Буддийская этика - этическое учение буддизма. Будда и его учение оказали огромное влияние на духовную жизнь Востока.
В основании буддийской этики лежит учение о карме. Карма – общеиндийское понятие, и не является исключительно буддийским концептом. Само слово карма переводится с санскрита как «дело», «действие». Истоки этого понятия можно найти уже в Упанишадах:
«Человек становится добрым от доброго деяния и злым от злого»[1].
Будда учил, что любое действие (под действием в буддизме понимается не только физический акт, но также любое слово и мысль) несет цепь последствий, энергетический заряд, который так или иначе должен быть проявлен. Сумма действий, совершенных в жизни, приносит плод: карма определяет, как саму необходимость следующего рождения, так и его характер. Карма может быть благой или неблагой, то есть ведущей к хорошим или дурным формам рождения. Главные основания неблагой кармы – это три порока: алчность (лобха), ненависть (двеша) и невежество (моха)[2]. При этом карма не действует автоматически, а «созревает» (випака): она приносит свой плод не сразу, а при благоприятных обстоятельствах.
В других дхармических религиях также разработаны учения о карме. Будда отрицает и брахманистский, теистический подход к карме, и кармический детерминизм джайнов. Буддизм учит, что не все в человек определяется кармой. Карму несут только те поступки, которые совершаются намеренно: важно не столько действие, сколько его мотивы[3].
Отличительной характеристикой кармы в буддизме является ее исключительно этический и нетеистический характер. Как точно замечает Е.А. Торчинов:
«закон кармы является перенесением представления о всеобщности причинно-следственных отношений в области этики, морали и психологии»[4].
Но нужно заметить, что Будда придает обычной морали (шила) весьма ограниченный характер, поскольку его учение ориентировано на преодоление кармы; в связи с этим добродетельным действиям и намерениям (кушала) предпочитаются нейтральные (авьяката).
Триратна («три жемчужины» буддизма) составляет главные ценности буддизма, своеобразный символ веры, на котором базируется этика. Триратна включает себя Будду, Дхарму и Сангху. До тех пор, пока формула трех драгоценностей не будет замещена в сознании изначальным переживанием ее истинности, пониманием, дополненным собственным прошлыми и настоящими интуициями, монах не обретет Просветление. При пострижении монахи обязаны были произнести обет верности этим трем драгоценностям:
«Уповаю на Просветленного как на прибежище, уповаю на Закон как прибежище, уповаю на общину как на прибежище. О Благодатный, прими нас под свою защиту отныне и до кончины»[5].
Дхарма – главный этический термин буддизма. Само понятие имеет множество значений. Исследователи выделяют три главных:
1. Закон Вселенной, открытый Буддой, высшая истина, которая достигается в процессе медитации и пробуждения
2. Его Учение, как вторая драгоценность Триратны
3. Мельчайшая частица потока сознания; индивидуализированные атомарные события, составляющие опыт живых существ и создающие процесс существования. Буддисты разложили всю психофизиологическую жизнь человека на простейшие прерывные импульсы сознания – дхармо-частицы. Всё, включая самих индивидов, представляет собой потоки дхарм, которые сложно взаимодействуют: их элементы входят в состав причинных комплексов, обусловливающих возникновение и существование друг друга.
«Дхармы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего»[6].
Если человек ведет нравственную жизнь, избавленную от страстей, следует учению Будды, в его сознании преобладают благие дхармы: он избавлен от страданий и потенциально может достичь нирваны.
Четыре благородные истины составляют сущность буддийского учения. Эти истины Будда провозгласил в своей первой проповеди близ города Варанаси (Бенаресская проповедь). Они являются фундаментом как для онтологии, так и для этической доктрины буддизма. Первая истина, истина о страдании, гласит, что все уровни и формы существования, включая божественный, пронизаны страданием. Страдание есть фундаментальная характеристика бытия как такового. В чем же причина страдания? Об этом говорит вторая истина. Страдания коренится в трех видах желания: жажде страсти, жажде бытия, жажде небытия[7]. Все эти желания, намерения являются двигателями кармы, источником новых и новых рождений. Третья истина о прекращении причины страдания. Буддолог Торчинов сравнивает эту истину с благоприятным прогнозом:
«Как врач, сообщающий больному благоприятный прогноз, Будда утверждает, что несмотря на то что страдание пронизывает все уровни сансарического существования, тем не менее существует состояние, в котором страдания больше нет, и что это состояние достижимо. Это и есть нирвана»[8].
О том, как достичь нирваны говорит четвертая благородная истина.
Цель буддизма – выйти из круга сансарического существования, прекратить череду рождения. Буддийская этика ценна не сама по себе (как например, кантовский императив), а лишь постольку, поскольку способствует очищению кармы и достижению нирваны. Будда сам призывал не верить ему на слово, но эмпирически проверить его учение. Его этика носит утилитарный, практический характер. Наряду с йогическими и ментальными практиками этика, нравственность является частью восьмеричного пути, ведущим к спасению.
Весь восьмеричный путь делится на три больших этапа: этап мудрости (праджня), этап нравственности (шила), сосредоточения (самадхи). В контексте буддийской этики нас интересует второй этап, состоящий из четырех ступеней
II. Этап нравственности
Не все последователи буддизма могли отказаться от социальных привязанностей и вступить в сангху. Для духовного развития Будда рекомендовал мирянам соблюдать пять заповедей:
В своих этических проповедях буддисты не столько запрещали, сколько предлагали. Особенный упор делался на проповеди четырех совершенных состояний:
Чтобы избежать низких рождений, верующий должен избегать следующих видов зла:
Самые же страшные преступления, наказание за которые – рождения в низких кругах ада, являются пять беспределов:
Тхеравада является сугубо монашеской формой буддизма. Строго говоря, в рамках этой традиции только монахи и могут считаться буддистами в собственном смысле этого слова. Лишь монахи могут обрести нирвану. На долю мирян остается только улучшение своей кармы через совершение добрых дел и накопление заслуг, обретенных благодаря поддержке и содержанию сангхи. Но если миряне могут ограничиться лишь исполнением пяти заповедей, то для монахов разработано множество уставов, регламентирующих их деятельность.
Архат (санскр. достойный, уважаемый, знаменитый) – религиозный идеал тхеравады, цель устремления монашества. Архатство – высшая степень святости, после достижения которой уже не будет новых рождений. Архат – это «будда после будды».
Религиозным идеалом для «большой колесницы», является не архат, а бодхисаттва. Двумя главными и определяющими качествами бодхисаттвы становятся мудрость (праджня) и сострадание (каруна). В чем же отличие бодхисаттвы от архата? Бодхисаттва – это архат, который из сострадания ко всем живым существам не уходит в нирвану, а вновь и вновь перерождается, неся на себе бремя Дхармы. Таким образом, сострадание становится главной ценностью махаяны. Но сострадательная миссия бодхисаттв не есть мирской альтруизм или благотворительность. Ее цель сугубо религиозна и сотериологична — освобождение страдающих существ от уз циклического существования чередующихся рождений-смертей со всеми его муками и скорбями
Вместе с тем, Бодхисаттва может нарушить любые нравственные предписания, если «видение» и искусность в средства обращении подскажут ему, что так он надежнее переправит другие существа через океан сансары. Торчинов приводит фрагмент, отражающий парадоксальность этики махаяны:
«Два великих монаха-йогина плыли из Индии на Ланку и везли с собой много золота на строительство на Ланке буддийской ступы. Об этом прознала команда корабля и решила убить монахов, чтобы завладеть золотом. Монахи благодаря своим телепатическим способностям узнали об этом и решили защищаться. Они рассудили так: если эти матросы убьют монахов — бодхисаттв, они совершат ужасный поступок, из-за которого они наверняка попадут в ад авичи, а население Ланки останется без ступы, которая тоже нужна для его совершенствования. Поэтому монахи и их сопровождающие первыми напали на матросов, повязали их и бросили в море. Побудительным мотивом такого, казалось бы, жестокого поступка было сострадание как к самим матросам (чтобы спасти их от адских мук), так и к жителям Ланки, которые могли остаться без буддийской святыни»[12].
Особую роль в махаяне приобретает концепция парамит. Слово «парамита» означает «совершенство», но в традиции оно обычно истолковывается в духе народной этимологии как «переход на другой берег»; таким образом, в буддизме парамиты осмысляются как трансцендентные совершенства, или «совершенства, переводящие на другой берег существования». К парамитам относят:
Ваджраяна утверждает, что главное преимущество ее метода — его чрезвычайная эффективность, «мгновенность», позволяющая человеку стать Буддой в течение одной жизни, а не трех неизмеримых (асанкхея) мировых циклов — кальп. Конечная цель в Ваджраяне та же, что и в Махаяне – стать спасение всех живых существ от бесконечной череды рождений и смерти. Однако методы, используемые Ваджраяной для достижения просветления, значительно отличались от методов Махаяны и Тхеравады:
«Махаяна (да и Хинаяна) прежде всего работали с сознанием, с тем тонким и поверхностным слоем психики, который характерен именно для человека и тесно связан с типом цивилизационного развития того или иного общества и его уровнем. И только постепенно просветляющее воздействие методов Махаяны затрагивает более глубокие слои и пласты психики, очищая и преобразуя их. Иное дело Ваджраяна. Она прямо сразу начинала работать с темными пучинами бессознательного того «тихого омута», в котором «черти водятся», используя его безумные сюрреалистические образы и архетипы для быстрого выкорчевывания самих корней аффектов: страстей, влечений (порой патологических), привязанностей, – всего того, что могло и не осознаваться самим практикующим, бомбардируя, однако, его сознание «изнутри». Затем только наступала очередь сознания, преображающего вслед за очищением темных глубин подсознательного»[14].
Ряд исследователей подчеркивает непривязанность «Алмазной колесницы» к нравственным запретам, стремление встать над оппозицией добра и зла[15]. Мы привыкли, что буддизм Хинаяны не видит разницы между женщиной и мужчиной, для Ваджраяны же человеческая сексуальность является одним из способов достижения состояния Будды. В сексуальной йоге тантр оргазм должен был переживаться максимально интенсивно, используясь в психопрактических целях для остановки концептуального мышления, ментального конструирования (викальпа), избавления от субъектно-объектной двойственности и перехода на уровень переживания абсолютного блаженства нирваны[16]. Нужно подчеркнуть, что подобные практики несовместимы с монашескими уставами, о чем прямо писали крупнейшие авторитеты тибетской традиции, которые, однако, никак не осуждали мирян, практиковавших сексуальную йогу[17].
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .