Михаил Семёнович Куторга | |
---|---|
| |
Дата рождения | 6 (18) июля 1809 |
Место рождения | Могилёв |
Дата смерти | 26 мая (7 июня) 1886 (76 лет) |
Место смерти | с. Борки, Мстиславский уезд, Могилёвская губерния |
Страна |
|
Научная сфера | История Древней Греции |
Место работы |
Санкт-Петербургский университет, Московский университет |
Альма-матер |
Санкт-Петербургский университет, Профессорский институт |
Учёная степень | доктор философии |
Учёное звание |
член-корреспондент СПбАН (1848), заслуженный профессор |
Научный руководитель | Нибуровская школа |
Известные ученики | Н. А. Астафьев |
Известен как | зачинатель русского профессионального антиковедения, первый самостоятельный русский исследователь древнегреческой истории |
Михаи́л Семёнович Ку́торга (6 (18) сентября 1809 — 26 мая (7 июня) 1886) — российский историк-эллинист, зачинатель русского профессионального антиковедения, первый самостоятельный русский исследователь древнегреческой истории. Профессор истории Санкт-Петербургского (1844—1869) и Московского (1869—74) университетов, член-корреспондент Петербургской АН (1848).
В своей научной деятельности особое внимание уделял истории Афин V—IV веков до н. э., в частности времени становления и развития афинской демократии.
Основоположник Петербургской исторической школы[1].
Происходил из небогатой дворянской семьи. В 1813 году семья переехала в Санкт-Петербург, к месту службы отца. В 1827 году окончил 3-ю Петербургскую гимназию и поступил на словесное отделение историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, однако уже в 1828 году, как и его брат Степан, был выбран для обучения в Профессорском институте при Дерптском университете, где занимался с июля 1828 до начала 1833 года (в 1832 году защитил диссертацию «De tribubus Atticis eorumque cum regni partibus nexu» на звание магистра философии). Затем был отправлен за границу; занимался в Париже, Гейдельберге, Мюнхене, но большую часть своего заграничного двухгодичного пребывания — в Берлине, где примкнул к «Нибуровской школе», изучавшей античный мир с помощью строгого критического изучения первоисточников (прежде всего — классических писателей). Впоследствии, он ещё трижды совершал заграничные поездки с научно-исследовательской целью (1859, 1861 и 1872).
По возвращении из-за границы, он получил должность адъюнкта в Петербургском университете, в котором преподавал до 1869 года, когда перешёл в Императорский Московский университет. В Санкт-Петербурге он защитил докторскую диссертацию «Колена и сословия аттические» и получил звание экстраординарного профессора по кафедре всеобщей истории (1838); с 1844 года — ординарный профессор; с 1864 года — почётный член Санкт-Петербургского университета. Кроме этого, он с 1840 года заведовал музеем изящных искусств и древностей при Петербургском университете, а с 1842 года был библиотекарем при Императорской публичной библиотеке. Также читал всеобщую историю в Римско-католической духовной академии, в которой состоял членом правления. С августа 1857 года он состоял ординарным профессором в Главном педагогическом институте.
Ординарный профессор кафедры всеобщей истории историко-филологического факультета Московского университета (1869–1874). Заслуженный профессор Московского университета (1872).
Член-корреспондент историко-филологического отделения (по разряду исторических и политических наук) Петербургской Академии наук c 2 декабря 1848 года.
Его магистерская и докторская диссертации были посвящены разбору племенного устройства в древней Греции в ранний период её истории[2]: степень магистра философии он получил за диссертацию "De tribubus Attieis eorumque cum regni partibus nexu" (Дерпт, 1832), а доктора философии — за диссертацию "Колена и сословия аттические" (СПб., 1838).
Выйдя в отставку поселился в своем имении Борках, Мстиславского уезда Могилевской губернии, где и умер. Собрание сочинений Куторги издано в 1894 г.
Первый труд Куторги, посвящённый истории афинской демократии — «История афинской республики от убиения Иппархаа до смерти Мильтиада» (1848), где Куторга основное внимание уделил политической борьбе аристократии и демократии в Греции и в Афинах[3]. Отдельную работу в 1853 году Куторга посвятил законодательству Клисфена, где опираясь на свидетельство аристотелевой «Политики»[4] сделал вывод о том, что Клисфен принял в сословие граждан весь класс метеков, состоявший из отделов метеков-иностранцев и метеков-рабов. Дальнейшие работы в 1850-е годы, по преимуществу, были связаны с его изысканиями в области хронологии. Так, хронологии персидских войн посвящена работа Куторги «Персидские войны. Критические исследования событий эпохи древней греческой истории» (1858).
Новый всплеск интереса к политической истории Греции V века до н. э., и в частности, к вопросам, связанным с историей афинской демократии, возник у М. С. Куторги в 1860-е годы, что, надо думать, было непосредственно связано с наступлением эпохи либеральных реформ в России, а также с развитием идей панславизма, порождавших особый интерес к греко-славянскому миру. Видимо, не случайно, что появление программной статьи Куторги «Введение в историю древней греческой образованности», где историк говорил об особой значимости для русских изучения истории Древней Греции, совпало по времени с проведением в России Славянского съезда[5]. Именно в 1860—70-е годы Куторга говорил о необходимости создания национальной самобытной науки об античности, в это же время зарождается его оригинальный взгляд на развитие афинской демократии при Перикле. По мнению Куторги, при Перикле в Афинах сложился особый политический строй, пришедший на смену демократии[6]. Этот строй Куторга именовал политией. Полития, по мнению Куторги, была самым совершенным строем древнего мира и представляла из себя государственное устройство, в котором были сняты все противоречия, характерные как для аристократии, так и для демократии[7]. Полития представляла собой, как считал Куторга, равноправную гражданскую общину, где мирно уживаются все слои общества[8].
Ошибкой всех новейших учёных Куторга считал то обстоятельство, что «политический строй перикловых Афин и дальнейшее их развитие те именовали демократией»[9]. Именно политией, установленной Периклом, по мнению М. С. Куторги, управлялись Афины «в благоденствии, коему во всей прочей Греции не было равного до самого Македонского господства». В своём мнении о том, что при Перикле государственный строй древних Афин греки именовали не демократией, а политией, Куторга опирался, главным образом, на рассуждениях Аристотеля о политии, как наилучшем виде государственного устройства[10]; и на диалоге Платона «Политик»[11], где, как считал Куторга, Платон также высказывался о политии, как наилучшем виде государственного устройства. Причём Куторга полагал, что Аристотель и Платон относили политию именно ко времени правления Перикла[12].
В концепции политии отразился и другой важный аспект мировоззрения М. С. Куторги, а именно, идея о противоборстве двух разных миров — романо-германского и греко-славянского, где краеугольным камнем была мысль о противостоянии православия и католицизма. Для М. С. Куторги романо-германский мир ассоциировался с насилием и угнетением, с тиранией цезарей, впоследствии воплотившейся в папстве[13]. Совсем в другой ипостаси представал у М. С. Куторги греко-славянский мир: он — наследник первых христианских общин, построенных, в свою очередь, наподобие древней афинской политии и воспринявших самоё её имя — полития, гражданство, преимущественно экклесия, вече, что, в конечном итоге, означало для Куторги «возрождение афинской политии, но преобразованной по учению Евангелия». Сам дух афинских гражданских свобод перешёл, по мнению Куторги, в православную церковь: «сохранилось до сих пор общинное избрание Вселенского Патриарха, равно как и общинные избрания приходских священников в Греции»[14]. Древняя Европа, замечал М. С. Куторга, распалась на западную и восточную, на две совершенно в самом существе противоположные части: «Падение Западной Римской империи не уничтожило и не ослабило этого раздела …, не прекращаясь поныне, … образовалось два глубоко различных христианских мира: германо-романский на западе; славяно-греческий — на востоке»[15]. Этот акцент, сделанный Куторгой на преемственности греческого и славянского миров, не случаен. По его мнению, основные идеи политии в трех её существенных чертах — общины, веча и церкви перешли и в Россию:
Греки распространили между славянами начала гражданственности и внушили им понятие Общины, которая привилась и водворилась у них в своем тройственном значении общины, веча и Церкви. Так, открылся на востоке Европы новый славяно-эллинский мир, коего представителем Россия, наше отечество. Изучая историю древних эллинов, изучаем законы исторической преемственности.
— [16]
По его мнению, «ни одно начало не произвело на русскую народность такого сильного влияния и не проникло так глубоко, как начало эллинское (то есть древнегреческое — Прим.)»[17].
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .