Калокагати́я (также калокага́тия; др.-греч. καλοκαγαθία, от др.-греч. καλὸς καὶ ἀγαθός — «прекрасный и хороший», «красивый и добрый») - термин, использующийся в античной Этике, составленный из двух прилагательных: καλός (прекрасный) и ἀγαθός (добрый). Что в приблизительном переводе будет "нравственная красота". Большое значение термин имел в классический период философии Древней Греции, однако можно проследить его более раннюю историю. Наиболее тесно калокагатия связана с греческой системой образования - "Пайдейя". Первое упоминание калокагатии относится к сохранившемся материалам о Семи мудрецах. Наставление Солона рекомендует хранить калокагатию "нрава вернее клятвы".
Калокагатия — это одновременно социально-политический, педагогический, этический и эстетический идеал. Человек-носитель калокагатии - идеальный гражданин полиса, стремящийся к осуществлению коллективных целей гражданского общества и способный их осуществить. Идеал калокагатии повлиял на идеал гармонически развитой личности, существующий в культуре Нового времени.
А. Ф. Лосев разъясняет термин «калокагатия» следующим образом:
Это составное этически-эстетическое понятие — своего рода кентавр. И так же как представление о коне-человеке могло существовать во времена мифологической древности, точно так же и понятие «прекрасно-доброго» могло иметь значение только для эпохи, в которой этическое и эстетическое сознание было, по сути дела, синкретичным, единым"[1].
В "Апологии Сократа" термин калокагатия можно наблюдать в знаменитой формуле сократовского незнания. В пер. Вл.С.Соловьева «оба ничего в совершенстве не знаем» (букв. «не знаем ничего прекрасного» – καλὸν ἀγαθόν). Таким образом подчеркивается этический характер содержания термина. Также в диалоге "Пир" Алкивиад говорит, что речи Сократа касаются множества вопросов для тех "кто хочет достичь калокагатии". Упоминания Сократа можно также наблюдать у Ксенофонта в "Меморабилиях". В своей речи Сократ отождествляет понятия «прекрасное», «хорошее» и «полезное». Соответственно благом и красотой нетелесной души, если она существует правильно, оказывается добродетель. В другой беседе Сократ противопоставляет понятию "калокагатия" понятие "постыдного", таким образом сближая калокагатию с "нравственным сознанием".
В философии Платона термин калокагатия был важным, однако не центральным, потому что идеалистическая система мировоззрения мыслителя не исчерпывается ни этикой, ни эстетикой. Термин встречается у Платона в значении внешней красоты, как например в диалоге "Парменид", однако это происходит крайне редко. В основном калокагатия представлена у Платона как синоним понятия "добродетель". В диалоге "Горгий" можно прочесть, что "человек достойный», противопоставлен дурному, т.е. несправедливому, распущенному и безрассудному", а также в "Софисте", что "тем-то и скверно невежество, что человек и не калокагатийный, и не умный вполне доволен собой". Как видно, калокагатия для Платона - более этическое понятие, чем эстетическое. Исключением из этого правила является пассаж из диалога "Тимей", где καλός обозначает красоту тела, a ἀγαθός – души. Таким образом Платон говорит о гармоничном развитии человека и непосредственной связи между телом и душой.
Аристотель, как мыслитель завершивший классическую эпоху, продолжил разрабатывать термин калокагатии. Примечательно, что делал он это не в "Никомаховой этикие", а в "Евдемовой этикие" и также "Большой этике". Аристотель считал, что калокагатия - это совершенная добродетель в широком смысле слова. Он отождествляет нравственную красоту с калокагатией и придает последней этический оттенок. В "Большой этике" можно прочесть что "О нравственной красоте говорят по поводу добродетели: нравственно прекрасным зовут справедливого, мужественного, благоразумного и вообще обладающего всеми добродетелями" (II 9, 1207b23–26). Калокагатия в "Евдемовой этике" представлена как качество, которым наделен человек. Такой калокагатийный человек обладает всеми прекрасными благами как таковыми и практически действует ради прекрасного как такового. Другими словами проявляет калокагатию тот, кто стремится жить наиболее добродетельно, а не ради внешнего блага ( здесь Аристотель приводит в пример жителей Спарты ). В целом можно сказать что Аристотель определяет калокагатию как полноту всех добродетелей и выводит отсюда свою формулу счастья - "полнота жизни в полноте добродетели". Важно отметить что для совершенного в моральном отношении человека внешние блага, такие как почет, богатство и слава, не несут никакой опасности в смысле повреждения нравственности. Более того, подчеркивает Аристотель, без внешних благ невозможно достичь полноты добродетелей. Но все эти замечания Аристотель относит только к мыслителям, ведь, как он считает, только они способны обратиться к калокагатии, поскольку привыкли "повиноваться не страху, как все, а стыду".
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .