действительного тайного советника графа Андрея Разумовского, тысячу душ, повелевая Правительствующему Сенату о назначения оных учинить надлежащие распоряжения…».^[1]:3

13 августа того же 1801 года Правительствующий Сенат получил новый указ, которым Государь повелел:

«вице-канцлеру князю Александру Борисовичу Куракину и генерал-прокурору Александру Андреевичу Беклешову быть попечителями девицы Марфе Мусиной-Юрьевой по сему имению».

14 октября 1801 году Александр I присвоил отчиму Марфы А. Г. Вакару чин коллежского советника, а 13 февраля 1803 г. — надворного советника.

11 апреля 1802 г. императором подписана грамота на дворянство Мусиной-Юрьевой^[9].

Смерть и судьба имущества

7 ноября 1803 года один из попечителей имения над девицей Марфе Мусиной-Юрьевой действительный тайный советник сенатор Александр Александрович Саблуков представил министру юстиции Петру Васильевичу Лопухину, для поднесения государю императору всеподнейший доклад. В докладе этом Александр Александрович Саблуков говорит следующее:

«…Марфа Павловна Мусина — Юрьева в прошедшего сентября в 17-й день скончалась и после неё никакого потомства не осталось. А потому оставшееся после неё имение…по мнению моему, с каковыми и определённые к сему же имению обще со мной попечители вице-канцлер князь Куракин и генерал от инфантерии Беклешов согластны, яко выморочное и должно поступить в казенное ведомство…».^[1]:3,4

Далее, по мнению Беклешова, доходы от имения и сборов с крестьян должны « принадлежать в капитал воспитательного дома, тем паче что на содержание девицы Марфы Павловны Мусиной-Юрьевой из сих доходов ничего употреблено не было ».

В сопровождавшем этот доклад письме князю Лопухину Саблуков, между прочим, писал:

«В оном докладе объяснил я мнение Беклешова о деньгах, поступивших в доход с того имения, чтобы онноя отдать в пользу воспитательного дома; но я с своей стороны нахожу: не свойственней ли было оный капитал покойной девицы Марфы Мусиной-Юрьевой, предоставить в пользу матери ея и сим оказать ей милость, тем паче, что она сама будучи в живых, если бы имела о том понятие, могла бы оный капитал употребить или на свои издержки или отдать своей матери. Но сего моего мнения, не осмелился я поместить в доклад, а прошу вас милостливый государь, при поднесении оного, всеподленнейше доложить о сём Его Императорскому Величеству»^[1]:4

Результатом доклада и письма Саблукова явился указ Правительствующему Сенату от 23 февраля 1804 года о возвращении в казенное ведомство пожалованных девице Марфы Павловны Мусиной-Юрьевой крестьян, завершающийся словами «о доходах же собранных с сего имения со дня пожалованного оным по сие время дано от нас особое кому следует предписание».

На другой день по подписания указа Сенату 24 февраля 1804 года государь император Александр Павлович подписал и отправил к августейшей матери своей следующую записку:

« По кончине девицы Мусиной-Юрьевой, никаких наследников не имеющей, недвижимое имение, на законном основании, поступило в казенное ведомство; собранные же с оного имения доходы и на оные проценты, имеющееся в Опекунском Совете, сходственно воле Вашего Императорского Величества, прошу отдать матери умершей».

— Александр

^[1]:5

25 февраля того же 1804 года Императрицей Марией Фёдоровной было дано повеление Опекунскому Совету о выдаче означенного капитала:

«Препровождая при сём подлинную записку Императора Любезнейшего Моего Сына, в сходствие оной Повелеваю обращающийся в Сохранной казне капитал, составленный из доходов с имения покойной девицы Марфы Мусиной-Юрьевой, и с накопившимися на оный по день выдачи процентами, выдать ея матери надворной советнице Вакар».

— Мария

^[1]:5

Противоречия

Хотя Греч говорит о двух женщинах, забеременевших одновременно, в современной литературе встречается упоминание о близнецах^[10], возникшее, видимо, по ошибке. Также Эйдельман говорит о том, что фамилия одной из матерей была Юрьева, и девочка, таким образом, получила её по матери, а другие исследователи указывают на «романовское» пожалование этой фамилии и называют другое имя матери.

Литература

• Мурзанов Н. А. «Девица Марфа Павловна Мусина-Юрьева». Летописи историко-родословного общества. Москва, Вып. 1 (17). 1909
• Арсеньев В. С. К статье Н. А. Мурзанова «Девица Марфа Павловна Мусина-Юрьева». Летописи историко-родословного общества. Вып. 4 (24). 1910.

Примечания