WikiSort.ru - Не сортированное

Форсирование Прони
Основной конфликт: Освобождение Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков
Река Проня на границе Чаусского и Славгородского районов
Дата	1943-1944
Место	Берега реки Проня
Итог	Освобождение более 200 населённых пунктов
Противники
10-я армия, 49-я армия, 50-я армия 4-я армия

Форсирование Прони — ряд тактических операций на берегах реки Проня в течение октября 1943 — июня 1944 года.

Оно продолжалось около 9 месяцев и завершилось освобождением ряда населённых пунктов Белоруссии. В операции участвовали 10-я армия, 49-я армия, 50-я армия, 15 стрелковых соединений и присоединённые к ним артиллерийские, танковые, авиационные и сапёрные части^[1].

Предыстория

Боевые действия

План операции по форсированию Прони был предоставлен Ставке ВГК 30 сентября 1943 года, согласно им наступление должно было начаться на рубеже рек Мерея и Проня. Боевые действия начались в начале октября 1943 года, когда к восточному берегу Прони вышли части 10-й и 49-й армий Западного фронта(в это время фронт стоял на линии рек Невель, Проня, Припять)^[1][3].

С октября 1943 по июнь 1944 года позиционные бои на рубеже Прони от Дрибина до Пропойска вели десятки дивизий Красной Армии^[4]. Территория Чаусского района была в полосе действий 49-й и 50-й армий Второго Белорусского фронта.

В Пропойском районе наиболее сильные бои за захват плацдармов проходили севернее Пропойска а районе деревень Улуки, Рабовичы, Красная Слобода, Заводь-Вировая и южнее, возле деревни Рудня, враг оказывал упорное сопротивление, часто переходил в контратаки крупными силами пехоты и танков^[4].

Ноябрь 1943 года

Ноябрь был относительно спокоен, но в конце месяца бои возобновились и показали, что расстановка сил была неравная. Огневые точки немцев были прекрасно пристреляны и имели хорошую поддержку танков и артиллерии. С другой стороны, советские войска имели мало огневой мощи и располагались на открытой местности, поэтому они могли рассчитывать только на внезапность нападений.

10 ноября с удержанного 334-м гвардейском стрелковом полком плацдарма подразделения 3-й армии перешли в наступление в ходе Гомельско-Речицкой операции Белорусского фронта. Наступление в направлении главного удара разворачивалось левым крылом фронта с плацдарма на западном берегу Днепра у Лоева^[4].

22 ноября в наступление перешли войска правого крыла фронта в составе 3-й и 50-й армий^[4].

Ежедневно нападающие несли потери в 350—400 бойцов, но несмотря на очевидные неудачи, приказ о наступлении не отменялся^[1].

Командующий Западным фронтом генерал армии В. Д. Соколовский и представитель Ставки маршал артиллерии Н. Н. Воронов безрезультатно пытались убедить И. В. Сталина сделать паузу для более основательной подготовки к наступлению.

Зима 1943-44 годов

В ожидании зимы в дивизиях создавались лыжные батальоны, ударные подвижные отряды. В конце декабря 1943 года была проведена непродолжительная артподготовка, после чего 25 декабря части 385-й стрелковой дивизии, в составе которой был лыжный батальон 212-й Кричевской стрелковой дивизии, штурмом овладели первой линией немецких траншей и частью второй линии в полукилометре от деревни Прилёповка. Но уже 27 декабря в результате непрерывных контратак немцы вытеснили советские войска на исходные перед наступлением рубежи. За время декабрьских боев 1943 на участке Скварск — Прилёповка — Путьки 290-я и 385-я стрелковые дивизии потеряли до 1500 солдат. Примерно столько же потерь было со стороны немцев. В историю Великой Отечественной войны этот эпизод вошёл под названием «Прилёповский плацдарм (белор.)русск.»^[1].

За осень и зиму Западный фронт провёл 7 неудачных попыток наступления.

Бывший начальник штаба батальона 508-го стрелкового полка 174-й стрелковой дивизии М. Глазунов отмечал^[2]:

Пройдя почти всю Великую Отечественную войну, на переднем крае фронта в пехоте, начиная с командира взвода противотанковых ружей, и испытав на себе все тяжелые бои, начиная от Калинина и до выхода к границам Белоруссии, не отпуская немцев более чем на 400-500 метров, сегодня могу смело сказать, что не припомню таких сложных боевых действий, которые мы вели осенью 1943 года на Дубровенщине

О жестокости боев в этом районе свидетельствует и тот факт, что за месяц боев на плацдарме опорный пункт в деревне Кузьминичи переходил более десяти раз из рук в руки^[2][7]. Согласно свидетельствам участников вода в реке была красной от крови^[8].

Комиссия из Ставки ВГК

В марте в штаб Западного фронта была направлена чрезвычайная комиссия из Ставки ВГК во главе с членом государственного комитета обороны Г. М. Маленковым, пытавшейся выявить причины неудачного наступления. В состав комиссии также входили генерал-полковник А. С. Щербаков, генерал-полковник С. М. Штеменко, генерал-лейтенанта Ф. Ф. Кузнецов и генерал-лейтенант А. И. Шимонаев.

Как отмечалось в докладе И. Сталину 11 апреля 1944 года:

«Все эти операции закончились неудачно, и фронт поставленных Ставкой задач не выполнил. Ни в одной из перечисленных операций не была прорвана оборона противника, хотя бы на её тактическую глубину, операция заканчивалась в лучшем случае незначительным вклиниванием в оборону противника при больших потерях наших войск»^[9].

По итогам работы комиссии за подписью И. В. Сталина 12 апреля 1944 года было принято Постановление Государственного Комитета Обороны № 5606сс «О недостатках в работе командования и штаба Западного фронта», где были перечислены все выводы комиссии и принят ряд организационных мер.

Командующий фронтом В. Д. Соколовский был снят с должности с формулировкой «как не справившийся с командованием фронтом». Также были сняты начальник артиллерии фронта И. П. Камера и начальник разведотдела фронта, ряд генералов подвергнут взысканиям. Ещё раньше, 8 декабря 1943 года, «за бездействие и несерьёзное отношение к делу», был снят с должности заместитель командующего фронтом генерал-полковник М. С. Хозин.

Тактические и стратегические ошибки и недостатки операции

Командование наступлением не учло сильную оборону противника и рассчитывало провести операцию с рекордной скоростью. Несмотря на преимущества рельефа для немецкой стороны (западный берег более высокий и покрыт лесом в отличие от равнинного луга восточному берегу), артподготовка была недостаточной^[3].

Комиссией также было установлено, что в проведённых операциях советская артиллерия, несмотря на большое её количество и превосходство над артиллерией противника, не уничтожала огневой системы врага ни в период артподготовки, ни в процессе боя, иногда ведя огонь по пустому месту, а иногда даже по своим стрелковым подразделениям. Пехота шла в атаку на неподавленные огневые точки в обороне противника, несла «громадные потери и не двигалась вперед»^[3].

В батальонах было много необстрелянных бойцов. Не хватало снарядов, мин. Проводя успешные атаки, зачастую бойцы не имели достаточной поддержки для закрепления рубежей, что вынуждало их отступать, неся значительные потери личного состава^[3].

В письме на имя Верховного главнокомандующего начальник оперативного отдела штаба 33-й армии полковник И. Толканюк отмечал^[3]:

Необученные подразделения и офицеры никаких маневров на поле боя не делали, а ложились под огнём противника и давали себя уничтожать, окрыляя тем самым врага, который получал удовольствие, безнаказанно расстреливая нашу пехоту, которая ко всему прочему даже не имела лопат для окапывания. За один-два боя наступающая дивизия теряла почти всю свою пехоту и результатов не добивалась. В полках оставалось пехоты по 10-15 человек, а высокие начальники все требовали наступления и с нетерпением ждали результатов. Потери в живой силе были в основном от артминомётнага огня противника. Это подтверждается тем, что из всего числа раненых на осколочные ранения приходится от 70 до 90%...

Комиссия отметила и неэффективное использование танков в боях, согласно её оценкам «командование Западного фронта бросало 2-й гвардейский танковый корпус на нерасстроенную оборону противника, вследствие чего корпус не мог продвинуться вперед и нес большие потери»^[3].

Наступление в рамках операции «Багратион»

Весной 1944 года началась подготовка к операции «Багратион». 49-я армия генерала Гришина была пополнена силами 10-й армии.

На 2-м Белорусском фронте было сосредоточено 10 стрелковых дивизий. Их поддерживали более 2000 орудий и миномётов, 343 реактивных установки. Вся техника была с лихвой обеспечена запасом боекомплектов и топлива, а люди — питанием^[1].

Также действия стрелковых соединений 49-й армии поддерживали 253 танка^[1].

С этой силой в 49-й армии под командованием Гришина удалось форсировать Проню, Басю и Расту, а позже и Днепр.

В ночь с 22 на 23 июня 1944 года при форсировании частями 81-го стрелкового корпуса реки Проня, бойцы 1-й отдельной гвардейской штурмовой инженерно-саперной бригады под сильным огневым воздействием противника оснастили брод и построили мост под грузы до 60 тонн, чем способствовали быстрому наступлению частей 81-го стрелкового корпуса 49-й армии и прорыва линии обороны противника на реке Проня^[10].

Ночью с 23 на 24 июня ночная бомбардировочная авиация 4-й воздушной армии осуществила бомбометание по немецким позициям и технике в тактической глубине, а перед рассветом был нанесён мощный бомбовый удар по переднему краю обороны противника.

Танковые части и самоходные артиллерийские полки выдвинулись на исходные позиции, было произведено уточнение системы огня обороны немцев.

После сильной двухчасовой артиллерийской подготовки огневые средства противника почти полностью были подавлены и частично уничтожены.

С началом артподготовки специальные усиленные роты, выдвинутые от каждого стрелкового полка первого эшелона, стремительно продвинулись и до 9.30 форсировали реку, преодолели минные поля, проволочные заграждения и ворвались в первую траншею противника. Не встретив здесь серьёзного сопротивления, роты быстро продвинулись вперед во вторую и в некоторых местах — в третью траншеи противника.

Под прикрытием этих рот сапёры навели 78 штурмовых мостиков для пехоты, проделали дополнительные проходы в минных полях и проволочных заграждениях и сделали наводку мостов для танков и артиллерии через реку Проня. По этим мостикам переправу через Проню начали основные силы полков, которые после переправы начали занимать траншеи противника.

К исходу 23 июня ударная группа фронта (49-я армия, преодолевая упорное сопротивление немцев, вышла на линию Перелога, Ольховка, Перевоз. Главная полоса обороны немцев была прорвана на фронте до 12 км и на глубину от 5 до 8 км.

Результаты операции

В ходе наступления войска фронта заняли районный центр Могилевской области — город Чаусы и освободили более 200 других населённых пунктов, среди которых Черневка, Ждановичи, Хоньковичы, Будины, Васьковичи, Темривичи и Бординичи^[11].

25 июня 1944 года в день освобождения города Чаусы в Москве был дан салют — 20 залпов из 224 орудий в честь форсирования Прони^[11].

При прорыве обороны немецко-фашистских войск на Проне и Басе более 40 солдат и офицеров были удостоены Звезды Героя Советского Союза — высшей государственной награды страны^[12].

Форсирование Прони в литературе

События произведения Владимира Успенского «Неизвестные солдаты», отмеченного^[13] М. А. Шолоховым, как «лучшее произведение о Великой Отечественной войне», а также в книгах Деева и Петренко «Простреленные километры»^[14] и М. Г. Хомуло «Полк, к бою!» происходят в том числе и во время форсирования Прони.

Примечания