WikiSort.ru - Не сортированное

Предыдущие владельцы

Первые упоминания о доме по адресу Спиридоновка, 17 относятся к середине XVIII века. Тогда территория участка была обширнее и принадлежала тайному советнику Иллариону Воронцову. Главный дом располагался в глубине большого сада и представлял собой классическую городскую усадьбу конца XVIII — начала XIX века^[1].

В 1812 году постройка и прилегающие территории сильно пострадали от московского пожара, и позднее их приобрёл поэт и государственный деятель Иван Дмитриев. В 1814 году он начал строительство нового дома и пригласил молодого архитектора Александра Витберга^[1], который параллельно работал над проектом храма Христа Спасителя^[8]. Новая усадьба была возведена на каменном фундаменте и имела деревянные перекрытия, а главным украшением фасада стали два портика с шестью колоннами каждый. В период жизни в Москве Дмитриев часто принимал знакомых писателей, так у него гостили Александр Пушкин^[9] и Николай Гоголь^[10].

В 1842 году усадьбу выкупил Николай Тимофеевич Аксаков, брат писателя и театрального критика Сергея Аксакова. Дом стал местом встреч культурных и общественных деятелей, здесь проходили собрания славянофилов. Постепенно хозяин распродавал неиспользуемые участки сада, а в 1893 году оставшуюся часть владений приобрела жена мецената и промышленника Саввы Морозова Зинаида Григорьевна^[1].

Особняк при Морозовых

Семья Морозовых решила построить новый дом и в качестве архитектора пригласила молодого Фёдора Шехтеля. Он был знаком с Саввой Морозовым ранее и уже спроектировал для него деревянную дачу на реке Киржачe. Архитектор пользовался популярностью в купеческой среде, но заказ подобного масштаба исполнял впервые. Шехтель был отчислен с третьего курса Московского училища живописи, ваяния и зодчества за регулярные прогулы, поэтому не имел права возводить здания в черте города. Ему пришлось экстерном сдавать экзамены, чтобы подписывать чертежи собственным именем. Всего для проекта было выполнено более 600 чертежей, среди них не только инженерные планы, но и детали интерьера и наброски мебели^[5][3].

Но даже после успешного окончания учёбы Шехтель не имел права самостоятельно возглавлять работы до января 1894 года, поэтому в качестве руководителя проекта числился Иван Кузнецов^[3], который на тот момент служил его помощником^[11]. Строительство смогло начаться без промедлений уже осенью 1893 года — сразу после августовского одобрения плана здания городской управой^[12][3]. Архитектор хотел создать гармоничный образ усадьбы Зинаиды Морозовой, поэтому для декоративного оформления искал самобытного и талантливого художника. Им стал тогда ещё малоизвестный Михаил Врубель^[13]. Вместе они проработали над усадьбой четыре года, и в 1898 году строительство было окончено^[3][5].

Поселившись в новом особняке, Зинаида Морозова превратила своё жилище в светский салон и центр культурной жизни города. У Морозовой гостили общественные деятели и творческая интеллигенция: здесь можно было встретить Сергея Витте, великую княгиню Елизавету Фёдоровну, Антона Чехова, Владимира Немировича-Данченко, Исаака Левитана, Александра Бенуа, Фёдора Шаляпина, который часто выступал в особняке для узкого круга лиц^[3][14]. Князь Сергей Щербатов так вспоминал её приёмы:

Таким интересным явлением был вновь выстроенный дворец огромных размеров и необычайно роскошный в англоготическом стиле на Спиридоновке... Хозяйка, Зинаида Григорьевна Морозова, большого ума, с прирождённым тактом, вся увешанная дивными жемчугами, принимала гостей с поистине королевским величием[15].

В отличие от жены, своим настоящим домом Савва Морозов считал Никольскую мануфактуру. Он редко принимал участие в светских приёмах и большую часть вечеров проводил в кабинете. Максим Горький, часто навещавший хозяина, так описывал быт семейства:

В кабинете Саввы — всё скромно и просто... за кабинетом — спальня; обе комнаты своей неуютностью вызывали впечатление жилища холостяка. А внизу... во всех комнатах — множество богатых вещей разнообразного характера и одинакового назначения: мешать человеку свободно двигаться[16].

Увлечённый идеями либерального движения, Морозов разрешал проводить в своём доме собрания земцев-конституционалистов^[14] и прятал от полиции революционера Николая Баумана, который спал у него в бильярдной. Меценат признавался, что во время одной из таких ночёвок его посещал с визитом московский градоначальник Анатолий Рейнбот^[3][16].

Национализация

После смерти Саввы Морозова его жена не смогла больше оставаться в роскошном особняке, и в 1909 году усадьбу приобрел предприниматель и меценат Михаил Рябушинский, который хотел жить рядом со своим братом Степаном Рябушинским^[3][17]. Будучи коллекционером, Михаил Рябушинский переделал дом так, чтобы в нём удобно расположилось собрание картин русских и зарубежных авторов: Александра Бенуа, Пьера Ренуара, Франсиско Писарро, Эдгара Дега и других. Новый владелец решил обновить интерьер и пригласил для этого художника Константина Богаевского, который дополнил работу Врубеля тремя панно: «Даль», «Солнце» и «Скала». В 1916 году вторая хозяйка усадьбы — жена Рябушинского Татьяна Фоминишна — родила дочку Татьяну, которая позднее станет известной балериной. Семья прожила в доме недолго и после 1917 года эмигрировала из страны. Часть своей обширной коллекции Михаил Рябушинский отдал на хранение в Третьяковскую галерею, а часть спрятал в стенах особняка, ожидая скорейшего возвращения^[3][2].

После революции особняк был национализирован и в нём расположился Губернский продовольственный комитет^[2]. 8 декабря 1918 года на заседании Московского Съезда Советов здесь выступал Владимир Ленин с речью о борьбе против кулачества и продовольственных спекуляций^[18].

В 1920-х годах в особняке расположился приют для сирот-беженцев из Бухареста, а во флигеле — Узбекский институт просвещения имени Иосифа Сталина^[1]. Во время перепланировки в тайнике за шкафом обнаружили клад Рябушинского, там были картины Павла Брюллова, Василия Тропинина, Валентина Серова, Михаила Врубеля, Ильи Репина, мраморный бюст Виктора Гюго работы Огюста Родена и дорогостоящий восточный фарфор^[17]. В 1929 году здание было передано Наркомату иностранных дел^[5][4], и на протяжении девяти лет здание служило жилым домом для народного комиссара Максима Литвинова^[2].

Дом приёмов МИД

В 1938 году в особняке расположился дом приёмов иностранных делегаций^[2]. Здесь неоднократно проходили встречи первых лиц государства. Одним из значимых событий стало подписание Московской декларации в 1943 году. На конференции, которая являлась предпосылкой для создания ООН, присутствовали министры иностранных дел США, Англии и Советского Союза. А в 1963 годы в стенах Особняка Зинаиды Морозовой было принято соглашение о запрете испытаний ядерного оружия в атмосфере, космосе и под водой. В 2015 году на стене дома открыли памятную табличку, увековечившую эти события^[6].

По приказу министра иностранных дел Андрея Громыки с 1973 по 1987 год в здании особняка проходила масштабная реконструкция исторических интерьеров. Во время работ Евгений Константинович Байков, назначенный директором Дома приёмов МИД, самостоятельно искал в антикварных магазинах подходящую мебель, живописные полотна, посуду^[17]. Он отмечал, что в начале реставрации здание находилось в крайне плачевном состоянии:

Стены и потолки покрывала толстая корка белил — позже, при расчистке, мы насчитали то ли 17, то ли 19 слоёв. Оказалось, именно столько раз особняк посетил И. В. Сталин. Каждый раз за несколько дней до его визита приходила бригада молодцов-маляров и тщательно пробеливала стены и потолки. Замазывали все — фресковые росписи, позолоту, лепнину... Ужасна была мебель — казённые столы, старые кожаные кресла...[19].

После окончания реставрации сотрудники МИДа подготовили и выпустили альбом с восстановленными интерьерами парадных комнат^[5], В августе 1995 года в здании произошёл серьёзный пожар, который на 70 % уничтожил внутреннее убранство дома^[7]. Сильнее всего пострадали аванзал и парадная лестница, были утеряны работы Врубеля и Богаевского^[17]. Полная реставрация дома заняла весь последующий год^[20], интерьер удалось восстановить по фотографиям и сохранившимся чертежам Фёдора Шехтеля^[14]. И уже в 1996 году здесь проводились заседания саммита Большой восьмёрки^[19]

Особенности фасада

После окончания университета Савва Морозов отправился изучать мануфактурное дело в Великобританию. Он был поражён английскими неоготическими соборами и в 1893 году задумал строительство собственного дома в этом же стиле. Фёдор Шехтель на тот момент увлекался средневековыми мотивами и смог воплотить желание заказчика в жизнь^[28][5].

По задумке архитектора всё очарование усадьбы раскрывается в динамике. Особняк Зинаиды Морозовой стал первым объектом городского зодчества со времён Петра I, который отличался художественной выразительностью всех фасадов. С любого ракурса комплекс создаёт гармоничный живописный образ, появившийся благодаря разным по форме и архитектурной ритмике частям здания. Несмотря на внешние отличия, некоторые искусствоведы отмечают сходство такой композиции с конструкцией древнерусских хором, одной из главных особенностей которых было соответствие внутренних помещений внешним самостоятельным объёмам^[28][3].

Как и в других работах архитектора, усадьба имеет стилистический центр, создающий общую целостность фасада. В особняке Морозовой им стала двухэтажная башня с массивными оконными проёмами. Ещё один художественный приём, направленный на создание общей согласованности — ритмическое повторение деталей. Восприятие каждого объекта, будь то лестница, терраса или контрфорс, усиливается родственной деталью. Так, за счёт квадратных объёмов в правой части здания, главная башня выглядит более гармонично и величественно^[28].

Чтобы не отвлекать взгляды зрителей от пространственного расположения объектов, Шехтель отказался от массивных декоративных элементов. Главную художественную выразительность берут на себя оконные проёмы. Архитектор сконцентрировал внимание на ритмическом расположении и форме самих окон, размеры и внешний вид которых отличаются на разных фасадах^[28].

Планировка и интерьеры

Фёдор Шехтель отказался от анфиладной планировки, принятой в то время. Архитектор расположил комнаты дома вокруг пространственного ядра усадьбы, которым является вестибюль и аванзал, их размеры стали образцовыми при проектировании всего здания^[5]. Попадая в дом, гости поднимались по лестнице, украшенной змеями и химерами, в светлый и просторный аванзал. С одной стороны от него находились гостиные, а с другой — парадная лестница, ведущая на второй этаж в кабинет Саввы Морозова. Такое расположение комнат сделало вертикальное направление движения таким же значимым, как и горизонтальное, что было необычно для интерьеров XIX столетия^[28][3].

Оформление готических помещений архитектор доверил художнику Михаилу Врубелю. Он украсил малую гостиную тремя панно на тему «Времена дня», а для парадной лестницы создал скульптурную композицию «Роберт и монахини» и витраж «Рыцарь», который по задумке автора располагался не в оконном проёме, а в специальной нише с подсветкой, что обеспечивало равномерную освещённость в течение суток^[5]. Внутренние помещения особняка помимо главных комнат выполнены в стилях рококо и ампир и так же разнообразны, как и внешнее убранство. Особое значение здесь отведено причудливые люстры. Любовь Шехтеля к осветительным приборам, стала следствием восхищения технической инновацией^[28].

Михаил Рябушинский, став владельцем Особняка Морозовой, решил обновить интерьер большой гостиной, для чего нанял художника Богаевского, который написал три панно на тему крымских пейзажей, чем усилил образность и возвышенность готических интерьеров Врубеля^[2][28].