Никколо Макиавелли | |
---|---|
итал. Niccolò Machiavelli | |
| |
Имя при рождении | итал. Niccolò di Bernardo dei Machiavelli |
Дата рождения | 3 мая 1469[1] |
Место рождения | |
Дата смерти | 21 июня 1527[1] (58 лет) |
Место смерти | |
Страна | |
Род деятельности | писатель, политик, историк, философ, политический теоретик, военный деятель, переводчик, поэт, дипломат |
Отец | Bernardo di Niccolò Machiavelli[d] |
Супруга | Мариетта ди Луиджи Корсини |
Автограф |
![]() |
![]() | |
![]() |
Никко́ло́ Макиаве́лли (Макьявелли, итал. Niccolò di Bernardo dei Machiavelli; 3 мая 1469 года, Флоренция — 22 июня 1527 года, там же) — итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель — занимал во Флоренции несколько должностей, самая значимая - пост секретаря второй канцелярии, отвечал за дипломатические связи республики, автор военно-теоретических трудов. Выступал сторонником сильной государственной власти, для укрепления которой допускал применение любых средств, что выразил в прославившей его книге «Государь», опубликованной в 1532 году, пережившей много изданий и неоднозначно многократно трактованной.
Родился в деревне Сан-Кашано, рядом с городом-государством Флоренция, в 1469 году, в семье Бернардо ди Никколо Макиавелли (1426—1500), адвоката, и Бартоломмеи ди Стефано Нели (1441—1496). У него было две старшие сестры — Примавера (1465), Маргарита (1468), и младший брат Тотто (1475)[3]. Его образование дало ему полное знание латинской и итальянской классики. Был знаком с трудами Тита Ливия, Иосифа Флавия, Цицерона, Макробия. Древнегреческий не изучал, но читал латинские переводы Фукидида, Полибия и Плутарха, у которых черпал вдохновение для своих исторических трактатов[4].
Заинтересовался политикой с молодости, о чём свидетельствует письмо от 9 марта 1498 года, второе из дошедших до нас, в котором он обращается к своему другу Рикардо Бекки, флорентийскому послу в Риме, с критической характеристикой действий Джироламо Савонаролы. Первое из сохранившихся писем, от 2 декабря 1497 года, было адресовано кардиналу Джованни Лопесу, с просьбой признать за своей семьёй спорные земли семьи Пацци.
Историк-биограф Роберто Ридольфи описывает Макиавелли следующим образом: «Человек он был стройный, среднего роста, худощавого телосложения. Волосы были чёрные, белая кожа, маленькая голова, худое лицо, высокий лоб. Очень яркие глаза и тонкие сжатые губы, казалось всегда немного двусмысленно усмехавшиеся»[5].
В жизни Никколо Макиавелли можно выделить два этапа: в течение первой части своей жизни он, в основном, занимается государственными делами. С 1512 года начинается второй этап, ознаменованный принудительным удалением Макиавелли от активной политики.
Макиавелли жил в беспокойную эпоху, когда Римский папа мог обладать целой армией, а богатые города-государства Италии попадали один за другим под власть иностранных государств ― Франции, Испании или Священной Римской империи. Это было время постоянных перемен союзов, наёмников, переходивших на сторону противника без предупреждения, когда власть, просуществовав несколько недель, рушилась и сменялась новой. Возможно, наиболее значительным событием в череде этих беспорядочных переворотов было падение Рима в 1527 году. Богатые города, вроде Генуи, перенесли примерно то же, что и Рим пять столетий назад, когда он был сожжён армией варваров-германцев.
В 1494 году французский король Карл VIII вступил в Италию и в ноябре дошел до Флоренции. Молодой Пьеро ди Лоренцо Медичи, семья которого правила городом почти 60 лет, спешно отправился в королевский лагерь, добившись, однако, лишь подписания унизительного мирного договора, сдачи нескольких ключевых крепостей и уплаты огромной контрибуции. Пьеро не имел законных полномочий заключать подобное соглашение, тем более без санкции Синьории[6]. Он был изгнан из Флоренции возмущенным народом, а дом его разграблен.
Во главе нового посольства к французскому королю был поставлен монах Савонарола. В это тревожное время Савонарола стал настоящим повелителем Флоренции. Под его влиянием в 1494 году была восстановлена Флорентийская республика, также были возвращены республиканские учреждения. По предложению Савонаролы были учреждены «Большой совет» и «Совет восьмидесяти».
После казни Савонаролы, Макиавелли был вновь переизбран в Совет восьмидесяти, ответственный за дипломатические переговоры и военные дела, уже благодаря авторитетной рекомендации премьер-секретаря Республики, Марчелло Адриани, известного гуманиста, который был его учителем[7].
Теоретически Первая канцелярия Флорентийской республики ведала иностранными делами, а Вторая канцелярия – делами внутренними и городским ополчением. Но на практике подобное разграничение оказывалось весьма условным, и зачастую дела решал тот, у кого было больше шансов добиться успеха за счет связей, влияния или способностей.
Между 1499 и 1512 годами по поручению правительства он предпринял множество дипломатических миссий ко двору Людовика XII во Франции, Фердинанда II, и к Папскому двору в Риме.
В то время Италия была раздроблена на десяток государств, к тому же начались войны Франции и Священной Римской империи за Неаполитанское королевство. Войны тогда велись наемными армиями и Флоренции приходилось маневрировать между сильными соперниками, а роль посла зачастую и выпадала Макиавелли. К тому же осада восставшей Пизы занимала много времени и сил правительства Флоренции и ее полномочного представителя при армии - Никколо Макиавелли.
14 января 1501 года Макиавелли смог снова вернуться во Флоренцию[8], Он достиг почтенного, по флорентийским меркам, возраста – ему исполнилось тридцать два года, он занимал должность, которая обеспечивала ему высокое положение в обществе и достойный заработок. И в августе того же года Никколо заключил брак с дамой из старинного и прославленного рода – Мариеттой, дочерью Луиджи Корсини.
Семья Корсини занимала более высокую ступень в общественной иерархии[6], чем ветвь Макиавелли, к которой принадлежал Никколо. С одной стороны, родство с Корсини поднимало Никколо выше по социальной лестнице, а с другой – семья Мариетты могла извлечь выгоду из политических связей Макиавелли.
Никколо испытывал к жене глубокую симпатию, у них было пятеро детей. С годами, благодаря ежедневным стараниям и сожительству и в горе, и в радости, их супружество, заключенное в угоду общественной условности, обернулось любовью и доверием. Что примечательно, как в первом завещании 1512 года, так и в последнем 1523 года опекуном своих детей Никколо избрал жену, хотя зачастую назначали родственников-мужчин[6].
Находясь по дипломатическим делам за границей в течение длительного периода, Макиавелли обычно заводил отношения и с другими женщинами.
С 1502 по 1503 год он был свидетелем эффективных захватнических войн Чезаре Борджиа, сына папы римского Александра VI, чрезвычайно способного военачальника и государственного деятеля, целью которого в то время было расширение его владений в центральной Италии. Чезаре всегда был смел, благоразумен, уверен в своих силах, твёрд, а подчас и жесток.
В июне 1502 года победоносная армия Борджиа, лязгая оружием, подошла к границам Флоренции. Напуганная республика тут же направила к нему послов для переговоров - Франческо Содерини, епископа Вольтерры, и секретаря Десятки Никколо Макиавелли[6]. 24 июня они предстали перед Борждиа. в отчете правительству Никколо отметил:
«Этот государь прекрасен, величествен и столь воинственен, что всякое великое начинание для него пустяк. Он не унимается, если жаждет славы или новых завоеваний, равно как не знает ни усталости, ни страха. .. а также снискал неизменную благосклонность Фортуны»[6].
В одной из своих ранних работ[источник не указан 492 дня] Макиавелли отмечал:
Борджиа обладает одним из самых важных атрибутов великого человека: он умелый авантюрист и знает, как использовать выпавший ему шанс с наибольшей для себя выгодой.
Месяцы, проведённые в обществе Чезаре Борджиа, послужили толчком к пониманию Макиавелли идей «мастерства управления государством, независимого от моральных устоев», которые впоследствии отразились в трактате «Государь». Видимо, в силу весьма тесных отношений с «госпожой удачей» Чезаре весьма интриговал Никколо.
Находясь при дворе Борджиа, Макиавелли много задумывался о военном деле. Наемники Борджиа были страшной силой, но Макиавелли уже тогда стал вести заметки о создании во Флоренции собственной армии[6].
Политические амбиции Ватикана традиционно ограничивало то обстоятельство, что по Папской области были рассыпаны коммуны, де-факто управляемые независимыми князьями из местных феодальных родов — Монтефельтро, Малатеста и Бентивольо. Чередуя осады с политическими убийствами, Чезаре и Александр за несколько лет объединили под своей властью всю Умбрию, Эмилию и Романью.
Смерть папы Александра VI, отца Чезаре Борджиа, лишила Чезаре финансовых и политических ресурсов.
После краткого, всего в 27 дней, понтификата Пия III, Макиавелли 24 октября 1503 года был отправлен в Рим, где на конклаве, 1 ноября, был избран папа Юлий II, отмеченный историей как один из наиболее воинственных пап. В письме от 24 ноября Макиавелли попытался предугадать политические намерения нового Папы, главными противниками которого были Венеция и Франция, что было на руку Флоренции, которая опасалась венецианских экспансионистских амбиций. В этот же день, 24 ноября, в Риме, Макиавелли получает известие о рождении своего второго ребёнка, Бернардо.
В доме гонфалоньера Содерини Макиавелли обсуждал планы создания народного ополчения во Флоренции, чтобы заменить им городскую стражу, состоявшую из наёмных солдат, которые казались Макиавелли предателями[9]. Макиавелли первым в истории Флоренции организовал городское ополчение. Именно благодаря его созданию, в отличие от профессиональной армии наемников под командованием кондотьеров, Флоренции удалось, например, вернуть республике Пизу, отделившуюся в 1494 году.
В 1503—1506 годах Макиавелли был ответственен[источник не указан 492 дня] за флорентийскую стражу, включая защиту города. Он не доверял наёмникам (позиция, разъясненная подробно в «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия» и в «Государе») и предпочитал ополчение, сформированное из граждан.
В первой части «Десятилетий», написанной в 1504 году и изданной два года спустя, Макиавелли в стихотворной форме обобщил десять лет итальянской истории, уделив наибольшее внимание горестям, выпавшим на долю Флоренции из-за ее вечного упования на ненадежные армии других государств, равно как и на пришлых наемников[6].
Макиавелли постоянно в своих выступлениях и докладах критиковал «солдат удачи», называя их вероломными, трусливыми и алчными. Никколо хотел принизить роль наемников, чтобы отстоять свое предложение о создании регулярной армии, которую республика могла бы с легкостью контролировать. Собственная армия позволяла бы Флоренции не зависеть от наемников и помощи Франции. Из письма Макиавелли:
«Единственный путь обрести власть и силу заключается в том, чтобы принять закон, который бы управлял создаваемую армию и поддерживал ее в надлежащем порядке[6]».
В декабре 1505 года Десятка, наконец-то, поручила Макиавелли приступить к созданию ополчения! И 15 февраля отборный отряд ополченцев-пикинеров прошел парадом по улицам Флоренции под восторженные возгласы толпы; все солдаты были в ладно подогнанной красно-белой (цвета флага города) форме, «в кирасах, вооруженные пиками и аркебузами»[6]. У Флоренции появилась собственная армия.
Макиавелли стал "вооруженным пророком".
"Вот почему все вооруженные пророки побеждали, а все безоружные гибли, ибо, в добавление к сказанному, следует иметь в виду, что нрав людей непостоянен, и если обратить их в свою веру легко, то удержать в ней трудно. Поэтому нужно быть готовым силой заставить верить тех, кто потерял веру". Никколо Макиавелли. Государь
В дальнейшем Макиавелли был посланником к Людовику XII, Максимилиану I Габсбургскому, инспектировал крепости, смог создать даже кавалерию во флорентийском ополчении[10]. Принял капитуляцию Пизы и поставил свою подпись под договором о капитуляции.
Когда флорентийский народ, узнав о падении Пизы, предавался ликованиям, Никколо получил письмо от своего друга Агостино Веспуччи: «С вашими войском вы проделали безукоризненную работу и помогли приблизить время, когда Флоренции вновь обрела ей по праву принадлежащее»[6].
Филиппо Казавеккиа, никогда не сомневавшийся в способностях Никколо, писал: «Я не верю, что идиоты постигнут ход ваших мыслей, тогда как мудрых мало, и встречаются они нечасто. Ежедневно я прихожу к выводу, что вы превосходите даже тех пророков, что рождались у евреев и иных народов».
К 1512 году Священная Лига под руководством папы Юлия II добилась ухода французских войск из Италии. После этого папа обратил войска против итальянских союзников Франции. Флоренция была «пожалована» Юлием II своему верному стороннику кардиналу Джованни Медичи, командовавшему войсками в последнем сражении с французами. 1 сентября 1512 года Джованни Медичи, второй сын Лоренцо Великолепного, вошёл в город своих предков, восстановив над Флоренцией власть своей семьи. Республика была отменена. Об умонастроении Макиавелли в последние годы службы свидетельствуют его письма, в частности, Франческо Веттори[прояснить].
Макиавелли не был уволен новыми властителями города. Но он допустил несколько ошибок, продолжая постоянно излагать свои мысли по злободневным вопросам. Хотя его никто не спрашивал и его мнение сильно отличалось от проводимой новыми властями внутренней политики[10]. Он выступил против возвращения собственности вернувшимся Медичи, предложив выплатить им просто компенсацию, а в следующий раз в воззвании «К паллески» (II Ricordo аг Palleschi) он призывал Медичи не доверять переметнувшимся на их сторону после падения республики. Итог
В этой статье или разделе имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты. |
Макиавелли оказался в опале, а в 1513 году был обвинён в заговоре против Медичи и арестован. Несмотря на тяжести тюремного заключения и пытки на дыбе, он отвергал свою причастность и был, в конечном счёте, освобождён, благодаря амнистии. Он удалился в своё поместье в Сант’Андреа-ин-Перкуссина около Флоренции и начал писать книги, которые и обеспечили ему место в истории политической философии.
Из письма Никколо Макиавелли:
Я встаю с восходом солнца и направляюсь к роще посмотреть на работу дровосеков, вырубающих мой лес, оттуда следую к ручью, а затем к птицеловному току. Я иду с книгой в кармане, либо с Данте и Петраркой, либо с Тибуллом и Овидием. Потом захожу в постоялый двор на большой дороге. Там интересно поговорить с проезжающими, узнать о новостях в чужих краях и на родине, наблюдать, сколь различны вкусы и фантазии людей. Когда наступает обеденный час, я в кругу своей семьи сижу за скромной трапезой. После обеда я возвращаюсь снова на постоялый двор, где обычно уже собрались его хозяин, мясник, мельник и два кирпичника. С ними я провожу остальную часть дня, играя в карты…
С наступлением вечера я возвращаюсь домой и иду в свою рабочую комнату. У двери я сбрасываю крестьянское платье все в грязи и слякоти, облачаюсь в царственную придворную одежду и, переодетый достойным образом, иду к античным дворам людей древности. Там, любезно ими принятый, я насыщаюсь пищей, единственно пригодной мне, и для которой я рождён. Там я не стесняюсь разговаривать с ними и спрашивать о смысле их деяний, и они, по свойственной им человечности, отвечают мне. И на протяжении четырёх часов я не чувствую никакой тоски, забываю все тревоги, не боюсь бедности, меня не пугает смерть, и я весь переношусь к ним.
В ноябре 1520 года был призван во Флоренцию и получил должность историографа. Написал «Историю Флоренции» в 1520—1525 годах. Написал несколько пьес - "Клиция", "Бельфагор", "Мандрагора" - которые ставились с большим успехом.
Он выполнял отдельные дипломатические поручения понтифика, и, наконец, смог получить должность, когда Флоренции стали угрожать Габсбурги. 3 апреля Макиавелли получил письмо от Франческо Гвиччардини от имени папы, содержавшее указание отправиться вместе с знаменитым инженером, а тогда – военным архитектором Педро Наварро – бывшим специалистом по проведению осады, перебежчиком и пиратом – для осмотра крепостных стен Флоренции и подготовки к возможной осаде города. Выбор пал на Никколо, поскольку его считали знатоком военного дела: седьмая глава его трактата «О военном искусстве» отдельно посвящалась осадам городов – и, по общепринятому мнению, была лучшей во всей книге. Сыграла свою роль и поддержка Гвиччардини и Строцци, оба переговорили об этом с понтификом.
Но надежды Макиавелли на стабильность возвращенной карьеры оказались обманутыми. В 1527, после того как Рим был разграблен, что ещё раз показало всю степень падения Италии, во Флоренции было восстановлено республиканское правление, продолжавшееся три года. Надежды Макиавелли вновь получить место секретаря Коллегии Десяти не сбылась. Новая власть его уже не замечала.
Дух Макиавелли был сломлен, здоровье подорвано, и через 10 дней жизнь мыслителя оборвалась 22 июня 1527 в Сан-Кашано, в нескольких километрах от Флоренции. Местонахождение его могилы неизвестно; однако кенотаф в его честь находится в Церкви Санта-Кроче во Флоренции. На памятнике выбита надпись: Никакая эпитафия не выразит всего величия этого имени.
Флорентийская республика, которую Макиавелли застал незадолго до смерти, просуществовала только три года. Объединенные силы империи и папства подступили к Флоренции. Город героически оборонялся во время десятимесячной осады, продлившейся с октября 1529 по август 1530 года, благодаря усиленным оборонительным укреплениям – в чем есть заслуга и Макиавелли – и возрожденному ополчению(!), хоть и при существенной поддержке наемников.
Последняя дань памяти Макиавелли, во многом способствующая его очернению, связана с его друзьями и родственниками, которые пожертвовали средства на посмертное издание «Государя». Печатник Антонио Бладо издал трактат в 1532 году с дозволения понтифика, добавив им самим сочиненное посвящение, восхвалявшее политическую прозорливость Макиавелли. В тот же год во Флоренции вышло в свет и второе издание книги[6].
В последующие годы, десятилетия и века книга подверглась многочисленным нападкам врагов (Иннокентий Жентилле, Антонио Поссевино, король Пруссии Фридрих II) и защите почитателей (Жан-Жак Руссо, папа Пий VI, Великий герцог Тосканы Леопольд II, Роберто Ридольфи) таланта Никколо Макиавелли.
Макиавелли вряд ли привела бы в восторг слава, которую принес ему «Государь», и даже при жизни он пытался выступить с критическими замечаниями. В свое время, когда его поругивали за то, какими деспоты представали в той или иной его книге, он язвительно отвечал: «Я учил государей становиться тиранами, а подданных – от них избавляться».
То, что при жизни Макиавелли его главный "проект" - народное ополчение потерпел фиаско, правители из рода Медичи после 1530 года разовьют идеи Никколо и сформируют надежную призывную армию, гарантировавшую всем желающим вступить в нее налоговые, юридические и политические льготы и привилегии и руководимую посредством эффективной системы гражданского контроля. И ополчение Флоренции успешно прослужит еще 200 лет![10]
«Государь» и «Рассуждения» писались для весьма своеобразного правителя, чем никак нельзя пренебречь, объясняя противоречивость мышления Макиавелли. Высокое мнение о собственных талантах вкупе с довольно резкой манерой высказывать свое мнение доставили Никколо Макиавелли немало неприятностей.
Увы, но Макиавелли сумел вернуться в политику лишь благодаря содействию могущественных покровителей, не только наслаждавшихся его обществом и остроумием, но и ценившим его таланты. Куда лучше более поздних авторов они понимали все присущие Макиавелли слабости и огрехи, они мирились с ними, временами хохотали над его эскападами, считая его прежде всего не гением в политике или литературе, а попросту умным, образованным, веселым и занятным человеком, флорентийцем до мозга костей[6].
Исторически Никколо Макиавелли принято изображать тонким циником, считающим, что в основе политического поведения лежат выгода и сила, и что в политике следует опираться на силу, а не на мораль, которой можно и пренебречь при наличии благой цели.
Однако, в своих произведениях Макиавелли показывает, что правителю наиболее выгодно опираться на народ, для чего необходимо уважать его свободы и заботиться о его благосостоянии. Нечестность он допускает только лишь в отношении врагов, а жестокость — только к бунтовщикам, чья деятельность может привести к большему ущербу.
В работах «Государь» и «Рассуждения на первую декаду Тита Ливия» Макиавелли рассматривает государство как политическое состояние общества: отношение властвующих и подвластных, наличие соответствующим образом устроенной, организованной политической власти, учреждений, законов.
Макиавелли называет политику «опытной наукой»[11], которая разъясняет прошлое, руководит настоящим и способна прогнозировать будущее.
Макиавелли — один из немногих деятелей эпохи Возрождения, кто в своих работах затронул вопрос о роли личности правителя. Он считал, исходя из реалий современной ему Италии, страдавшей от феодальной раздробленности, что лучше сильный, пусть и лишённый угрызения совести, государь во главе единой страны, чем соперничающие удельные правители. Таким образом, Макиавелли поставил в философии и истории вопрос о соотношении моральных норм и политической целесообразности[12].
Автор идеи о всеобщей воинской обязанности — в трактате «О военном искусстве» призывал к переходу от наёмной к набираемой по призыву из граждан государства армии.
Макиавелли презирал плебс, городские низы и церковный клир Ватикана. Симпатизировал прослойке зажиточных и активных горожан. Разрабатывая каноны политического поведения личности, он идеализировал и ставил в пример этику и законы дохристианского Рима. Он критиковал те силы, которые, по его мнению, манипулировали Святым писанием и использовали в своих целях, что доказывает следующее выражение его идеи: «Именно из-за такого рода воспитания и столь ложного истолкования нашей религии на свете не осталось такого же количества республик, какое было в древности, и следствием сего является то, что в народе не заметно теперь такой же любви к свободе, какая была в то время»[13]. Под «тем временем» имеется в виду античность.
По мнению Макиавелли, максимально жизнеспособными государствами в истории цивилизованного мира были те республики, граждане которых обладали наибольшей степенью свободы, самостоятельно определяя свою дальнейшую судьбу. Он считал независимость, мощь и величие государства тем идеалом, к которому можно идти любыми путями, не задумываясь о моральной подоплёке деятельности и о гражданских правах. Макиавелли был автором термина «государственный интерес», который оправдывал претензии государства на право действовать вне закона, который оно призвано гарантировать, в случаях, если это соответствует «высшим государственным интересам». Правитель своей целью ставит успех и процветание государства, мораль и добро при этом отходят на другой план. Труд «Государь» представляет собой своеобразное политтехнологическое наставление по захвату, удержанию и применению государственной власти:
Правление заключается главным образом в том, чтобы твои подданные не могли и не желали причинить тебе вред, а это достигается тогда, когда ты лишишь их любой возможности как-нибудь тебе навредить или осыплешь их такими милостями, что с их стороны будет неразумием желать перемены участи.
Первыми критиками Макиавелли были Томмазо Кампанелла и Жан Боден. Последний сходился с Макиавелли во мнении, что государство являет собой вершину экономического, социального и культурного исторического развития цивилизации.
В 1546 году среди участников Тридентского собора был распространён материал, где было сказано, что макиавеллиевский «Государь» написан рукой Сатаны. Начиная с 1559 года все его сочинения были включены в первый «Индекс запрещённых книг».
Самой известной попыткой литературного опровержения Макиавелли был труд Фридриха Великого «Антимакиавелли», написанный в 1740 году. Фридрих писал: Я дерзаю ныне выступить на защиту человечества от чудовища, которое желает его уничтожить; вооружившись разумом и справедливостью, я осмеливаюсь бросить вызов софистике и преступлению; и я излагаю свои размышления о «Государе» Макиавелли — главу за главой, — чтобы после принятия отравы незамедлительно могло бы быть найдено и противоядие.
Сочинения Макиавелли свидетельствовали о начале новой эры развития политической философии Запада: размышления над проблемами политики, по убеждению Макиавелли, должны были перестать регулироваться нормами богословия или аксиомами нравственности. Это был конец философии блаженного Августина: все идеи и вся деятельность Макиавелли созидали во имя Града Человеческого, а не Града Божьего. Политика уже утвердила себя самостоятельным объектом исследования — искусством создания и усиления института государственной власти[14].
Однако некоторые современные историки полагают, что на самом деле Макиавелли исповедовал традиционные ценности, а в своём труде «Государь» не более, чем просто высмеивал деспотизм в сатирических тонах. Так, историк Гаррет Мэттингли в своей статье пишет: «Утверждение, что эта небольшая книжка [„Государь“] была серьёзным научным трактатом о государственном управлении, противоречит всему, что мы знаем о жизни Макиавелли, его трудах и его эпохе»[15].
При всем этом произведения Макиавелли стали одними из самых значимых событий и только в XVI—XVIII веках оказали влияние на работы Б. Спинозы, Ф. Бэкона, Д. Юма, М. Монтеня, Р. Декарта, Ш-Л. Монтескье, Вольтера, Д. Дидро, П. Гольбаха, Ж. Бодена, Г.-Б. Мабли, П. Бейля и многих других[16].
В этом разделе могут перечисляться малозначимые либо слабо связанные с объектом статьи его упоминания и изображения в произведениях культуры. |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. |
Является героем повести Уильяма Соммерсета Моэма «Тогда и теперь».
«Хранитель секретов Борджиа» — роман Хорхе Молиста.
Также фигурирует во многих произведениях в жанре исторической беллетристики и фэнтези: «Город Бога: повесть о семействе Борджиа» Сесилии Холланд, «Город Человека» Майкла Харрингтона, «Флорентийская чародейка» Салмана Рушди, «Секреты бессмертного Николаса Фламмеля» Майкла Скотта и других.
Нередко привлекал внимание кинематографистов, в частности является персонажем таких фильмов как[19]:
Игра «Assassin’s Creed: Brotherhood» (2010) Голос дал Шон Бейчу
Небольшой трактат, на который Макиавелли возложил последнюю надежду заслужить благосклонность Медичи, в грядущие века станет самым знаменитым его произведением и обеспечит автору ярлык злодея[10].
Приведенные Макиавелли примеры настолько исключительны и запутанны, что часть толкователей склонялась к тому, что «Государь» – произведением не более чем сатирическое. Подчеркивая важность обмана, Никколо высмеивает высокопарные и зачастую морализаторские рассуждения о добром правителе. С присущим флорентийцам умением он ядовито и подчас жестоко высмеивает людей и различные ситуации, и его ухмылка проглядывает сквозь самые бесчеловечные рассуждения в трактате.
И все же нет никаких сомнений в том, что в 12–14-й главах, посвященных организации армии, Никколо говорил всерьез. Государственное войско (armi proprie) стало его навязчивой идеей, тем более во времена, когда казалось, что правительство Флоренции хотело избавиться от ополчения, а Макиавелли настолько им дорожил, что якобы, давая советы сначала Джулиано, а потом Лоренцо де Медичи, он на самом деле защищал плоды своих трудов. Действительно, можно сказать, что весь «Государь» выстроен вокруг вышеуказанных глав[6]. В сущности, трактат Никколо представляет собой искусное и прекрасно изложенное собрание разрозненных идей, наспех слепленных воедино и зачастую противоречащих друг другу.
![]() |
Никколо Макиавелли в Викицитатнике |
---|---|
![]() |
Никколо Макиавелли в Викитеке |
![]() |
Никколо Макиавелли на Викискладе |
Для улучшения этой статьи желательно: |
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .