Эта статья предлагается к удалению. |
«Новая русская школа» в историографии Французской революции XVIII в. — распространённое в научной литературе наименование профессионального сообщества постсоветских исследователей данной темы[1]. Характеризуется методологическим плюрализмом, акцентированным отмежеванием от идеологически и политически окрашенных трактовок Французской революции и стремлением рассматривать её в неразрывной связи с последующим периодом Наполеоновской империи. Работы историков этого направления широко представлены на страницах международного научного издания «Французский ежегодник» и в серии «Мир Французской революции» издательства РОССПЭН, а также регулярно публикуются во французском журнале Annales historiques de la Révolution française[2].
Изучение Французской революции в России берет начало с 6 сентября 1868 года, когда В.И. Герье начал читать курс лекций по истории революции в Московском университете. В последующие три десятилетия В.И. Герье, И.В. Лучицкий, М.М. Ковалевский, их ученики, а затем ученики их учеников, создали одну из ведущих в мировой историографии революции научных школ, получившую название «русской школы» (école russe). Характерной особенностью «русской школы» был идейный и методологический плюрализм: ее представители варьировали в своих трудах разные методы и подходы, следуя исключительно собственным вкусам и предпочтениям. Другая важная черта «русской школы» абсолютная интеграция в мировую науку. Российские историки ничуть не в меньшем объеме, чем французские, использовали в своих работах материалы центральных и департаментских архивов Франции, а потому в конце XIX - начале XX веков большинство основных трудов русских ученых по данной тематике были переведены и опубликованы во Франции)[3].
Пришедшая после 1917 года на смену «русской школе» советская школа историков Французской революции, напротив, существовала практически в условиях автаркии от мировой исторической науки. С установлением «железного занавеса» советские историки Французской революции лишились возможности регулярно работать во французских архивах. Если в конце 1920-х годов и в 1960-е – 1980-е годы некоторым из советских исследователей и давали разрешение на зарубежную научную командировку, то даже такое посещение изучаемой страны ограничивалось, как правило, несколькими неделями. В отсутствие полноценного доступа к зарубежным архивам советским историкам приходилось разрабатывать те относительно немногочисленные фонды французских исторических документов, что ранее различными путями попали в Россию. Но даже при изучении их возможности советских исследователей были существенно ограничены необходимостью использования исключительно марксистской методологии. Поэтому подавляющее большинство появившихся в СССР многочисленных работ по Французской революции оказалось вне основного русла развития мировой историографии. За границей почти ничего не знали о происходившем по другую сторону «железного занавеса», а если и узнавали, то сочинения, которые предлагали в большинстве своем марксистско-ленинское «переосмысление» вышедших на Западе исследований, не производили, как правило, большого впечатления на зарубежных коллег. Исключением из этого общего правила стали только работы Я. М. Захера, В. М. Далина и А. В. Адо, получившие в силу разных причин широкое международное признание[4].
Смена исследовательских парадигм и поколений ученых в российской историографии Французской революции началась в 1980-е годы и позднее получила в научной литературе наименование «смена вех» (changement de jalons)[5] по названию статьи А. В. Чудинова, где были проанализированы эти процессы[6]. Уже в 1995 году бесспорный тогда лидер российской историографии Французской революции А. В. Адо констатировал радикальное изменение научных парадигм:
« Советская историография Французской революции завершила свое существование. На смену ей идет становление новой российской историографии Французской революции. Она не утрачивает преемственности с наиболее позитивным наследием историографии советской, но она принадлежит уже к иному времени и имеет свое особое лицо».
— Адо А.В. Письмо профессору Шен Ченсиню // Вестник Московского университета. Сер. 8, история. 1996. № 5. С. 32.
Представляя собою третий этап развития российской историографии Французской революции, «новая русская школа» сохраняет преемственность с обоими предыдущими. С «русской школой» ее сближают полный методологический плюрализм и плотная интеграция в международное научное сообщество. Преемственность с советской школой прослеживается в тематике части проводимых ею исследований. К настоящему времени в развитии «новой русской школы» можно выделить два периода, характеризующихся разной тематикой исследований.
Во второй половине 1990-х – в 2000-х годах основные направления исследований "новой русской школы" определялись стремлением ее представителей сформировать собственную идентичность, отличную от советской школы, а потому отчасти являли собою прямое или косвенное отрицание научных установок таковой. Этим был обусловлен повышенный в этот период интерес российских историков к практически не изучавшейся в советское время, а лишь «изобличавшейся», консервативной и «ревизионистской» («критической»)[7] историографии Французской революции. Критическому осмыслению подверглась также история самой советской историографии[8].
Другое направление исследований историков «новой русской школы» также представляло собою диалектическое отрицание или, скорее, развитие научного наследия советской историографии Французской революции. Если для последней был характерен своего рода «якобиноцентризм» - повышенное внимание к левым политическим группировкам, то усилия представителей «новой русской школы» в этот период концентрировались на изучении широкого спектра политических сил, находившихся правее якобинцев: фельянов[9], конституционных монархистов[10], термидорианцев[11], роялистской эмиграции[12] и вандейских повстанцев[13].
В 2010-е годы в центре исследовательских интересов российских историков Французской революции оказываются научные проблемы, уже напрямую не связанные с наследием советской историографии. Преемственность с последней сохраняется только в стремлении рассматривать в неразрывной связи историю Французской революции и Наполеоновской империи, как это делал советский историк В. Г. Ревуненков.
Одним из приоритетных направлений для данного периода стали имагологические исследования, осуществляемые на материале Французской революции и Наполеоновских войн, то есть изучение образа Другого и, прежде всего, образа Врага[14].
Другим основным направлением исследований историков «новой русской школы» в 2010-е годы является изучение в исторической ретроспективе конфликта либерально-демократической и традиционалистской парадигм на рубеже XVIII – XIX вв. внутри Франции и за ее пределами[15].
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .