WikiSort.ru - Не сортированное

Викарный епископ

29 октября 1933 года в храме Воскресения в Сокольниках хиротонисан во епископа Коломенского, викария Московской епархии. Чин хиротонии совершали: митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский), митрополит Серафим (Чичагов), архиепископ Дмитровский Питирим (Крылов), епископ Орехово-Зуевский Иоанн (Соколов), епископ Волоколамский Иоанн (Широков) и епископ Каширский Иннокентий (Клодецкий)^[1].

С 10 мая 1934 года — епископ Бронницкий, викарий Московской епархии.

По некоторым данным в 1935 году был арестован, но затем освобождён благодаря ходатайству матери.

С середины 1936 года — епископ Дмитровский, викарий Московской епархии.

По свидетельству протоиерея Стефана Ляшевского, Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий не доверял епископу Дмитровскому Сергию (Воскресенскому): «Блаженнейший был откровенен только с близкими ему людьми и даже будущему Экзарху Сергию не мог всего доверять, и боялся его в последние годы». Анатолий Свенцицкий вспоминал, что «о владыке Сергии [Воскресенском] ходили дурные слухи», а московское духовенство отзывалось о нём, как о провокаторе^[2].

8 октября 1937 года после ареста протоиерея Александра Лебедева назначен управляющим делами Московской Патриархии с возведением в сан архиепископа.

К 1939 году остался в числе четырёх епископов Московского Патриархата на территории СССР, имеющих регистрацию в качестве «служителя культа». Ещё около 10 епископов пребывали на покое или находились в ссылках. Прочие были расстреляны либо пребывали вне СССР.

В 1940 году обеспечил воссоединение с Московской Патриархией епископов территорий, вошедших в состав СССР по Договору о дружбе и границе между СССР и Германией: сперва Польши, затем командирован с той же целью в республики «советской Прибалтики» (Латвию и Эстонию).

Для служения в Москве архиепископу Сергию была предоставлена церковь Преображения на Преображенской площади, которая «полностью покрыла все расходы по командировке Преосвященного в Прибалтику»^[3].

Служение в Прибалтике

24 февраля 1941 года назначен митрополитом Виленским и Литовским, экзархом Латвии и Эстонии. При занятии германской армией Прибалтики остался с паствой, не бежав из Риги, где находился в конце июня 1941 года, перед его оккупацией. По словам протоиерея Георгия Митрофанова, «Прибывшего в марте 1941 года в Прибалтику митрополита Сергия Воскресенского, <…> представители местного духовенства поначалу воспринимали просто как большевистского агента. И ему потребовались очень большие усилия уже в период оккупации, занимая последовательную антикоммунистическую позицию, чтобы получить доверие этого духовенства, как и германских оккупационных властей»^[4].

Оказавшись на территории Рейхскомиссариата Остланд, укрепил структуру Московского Патриархата в Прибалтике: хиротонисал двух энергичных епископов (Даниил (Юзвьюк) и Иоанн (Гарклавс)), открыл в г. Вильно Богословско-пастырские курсы. Прекрасно зная положение религии и верующих в СССР, незамедлительно принял «под своё архипастырское покровительство» районы, оккупированные группой армий «Север». В августе 1941 организовал и направил во Псков православную миссию — группу священников, которые возглавили возрождение религиозной жизни на этих территориях. (Советские репрессии привели к тому, что в Псковской и Новгородской епархиях практически все духовенство было уничтожено).

Сумел сохранить своё влияние, несмотря на попытки национальных элит прибалтийских стран добиться назначения более националистически настроенных иерархов, и распространить его практически на все территории рейхскомиссариата Остланд; по данным историка Ольги Васильевой, «Разговор между Розенбергом и владыкой Сергием (Воскресенским) был очень чёткий. Немцы поддержали именно его, а не Августина Петерсона, который после немецкой оккупации Латвии требовал изгнания митрополита Сергия как „красного“ митрополита»^[6]. Тем не менее в феврале 1942 года он был переведен из Риги в Вильнюс, откуда ему было труднее поддерживать связь с Псковской духовной миссией. Сергий подозревался немцами в растрате средств духовной миссии; согласно отчету эйнзатцгруппы, половина всех пожертвований прихожан миссии доставалась экзарху^[7].

Сохранял номинальное каноническое подчинение Московскому патриархату (во главе с Патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием (Страгородским), с сентября 1943 года Патриархом), несмотря на неудовольствие немецких властей. 23 июля 1942 года созвал архиерейское совещание экзархата в Риге, которое направило приветственную телеграмму Гитлеру, обнародовало заявление с отмежеванием от позиции, занятой патриархией, и приняло решение в обычных богослужениях прекратить возношение имени патриаршего местоблюстителя Сергия (Страгородского), то есть на приходах имя Патриаршего Местоблюстителя не поминалось, поминовение его происходило лишь на архиерейских службах — подобная практика действовала в Русской церкви до Патриарха Тихона (тогда поминался Святейший Синод). После избрания Сергия (Страгородского) патриархом в 1943 году публично выступил против формального опротестования его назначения, ссылаясь на то, что в таком случае он сам и его епископы будут выглядеть как немецкие марионетки, и предложил вместо этого делать в пропаганде упор на то, что и советская власть вынуждена искать опоры в церкви, что означает идейное банкротство большевизма, а также «разыгрывать карту Патриарха Московского против Сталина»^[7].

Выступления экзарха-митрополита Сергия представляли опасность для советской пропаганды, и Определением от 22 сентября 1942 года Патриарший Местоблюститель «теперь же» потребовал у митрополита, находившегося за линией фронта, объяснения о своих действиях, «отлагая решение по сему делу до выяснения всех подробностей»^[8].

В конце ноября 1942 года экзарх организовал в г. Дно собрание православного духовенства возрождённых приходов Ленинградской области, которое также осудило просоветскую позицию патриархии и одобрило новый порядок^[9].

Пасхальные богослужения 1943 года экзарх совершал в г. Псков, где архиерейских служб не было с конца 1930-х годов. В августе того же года он ездил служить в Псково-Печерский монастырь. Там он провёл ещё одно совещание архиереев экзархата, в котором участвовал и схиепископ Макарий (Васильев), бывший в 1930-х годах «катакомбным епископом» в СССР.

В апреле 1943 года, реагируя на приказ немецких оккупационных властей обеспечить под страхом отправки в концлагерь членов литовских органов самоуправления составление списков мужчин призывного возраста для формирования подразделения СС, Сергий направил епископам письмо, в котором призывал выполнить требования властей и разъяснить населению возможные последствия неповиновения, настаивая при этом, что данная деятельность должна проводиться ими как лидерами общин, а не как церковными сановниками^[7].

Согласно послевоенному анонимному свидетельству одного из сподвижников Сергия, эмигрировавшего в США, экзарх ненавидел немцев, никогда не упоминал их в проповедях (которые часто имели политический подтекст) и был убеждённым русским патриотом^[7].

К концу 1943 года митрополит Сергий потерял поддержку оккупационных властей из-за своей достаточно независимой политики. В октябре 1943 года составил завещание с назначением трёх кандидатов в заместители по управлению Прибалтийским Экзархатом и с указанием при первой возможности «представить на усмотрение Патриархии доклад о делах и всей жизни Экзархата»^[10].

Убийство

Убит 29 апреля 1944 года^[11] по дороге из Вильнюса в Каунас. Согласно большинству известных источников, убийство совершено нацистами^[11]; такая версия утвердилась в советской, западноевропейской и современной российской историографии^[12]. Версия об убийстве экзарха партизанами не имеет каких-либо документальных подтверждений и основывается исключительно на единственном свидетельстве рижского священника Николая Трубецкого со ссылкой на рассказ встреченного им в заключении бывшего партизана^[13]. Существует точка зрения, что митрополит Сергий был убит дружинниками бывшего латвийского президента Карлиса Ульманиса^[13].

Отпевание Экзарха Сергия состоялось 4 мая в кафедральном Рижском Христорождественском соборе. Похоронен на Покровском кладбище Риги, по левую сторону от Покровской церкви^[14].