WikiSort.ru - Не сортированное

Довоенные годы

Родился 12 июня 1909 года в селе Бобрик (ныне Нежинский район Черниговской области). Из семьи кулака: отец в 1918 году был расстрелян красными^[2]. Образование незаконченное высшее. До 1930 года батрачил у кулаков и затем переехал в Нежин, где работал в отделе труда и занимался вербовкой рабочей силы для строительства промышленных предприятий. В качестве уполномоченного этого отдела он был послан в Глуховский район Черниговской области, где проиграл в карты пять тысяч рублей и вынужден был расплачиваться казёнными деньгами^[3]. Попытался бежать, но в Саратове был арестован в 1932 году^[2]. Сбежал из тюрьмы, разломав вместе с сокамерниками кирпичную стену, и в дальнейшем скрывался под фамилиями Гаврин, Таврин и Серков^[2].

В дальнейшем Шило пребывал в Иркутске и в Воронежской области у жены, которая работала учительницей в станице. После того, как в их доме сгорели все документы, Шило оформил себе новые, взяв фамилию жены и став Гавриным. Под новой фамилией Гаврин устроился на учебу в Воронежский юридический институт, после окончания первого курса был принят на должность старшего следователя в воронежскую прокуратуру, оставив самовольно через год эту работу. Он перебрался в Киев, где в 1935 году был снова арестован^[2]. Ему предъявили обвинения по статье 111 УК РСФСР и после суда отправили отбывать наказание в Воронеж. Оттуда он снова сбежал^[2], совершив свой побег во время работ за пределами тюрьмы. В дальнейшем проживал временно в Ташкенте и в Уфе, в 1940 году изменил в паспорте первую букву фамилии «Г» на «Т» и под фамилией «Таврин» перебрался в Свердловск, где работал в тресте «Уралзолото» начальником Туринской геологоразведочной партии^[4].

Сдача в плен

14 июля 1941 года Пётр Таврин был призван в 28-й запасный стрелковый полк РККА на должность командира хозяйственного взвода. На фронте с февраля 1942 года, служил офицером за штатом в интендантском отделе штаба 359-й стрелковой дивизии, потом занимал должность командира транспортной роты полка (лошади и повозки). В мае назначен командиром пулемётной роты 1196-го стрелкового полка 359-й стрелковой дивизии 30-й Армии Калининского фронта). Кандидат в члены ВКП(б)^[5]. На фронте отличился в боях, за что был представлен к ордену Красной Звезды, заменённому при утверждении на медаль «За отвагу», был представлен и ко второй награде, но награды не получил. 29 мая 1942 года Таврин был вызван к уполномоченному Особого отдела 1196-го стрелкового полка капитану Васильеву, который поинтересовался, почему он сменил фамилию Шило на Таврин. После разговора Шило понял, что его могут арестовать и привлечь к суду как беглого преступника^[1], и решил перейти на сторону немцев^[3]. 30 мая Таврин с двумя солдатами был послан в разведку на две недели (с 30 мая по 12 июня) в районе Ржева. Сказав, что ему нужно по нужде, отлучился от солдат, после чего подобрал на траве немецкую листовку, призывающую красноармейцев сдаваться в плен. Листовка послужила пропуском: Таврин сдался первым попавшимся немецким солдатам и перешёл на сторону врага^[2].

В лагерях

Немецким войскам Таврин не раскрыл уголовного прошлого, представившись как радиоинженер-геолог, который работал и стоял у истоков строительства Магнитогорского мартеновского завода, а его отца — полковника царской армии — репрессировали^[2]. Для убеждения Таврин стал рассказывать о местах расположении советских войск, что не соответствовало действительности, и допрашивавший немецкий офицер быстро раскусил враньё Таврина. Позже пленный был отконвоирован в Сычевский пересыльный пункт для военнопленных на должность начальника военизированной охраны железнодорожной станций Сычевка, а затем отправлен в специальный лагерь для военнопленных, находившийся в Восточной Пруссии на территории Латценской крепости. В казарме, где его разместили, находилось свыше сорока человек. Соседом Таврина оказался Георгий Жиленков, представившийся как «таксист Жора из Москвы», но в реальности работавший до войны секретарем райкома партии Ростокинского района Москвы. Таврин для убеждения представился ему бывшим сотрудником НКВД, начальником тогдашнего секретаря Воронежского обкома Варейкиса, приписав в рассказах о себе заслуги, которых не было. Через три недели Жиленков внезапно исчез.

В Летцене Таврина определили в отдел пропаганды для разбора писем, захваченных немцами в полевых почтах РККА. Таврин утаил от надзирателей 130 рублей и проиграл их в карты, однако его факт мошенничества был раскрыт и Таврина избили, после чего выслали на лесоповал в Хамельбургский лагерь, где отдельно в бараке содержались генералы и полковники Красной Армии. Через несколько недель Таврин обратился к гестаповцу Арнаалю с просьбой освободить от каторжных работ, которую удовлетворили. Он стал изготавливать металлические бирки для военнопленных, но за очередное воровство снова был отправлен на лесоповал. Через некоторое время появился Жиленков, который в то время уже имел звание генерал-лейтенанта КОНР и занимался набором добровольцев, одним из которых и стал Таврин, прошедший впоследствии не без помощи Жиленкова нужную идеологическую обработку^[6]. Переговорив с представителями немецкой разведки в комнате № 7 лагеря, Таврин согласился на сотрудничество, и через несколько дней вместе с группой из 28 человек отправился поездом из Хамельбурга в Вену, а оттуда на машинах в Венский лес под Брайтенфургом, в разведывательную школу абвера. По данным советской разведки, Таврин к тому моменту стал фактическим членом антисоветской «Русской трудовой рабочей партии», втираясь в доверие ко многим военнопленным и провоцируя на побеги, которые потом сам же срывал, докладывая начальству лагерей^[2].

Агент Абвера

В течение некоторого времени Таврин проверялся на провокаторской и агентурной работе в Венской тюрьме, после чего ему дали добро на обучение. В школе абвера «Руссланд-Норд» Таврин проходил специализированное обучение: так, при выполнении первого задания он, негласно работая в своей группе, должен был выявить потенциально нелояльных к Германии и ненадёжных людей; во втором задании он должен был сорвать в лагере подготовку к массовому побегу и подавить антинацистскую деятельность. Помимо этого, агенты в школе проходили общую подготовку, в том числе получали умения водить машину, мотоцикл и паровоз, а затем заучивали каждый свою легенду. В 1943 году он проходил стажировку в замке Фриденталь, где, по некоторым данным, его принимал и в дальнейшем инструктировал Отто Скорцени^[6][3]. Также он якобы встречался с руководством РОА и ОУН^[2]. В августе Таврина отправили в Берлин, в восточный отдел 6-го управления главного управления имперской безопасности Германии (Потсдамерштрассе, 29), где его лично принял начальник отдела, оберштурмбанфюрер СС доктор Грейфе. Он направил коллаборациониста на подготовку совершения террористических актов на территории Советского Союза, одним из которых должна была стать ликвидация И.В.Сталина^[2].

Подготовка к покушению на Сталина

5 сентября 1943 года Таврина снова доставили в Берлин к Грейфе и стали готовить для диверсионных операций в Москве и уничтожению руководителей Советского Союза. Через три дня Таврина познакомили с начальником рижского СД, штурмбанфюрером СС Отто Краусом^[6][3], под чьим руководством Таврин был доставлен в Псков в учебно-тренировочный центр, где освоил специальный образец оружия — «панцеркнаке», портативный гранатомет для диверсионных заданий по легкобронированным целям, специально сконструированный немецкими оружейниками (снаряд с 300 м пробивал бронеплиту толщиной 40 мм)^[2]. На заводе, где работал Таврин, Пётр познакомился со своей будущей женой — Лидией Васильевной Шиловой, бухгалтером завода, которая во время оккупации работала в офицерской прачечной и швейной мастерской, а после домогательства со стороны немецкого офицера была выслана на лесоповал. Пётр скрывал от неё вплоть до свадьбы факт своего сотрудничества с немцами и пускал пыль в глаза, рассказывая ей о жестоком обращении с ним со стороны немцев^[3]. Через две недели после знакомства они поженились, а после свадьбы были отправлены в Ригу, где его положили в госпиталь. Жена Таврина получила имя «агент Адамчик» по своей девичьей фамилии.

К весне 1944 года подготовка Таврина была завершена: Таврин получил звезду Героя Советского Союза и орден Ленина казнённого в плену гвардии генерал-майора Ивана Шепетова вместе с пятью медалями, а фиктивные документы ему подготовил оберштурмбанфюрер СС Бернхард Крюгер — по ним Таврин был якобы заместителем начальника отдела контрразведки СМЕРШ 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта^[2]. Для убедительности Таврину врачи имитировали осколочное ранение в области живота и левого бедра, подкрепив это фальсифицированными справками из советских госпиталей: предложение сделать искусственную хромоту он отклонил. Также сотрудники абвера изготовили огромное количество фальшивых документов, которые могли бы обеспечить беспрепятственное прохождение любых бюрократических преград для Таврина^[2], в том числе и фальшивые выпуски газет «Правда» и «Известия» с фотографиями Таврина как Героя Советского Союза^[1].

Агента Шило вооружили несколькими пистолетами с отравленными пулями, двумя гранатомётами типа «панцеркнаке» (крепились на руку, вели огонь 30-мм бронебойно-зажигательными снарядами, пробивавшими с 300 метров броню толщиной 45 мм)^[1], магнитной миной, портативным радиопередатчиком и блокнотами для дешифровки. Все необходимые вещи он должен был перевозить на мотоцикле «Цундап»^[2], замаскированном под советский М-72^[1]. По плану он должен был с фальшивыми документами проникнуть на территорию Москвы, связаться с представителями антисоветского движения, коими якобы являлись генерал Загладин из управления кадров наркомата обороны и майор Палкин из штаба резервного офицерского полка. Они должны были помочь Таврину пробраться на торжественное собрание в Кремле с участием Сталина, где Таврин должен был уничтожить советского вождя. Смерть Сталина должна была стать сигналом для РОА, которые попытались бы организовать переворот в Кремле. На случай невозможности попадания в Кремль Таврин должен был устроить засаду и взорвать автомобиль со Сталиным, выстрелив в него из гранатомёта^[3].

Арест

В июне 1944 года была предпринята первая попытка перебросить Таврина через линию фронта, которая сорвалась. Самолёт Arado 232 А-08 под командованием унтер-офицера Бруно Давидса и комендант-лейтенанта Пауля Гольдштейна из Trsp.F1.Sp.5 (переименована в KG 200 в марте 1945 года)^[6] должен был доставить его на линию Вязьма — Ржев и выгрузить всё имущество^[2]. Однако после взлёта он был обстрелян в воздухе и получил сильные повреждения, в связи с чем вернулся обратно. Дальнейший вылет переносился несколько раз вплоть до 5 сентября.

5 сентября 1944 года самолёт Arado 232 B-05 взлетел с рижского военного аэродрома^[4]. Помимо Шиловой и Таврина, на борту были:

• командир обер-фельдфебель Гельмут Виерус (в протоколе допроса Фирус) — попал в плен
• штурман фельдфебель Герхард Штедт (в протоколе допроса Тидт) — попал в плен
• бортмеханик унтер-офицер Вильгельм Браун — убит при попытке задержания
• бортовой стрелок унтер-офицер Герхард Шнейдер (в протоколе допроса Кергард Шнейдер) — попал в плен
• главный техник по самолётному обслуживанию обер-ефрейтор Ойген Геттерих (в протоколе допроса Еуген Хеттерик) — взят дополнительно на борт как второй бортовой стрелок, попал в плен.

Вечером 5 сентября 1944 года самолет взлетел с рижского военного аэродрома и взял курс на Восток, однако ещё до наступления ночи был подбит зенитной артиллерией и из-за загоревшегося двигателя совершил жёсткую посадку. Выбравшихся из самолёта Таврина и Шилову задержали в районе села Карманово Смоленской области, а также почти весь экипаж. Как оказалось, НКГБ СССР раскрыло информацию о готовящемся покушении ещё в августе 1944 года: женщина-агент под псевдонимом «фрау Зейферт» и её напарник, один из доверенных сотрудников оберштурмбаннфюрера Хенгельгаупта передали в Москву радиограмму о готовящемся покушении^[2]. Показания подтвердили пленные немецкие парашютисты, схваченные в Смоленской области. Кармановский отдел НКВД сумел задержать Таврина и Шилову: диверсанта, как оказалось, «поймали» на неправильно оформленной командировке^[2]; к тому же накануне шёл ливень, а одежда Таврина и его мотоцикл были сухими^[1].

Для поисков экипажа самолёта были сформированы три оперативные группы НКВД: Гжатское РО (10 человек), Вяземский горотдел (20 человек) и Кармановское РО с членами истребительного батальона (30 человек) занялись поиском экипажа, приказав 7-му полку службы воздушного наблюдения охранять самолёт^[6]. Дополнительно из ОКР СМЕРШ МВО прибыла группа красноармейцев в составе 80 человек. В семи километрах от места падения самолёта были найдены следы экипажа, а 9 сентября в 10 вечера на мосте через реку Березуйка (около деревни Лукьяньково Зубцковского района) был перехвачен экипаж, после чего завязался бой, длившийся до 4 часов утра. Командир и штурман сбежали с места перестрелки, однако стрелков и радиста НКВД задержало, а бортмеханик был убит. 13 ноября командира и штурмана арестовали^[6].

Радиоигра

На допросе Виерус и Штедт рассказали, что предупреждались об особой ответственности порученной им переброски в тыл Таврина. НКВД-НКГБ приняли меры к усилению агентурно-оперативной работы по охране правительственных объектов. В августе 1945 года весь экипаж самолёта был расстрелян за попытку совершения террористического акта^[6]. Сам Таврин 17 сентября 1944 года был официально арестован 2-м управлением НКГБ СССР и на допросах раскрыл огромную часть информации о работе германских разведывательных органов, выдав информацию об оберштурмбаннфюрере СС Отто Скорцени, оберштурмбанфюрере СД Хайнце Грефе и штурмбанфюрере СД докторе Эрихе Хенгельхаупте. Советские же контрразведчики обнаружили среди конфискованных предметов и образцы оружия британского производства, которые, предположительно, были получены в ходе «радиоигр» Скорцени с британской разведкой^[6].

После ареста и проверки информации из шифровальных и дешифровальных блокнотов и кодировочных таблиц советская разведка начала радиоигру с абвером и организацией «Цеппелин», санкционированную лично наркомом Внутренних дел СССР Л.П. Берией. Руководство операцией осуществлял старший оперуполномоченный 3-го отдела ГУКР СМЕРШ майор Фролов, с 3 января 1945 года его на этой должности сменил майор Григоренко. Таврина и Шилову поместили во внутреннюю тюрьму под стражу, присвоив им номера «35» и «22» для конспирации, а для связи с немцами разработали план — описать обстоятельства авиакатастрофы и внушить немцам, что агент пробирается пешком, а лётчики пытаются пройти за линию фронта на Запад. Параллельно к работе были также подключены управления НКВД и НКГБ по Московской области^[6].

С 27 сентября 1944 года радиостанция начала выходить в эфир, дезинформируя немцев и создавая вид постоянных радиопомех и невозможности услышать «Центр». В октябре удалось передать заранее подготовленную легенду о крушении самолёта, уничтожении мотоцикла и перемещении пешком. В ноябре «Центр» получил «сообщение» о неудачной попытке покушения на Сталина, однако настойчиво требовал сообщить обстоятельства крушения и координаты падения самолёта, которые ему «отправили» 7 декабря. В дальнейшем «Центр» передал указания найти места жительства членов комитета «Свободная Германия» и предложил соединить диверсантов с другой группой, которая, вероятно, была невольным участником радиоигры «Загадка». Подобная радиоигра продолжалась до 9 апреля 1945 года, когда было отправлено последнее сообщение в Центр, оставшееся без ответа^[3]. По итогам радиоигр удалось переловить группы диверсантов, которые якобы собирались взорвать мосты через Волгу, Каму и Вятку и совершить диверсии на оборонных объектах Урала^[1].

Смерть

16 августа 1951 года Петру Шило в рамках уголовного дела №Н-21098 предъявили обвинение по пункту «б» части 1 и части 8 статьи 58 УК РСФСР в измене Родине и подготовке террористического акта против советских руководителей^[6]. Таврин признал себя виновным только в измене Родине, но отказался признавать вину в выполнении задания немцев по центральному террору. 1 февраля 1952 года Военной коллегией Верховного суда СССР за измену Родине и сотрудничество с немецко-фашистскими оккупантами Таврин и Шилова были приговорены к расстрелу. Приговор в отношении Таврина приведён в исполнение 28 марта 1952 года, в отношении Шиловой — 2 апреля^[6]. В мае 2002 года Главная военная прокуратура отказалась реабилитировать обоих^[6].