Николай Ефимович Роговин | |
---|---|
![]() Студент МУЖВЗ | |
Дата рождения | 1891 |
Место рождения | Москва |
Дата смерти | 1957 |
Место смерти | Москва |
Учёба |
Николай Ефимович Роговин (1891—1957) — русский и советский живописец и график, архитектор, преподаватель, историк архитектуры.
Родился в семье Ефима Самуиловича Роговина (1860—1913), инженера-технолога[1]. Ефим Самойлович был обеспеченным человеком, в 1905 году он купил имение, площадью 447 десятин земли, в селе Лески Екимовской волости Рязанского уезда. Но на исходе первой русской революции, в 1908 году, усадьбу сожгли крестьяне, и Е. С. Роговин продал большую часть земли Крестьянскому поземельному банку[2].
Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества[3] на архитектурном отделении. Даты учебы точно неизвестны, но в 1913/1914 году еще был студентом[4].
Был близок к кругу Михаила Ларионова. Выставил 4 свои работы (Натурщица, Ритм, Натурщица, Портрет) на выставке «Бубновый валет» в декабре 1910 — январе 1911 годов[5]. Участвовал в выставке «Союза молодежи» в 1911 году[6]. В 1912 году выставлялся на организованной Ларионовым и Гончаровой на выставке «Ослиный хвост», на ней у Роговина экспонировалось 12 работ: Религиозная композиция; Изида; Мужики; Чаепитие; Самоубийство; Изида (рисунок); Иллюстрация к Shildburger'ам; Мещанка у фотографа; Шуты; Сатира на картины и истина; Шуты (акварель); Эскизы к народному театру[7]. В 1912 году совместно с Н. Гончаровой, М. Ларионовым и В. Татлиным проиллюстрировал книгу Велимира Хлебникова “Мирсконца”, ему принадлежат в ней 4 иллюстрации. В том же году А. Е. Кручёных привлёк Роговина вместе с Ларионовым, Гончаровой и А. В. Шевченко к работе над серией литографированных открыток[3]. В 1913 году участвовал в третьей "ларионовской" выставке "Мишень" (4 работы, названия в каталоге не приведены)[8].
Был известен как коллекционер старообрядческих лубков. Лубки из его собрания (в том числе "Сцена из Апокалипсиса", "Страшный суд", "Повесть о бесе, оскверненном на блудном месте" и другие) экспонировались на выставках лубков, организованных в 1913 году Н. Д. Виноградовым и М. Ф. Ларионовым[9].
27 марта 1919 года Роговин вместе с В. П. Киселёвым был направлен Наркомпросом на работу в Рязанские государственные свободные художественные мастерские (РГСХМ). Художники приехали в Рязань и 19 апреля присутствовали на коллегии Губпроса. На том же заседании решался вопрос о работе в РГСМХ известного художника-рязанца Ф. А. Малявина, он сказал, что продолжать работу в мастерских он не может из-за мелочных придирок руководства. Молодых москвичей также ждала неудача[10]. На этом заседании коллегии Роговин выдвинул своего рода педагогическое кредо:
Я нахожу необходимым ознакомить учащихся с мировой живописью (с исторической живописью, с лучшими образцами старых мастеров), а не писать с учениками лошадок. Нужно объяснить учащимся откуда они могут почерпать материал для письма. Живопись должна быть органически связана с внутренним миром учащихся, как это мы наблюдаем на детских рисунках. Образование для учащихся не обязательно, нужно культивировать не ум, а дух учащихся[11].
В Рязани московские художники были приняты в штыки, их рассматривали как "присланных футуристов" и не утвердили в должностях. Позже 22 апреля Роговин на очередной коллегии Губпроса утверждал, что "ни к какому направлению... себя не причисляет", а из старых мастеров почитает более всего Леонардо, Полайоло, Домье, Коро и Сезанна[11]. И наконец только 6 мая 1919 года Рязанский Губпрос утвердил Роговина и Киселёва в должностях. Роговин был избран членом Совета мастерских. Но неожиданно 10 июля 1919 года руководители мастерских по живописи Роговин и Киселёв были призваны на военную службу. А художественные мастерские в связи с этим были временно закрыты. Как пишет современный рязанский историк "В конкуренции незаурядного с ординарным рязанские власти (как и во многих других случаях) встали на сторону заурядности"[10].
Неясно какое влияние оказала эта рядовая (но хорошо исследованная) неудача на Роговина, однако в начале 1920-х он писал Михаилу Ларинову:
Сейчас, по-моему, должен возродиться новый реализм — мощный, добрый, веселый, ценный подлинным пониманием цвета, поверхности и всех тех вещей, которые культивировало левое искусство[12].
В советское время, по-видимому, свои работы на выставках не экспонировал. Его область интересов сместилась в сторону архитектуры. В 1920 году, когда появился указ об ускоренных выпусках инженеров, Роговин поступил в Московский политехнический институт и в июне 1921 года окончил его со званием инженера-архитектора[10]. Преподавал в Московском Архитектурном институте[4]. С конца 1930-х работал на кафедре истории и теории архитектуры, а с 1946 на кафедре истории архитектуры и искусства. Читал архитектонический анлиз, вёл семинары по анализу композиции[10].
В конце 1930-х — начале 1940-х годов публикует составленные им альбомы архитектурных увражей; участвует в написании первых томов "Всеобщей истории архитектуры".
Похоронен вместе с отцом и братом на Новодевичьем кладбище (участок 3, ряд 6, могила 1)[1].
Судьба живописного наследия неизвестна, работы по теории архитектуры в большинстве своём остались не опубликованными. Только в 1989 году один из его учеников, В. Тальковский, опубликовал в журнале "Архитектрура и строительство в России" не изданную статью Роговина "Инструменты античных мастеров" (№ 6, с. 20)[10].
Список участников выставок «Бубнового валета» и близких к нему групп
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .