Коллекция Белютина и Молевой — собрание работ старых мастеров, принадлежавшее известному советскому художнику-абстракционисту Элию Белютину (1925—2012). 1 апреля 2012 года была завещана России его вдовой, искусствоведом Ниной Молевой (р. 1925).
Коллекция не была научно исследована, вся информация о ней основывается лишь на рассказах владельцев.
Как пишет в своей книге Молева, начало собранию было положено в 1870-х годах. Дед Белютина, художник московской конторы императорских театров Иван Егорович Гринёв, исполнитель декораций в Большом и Малом театрах, получал большие деньги и ездил в Западную Европу на аукционы, где занимался приобретениями. Он руководствовался советами художников, с которыми работал — Константина Коровина, Александра Головина[1]. Как и купец Сергей Щукин, он собирался создать частный музей. С этой целью в 1904 году он даже построил дом-музей на семь залов для своей коллекции во 2-м Красносельском переулке[2][3] (который позже был снесён).
Однако в связи с Октябрьской революцией 1917 года осуществить свои планы Гринёв не успел. Чтобы сохранить ценности, в 1919 году он спрятал коллекцию на чердаке. «Пригласили Алексея Рыбникова, вчерашнего студента, который только ещё начинал карьеру реставратора, и все полотна были намотаны на валы. Были убраны рамы, скульптуры, и всё это спрятано на чердаке дома. Сверху покрыли рогожами и насыпали строительный мусор»[3]. В 1919 году Гринёв скончался от сыпного тифа, завещав жене коллекцию сохранить, если не будет крайней нужды[2]. Коллекция пролежала нетронутой на чердаке до 1949 года. Вдова прожила всю жизнь, не продав ни единой вещи, и скончалась в 98-летнем возрасте[2].
После Гринёва осталась вдова, урожденная княжна Мария Курбатова, бывшая почти на сорок лет его моложе. Гринёв женился на Марии, бывшей уже «старой девой», в 1905 году 73-летним.
Их единственная дочь Лидия Ивановна Гринёва в 1921 году вышла замуж за итальянца Микеле, сына оперного дирижера Паоло Стефано Белуччи, уроженца Беллуно, директора театра в Привисленском крае[4], женатого на дочери мецената-строителя театра в Кракове. В дальнейшем итальянские члены семьи начали пополнять коллекцию. Новоиспечённый свёкор преподнёс молодожёнам в подарок «Мадонну с младенцем и Иоанном Крестителем». Микеле Белуччи, ассимилировавшись, получил имя Михаил Павлович Белютин. Он стал работать литератором, примыкал к литературному содружеству «Перевал», начал зарабатывать, а также пополнять собрание на аукционах по распродаже конфискованного из царских дворцов. Таким образом, он купил Веронезе и Тициана. Однако в 1927 году Микеле был расстрелян[2].
Элий Белютин, названный по желанию итальянского деда в честь святого Элигия, оказался следующим наследником коллекции. Он женился на Нине Молевой. 5-комнатная квартира её родителей на Арбате, обставленная европейской мебелью XVI—XVIII веков, собранной дедом Нины, царским генералом, стала местом расположения коллекции[2]. (Отец Нины Молевой был кубанский казак из станицы Архангельской, позже стал энергетиком. Мать Татьяна — дочь царского генерала Ивана Гавриловича Матвеева[5] (на самом деле полковника Генерального штаба)[6] и Софьи Степановны Лавровой — двоюродной праправнучки Ивана Сергеевича Тургенева)[7].
В 1949 году коллекцию достали с чердака. «Вынимал её и снова приводил в порядок, натягивал на подрамники уже профессор, доктор наук Алексей Рыбников»[3]. К тому времени дом заселили. Белютин смог попасть на чердак, потому что «женщина, работавшая прислугой в их семье, получила комнату в этом музейном доме. И вот через неё Белютин перетаскивал домой к жене своё наследство»[3].
В послевоенные годы собрание, которое уже не так скрывали, удавалось сохранить в целостности благодаря тесным дружеским связям семьи с известными людьми, например, Таммом и Капицей. Также Белютины преподносили в дар часть вещей советским музеям. «Кусково» подарили обстановку целой комнаты, «Останкино» — портрет Бортнянского кисти Брюллова, Третьяковке — 14 картин[2].
Известно, что после войны собрание Белютина и Молевой пополнилось рядом уникальных полотен и других ценностей, источники которых, правда, так и остаются загадкой. Как пишет «Коммерсантъ», существуют данные о службе Белютина в контрразведке, где он в послевоенные годы якобы занимался перемещёнными ценностями. Отсюда, полагают некоторые эксперты, и попали в его коллекцию работы Рембрандта и Тициана, которым позавидовали бы и тайные запасники ГМИИ имени Пушкина. Однако эта версия не имеет доказательств, как невозможно и подтвердить законность «перемещения» этих ценностей в частную коллекцию художника[8][9].
Вспоминает Кира Сапгир, жена поэта Генриха Сапгира: «Мы с Сапгиром бывали в этом доме. Для Москвы того времени было несколько странно слышать открытое хвастовство коллекцией: вот Тинторетто, а вот Тициан, тут у нас Рубенс и так далее. Картины у них висели везде, даже на потолке. Они жили тогда где-то недалеко от Маяковки в странном большом сером доходном доме в полуподвальной квартире. Нина Молева в то время работала инструктором по вопросам культуры в ЦК КПСС. Все задавали себе вопрос о происхождении коллекции, но никто не осмеливался произнести его вслух. Все заведомо знали, что любой ответ будет враньем. Как только кто-то заводил разговоры о политике, хозяева их тут же пресекали. Супруги Белютин и Молева производили впечатление профессионалов, которые хотят выглядеть любителями. Создавалось впечатление об их высоком уровне на тайных этажах власти»[10].
В начале 1990-х владельцы задумались о создании частного музея и решили оценить свои сокровища. Они пригласили экспертов французского аукционного дома «Отель Друо». Авторство всех ценностей было подтверждено. Стоимость собрания тоже была названа — по стартовым аукционным ценам она составила 400 млн долл[2].
В 1993 году была произведена попытка ограбления. Владельцы должны были уже улететь в Италию, «но с загранпаспортами вышла задержка, и они сидели дома и пили чай. И вдруг раздался страшный грохот, потолок стал лопаться. „Я помчалась наверх, там была коммуналка, позвонила (звонок не работал) и со всего маху ударила в дверь. Дверь открылась. В квартире — ни одной перегородки, пол весь поднят, в межэтажном перекрытии выпилены пять балок, около этой дыры стоит электрический подъёмник с тросами и крюками, рядом — несколько человек в камуфляже, а на подоконнике лежит каталог нашей коллекции, изданный в Италии. Стало страшно“. Она кинулась звонить в соседние квартиры. Потом набрала номер Краснопресненского райсовета, которым тогда ведал Краснов. Он приехал через 15 минут, привёз с собой начальника РУВД и районного прокурора. Людей в верхней квартире уже не было — кто бы рискнул их задерживать?»[2]
Существование в квартире стало авральным из-за того, что верхняя обрушенная квартира оставалась неотремонтированной. В последующие годы правительство Москвы, по словам Молевой, оказывало на неё с супругом давление, «шантажируя» ремонтом, правами собственности и передачей коллекции правительству Москвы[2].
27 февраля 2012 года Элий Белютин скончался. В августе бездетная вдова вступила в права наследования.
Было объявлено, что художник завещал часть своей коллекции Польскому государству. Молева позже в интервью рассказывала: «Примерно через два месяца после смерти мужа мне позвонили из посольства Польши и предложили захоронить его прах в этой стране. Я очень удивилась, поскольку никогда о такой возможности не думала. (…) Было и письмо от мэра Варшавы — он предлагал место для моего мужа на Аллее Славы. Начались уговоры: мол, Элий Михайлович столько натерпелся от России, что лучше бы вам перебраться на жительство в Польшу. Со всем своим имуществом, разумеется». По рассказу польского журналиста, наоборот, «сначала и меня, и наших дипломатов женщина принимала очень радушно. И говорила о желании перевезти картины в Польшу.(..) Но… В один далеко не прекрасный момент госпожа Молева заявила, что ни со мной, ни с дипломатами она больше дел иметь не желает. Почему, могу только строить версии. По моим данным, Белютин и Молева пытались наладить отношения с польской стороной ещё с середины 90-х. Ходят слухи, что намерение передать коллекцию Польше даже выразил сам Белютин в своем завещании, хотя никто эту бумагу не видел. Если же говорить о фактах, точно известно одно: останки Белютина до сих пор не преданы земле. По моей гипотезе, Нина Молева желала, чтобы её мужа похоронили в Варшаве, на Аллее Славы — там покоятся только самые известные поляки. Разумеется, такого разрешения ей никто не дал. Это и стало причиной разрыва. Насколько мне известно, в нашем МИДе принято решение более никаких переговоров с пани Молевой не вести»[11].
«Подписание дарственной от вдовы в адрес польской стороны должно было состояться в октябре, но встреча по какой-то причине была отменена. Есть версия, что Польша решила взять тайм-аут, чтобы к моменту официальной передачи российской коллекции снизить градус скандальности и подготовить более благоприятный информационный фон. (…) Параллельно на коллекцию начала притязать и третья сторона — литовская. Эти претенденты не стали хитрить и выискивать следы литовской крови у предков Белютина и Молевой, а действовали напрямик. Как сообщают СМИ, Альгирдас Бразаускас, бывший в то время президентом Литвы, лично пришел в квартиру коллекционеров и протянул им два свежих литовских паспорта. В обмен на коллекцию Бразаускас предложил Белютину и Молевой гражданство и квартиру в Вильнюсе»[8]. Было объявлено, что Варшаву ожидала бы сложность: по российским законам, на такого рода дарственные налагается 30-процентный налог. Если оценщики подтвердят стоимость коллекции в пределах $1,5—2 млрд, то полякам пришлось бы выплатить в российский бюджет от $450 до 600 млн[8].
В начале февраля 2013 года было объявлено, что Молева передала коллекцию России (с 1 апреля 2013 года). За несколько недель до этого в квартире побывали высокопоставленные чиновники из Кремля, которые сообщили Молевой, что её желание «передать коллекцию государству в лице её президента» удовлетворено. Распоряжение подписано Путиным. Условие — коллекцию сохранять в целостности. Росимущество подыскивает различные варианты размещения коллекции в приспособленном отдельно стоящем помещении. У подъезда дома, где живёт Нина Молева, теперь круглосуточно дежурит полиция[1].
Поскольку на протяжении XX века коллекция была недоступной для научного исследования, заявленные атрибуции требуют дополнительного подтверждения.
Коллекция насчитывает около 1 тыс. предметов, из них примерно 200 полотен[11].
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .