WikiSort.ru - Не сортированное

Происхождение

Андокид принадлежал к одному из древнейших аристократических родов Аттики. По данным Плутарха^[1] и Свиды, которые в свою очередь ссылаются на Гелланика, он был потомком мифологического героя Одиссея, а тот и по отцу, и по матери происходил от Гермеса, сына самого Зевса^[2][3]. Псевдо-Плутарх возводит родословную Андокида к Гермесу через Кериков^[4], но достоверность этого сообщения под вопросом. С одной стороны, источники не говорят прямо о каких-либо связях между Андокидом и современной ему могущественной семьёй Каллиев-Гиппоников (частью рода Кериков), а с другой, представитель последней был соперником Андокида в борьбе за руку одной эпиклеры (наследницы родового имущества), так что эта девушка могла быть общей родственницей двух женихов^[5]. Семья Андокида принадлежала к дему Кидатены филы Пандиониды, который включал в себя северную и северо-восточную часть Афин^[2]. Правда, Псевдо-Плутарх пишет о возможном втором варианте — деме Форы филы Антиохиды^[4], но это не находит подтверждения в других источниках^[5].

Известные истории предки Андокида играли важную роль в жизни Афин. Его прадед по мужской линии Леогор (он родился предположительно около 540 года до н. э.) и прапрадед Харий (тесть Леогора) боролись против тирании Писистратидов^[6]. Дед, тоже Андокид, дважды занимал должность стратега — в 446/445 и 441/440 годах до н. э., причём во второй раз его коллегами были Перикл и Софокл. Он участвовал в заключении Тридцатилетнего мира со Спартой, руководил боевыми действиями на Самосе^[7]. Его имя написано на одном из сохранившихся остраконов (черепков для проведения остракизма)^[8], как и имя деда Андокида-младшего по матери, Тисандра. Сын последнего Эпилик в 410-е годы до н. э. вёл переговоры с Персией о вечном мире, которые, правда, не имели положительного результата^[5].

Отец Андокида, ещё один Леогор, известен не в связи с карьерными успехами, а как любитель роскоши и обжора, дававший поводы для насмешек комедиографам своего времени^[9][7] — Аристофану^[10][11] и Платону^[12]. Он был богатым человеком и жил в собственном доме у храма Форбанта в Афинах — по словам Андокида, древнейшем в округе, принадлежавшем одной семье на протяжении нескольких поколений^[13]. Кроме единственного сына, у Леогора была дочь, жена Каллия, сына Телокла^[14]; в его семье воспитывался и племянник по имени Хармид, сын Аристотеля^[15][5].

Ранние годы

О начале жизни Андокида известно немногое^[16]. Псевдо-Плутарх относит его рождение к 78-й Олимпиаде, к тому году, когда архонтом Афин был Феогенид (468/467 год до н. э.), и уточняет, что Андокид был примерно на десять лет младше Лисия^[17]. Однако такая датировка выглядит неправдоподобно: сам Андокид в связи с событиями 415 года до н. э. называет себя молодым человеком^[18], а в 399 году до н. э. говорит, что его дети «ещё не родились»^[19], и такая формулировка не подходит для почти 70-летнего старика^[20]. Наконец, по словам Псевдо-Лисия, в 399 году до н. э. Андокиду было «сорок лет с лишком»^[21]. Исходя из всех этих данных, большинство исследователей относят рождение Андокида приблизительно к 440 году до н. э.^[7][22][5]

Сын Леогора получил типичное для афинского аристократа воспитание. Известно, что он посещал гимнасий в Киносарге, где занимался, в частности, верховой ездой^[23]. Судя по его речам, Андокид учился у софистов: он владел всеми основными риторическими приёмами, хорошо знал законы и мог цитировать их по памяти^[5]. Ещё лучше он был знаком с поэзией^[16]. По-видимому, ещё будучи эфебом (вскоре после 422 года до н. э.), Андокид стал членом одной из гетерий — тайного аристократического общества, возглавленного его земляком Эвфилетом, сыном Тимофея. В связи с этим периодом античные авторы сообщают, что Андокид вёл распущенную жизнь, во время одной ночной гулянки разбил статую божества^[24], а в целом «счи­тал­ся нена­вист­ни­ком наро­да и при­вер­жен­цем оли­гар­хии»^[1]. В этом вопросе он был типичным представителем афинской аристократии: эвпатриды традиционно не любили демократический строй. В своей речи «К товарищам» (предположительно к членам той же гетерии) Андокид заявил, что афиняне разбросали по ветру останки Фемистокла, и рассказывающий об этом Плутарх уверен: целью оратора, сказавшего явную неправду, было «воз­будить сто­рон­ни­ков оли­гар­хии про­тив наро­да»^[25]. В другой речи, название которой неизвестно, Андокид раскритиковал радикального демократа Гипербола как «чужеземца и варвара» и сына раба. Обе речи, по-видимому, были произнесены до 415 года до н. э.^[5]

Псевдо-Плутарх утверждает, что Андокид вместе с Главконом возглавил эскадру в двадцать кораблей, направленную на помощь Керкире против Коринфа в 433 году до н. э.^[26], но здесь явно возникла путаница. Речь может идти только о деде оратора либо имя Андокид вообще было названо в этом контексте по ошибке^[27].

Процесс гермокопидов

Летом 415 года до н. э. Андокид против своей воли оказался втянут в «дело гермокопидов» — масштабный скандал, имевший очень серьёзные последствия для будущего Афин. В то время готовилась экспедиция на Сицилию, которую должен был возглавить Алкивиад, считавшийся врагом демократического строя. Незадолго до отправки флота на запад неизвестные осквернили гермы — четырёхгранные межевые столбы со скульптурными головами Гермеса на вершинах; лицо бога на всех за единственным исключением гермах было изуродовано. Враги Алкивиада использовали этот инцидент, чтобы заявить о существовании тайного общества, которое совершает святотатства и готовит государственный переворот. За информацию о любых преступлениях против культа афинские власти пообещали безопасность и награду. Из-за этого, а также из-за паники, охватившей весь город, начали появляться доносы^[5].

Уже в первом доносе, о профанации элевсинских мистерий, было имя Алкивиада^[28]. Во втором, который написал метек Тевкр, фигурировал Эвфилет, сын Тимофея^[29]. Позже один раб-лидиец обвинил в святотатстве Леогора, отца Андокида^[30], но тот смог оправдаться перед судом. Некоторые исследователи допускают вероятность того, что Андокид обвинялся вместе с отцом, но надёжной информации об этом в сохранившихся источниках нет^[5].

Имя Андокида появилось в доносе некоего Диоклида. Этот человек заявил, что в ту самую ночь, когда были осквернены гермы, он шёл через город и увидел на склоне Акрополя толпу человек в триста, причём благодаря полнолунию смог раглядеть лица большинства из них. В числе узнанных были зять и двое двоюродных братьев Андокида и другие его родственники. Позже Диоскорид догадался, что это и были гермокопиды. Узнав о денежной награде, он решил шантажировать Андокида; тот предложил ему два таланта вместо ста мин, обещанных государством (то есть на двадцать мин больше), но обманул и ничего не дал. Тогда Диоклид и выступил со своим разоблачением перед Советом^[31][5].

Доносчику поверили. В городе тут же было введено военное положение, афинянам было приказано собраться в трёх местах с оружием, в Совете предложили пытать святотатцев на колесе. Андокид, его отец и ещё около десятка родственников были арестованы наряду с прочими подозреваемыми^[5]. Сохранился рассказ самого Андокида об этих событиях: «Мы все были заключены в одну тюрьму. Наступила ночь, и тюрьма была заперта. Тогда пришли: к одному — мать, к другому — сестра, к третьему — жена и дети. Слышались крики и вопли людей, рыдающих и оплакивающих случившееся несчастье…»^[15].

В этот критический момент, по словам Андокида, двоюродный брат Хармид начал просить его ради спасения близких рассказать судьям всё, что он знает об осквернении герм. Эту просьбу поддержали и другие присутствующие; в конце концов Андокид согласился выступить со своим доносом. Он сообщил, что Эвфилет, сын Тимофея, на одной пирушке предложил членам своей гетерии разрушить гермы, но встретил сопротивление с его стороны, и эта затея не осуществилась. Позже, когда Андокид упал с лошади в гимнасии и некоторое время лежал дома больной, его товарищи совершили-таки святотатство, а на следующий день пришли к нему и угрозами заставили сохранять тайну. Андокид назвал судьям имена четырёх гермокопидов, которые до того не значились в списке подозреваемых (Панэтия, Диакрита, Лисистрата и Хэредема), а в подтверждение своих слов выдал для допроса под пыткой своего раба^[32][5].

Показания Андокида прошли проверку. Диоклид признался во лжи и был казнён, все арестованные получили свободу, а те, кто уже отправился в изгнание, — возможность вернуться на родину. Члены гетерии Эвфилета были осуждены и приговорены к смертной казни (впрочем, те, чьи имена назвал Андокид, смогли спастись). Поскольку теперь было доказано, что святотатство — дело рук аристократической молодёжи, усилились подозрения насчёт причастности Алкивиада, который к тому времени уже был на Сицилии. Этот военачальник был отозван в Афины, но в пути сбежал и вскоре появился в Спарте. Его помощь врагу Афин в начале нового этапа Пелопоннесской войны оказала существенное влияние на ход этого конфликта, а значит, донос Андокида имел масштабные последствия^[33]. О том, был ли сам сын Леогора причастен в святотатству, в историографии есть разные мнения: одни учёные дают положительный ответ, другие — отрицательный, третьи констатируют, что ничего нельзя сказать уверенно^[5].

Изгнание

Благодаря своему сообщению о гетерии Эвфилета Андокид получил свободу и безопасность (адейя) для себя и своих близких. Тем не менее он оказался в сложной ситуации: былые товарищи считали его доносчиком и предателем^[34], а прежние враги питали к нему старую неприязнь. К тому же вскоре после его освобождения была принята псефизма Исотимида о частичной атимии (лишении прав) граждан, которые совершили религиозное преступление: таких не пускали больше в храмы и даже на городские площади. Сам Андокид утверждал впоследствии, что его это ограничение не коснулось, но многие афиняне, по-видимому, были уверены, что он святотатец. В результате Андокиду пришлось в том же году (415 до н. э.) уехать из родного города. Фактически это было добровольное изгнание, хотя он и сохранил гражданство и права на родовое имущество^[35][5].

За пределами Аттики Андокид провёл 13 или 12 лет (415—403/402 годы до н. э.). Устроить свою жизнь на новом этапе ему помогли старые семейные связи с отдельными общинами и высокопоставленными лицами в Эгеиде и за её пределами, а также проявившиеся способности предпринимателя. По словам Псевдо-Лисия, Андокид «докучал многим государствам — Сицилии, Италии, Пелопоннесу, Фессалии, Геллеспонту, Ионии, Кипру; многим царям льстил, с которыми встречался»^[36]. Изгнанник стал судовладельцем и купцом. Благодаря дружбе с царём Македонии Архелаем он мог вывозить из этой страны в любом количестве брёвна для вёсел, а царь кипрского Саламина Эвагор подарил ему землю и предоставил убежище^[37].

Снова на родине