WikiSort.ru - Не сортированное

Китай в «Декалогии» ди Барруша

Хотя Китай занимает сравнительно небольшое место в «Декалогии» (по сравнению со странами Индийского океана), роль Барруша как «прото-китаиста» немаловажна. Дело в том, что португальцы весьма неохотно публиковали информацию, поступавшую от их мореплавателей, конкистадоров и дипломатов с Дальнего Востока, и до опубликования «Декалогии» Барруша и появившейся примерно в то же время «Истории открытия и завоевания Индии португальцами» Фернана Лопеса де Кастаньеды сравнимой информации о Китае в европейской литературе просто не существовало^[1].

Хотя «Декалогия» Барруша не получила своевременной широкой известности за пределами Португалии, содержавшиеся в ней сведения о Китае вошли (часто почти дословно) в первые две европейские книги по Китаю, вышедшие вне Португалии, написанные (или, вернее, составленные) испанцами Эскаланте (англ.)русск. (1577) и Мендосой (англ.)русск. (1585)^[2]. Обе испанские книги были вскоре переведены на другие языки, и вторая из них стала настоящим всеевропейским бестселлером^[3].

Со страниц «Декалогии» встает образ Китая как великой страны: как в географическом плане (огромная страна, занимающая восточную оконечность континента, так же как «наша Европа» занимает его противоположную оконечность) так и в историческом и культурном (подобно грекам и римлянам)^[4].

Кроме детальных отчётов о визитах к китайским берегам португальских экспедиций (Фернан Пирес ди Андради (англ.)русск. и др.), работа ди Барруша содержит довольно информативный историко-географический очерк Китая (3-я «декада», книга II, глава VII, «В которой описывается земля Китай и рассказывается о некоторых тамошних вещах, и главным образом о городе Кантоне, который открыл Фернан Пирес»^[4]), а также разрозненные упоминания о Китае в других частях этого труда (напр., мыс около «знаменитого города Нинбо» как самая восточная точка континентальной Азии, известная на тот момент португальцам^[5]). Как объясняет сам автор (в 1-й декаде, изданной в 1552 году, но написанной в основном уже к 1539 году^[1]), информация о местах, где португальцы ещё не побывали (то есть практически весь Китай за исключением его юго-восточного побережья), поступила из китайских источников:

Мы рассказываем об этом береге, неизвестном мореплавателям, и о всей внутренней части этой великой Провинции Китай, в таблицах нашей Географии, извлеченных из книги космография китайцев, напечатанной ими и содержащей полное описание географии страны по типу маршрутного путеводителя, привезённую нами оттуда, и объяснённую (переведенную) китайцем, который у нас для этого есть[5]. Оригинальный текст (порт.) Da qual costa não sabida dos navegantes damos demonstração, e de todo o interior desta grande Provincia da China, em as Taboas da nossa Geografia, tiradas de hum livro de Cosmografia dos Chijs impresso per elles, com toda a situação da terra em modo de Itinerario, que nos foi de lá trazido, e interpretado per hum Chij, que pera isso houvemos.

Этот же путеводитель, и другие географические книги и карты, сведения из которых переводились для ди Барруша тем же китайцем, описываются и в 3-ей «декаде»^[6].

Как догадываются современные историки, образованный китаец, который помог ди Баррушу извлекать информацию из китайской литературы, мог быть пленён португальскими торговцами-пиратами во время одного из их рейдов на китайское побережье, привезен в Португалию, и был там куплен ди Баррушем. По мнению Д. Мунджелло (англ.)русск., это был первый документально засвидетельствованный случай присутствия китайца в Европе^[7][8].

На основе этих источников Барруш сообщает читателю немало верных сведений о внутреннем Китае, где европейцы не бывали со времен монгольского ига (эпоха Марко Поло): названия и расположение 15 провинций, на которые делилась страна в минскую эпоху; Великая стена и непрерывные войны с «татарами» (монголами) к северу от неё. Он перечисляет наименования и роли ряда должностей минского государственного аппарата, и объясняет принцип, по которому гражданских чиновников назначают не в их родную провинцию, а гарнизонных же командиров, наоборот, как правило назначают из местных.

Барруш сравнивает китайскую религию (о которой — или, точнее, которых — он имел лишь приблизительные сведения) с религией древних греков и римлян. Он обсуждает (и, вероятно, несколько преувеличивает) китайское культурное влияние в соседних странах (как в Юго-восточной Азии, так и в Индии), объясняя его прошлыми завоеваниями китайцев в этих регионах, как по суше, так и по морю. По его мнению, покинув Индию, китайцы были гораздо более дальновидны, нежели греки, карфагеняне или римляне, которые, завоевывая чужие страны, в конечном счете потеряли свою^[9].

Интерес представляет рассказ Барруша о китайских мерах измерения расстояния (в контексте путешествий по стране), который был позднее позаимствован без больших изменений Эскаланте и Мендосой^[10]. Согласно Баррушу, для измерения длины пути использовались 3 единицы, которые он сопоставляет с иберийскими стадией, лигой и «днем пути» (jornada). Первая из них была хорошо известная ли (lij у Барруша), которую он описал как расстояние, на котором в тихий день можно услышать крик человека^[6] (что оставалось популярным в народе определением этой меры длины даже в XIX веке^[11]).

Барруш затем утверждает, что 10 ли составляет одно pú, сравнимое с испанской лигой^[6]. Хотя подобная единица и не входит в стандартный набор традиционных китайских мер длины, она однако упоминается некоторыми авторами XIX века. Так, справочник 1863 года содержит информацию, что в Гуандуне «участок (bu, 部) пути» в 10 ли использовался как традиционная мера расстояния (и было стандартным расстоянием между сторожевыми постами)^[11]. С той же единицей (pau, в их транскрипции) встретились и британские миссионеры в Фуцзяне^[12]. Некоторые словари и по сей день дают （видимо, устаревшее) значение «10 ли» для 甫 (fǔ, pù, pǔ)^[13] или 鋪^[14]

Третья «единица» Барруша, ychan в 100 ли, соответствует одному дню пути^[6]. Надо полагать, ychan Барруша — это «一站» (yi zhan) — буквально, «одна станция/остановка»; в документах минской эпохи 站 (zhan) действительно мог использоваться как «день пути» (при сухопутных путешествиях)^[15]. Согласно авторам XIX века, день пути в Китае нередко действительно считался как 100 ли, невзирая на фактическую длину^[10].