Истори́ческие исто́чники — весь комплекс документов и предметов материальной культуры, непосредственно отразивших исторический процесс и запечатлевших отдельные факты и свершившиеся события, на основании которых воссоздается представление о той или иной исторической эпохе, выдвигаются гипотезы о причинах или последствиях, повлёкших за собой те или иные исторические события[1].
Истори́ческий исто́чник — продукт (материально реализованный результат) целенаправленной человеческой деятельности, используемый для получения данных о человеке и обществе, в котором тот жил и действовал[2].
Существует несколько подходов к общей классификации исторических источников. В XIX веке в Европе была распространена классификация источников на остатки и предания.
Одним из первых детальную классификацию исторических источников предложил немецкий историк XIX века И. Дройзен. Он разделил все многообразие продуктов целенаправленной человеческой деятельности на исторические остатки и исторические предания (исторические традиции)[3].
Согласно Дройзену, речь, письмо, изображение — составляют историческую традицию. Она подразделяется на устную (песнь, сага, рассказ, легенда, анекдот, пословицы, крылатые слова), письменную (генеалогические таблицы, исторические надписи, мемуары, брошюры, газеты и т. п.) и изобразительную (географические карты, иконография исторических личностей, планы городов, рисунки, живопись, скульптура).
По мнению Дройзена, непосредственными результатами самих событий являются так называемые остатки:
Историк Л. Н. Пушкарёв[4] подразделял исторические источники на типы, роды, виды. Тип, по Л. Н. Пушкарёву, «это высшая систематическая категория». Отличительной чертой типа является сам принцип хранения. Пушкарёв выделил следующие три типа исторических источников:
Тип «письменные» исторические источники подразделялся на два рода:
Документальные исторические источники воплощают в себе действительность, а повествовательные отображают её через сознание их авторов.
Виды — ещё более мелкая градация. Под видом Пушкарёв понимает «исторически сложившийся комплекс письменных источников, для которых характерны сходные признаки их структуры, их внутренней формы».
В 1985 году С. О. Шмидтом была предложена другая схема классификации источников по типам и подтипам.
1. Вещественные источники во всем их многообразии (от памятников археологии до современных машин и предметов бытового обихода).
2. Изобразительные источники:
3. Словесные источники:
4. Конвенционные источники во всем их многообразии. Сюда можно отнести все условные обозначения графическими знаками (ноты, знаки математической, химической и др. символики).
5. Поведенческие источники. Визуально наблюдаемые (или воспроизводимые) обычаи и обряды (ритуалы) — коллективные и индивидуальные действия (трудовые, семейно-бытовые, праздничные и пр.)
6. Звуковые или аудиальные источники (это звуки в широком и узком смысле).
Исторические источники также делят на намеренные и ненамеренные. Марк Блок в качестве примера намеренного источника приводит «Историю» Геродота, а в качестве примера ненамеренного источника — древнеегипетский погребальный папирус[5]. Таким образом намеренные источники — это те источники, которые создавались с расчётом на то, что их будут изучать потомки. Примеры намеренных источников — хроники, мемуары. Ненамеренные источники не предназначались для потомков. Примеры ненамеренных источников — деловая переписка, служебные документы. С точки зрения историка, оба типа источников имеют свои преимущества и недостатки. Намеренные источники как правило передают хронологию исторических событий и их связь. В то же время эти источники часто ангажированы. Ненамеренные источники часто фрагментарны, но они дают историку те сведения, которые отсутствуют в намеренных источниках (например по причине того, что современники не считали эти сведения достаточно значимыми для передачи потомкам). Подчеркивая важность источников, Марк Блок поставил вопрос об обязательном включения в книги по истории глав об источниках и методах их изучения.
В качестве исторических источников, как правило, выступают первоисточники, на основании которых создаются вторичные источники, однако иногда и вторичный источник может выступать в качестве первичного[6][7], поэтому некоторые исследователи затрудняются сформулировать точное определение первичного и вторичного источника[8].
По словам Мишеля Фуко:
Все более и более полное сбережение письменных источников, учреждение архивов, их упорядочивание, реорганизация библиотек, создание каталогов, репертуаров, инвентариев представляют собой в конце классической эпохи нечто большее, чем просто новую восприимчивость ко времени, к своему прошлому, к глубинным пластам истории; это способ введения в уже сформировавшийся язык и в оставленные им следы того же самого порядка, который устанавливают между живыми существами. Именно в этом зарегистрированном времени, в этом разбитом на квадраты и пространственно-локализованном становлении, историки XIX века возьмутся за написание наконец «верной» истории, то есть освобожденной от классической рациональности, от её упорядоченности и от её теодицеи, — истории, отданной во власть неистовой силе вторгающегося времени[9].
— Мишель Фуко
Извлекая информацию из источника, исследователь должен помнить два существенных момента:
Так как исторические источники различных видов создаются людьми в процессе осознанной и целенаправленной деятельности и служили им для достижения конкретных целей, то они несут ценную информацию о их создателях и о том времени, когда были созданы. Чтобы извлечь эту информацию, необходимо понимать особенности и условия возникновения исторических источников. Информацию из источника важно не только извлечь, но и критически оценить, а также правильно интерпретировать[10].
Интерпретацию проводят с целью установить (в той или иной мере, в какой это возможно с учетом временной, культурной, любой другой дистанции, разделяющей автора произведения и исследователя) тот смысл, который вкладывал в письменный источник его автор. От интерпретации исследователь переходит к анализу его содержания. На этом этапе становится необходимым взглянуть на источник и его свидетельства глазами современного исследователя — человека другого времени. Исследователь раскрывает всю полноту социальной информации вокруг источника, решает проблему её достоверности. Он выдвигает аргументы в пользу своей версии правдивости свидетельств, и обосновывает свою позицию.
По мнению историка Марка Блока, сами по себе источники ничего не говорят. Историк, изучающий источники, должен искать в них ответ на какой-либо определённый вопрос. В зависимости от постановки вопроса источник может сообщать разную информацию. Блок приводит в качестве примера жития святых эпохи раннего Средневековья. Эти источники как правило не содержат достоверных сведений о самих святых, зато они проливают свет на образ жизни и мышления своих авторов[5].
Историк культуры Владимир Библер считал, что вместе с созданным когда-то руками человека историческим источником из прошлого в наше время попадает «фрагмент прошедшей действительности»[11]. После позитивной идентификации источника исследователь начинает заниматься реконструктивной работой: сопоставлением с уже известными источниками, мысленной достройкой, заполнением лакун, исправлением искажений и очисткой от более поздних напластований и субъективных интерпретаций. Главным для историка является определить, действительно ли описанное в источнике или донесенное им событие — факт, и что этот факт действительно был или происходил. В результате, историк расширяет попавший в наше время фрагмент прошедшей действительности и как бы увеличивает его «историческую площадь», более полно реконструрирует сам источник, углубляет его истолкование и понимание, а в итоге — увеличивает историческое знание:
Расшифровывая исторический факт, мы включаем в современную действительность фрагменты действительности прошедшей и тем самым раскрываем историзм современности. Мы сами развиваемся как культурные субъекты, то есть субъекты, прожившие долгую историческую жизнь (100, 300, 1000 лет). Мы действуем как исторически памятливые субъекты[11].
Владимир Библер приводит следующий пример. В 1952 году на Неревском раскопе в Новгороде студенты-археологи МГУ во главе с A. B. Арциховским среди целого ряда берестяных грамот XII—XIV веков обнаружили грамоту № 46 с надписью:
Н В Ж П С Н Д М К З А Т С Ц Т… Е Е Я И А Е У А А А Х О Е И А…
Несмотря на то, что правая часть надписи не сохранилась, попытки расшифровать грамоту оказались успешными. Оказывается, что нужно было читать её по вертикали, приставляя к букве верхней строчки — букву нижней, а затем начинать все сначала, и так до последней буквы. Часть недостающих букв была восстановлена по смыслу. Непонятная надпись была шуткой новгородского школяра, написавшего: «Невежа писа не дума каза, а хто се цита…» — «Незнающий написал, недумающий показал, а кто это читает…»[12]. В результате работы с куском бересты исследователь не только расшифровал надпись, но и получил представления о характере людей и культуре того времени. Он также генерировал новое знание о древнерусской культуре и о психологии людей исследуемой эпохи, или, словами Библера, расширил площадь фрагмента прошлого:
…в нашем времени теперь присутствует (в качестве факта) именно такая, действительно осмысленная берестяная грамота. Присутствует и актуально существует кусок быта XII в. вместе с характерным грубоватым юмором, розыгрышем, «обрывком» взаимоотношений[11].
Многие историки предупреждают об опасности фетишизации источников. Следует помнить, что источники — это всего лишь рабочий материал для историка, а их анализ и критика закладывают базу для исследования. Основной же этап в работе историка начинается на стадии интерпретации источника в контексте его времени и осмысления отдельно взятого источника в комплексе с другими данными для производства нового исторического знания.
Говоря об исторических источниках, И. Дройзен постоянно подчеркивал их неполноту и фрагментарность, не позволяющую воссоздать полную картину прошлого. Он призывал проводить перекрестный анализ различных видов источников, чтобы избежать их неправильной трактовки. В качестве меры достоверности исследования Дройзен предлагал признать четкость в обозначении пробелов и возможных ошибок[13].
Для успешной работы с историческими источниками от историка требуется не только кропотливость и непредвзятость, но и глубокие знания предмета исследования и широкий культурный кругозор. В качестве примера плодотворной работы историка с источниками можно привести Сергея Михайловича Соловьева, автора 29-томной «Истории России». В. О. Ключевский так писал о нём:
Широта исторического взгляда была отражением широты его исторического образования. В области русской истории трудно быть специалистом более Соловьева. Не много будет после него ученых, которым удастся так последовательно и полно изучить источники нашей истории. Но Соловьев не закапывался в свою специальность. В этом отношении он — поучительный образец, особенно для занимающихся отечественной историей, между которыми часто проявляется наклонность уединяться в своей цеховой келье[14].
— В. О. Ключевский
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .