WikiSort.ru - Не сортированное

Советское расследование Катынского дела (1943—1944) — расследование советскими властями убийства польских военнослужащих в Козьих Горах, проведенное в 1943—1944 годах.

В 1943 году представители Третьего рейха заявили об обнаружении на оккупированной Германией советской территории близ Смоленска массовых захоронений польских граждан. Вызванные немецкой стороной польская и международная комиссии экспертов установили причастность к расстрелам НКВД СССР.

После освобождения Смоленска в сентябре 1943 года советская сторона начала собственное расследование. Были созданы две комиссии — комиссия НКВД-НКГБ, проводившая первоначальное расследование, и Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу (близ Смоленска) военнопленных польских офицеров. Целью этих комиссий было установление стороны ответственной за расстрелы.

Результатом работы комиссий стал отчёт, согласно которому расстрелы поляков производились в 1941 году немецкими оккупационными войсками. Этот отчёт лёг в основу советской версии событий вплоть до официального признания ответственности за расстрелы поляков НКВД СССР советской стороной в 1990 году.

Комиссия НКВД — НКГБ

5 октября начала действовать специальная комиссия из представителей НКВД и НКГБ, которую возглавляли нарком госбезопасности Меркулов и заместитель наркома внутренних дел Берии Круглов. Формально комиссия была создана распоряжением Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. С 5 октября 1943 г. по 10 января 1944 г. оперуполномоченные обоих ведомств проводили в Катыни «предварительное расследование», то есть подготовку к официальному расследованию. Суть их действий, по некоторым данным, сводилась к поиску не до конца раскопанной могилы № 8, и подготовке подложных документов и особенно лжесвидетелей^[1]. О технике подготовки подробно рассказал в начале 1990-х гг. на допросе в Главной военной прокуратуре бывший подполковник госбезопасности А. С. Козлов^[1].

Отчёт комиссии НКВД — НКГБ

Официальный отчет о деятельности комиссии гласил, что ею было допрошено 95 свидетелей, проверено 17 заявлений, поданных в ЧГК, рассмотрены и изучены различные документы, относящиеся к делу, проведена экспертиза, осмотрено место расположения катынских могил. Далее в отчете, с приведением многочисленных свидетельских показаний, утверждалось, что к западу от Смоленска находились три лагеря особого назначения для польских военнопленных: ОН-1, ОН-2 и ОН-3. Находившиеся там пленные были заняты на дорожных работах. Летом 1941 г. эти лагеря не успели эвакуировать, и пленные были захвачены немцами. Некоторое время они по-прежнему работали на дорожных работах, но в августе-сентябре 1941 г. были расстреляны. Расстрелы осуществлялись «немецким военным учреждением, скрывающимся под условным наименованием „штаб 537-го строительного батальона“ во главе с обер-лейтенантом Арнесом» и его сотрудниками — обер-лейтенантом Рекстом, лейтенантом Хоттом и др. Штаб его находился на бывшей даче НКВД в Козьих Горах (в Катынском лесу). Весной 1943 г. немцы раскопали могилы и изъяли оттуда все документы, датированные позднее весны 1940 г., а проводивших эти раскопки советских пленных расстреляли. Местных жителей силой и угрозами заставили давать лжесвидетельства. ^[2]

Таким образом, в этом отчете была изложена версия событий и распространённая система доказательств (свидетельские показания и т. д.), на которую затем опиралась официальная комиссия Бурденко.

В 1990-е гг. на допросе в Главной военной прокуратуре РФ многие из оставшихся в живых свидетелей, допрошенных комиссией «органов» в 1943 году, отказались от своих показаний^[1].

Комиссия Бурденко

12 января 1944 года, когда работы комиссии органов были завершены, ЧГК объявила о создании «Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу (близ Смоленска) военнопленных польских офицеров».

Председателем комиссии был назначен главный хирург Красной Армии, академик Н. Н. Бурденко, перед тем занимавшийся (в качестве члена ЧГК) расследованием нацистских преступлений в Смоленской области.^[3]

Остальными членами комиссии были писатель А. Н. Толстой, митрополит Николай (Ярушевич), председатель Всеславянского комитета генерал А. С. Гундоров, председатель ИК Советских обществ Красного Креста и Красного Полумесяца профессор С. А. Колесников, нарком просвещения академик В. П. Потёмкин, начальник Главного военно-санитарного управления Красной Армии генерал-полковник Е. И. Смирнов и председатель Смоленского облисполкома Р. Е. Мельников. Работа комиссии проходила при тесном личном участии глав органов государственной безопасности — Круглова и Меркулова, указавшими направление её работы^[4].

В качестве судебно-медицинских экспертов в состав судебно-медицинской экспертной комиссии вошли^[5]:

• В. Ю. Прозоровский, главный судебно-медицинский эксперт Наркомздрава СССР и директор государственного научно-исследовательского института судебной медицины народного комиссариата здравоохранения СССР.
• Др. В. М. Смольянинов, профессор кафедры судебной медицины 2-го Московского государственного медицинского института.
• Др. Д. Н. Выропаев, профессор патологической анатомии.
• Др. П. В. Семеновский, старший научный сотрудник танатологического отделения Государственного научно-исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР.
• Доц. М. Д. Швайкова, старший научный сотрудник судебно-химического отделения Государственного научно-исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР.
• Никольский, Главный судебно-медицинский эксперт Западного фронта, майор медицинской службы.
• Бусоедов, эксперт судебной медицины, капитан медицинской службы
• Субботин, Начальник патолого-анатомической лаборатории 92, майор медицинской службы.
• Оглобин, майор медицинской службы.
• Садыков, старший лейтенант медицинской службы.
• Пушкарева, старший лейтенант медицинской службы.

14 января начались раскопки; сама же комиссия вела эксгумационные работы и опросы свидетелей 5 дней — с 17 по 23 января. Было эксгумированно и исследовано 925 трупов. Согласно утверждению комиссии, на телах убитых было найдено несколько документов с датами позже весны 1940. Это были: два запроса из Польши, пять квитанций о приемке золотых часов и денег, бумажная иконка с пометой «4 апреля 1941 г.» и неотправленная открытка Станислава Кучиньского от 20 июня 1941 г. Впоследствии, расследование Главной Военной Прокуратуры РФ доказало, что документы являлись плодом прямой фальсификации.^[1][6][7] В ходе работы комиссий Меркулова-Круглова и Бурденко часть польских могил (в том числе отдельные могилы генералов и прежде всего не до конца раскопанная немцами могила № 8) была уничтожена; часть черепов была изъята Бурденко «для коллекции», а обезглавленные останки свалены в беспорядке^[8][9]

22 января на место эксгумации были приглашены иностранные корреспонденты, включая дочь американского посла; в их присутствии Бурденко вскрыл три трупа, утверждая при этом, что трупы относительно свежие. Журналистам, даже симпатизирующим СССР (как Александр Верт), акция показалась «неуклюжей и грубой»^[10]. Трупы в их присутствии не извлекали; документов, якобы найденных в могилах, предъявлено не было; допрос свидетеля (профессора-астронома, бывшего вице-бургомистра Смоленска Б. В. Базилевского) произвёл впечатление явной инсценировки ^[10] Трупы были в зимней одежде, что поразило журналистов, так как, по официальной версии, их расстреляли в августе-сентябре. На пресс-конференции Потемкин повторил версию комиссии НКВД-НКГБ. Однако когда корреспонденты начали задавать конкретные вопросы (сколько было военнопленных в Смоленской области, где они располагались, где работали, почему эксгумация не проводилась осенью, до морозов) — он не смог дать определённого ответа: на вопрос, почему на поляках зимняя одежда, он ответил, что климат в области переменчив^[7]; на вопрос, почему поляки не разбежались после прихода немцев, а продолжали трудиться на дорожных работах, Потемкин отвечал: «Они как работали, так и остались работать по инерции»^[4].

После пресс-конференции время расстрела было сдвинуто в документах на «сентябрь-декабрь», то есть на холодные месяцы. Но в ранее написанных свидетельских показаниях даты остались прежними^[4].

26 января было опубликовано сообщение Специальной комиссии. Сообщение, отредактированное лично Меркуловым^[4], по структуре является пересказом отчёта комиссии НКВД-НКГБ, многие показания свидетелей из отчёта воспроизведены дословно; перенесены из отчёта и ошибки в именах и инициалах^[11]. В отчёте также отмечалось, что расстрелы произведены способом, применявшимся при массовых убийствах нацистами советских граждан в других городах. Согласно Сообщению, в Катыни «общее количество трупов по подсчёту судебно-медицинских экспертов достигает 11 тысяч». Ю.Мацкевич отмечает, что завышенная почти втрое цифра перекочевала в документ из геббельсовской пропаганды — как он полагает, потому, что позволяла списать на «катынское злодеяние фашистов» всех пропавших офицеров^[5][12].

30 января в присутствии представителей польского корпуса состоялось перезахоронение останков казнённых^[11].

Показания Арно Дюре

1 января 1946 г. агентство Рейтер сообщило, что на суде в Ленинграде немецкий офицер Дюре «сознался, что Катынскую резню устроили нацисты, и описал, как в Катынском лесу было расстреляно и зарыто 15-20 тысяч людей — польских офицеров и евреев»^[13]. Согласно данным дела, на открытом процессе группы военных преступников во главе с комендантом Пскова Ремлингером, некто Арно Дюре (Dürre) заявил, что он участвовал в рытье рва в Катыни, в который затем, в октябре-ноябре 1941 г., СС свозила трупы поляков, русских, евреев и т. д.^[14] В результате Дюре, лично расстреливавший людей в карательных операциях в Ленинградской области, получил 15 лет лагерей, тогда как большинство обвиняемых на процессе были повешены^[1].

По возвращении в Германию в 1954 г. он отказался от своих показаний и заявил, что следствие вынудило его дать их.^[1] Этот процесс состоялся в то время, когда шла подготовка к предъявлению немецкому руководству соответствующего обвинения в Нюрнберге.

Утверждение о немецких верёвках

В отчете комиссии НКВД-НКГБ содержится утверждение, что, по показаниям очевидцев, руки убитых были связаны бумажными шпагатами, которые в те годы производились в Германии, но не в СССР:

«Веревки, которыми были связаны руки, сохранились хорошо, были витые, светло-желтого цвета. Распустившийся конец одной из таких веревок давал повод считать, что веревка сделана из бумаги».

В отчёте комиссии Бурденко утверждения о бумажных веревках не содержится, говорится о «белых плетёных шнурах». В отчётах немецкого расследования также говорится о толстых (3-4 мм) витых шнурах фабричного производства, какие используются для штор^[15].

В Викитеке есть тексты по теме
Советское расследование Катынского дела (1943—1944)

Примечания