Возможно, эта статья содержит оригинальное исследование. |
Эта статья предлагается к удалению. |
Обратный сексизм (иногда также женский сексизм) — понятие, предложенное противниками феминизма в качестве противовеса или дополнения к понятию «сексизм»[1][2]. Сторонники мужского движения понимают под обратным сексизмом ущерб, который, по их мнению, наносится мужчинам — например, за счёт позитивной дискриминации. В разговорной речи слово «сексизм» иногда используется как общее понятие, объединяющее в себе собственно сексизм, то есть сексизм против женщин, и обратный сексизм[3]. Такие толкования понятия «сексизм» также встречаются в некоторых словарных определениях[4][5].
В науке проблемы и права мужчин изучает междисциплинарная область исследований мужчин и маскулинностей, или мужских исследований. Мужские исследования ведутся на пересечении истории, антропологии, социологии, литературоведения, религиоведения и других дисциплин[6]. Они изучают, в частности, изменения мужских ролей и идентичностей под влиянием таких процессов, как изменение положения женщин и глобализация[7], а также системные проблемы отношений между мужчинами и отношений мужчин и женщин[8].
Концепция обратного сексизма — как и другие концепции обратной дискриминации, например обратного расизма — основывается на представлении, что дискриминация как таковая — в данном случае, сексизм — осталась в прошлом и сегодня мужчины и женщины находятся в равном положении, поэтому любые меры, направленные на улучшение положения женщин, представляют собой нарушение равноправия и наступление на права и возможности мужчин[9]. В качестве примеров обратного сексизма сторонники этой концепции упоминают, в частности, негативные стереотипы и враждебные высказывания женщин о мужчинах[10], правила и нормативные акты о позитивной дискриминации, в частности на рабочем месте[9], тенденции вынесения судебных решений в пользу женщин (например, в делах об опеке над детьми)[10].
В своих более радикальных версиях, как отмечают исследователи, концепции обратной дискриминации, в частности обратного сексизма, связаны со страхом утраты своих социальных позиций и ярко выраженными чувствами неприязни, злости и обиды по отношению к представителям угнетённых групп[11][12].
Некоторые исследователи анализируют концепцию обратного сексизма как пример так называемых «ложных гендерных параллелей»[10]. Ложные гендерные параллели — широко распространённый вид реакции на критику патриархата, когда к каждому утверждению об угнетении женщин подбирается похожее утверждение о мужчинах. Создаваемое таким образом впечатление симметрии, однако, оценивается учёными как поверхностное, поскольку оно игнорирует широкий исторический и культурный контекст и вытекающие из него различия в последствиях патриархата для женщин и мужчин[13].
Наличие в России всеобщей воинской обязанности для мужчин и её отсутствие для женщин — явление, которое многие российские антифеминисты и сторонники мужского движения относят к примерам обратного сексизма. Сексизмом в отношении мужчин этот факт называют и некоторые учёные[5].
В то же время исследователи маскулинностей и милитаризации считают, что институт армии, в частности, призывной, и гендер связывают более сложные отношения. Учёные рассматривают армию как маскулинный институт. Война исторически была и остаётся по сей день преимущественно делом мужчин — от солдат до военных элит, которые распоряжаются их жизнями[14]. В символическом смысле армии и их основной род деятельности — война и насилие — представляют собой маскулинистские практики: акты вторжения, захвата и убийства являются маскулинистскими; это практики контроля, доминирования и авторитаризма[15]. Армия как социальный институт является местом производства, поддержания и распространения гегемонной маскулинности[16] — системы социальных практик и норм маскулинности, которая считается в данном обществе идеальной (образ «настоящего мужчины»)[17]. Гегемонная маскулинность является одновременно способом и условием приобретения институциональной власти[17].
Как один из важнейших источников гегемонной маскулинности, армия выполняет роль института мужской инициации: это место, где мальчики становятся мужчинами[18]. Гегемонная маскулинность, в свою очередь, строится на обесценивании и подавлении прочих маскулинностей и фемининности[19]. Применительно к армиям это означает, что их милитаризованная культура опирается на формальное и неформальное подавление мужчин, не соответствующих идеалу гегемонной маскулинности, и женщин[16].
Начиная с середины 1990-х годов, доля женщин среди военнослужащих постепенно увеличивается[16], но этот процесс затрагивает лишь некоторые страны мира[20]. В целом женщины составляют ничтожно малую долю военнослужащих по всему миру[21]. Однако появление в армиях женщин — даже в качестве военнообязанных[22] — не означает преодоления сексизма в армии, так как неформальная культура армий остаётся культурой возвышения маскулинности и принижения фемининности[16].
В советском обществе всеобщая мужская воинская обязанность играла значительную роль в конструировании маскулинности: советские представления о милитаризованной маскулинности опирались на идеи гражданского долга, героизма и патриотизма, а советская гендерная идеология определяла военную службу как важнейшую инстанцию превращения мальчика в мужчину[23]. В постсоветской России связь между маскулинностью и милитаризацией, установленная институтом призыва, претерпела существенные изменения — во многом по политическим и экономическим причинам. В отличие от советского, постсоветское российское государство больше не предоставляет мужчинам в награду за милитаризацию прежних социальных гарантий, и разрыв государством прежнего социального контракта приводит к нежеланию молодых мужчин отправляться на военную службу[24]. Помимо этого, с распадом советского государства милитаризованная маскулинность вошла в противоречие с новой капиталистической маскулинностью: многие молодые мужчины считают, что военная служба несовместима с динамичной рыночной экономикой и конкуренцией на рынке труда[25]. Учёные также констатируют существенный разрыв между государственной идеологией милитаризованного патриотизма и настроениями российского населения, значительная часть которого относится к постсоветским военным конфликтам скептически и не расценивает их как справедливые[26].
В многих странах суды по бракоразводным процессам склонны присуждать права опеки над детьми скорее матерям, чем отцам (в случае российской юридической системы речь идёт в первую очередь об определении места жительства детей и порядка их общения со вторым родителем[27]). Оценка этой тенденции как дискриминации мужчин — важная составляющая идеологии мужского движения. Более того, группы и общественные объединения, сложившиеся вокруг этой проблемы, являются одним из самых активных элементов мужских движений во многих странах[28][29]. Иногда исследователи обозначают их как самостоятельное движение за права отцов[30].
Как отмечают учёные, основная причина, по которой суды часто отказывают отцам в преимущественных правах опеки над детьми, — это недостаточная вовлечённость отцов в уход и заботу о детях до развода[31]. По данным исследований, в среднем в семьях с двумя родителями отцы тратят на непосредственное общение с детьми вчетверо меньше времени, чем матери[32]. Однако движения за права отцов в своей риторике склонны игнорировать фактическое гендерное разделение труда между родителями до развода и не уделять внимания практическим реалиям совместной заботы о детях после развода[31]. Они часто подразумевают, что основную ответственность за повседневную заботу о детях как до, так и после развода должны нести матери[30]. В некоторых случаях сторонники прав отцов навязывают детям общение с отцами, невзирая на желания самих детей и потенциальный ущерб их благополучию (в частности, безопасность от насилия)[31]. Движения за права отцов широко используют риторику обвинения и демонизации женщин, в частности в контексте озабоченности тратами и занятиями бывших жён[30], и активно добиваются освобождения отцов от выплаты алиментов[30][31]. Исследователи делают вывод, что основной интерес, который преследуют движения за права отцов, — это не столько благополучие детей или забота о них, сколько утверждение власти мужчин над своими детьми и бывшими партнёршами[30][31].
Многих сторонников прав отцов, как отмечают исследователи, объединяют значительные эмоциональные трудности, возникающие вследствие развода — в группах по правам отцов многие разведённые отцы находят необходимую им поддержку[33]. Однако часто такие группы предлагают своим участникам позицию, основанную лишь на гневе и обвинении бывших партнёрш и «системы», и этот подход фиксирует мужчин в позициях гнева и ненависти, мешая им пережить эмоционально сложный период развода[33]. Хотя многие участники групп по правам отцов искренне хотели бы больше участвовать в жизни своих детей, движение за права отцов с его риторикой, представляющей мужчин как жертв и демонизирующей женщин, мало способствует позитивной вовлечённости отцов в заботу о детях[33].
Позитивная дискриминация — это временное создание льготных условий для представителей исторически дискриминированных социальных групп с целью обеспечить фактическое, а не только формальное равенство, и восстановить социальную справедливость в контексте многовекового неравенства[34][35]. Позитивная дискриминация направлена на преодоление неявных форм предубеждения — таких как неосознанное предпочтение белых мужчин при приёме на работу или повышении в должности[36].
Хотя в странах, где проводится политика позитивной дискриминации, большинство населения относится к ней положительно[37], некоторые люди критикуют её с консервативных позиций и считают её политикой обратного расизма или обратного сексизма[1][9]. Исследования, однако, показывают, что политика позитивной дискриминации в отношении женщин не приводит к ухудшению положения мужчин — более того, во многих сферах жизни они сохраняют свои привилегированные позиции по сравнению с женщинами[38]. В то же время исследования установили, что позитивная дискриминация оказывает положительные эффекты на всех, в том числе на белых и мужчин: повышение разнообразия в трудовых коллективах и других социальных средах способствует межгрупповому взаимодействию, знакомству с новыми точками зрения и творческому подходу к решению задач[37]. Другие считают, что положительная дискриминация ведёт к неравенству и обесцениванию достижений позитивно дискриминируемых групп.
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .