Авл Геллий | |
---|---|
лат. Aulus Gellius | |
![]() Титульный лист издания «Аттических ночей» Иоганна Фридриха и Якоба Гроновиев (Лейден, 1706). На гравюре изображён Геллий (изображение вымышлено), работающий ночью. | |
Дата рождения | около 130 г. |
Место рождения | |
Дата смерти | после 170 г. |
Место смерти | |
Гражданство (подданство) | |
Род деятельности | писатель |
Годы творчества | 150—170-е гг. |
Язык произведений | латинский |
![]() | |
![]() |
Авл Ге́ллий (лат. Aulus Gellius; не позднее 130 года — не ранее 170 года) — древнеримский писатель, знаток римской архаики.
О жизни и деятельности Геллия известно крайне мало. Единственное его сочинение — сборник «Аттические ночи» (лат. Noctes Atticae) на латинском языке (работа над сочинением первоначально велась по ночам в Аттике, в окрестностях Афин, из-за чего и появилось название). В двадцати книгах своего труда Геллий рассмотрел сотни частных филологических, правовых, философских и прочих никак не систематизированных вопросов, сопоставляя мнения нескольких авторов. «Аттические ночи» особенно ценны тем, что сочинения многих писателей, цитируемые Геллием (их по меньшей мере 250), не сохранились до наших дней. Кроме того, благодаря его труду в лексике современных языков закрепились такие слова, как «гуманизм», «классический» и «пролетарий».
Свидетельства о жизни Авла Геллия известны только из его «Аттических ночей»[1]. Сведений о его биографии в трудах других авторов очень мало, и все они ненадёжны. Английский хронист XII века Радульф записал, что некий Агеллий (возможно, от А[вл] Геллий) писал в 169 году (лат. Agellius scribit anno CLXIX)[2] (по другой версии, Радульф говорил про 119 год)[3]. Впрочем, ценность средневекового свидетельства сомнительна. Старший современник Авла Марк Корнелий Фронтон в одном из писем упоминает некоего Геллия, но нет надёжных подтверждений, позволяющих отождествить это имя с Геллием-антикваром[2].
Дата его рождения неизвестна, но по косвенным упоминаниям автобиографических событий в тексте «Аттических ночей» её относят к началу II века, причём чаще говорят о приблизительно 130 году[4][коммент. 1]. В седьмой книге Геллий упоминает, что когда он был юношей (adulescens), его учитель Сульпиций Аполлинарий беседовал с Эруцием Кларом, который в это время занимал должность городского префекта (praefectus urbi)[цитата 1]. Клар умер в 146 году и занимал должность в последние годы жизни, но год начала его префектуры неизвестен. Этот фрагмент обычно датируют между 138 (в этом году от должности был отстранён предыдущий префект) и 146 годами, причём более вероятным считается промежуток между 142 и 145 годами[6]. П. Маршалл, понимая под adulescens юношей в возрасте не менее 14-15 лет[коммент. 2], приходит к выводу о том, что Геллий родился не позднее 130 года[7]. Л. Холфорд-Стревенс соглашается с трактовкой adulescens П. Маршалла, но датирует рождение Геллия между 125 и 128 годами[8] эту датировку используют современные авторы[9]. Впрочем, С. И. Соболевский, устанавливая дату рождения Гая Светония Транквилла, указывает, что под adulescens в Риме понимали молодых людей в возрасте от 18 до 28-30 лет[10].
Место рождения и происхождение Геллия неизвестны. Существующая гипотеза о происхождении Геллия из провинции Африка малоправдоподобна[11][цитата 2]. Римляне из самнитского[12] рода Геллиев известны со II века до н. э. (Гней Геллий, несколько магистратов[13]), но неизвестно, были ли они родственниками Авла. Двоих Геллиев — Гнея и Луция Геллия Публиколу — Авл цитирует, но не говорит о своих родственных связях с ними[14][12]. Его родители, вероятно, были достаточно состоятельными людьми, поскольку Геллий учился у хороших наставников не только в Риме, но и, по-видимому, в Афинах. В столице Римской империи своим главным наставником Геллий считал философа-софиста Фаворина. Авл упоминает нескольких своих учителей в Риме — Антония Юлиана, Тита Кастриция, Сульпиция Аполлинария (последний был учителем императора Пертинакса[12]). Одним из своих наставников он считал Фронтона, известного ритора и наставника будущего императора Марка Аврелия. В Греции Геллий изучал преимущественно философию, при этом посещал занятия последователей Платона (философ Тавр) и был знаком с киником Перегрином Протеем, который впоследствии обратился в христианство. Знал он известного ритора Герода Аттика[15][16][17]. Впрочем, Геллий едва ли был близким другом Фронтона и Герода Аттика — людей чрезвычайно высокого положения[18]. Геллий мог знать известных писателей Лукиана Самосатского и Апулея[4], а также, с меньшей степенью вероятности, знаменитого врача Галена[9].
Геллий упоминает о посещении регулярных Пифийских игр во время своего пребывания в Греции. Встречаются различные датировки этого события — от 147[19] до 163 годов[20] (Дж. Рольф датирует пребывание в Греции ещё более ранним временем[12]). На этом основании некоторые исследователи (в частности, В. Амелинг и М. Альбрехт) полагают, что образование Геллий получил только в Риме, а в Афинах он был уже в зрелом возрасте — около 165—167 годов[4][коммент. 3]. Впрочем, не менее распространено и мнение о том, что в Афинах Геллий впервые побывал ещё в юношеском возрасте, чтобы продолжить своё образование[17][12].
В начале 150-х годов Геллий стал судьёй в Риме[11]. По собственному признанию, Авл очень серьёзно подходил к исполнению своих обязанностей, тщательно готовясь к процессам, изучая книги по судопроизводству и советуясь с опытными людьми[21]. Подробности его дальнейшей жизни и примерная дата смерти совершенно неизвестны.
Единственное сочинение Геллия, «Аттические ночи» (лат. Noctes Atticae), относится к популярному в I—II веках жанру выписок (зачастую беспорядочных) из сочинений предшественников и комментариев к ним[22]. Следуя тенденциям своего времени, Авл сосредоточился на римских древностях — в основном, реликтах языка, литературы, философии и права, в особенности тем, которые были неясны его современникам[23][22]. Внимание к старине проявилось и в намеренном уходе от современности и от обсуждения текущих событий[24].
«Аттические ночи» плохо классифицируются в современной системе литературных жанров. Например, М. Альбрехт считает сочинение собранием кратких эссе и «предтечей современной эссеистики»[25], в двухтомной «Истории римской литературы» работа определяется как сборник выписок, а отдельные фрагменты его сочинения сравниваются с короткими рассказами, «бытовыми сценками»[26]. Выбор названия, по словам самого автора, был обусловлен началом работы над сборником в Аттике (окрестности Афин) длинными зимними ночами[цитата 3]. Эта версия принимается и в настоящее время[27]. По-видимому, главной причиной перехода античных авторов от создания массивных энциклопедических сочинений (труды Варрона, «Естественная история» Плиния Старшего и др.) к сборникам по частным вопросам заключалась в невозможности охватить всё античное культурное наследие. Лишь считанные очень образованные люди могли охватить всю сумму знаний, накопленных греко-римской наукой и литературой[22]. Сам Геллий и вовсе критически относился к попыткам вобрать в себя всё литературное наследие: своё кредо он выражает, приводя цитату Гераклита «Многознание уму не учит»[28].
Работа состоит из 20 книг и содержит 434 главы (некоторые части сочинения не сохранились; см. ниже раздел «Сохранность сочинений. Рукописи. Издания»). По-видимому, оглавление к труду было составлено самим Геллием[29]. Выписки Геллия беспорядочны и касаются различных тем, хотя иногда встречается несколько выписок на одну тему подряд[29]. Хотя критерии отбора Геллием материалов неясны, все его выписки объединяет ориентация на информацию не столько полезную, сколько интересную[29]. Развлекательные элементы, призванные не утомлять читателя, широко распространены в тексте[30][25].
Нет единого мнения о целях создания сборника Геллия: М. Альбрехт видит в сочинении дидактическую направленность и считает, будто он пишет для своих детей[31]. Некоторые исследователи (в частности, Р. Ю. Виппер и К. И. Новицкая) обнаруживают в «Аттических ночах» элементы морализаторства[32]. Впрочем, более распространено мнение о создании «Аттических ночей» для освежения различных вопросов в памяти образованных людей[цитата 4], но не для просвещения малограмотных[29]. Сам Геллий акцентирует внимание не на малообразованных людях как таковых, а на всё более многочисленных противниках всякой учёности, призывая их не браться за чтение своей работы[цитата 5][33].
Дата публикации «Аттических ночей» неизвестна. Геллий почти не обсуждает текущие политические вопросы, которые позволили бы датировать его сочинение. Едва ли не единственной бесспорной датой, которую можно установить из текста Геллия, является упоминание второго консульства Эруция Клара в 146 году[34]. Кроме того, Геллий всегда называет императора Адриана «Божественным» (лат. Divus — титул, который Адриану присвоили посмертно)[12]. Ценность свидетельства Радульфа Дицетского о том, что Геллий писал в 169 году, сомнительна (см. выше начало раздела «Биография»). Название произведения отсылает к началу работы над трудом в Аттике, но точное время пребывания автора в Греции неизвестно (см. выше конец раздела «Биография»). В результате, в качестве времени издания сочинения различные исследователи называют 170 год[4], время не ранее 177 года[11] или 170—190-е годы[9], а в качестве времени составления называют 150—160-е годы[35]. Впрочем, существуют косвенные свидетельства в пользу ранней публикации работы, но они крайне ненадёжны[36][коммент. 4]. По-видимому, сочинение осталось незавершённым: во «Введении» (предисловии) Геллий заявляет, что надеялся работать до конца жизни, продолжая свой сборник[35]. Пессимистичное допущение Геллия, что он не знает, когда смерть прервёт его работу[цитата 6], находит отклик в латинской литературе: Саллюстий и Тацит столь же осторожны в оценке своей способности написать что-либо значительное за неопределённо малый отрезок времени[37].
Круг чтения Геллия очень широк. По разным подсчётам, он цитирует более 250[38], почти 275[4] или почти 400 авторов[35]. По этому показателю Геллий — один из самых начитанных римских авторов, наряду с Плинием Старшим, и уступает он только более позднему грамматику Нонию[35]. При этом Геллий, в отличие от большинства своих современников, не только упоминает, из какого сочинения он взял цитаты, но также порой приводит более точную ссылку — как правило, вплоть до книги многотомных сочинений[35]. Для Геллия характерно отсутствие критического подхода и желания найти истину с помощью анализа приводимых свидетельств. Эту миссию он оставляет читателям[24].
В цитировании Геллием разных авторов есть ряд закономерностей. Прежде всего, Геллий, большой поклонник римской старины, чаще делал выписки из авторов II—I веков до н. э., чем из сочинений современников. Более того, он начисто игнорирует множество авторов «золотого» и «серебряного веков», а имеющиеся оценки их творчества в основном критические[39]. Чаще других он использовал сочинения Катона Старшего, Варрона, Цицерона[4][39]. Римский антиквар высоко ценил поэтов Катулла и Вергилия, историка Саллюстия, Синниуса[40], положительно отзывался о стиле Цезаря[39]. Геллий игнорирует Тита Ливия (автора важнейшего исторического сочинения по истории Рима), хотя цитирует множество его источников, и всего лишь один раз упоминает Полибия — автора важной «Римской истории»[41]. Крайне негативно Геллий отзывается о Сенеке Младшем[41]. Показательно и использование в качестве источников информации именно древних авторов, а не современников[25]. Греческих авторов Геллий цитирует реже, но в основном потому, что его внимание сосредоточено на римских древностях[42].
Поскольку большинство сочинений, на которые ссылался Геллий, не сохранились, нет единого мнения о точности его цитирования. Существует как предположение о том, что он часто приводил цитаты по памяти[24], так и мнение о его стремлении к точному цитированию и о регулярной проверке цитаты по рукописям[43].
Геллий — приверженец архаизирующего направления в латинской литературе (его учитель Фронтон — один из виднейших деятелей этого направления). Как и все образованные люди его времени, выросшие в двуязычной среде, Геллий свободно владел древнегреческим языком и не считал необходимым переводить многочисленные греческие цитаты на латинский язык[44].
Мастерство Геллия в обращении с языком оценивается по-разному — и как невысокое[24][12], и как весьма умелое, но невидимое на первый взгляд[44]. Принижение литературного мастерства римского писателя наиболее характерно для исследователей XIX — начала XX века, когда Геллия рассматривали лишь как компилятора, а не как самостоятельного автора (см. ниже раздел «Влияние»). Язык римского автора ясен и точен, а звучание и значение каждого слова тщательно учитывается[44]. Зачастую Геллий использует не сухое перечисление фактов и мнений, а прибегает к литературным инсценировкам с привлечением нескольких действующих лиц[30]. Римский автор часто говорит о себе в первом лице множественного числа[цитата 7]. Помимо непременных греческих цитат и отдельных слов в тексте присутствует и специальная лексика[24]. Несмотря на приверженность архаике, Геллий не поддерживает использование совершенно забытых слов, ориентируясь на слова Цезаря: «словно подводной скалы избегай неслыханного и неупотребительного слова»[31][45]. Сам автор нарочито принижает свой литературный талант и в предисловии извиняется перед читателями за его несовершенство по сравнению с другими учёными сочинениями[24][цитата 8].
Хотя Геллий предпочитает лишь сопоставлять различные свидетельства, не делая выводов самостоятельно[24], он нередко высказывает и собственные соображения по различным вопросам. Обычно это касается вопросов стиля в рассматриваемых произведениях. Цитируемых авторов Геллий оценивал прежде всего за достоинства их стиля, считая важнейшими критериями оценки удачный выбор слов, точное их использование, изящество слога. В результате постоянного применения этого метода, Геллий оценивал философа Лукреция Кара прежде всего за стиль его поэмы «О природе вещей», придавая философским взглядам второстепенное значение[39][41]. Впрочем, при рассмотрении правовых и прочих вопросов Геллий не касался стиля.
Римский автор неплохо разбирался в философии, а при анализе философских споров не примыкал ни к кому, приводя лишь их мнения. Дважды Геллий ссылается на скептические высказывания Энния, вложенные в уста Неоптолема, которые сводятся к тому, что в разбор философских вопросов не следует углубляться слишком сильно[цитата 9][цитата 10]. При этом сам Геллий симпатизирует Платону и Аристотелю, часто ссылаясь на авторитетные мнения классиков античной философии[17]. Религиозные вопросы были Геллию неинтересны: богов он обычно упоминает мимоходом, при рассмотрении римских древностей, но при этом обнаруживает хорошее знание не только традиционной римской религии, но и божеств других народов. О недавно возникшем христианстве и о полемике христиан с их оппонентами он ни разу не упоминает[46].
Несмотря на то, что Геллий интересовался преимущественно римскими древностями, ему был чужд традиционный римский патриотизм, и он не боялся признать превосходство греков в различных сферах культуры[31].
Геллий был весьма популярен у образованных современников и в Средние века[24]. Лактанций и Августин не только читали, но и заимствовали целые фрагменты из его сочинения. Они были высокого мнения о начитанности и стиле Геллия[47]. Макробий составил похожий труд с опорой на Геллия, но его сочинение носило более систематический характер. Использовал Геллия и Аммиан Марцеллин[48][12]. В Новое время Геллия читали и высоко ценили Эразм Роттердамский, Мишель де Монтень и Фрэнсис Бэкон[48]. Возможно, название сборника В. Ф. Одоевского «Русские ночи» отсылает к «Аттическим ночам» Геллия.
В XIX и начале XX века в историографии господствовало мнения о глубоко вторичном характере сочинения Геллия: В. И. Модестов восклицал, что трудно найти более ограниченного автора[цитата 11], а Н. Ф. Дератани считал Геллия «примером бесплодной, оторванной от жизни антикварной учёности»[49]. С середины XX века мнение относительно литературного таланта Геллия (см. выше раздел «Стиль») и его сочинения в целом значительно улучшилось.
Сочинение Геллия наиболее ценно не само по себе, а как источник множества цитат древних писателей: труды большинства авторов, на которых ссылается Авл, не сохранились до наших дней[24]. Римскому эрудиту принадлежит разъяснение значения и популяризация слова «пролетарий» (лат. proletarius)[цитата 12] и обоснование использования слова humanitas как «образованность» и «просвещённость», а не «человеколюбие»[цитата 13]. Кроме того, Геллий устами Фронтона ввёл в широкий оборот слово «классический» в современном значении «авторитетный писатель»[цитата 14][50][51].
До наших дней «Аттические ночи» дошли практически в изначальном виде, кроме книги VIII (от неё сохранилось оглавление), а также начала VI, начала и конца XX книг[1].
В Средние века Геллий был достаточно популярным писателем, благодаря чему его неоднократно переписывали. Единый текст «Аттических ночей» был утерян, и любители древностей в различных монастырях пользовались либо рукописями, содержащими книги I—VII, либо рукописями с книгами IX—XX. Однако на основании утерянной рукописи Иероним Буслидий попытался заполнить лакуны во всех книгах (fragmentum Buslidianum). Книга VIII к этому времени уже была утеряна (Макробий ещё пользовался VIII-й книгой). Обе части «Аттических ночей» появляются вместе лишь в XIV—XV веках[12].
Три рукописи XII—XIII веков с условными обозначениями «P», «R», «V» содержат книги I—VII и восходят к одному источнику (архетипу), поскольку содержат одинаковые лакуны и ряд одинаковых ошибок[12][47]:
Большую ценность представляет очень древний палимпсест «A» (Palatino-Vaticanus xxiv): верхний слой листов с сочинениями Геллия (книги I—IV), Ливия, Сенеки, Лукана и других авторов зачистили, а поверх записали четыре книги Библии. Текст этой рукописи содержит мало ошибок и лакун, но переписчик оставил пропуски на месте греческого текста. Оригиналы датируются между V и VI веками[47][12].
Текст книг IX—XX содержат следующие рукописи[47][12]:
Первое издание Геллия было напечатано очень скоро после изобретения книгопечатания: уже в 1469 году в Риме было выпущено однотомное издание. В 1472 году в Риме вышло двухтомное издание, а в Венеции — другое однотомное, которое неоднократно переиздавалось. В 1515 году Геллия издал Альд Мануций. Среди важных ранних критических изданий, учитывающих разночтения в рукописях — четырёхтомная работа отца и сына Иоганна Фридриха Гроновия и Якоба Гроновия[en] (Лейден, 1706 год), издание Й. Л. Конради (Лейпциг, 1762). В конце XIX — начале XX веков были выпущены классические издания Мартина Герца (Лейпциг, 1883 и 1886 годы) и Карла Хозиуса[de] (1903 год)[12]. Первый перевод на русский язык был выпущен в двух частях в 1787 году под названием «Афинских ночей записки». В 2007 выпущен новый перевод, выполненный А. Я. Тыжовым, А. Б. Егоровым, А. П. Бехтер, А. Г. Грушевым, О. Ю. Бойцовой. Издавались и другие его переводы (см. ниже раздел «Издания и переводы»).
Латинский текст:
Текст и перевод:
Переводы:
Переводы отрывков:
Эта статья входит в число хороших статей русскоязычного раздела Википедии. |
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .