Александр Александрович Кузьменков | |
---|---|
Дата рождения | 1962 |
Место рождения | Нижний Тагил, СССР |
Гражданство |
![]() |
Род деятельности | прозаик, литературный критик |
Язык произведений | русский |
![]() | |
---|---|
![]() |
Кузьменков А. А. |
![]() |
Афиша вечера Александра Кузьменкова в журнале «Урал», Екатеринбург, 14 февраля 2014 г. |
Алекса́ндр Алекса́ндрович Кузьменко́в (род. 1962, Нижний Тагил) — русский писатель; прозаик и литературный критик.
Получил филологическое образование в Нижнетагильском педагогическом институте[1]. Был учителем, монтёром пути, рабочим чёрной и цветной металлургии. Позже работал журналистом в газетах Братска, также в разных качествах на местном телевидении[2]. «Однако, — как писал Олег Августовский, — в силу свойств собственного характера он не смог там надолго задержаться, поскольку желание говорить то, что думает и поступать так, как хочет, оказалась сильнее желания получать постоянную заработную плату. Таким образом, А. Кузьменков вскоре оказался в статусе, который поклонники его талантов стали определять, как „сторож с собакой“»[2].
Печатался в журналах «Бельские просторы», «Волга», «День и ночь»[3], «Новый берег», «Урал». Долгое время жил в Братске (поэтому там его считают братским писателем[3]), где последней специальностью его была — «сторож». В 2012 году вернулся в родной Нижний Тагил[4][5]. С июля 2014 года ведёт постоянную критическую рубрику в «Литературной газете»[6].
Итак, премия Белкина досталась И. Поволоцкой за «Пациента и Гомеопата». Манерный подзаголовок «совецкая повесть» не сулит ничего доброго и как-то слабо корреспондирует с пушкинскими традициями. Вы в состоянии вообразить «Станционного смотрителя» с довеском «расейская повесть»?.. Но подождём огорчаться: возможно, история о послевоенной Москве, её обитателях и модной в ту пору гомеопатии и впрямь заслуживает совецкого эпитета.
Пушкинская традиция, на мой взгляд, состоит в предельной простоте и ясности: «Мы стояли в местечке ***». Да что вы, право? — сущий моветон. Фразу надо вывихнуть анастрофой и разорвать по живому, чтоб читатель наверняка споткнулся: «Леля на втором курсе училась. Иняза». В местечке *** стояли. Мы. К чему подобное членовредительство? — то ведают Бог и Поволоцкая. Впрочем, всё только начинается…
Ей-Богу, кабы не фамилия на обложке, я бы уверенно приписал авторство Прилепину и считал бы книжку сиквелом «Греха». Та же анемичная, практически бессюжетная проза с претензией на подтекст, те же неправдоподобно вычурные тропы… Однако ж нет: это М.Е. в очередной раз явился публике в чужих обносках. Ну да ему не привыкать…
Для прозы Кузьменкова характерно сочетание реалистичной манеры с элементами мистики, психологизм. Писатель Дмитрий Быков назвал Кузьменкова одним из лучших прозаиков современной России[5]. Однако проза Кузьменкова не вызвала интереса у коммерческих книгоиздателей[4], ничем не помог и Быков[1].
Его единственный большой однотомник вышел по-русски в Штатах, и это наш позор[1].
От отчаянья писатель обратился к изобличительной критике[5].
Критику Александру Кузьменкову я порой завидую белой завистью: не всякому дан талант так зло, точно, безжалостно и смешно анатомировать литературное произведение[4][5].
Острая беспощадная критика Александра Кузьменкова направлена на развенчание выборов современных российских премиальных структур[9]. Мишенями для неё стали такие современные авторы, как А. Аствацатуров, М. Елизаров, Е. Колядина («афедрон»), П. Крусанов, З. Прилепин, Г. Садулаев и многие другие[10].
Критика Кузьменкова вызывает сильное раздражение у представителей московского литературно-премиального истеблишмента. Так, Юлия Щербинина, подчеркнувшая, что она является доктором педагогических наук, доцентом кафедры риторики и культуры речи Московского педагогического университета, специалистом по проблемам деструктивной коммуникации, литературным критиком и литературным агентом, в своём «открытом письме» в газете «Литературная Россия» приведя многочисленные цитаты из статей Кузьменкова, писала:
Систематическое и последовательное тиражирование оскорблений, обвинений, инсинуаций вынуждает писателей отказываться от публикаций в журнале и сокращает читательскую аудиторию, состоящую не из любителей кабацких драк и боёв без правил, а из интеллигентных, образованных и мыслящих людей…
— угрожая, в случае продолжения «непосредственного пособничества трансформации публичной рефлексии художественного текста в словесный произвол», обратиться в «вышестоящие инстанции», «для регулирования сложившейся ситуации»[11] К этому «письму» присоединились и задетые критиком литераторы В. В. Козлов и А. В. Иванов (клиенты литературного агента Щербининой)[11]. На страницах «Литературной России» Щербининой ответил Юрий Серб: «Что же делать, Юлия Владимировна, если критик Александр Кузьменков объективно прав!»[12] После своего обращения Щербининой также пришлось столкнуться с обвинениями в публичном доносе и в риторике «37-го года»[13].
![]() | |
---|---|
![]() |
Обложка книги А. Кузьменкова «День облачный» |
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .