WikiSort.ru - Не сортированное

Та́йна и́споведи — самостоятельный вид охраняемых законом тайн, одна из гарантий свободы вероисповедания. Исповедью в христианстве принято называть покаяние в грехах перед священником как представителем Бога.^[1] (недоступная ссылка с 28-02-2017 [717 дней])

История становления тайны исповеди

В первые века становления христианства исповедь представляла собой не тайную, а публичную процедуру, что подразумевало обличение грехов не только перед священником, но перед всеми членами общины, составляющими в совокупности Тело Христово — Церковь. Открытость процедуры исповеди повлекла снижение числа обращающихся в церковь за покаянием. Ввиду падения интереса прихожан к исповеди, Церкви приняли решение утвердить тайный формат исповеди. Пересмотр характера исповеди требовал установления особого доверительного отношения между священнослужителями и паствой, что диктовало проявление уважения к сакральному смыслу процедуры исповеди со стороны государства^[2].

Внешний регламент: тайна исповеди и российское законодательство

Эта статья или раздел описывает ситуацию применительно лишь к одному региону, возможно, нарушая при этом правило о взвешенности изложения. Вы можете помочь Википедии, добавив информацию для других стран и регионов.

Доверительность отношений между священнослужителем и верующей личности на покаянии диктует необходимость юридического сопровождения конфиденциального формата, как неотъемлемой характеристики Таинства. Гарантированное право на сохранение тайны исповеди влечет за собой обязательства неразглашения полученных в ходе доверительной и строго конфиденциальной беседы информации^[3].

Юридическое закрепление принципа сохранения тайны исповеди отражено в следующих правовых источниках:

• Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»: пункт 7 ст. 3 постулирует законодательное сопровождение охраны тайны исповеди и ограничение к привлечению к уголовной ответственности священнослужителей за отказ от дачи показаний по сведениям, полученным в рамках Таинства Исповеди («Тайна исповеди охраняется законом. Священнослужитель не может быть привлечен к ответственности за отказ от дачи показаний по обстоятельствам, которые стали известны ему из исповеди»^[4]);
• Уголовно-процессуальный кодекс РФ: пункт 4 ч. 3 ст. 56 включает священнослужителя в список лиц, не подлежащих допросу в качестве свидетелей по обстоятельствам, известным в ходе исповеди («Не подлежат допросу в качестве свидетелей: 4) священнослужитель — об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди»^[5]);
• Гражданско-процессуальный кодекс РФ: пункт 3 ч. 3 ст. 69 («Не подлежат допросу в качестве свидетелей: 3) священнослужители религиозных организаций, прошедших государственную регистрацию, — об обстоятельствах, которые стали им известны из исповеди»^[6]).

Внутренний регламент: Канонические предписания Христианской Церкви

Регламент функционирования самих религиозных объединений, в частности, внутренние установления и канонические нормы права, в отдельных своих постулатах выступают дополнительным гарантом сохранения тайны исповеди. Внутренний регламент обязывает священнослужителей избегать намеренных и непреднамеренных действий, злоупотребляющих доверием прихожан, ввиду несовместимости с предписанным духовным статусом^[3].

Католическая церковь

Гарантия Таинства Исповеди закреплена следующими внутренними документами:

• Кодекс канонического права 1983 года, действительный только для Католической церкви латинского обряда:
  • Канон 983 закрепляет нерушимость тайны исповеди и предписывают соблюдать тайну как священнику, так и переводчику, в случае его наличия («Тайна исповеди нерушима; поэтому духовнику строжайшим образом запрещается выдавать кающегося словами или каким-либо иным способом и по какой бы то ни было причине…»^[9]);
  • Канон 984 запрещает использование полученных в рамках исповеди сведений как для священнослужителей, так и для лиц, облеченных властью («Духовнику категорически запрещается пользоваться полученными на исповеди сведениями…»^[9]).

Нарушения принципа тайны исповеди

Правило соблюдения тайны исповеди вплоть до эпохи Петра I. В рамках реализации Церковной реформы, направленной на изменение системы управления Православной Российской Церковью с целью подчинения Церкви государству, роль Церкви ограничивалась нравственным воспитанием паствы. Документальное оформление новых правил и положений, определяющих положение Православной Церкви, содержалось в Духовном Регламенте, изданном в 1721 году исполнительным сподвижником Петра Феофаном Прокоповичем^[2].

Идеологической основой нового свода правил стала концепция протестантского понимания о верховенстве светской власти в духовной сфере, получившая широкое распространение в Западной Европе. В соответствии с новыми требованиями, священнослужители привлекались к обязательному содействию государству в полицейском надзоре за населением. Несмотря на закрепление принципа тайны исповеди, Духовный Регламент оговаривал допущения: в частности, информация, полученная в ходе исповеди, подлежала разглашению, в случае, если сведения касались потенциального совершения государственного преступления — намерение совершить измену государю, бунт или покушение на честь и здравие Государя и его семьи^[3]. Данные сведения подлежали передаче в соответствующие органы — Тайную канцелярию и Преображенский приказ. Согласно Полному православному богословскому энциклопедическому словарю начала XX в. «ныне все сказанное на исповеди сохраняется в тайне, за исключением таких случаев, когда сокрытие грозит опасностью монарху, императорскому дому или государству»^[10]. Помимо преступления против государства, к допущениям из соблюдения тайны исповеди относились признания о намеренном введении общественности в заблуждение путём компиляции или подтасовки фактов: священники должны были доносить на тех, кто «вымыслив… или притворно учинив, разгласит ложное чудо, которое от простаго, и малоразсуднаго народа приемлется за истину», дабы «такая лжа была пресечена»^[2].

Несмотря на оговорку об обязательности разглашения конфиденциальных сведений в исключительном случае, если исповедующийся не проявлял раскаяния и, вопреки убеждениям священнослужителя, продолжал придерживаться идеи совершения злодеяния, данное нововведение было резко воспринято как общественностью, так и духовенством. Вопреки ожиданиям власти, доносы на паству не приобрели характер массового явления^[2].

Тайна исповеди сегодня: внутренние допущения конфессии

Критика тайны исповеди

В связи с актуализацией дискуссий вокруг допущений к разглашению сведений, полученных католическим духовенством в ходе исповеди, о фактах совершения сексуального насилия над детьми католическими священниками, в 2012 году, австралийский сенатор Ник Ксенофон дал публичный комментарий, в котором назвал соблюдение тайны исповеди «средневековым законом, который нужно менять».

Заявление поддержал бывший викарный епископ Сиднейской епархии Джеффри Робинсон, подвергнув жёсткой критике позицию священноначалия Католической Церкви и подчеркнул, что допускает «совершение большего добра» путём сообщения о преступлении в компетентные органы.

Отец Боб Магуайр, также не согласный с официальной позицией Римско-католической церкви, в свою очередь подержал возможность допущения разглашения сведений о совершении преступления сексуального характера.^[12]

Примечания

Литература

• Nolan R. S. Law of the Seal of Confession // Catholic Encyclopedia, 1913
• Sekretariat der Deutschen Bischofskonferenz (Hrsg.): Zeugenaussage, Zeugnisverweigerungsrecht und Schweigepflicht. Ein juristischer Leitfaden für Seelsorger zum Schutz des Beicht- und Seelsorgegeheimnisses (= Sekretariat der Deutschen Bischofskonferenz. Arbeitshilfen 222). Sekretariat der Deutschen Bischofskonferenz, Bonn 2008 (PDF; 150 kB).
• Walter Fischedick: Die Zeugnisverweigerungsrechte von Geistlichen und kirchlichen Mitarbeitern (= Schriften zum Staatskirchenrecht. Bd. 30). Lang, Frankfurt am Main u. a. 2006, ISBN 3-631-54053-1 (Zugleich: Frankfurt am Main, Universität, Dissertation, 2004/2005).
• Nikolaus Knopp: Der katholische Seelsorger als Zeuge vor Gericht. Eine kirchenrechtlich-pastoralistische Abhandlung. Manz, Regensburg 1849.