 | Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. |
«Попрыгу́нчики» — группировки грабителей, действовавшие в 1918—1920 годах в Петрограде, имевшие подражателей также в Москве. В поздние часы нападали на одиноких прохожих (в основном женщин и стариков), одетые в длинные белые саваны и колпаки, чтобы напоминать покойников или привидения, а затем грабили беспомощную от ужаса жертву. Название получили от манеры передвигаться прыжками (выскакивали, например, с забора или из окон первого этажа), причём «попрыгунчики» использовали особые пружины на обуви, а также ходули. Руководил основной бандой «попрыгунчиков» (которой подражали остальные) Иван Бальгаузен, уголовник с дореволюционным стажем; численность этой группы достигала двадцати человек, а число только известных эпизодов разбойного нападения превышало сотню. Весной 1920 года банда Бальгаузена была арестована, сам он расстрелян, а большинство участников банды отправлено в лагеря.
Деятельность «попрыгунчиков» была сильно преувеличена в городском и сельском фольклоре того времени; в одних рассказах они представали как преступники, использующие народные суеверия, в других — как действительные покойники и привидения. Слухи о «попрыгунчиках» оказали влияние на более поздний городской (в том числе детский) фольклор, рассказывающий о привидениях, аномальных явлениях и т. п.
«Живые мертвецы»
 | Предположительно, эта страница или раздел нарушает авторские права. |
В 1918 году в Петрограде появилась банда «живых покойников» или «попрыгунчиков». Деятельность этой команды приобрела такой размах, что она даже нашла своё отражение в классической литературе — вот что пишет об этой банде Алексей Толстой в романе «1918 год» из знаменитой трилогии «Хождение по мукам»: «В сумерки на Марсовом поле на Дашу наскочили двое, выше человеческого роста, в развевающихся саванах. Должно быть, это были те самые „попрыгунчики“, которые, привязав к ногам особые пружины, пугали в те фантастические времена весь Петроград. Они заскрежетали, засвистали на Дашу. Она упала. Они сорвали с неё пальто и запрыгали через Лебяжий мост. Некоторое время Даша лежала на земле. Хлестал дождь порывами, дико шумели голые липы в Летнем саду. За Фонтанкой протяжно кто-то кричал: „Спасите!“ Ребёнок ударял ножкой в животе Даши, просился в этот мир».
Банду «попрыгунчиков» возглавлял некто Иван Бальгаузен, уголовник с дореволюционным стажем, больше известный в своей среде под кличкой «Ванька-Живой труп» (Кстати, похожая кличка была ещё до революции у одного питерского грабителя, орудовавшего в районе нынешних Пороховых; его звали Павлушка-Покойник). Бальгаузен встретил Октябрьскую революцию с пониманием: тут же напялил матросскую форму и начал «экспроприацию экспроприаторов». Однако «самочинами» в то время в Петрограде занималось столько разного серьёзного народу, что конкуренция в этой сфере постепенно становилась опасной для жизни. А стрелять «Живой труп» не любил, — хоть и приходилось ему порой обнажать ствол, но к 1920 году на Бальгаузене «висело» всего два покойника (не живых, а самых настоящих мёртвых), что по тем крутым временам было просто мелочью.
У Ваньки был приятель — запойный умелец-жестянщик Демидов, который в перерывах между загулами сделал страшные маски, ходули и пружины с креплениями. Жуткие «покойницкие» саваны сшила любовница Бальгаузена Мария Полевая, хорошо известная охтинской шпане под кличкой Манька-Солёная. Сама идея — пугать суеверных прохожих до полуобморочного состояния, кстати, была не нова — ещё до революции ходили смутные слухи о подобных ограблениях, но безусловно «заслуга» «Живого трупа» в том, что он запустил методику на поток. Численность «попрыгунчиков» в разное время колебалась от пяти до двадцати человек, а возможно, нашлись и подражатели, так сказать плагиаторы идеи, но к марту 1920 года за «живыми покойниками» числилось только зарегистрированных эпизодов более сотни, а ведь многие жертвы в милицию или ЧК не обращались, боясь, что там их могут вообще расстрелять, как социально чуждых — бедняков, как известно, грабят намного реже, чем людей более-менее обеспеченных… Получалось, что «попрыгунчики» ходили на разбой, как на работу — не часто, согласитесь, уважаемый читатель, встретишь такую преданность любимому делу!
«Живые трупы» злодействовали до весны 1920 года — руки у милиции до них долго не доходили («попрыгунчики» редко применяли насилие в своей практике — примерно лишь в одном из десяти разбойных нападений, может именно этим объясняется такое долготерпение к ним чекистов). Но, как говорится, всему приходит конец, да и идея уже понемногу себя изжила… «Живой труп» попался на элементарную «подставку» — в излюбленных «рабочих» местах «попрыгунчиков» — в районах, прилегающих к Смоленскому и Охтинскому кладбищу, а также рядом с Александро-Невской лаврой, — стали появляться какие-то поддатые мужики, то ли мастеровые, то ли крестьяне — суть в том, что эти люди постоянно громко хвастались своими успешно провёрнутыми делишками, давшими хороший барыш… Как правило, за плечами этих мужиков были туго набитые разной снедью мешки. Бальгаузен клюнул на эту «наколку», но когда однажды ночью шайка накинулась на «мужиков» дико завывая по своему по своему обыкновению — заклинание не сработало. «Мужики» вместо того, чтобы описаться от ужаса, достали вдруг наганы и угрюмо попросили поднять руки вверх… С «малины» «попрыгунчиков», располагавшейся в д. N 7 по Малоохтинскому проспекту, было изъято 97 шуб и пальто, 127 костюмов и платьев, 37 золотых колец и много другой всякой всячины…
Суд над «попрыгунчиками» был скорым и суровым. Бальгаузена и Демидова расстреляли, не приняв во внимание их социальное происхождение, чувство юмора и изобретательность… Что же касается Маньки Солёной, то, говорят, что отсидев, она работала в ленинградском трамвае кондуктором…
«Попрыгунчики» в литературе
Ремизов А. М. «Взвихренная Русь» (1927):
«За Невской заставой появились „покойники“: голодные, они ночью выходили из могил и в саванах, светя электрическим глазом, прыгали по дорогам и очищали мешки до смерти перепуганных, пробиравшихся домой, запоздалых прохожих. <…>
- А кони давно все пали,
- а падлое мясо — синюю конину поели,
- а съели кто — давно уж помер,
- а покойников—прыгунков электрических
- — страх заставный! —
- всех перестреляли».
(«Окнища». Глава XVII. «Электрофикация»)
Толстой А. Н. «Хождение по мукам». Книга вторая «Восемнадцатый год» (1928):
«В сумерках на Марсовом поле на Дашу наскочили двое, выше человеческого роста, в развевающихся саванах. Должно быть, это были те самые „попрыгунчики“, которые, привязав к ногам особые пружины, пугали в те фантастические времена весь Петроград. Они заскрежетали, засвистали на Дашу. Она упала. Они сорвали с неё пальто и запрыгали через Лебяжий мост».
(глава I)
Вагинов К. К. «Гарпагониана» (1932—1933):
Мировой: «В своё время я на пружинах скакал, почти все припухли, а я вот живу, песни сочиняю. Ему вспомнилась удачная ночь на Выборгской стороне, когда он в белом балахоне выскочил из-за забора, и, приставив перо к горлу, заставил испуганного старикашку донага раздеться и бежать по снегу, — вот смеху-то было, — и как в брючном поясе у безобидного на вид старикашки оказались бриллианты. <…> И, сдавая кованые карты, от скуки запел Мировой старинную, сложенную им в годы разбоев песню:
- Эх, яблочко, на подоконничке,
- В Ленинграде развелись живы покойнички,
- На ногах у них пружины,
- А в глазах у них огонь,
- Раздевай, товарищ, шубу,
- Я возьму её с собой».
(глава XV. Гастроль Анфертьева)
Чуковский К. И. «От двух до пяти» (1933):
«Привожу одну из них с буквальной точностью: здесь выправлена лишь орфография, а в тексте не изменено ни единого слова. Дата былины — 1919 год, когда кто-то сдуру рассказал при ребёнке ходившие по городу слухи, будто на улицах орудуют ночные разбойники, которые прыгают выше домов при помощи особых пружин, прикреплённых у них к сапогам. Одеты они будто бы в саваны. Городская охрана (сокращённо „Горохр“ — так называлась в ту пору милиция) ведёт с ними упорную борьбу. Об этих „пружинках“ и повествует в былине её восьмилетний автор:
„Бой пружинок с Васькой Сапожниковым“
А не золото с золотом сливается,
А не серебро с серебром стекается,
А не две горы вместях да сокатаются,
А со всех сторон пружинки собираются,
Собираются на кладбище Смоленское,
На Смоленское кладбище огромное.
А и думают они думу великую,
А великую думу не малую,
Как побить охрану петроградскую,
А и всю милицию горохрскую,
Чтобы больше их не преследовали,
Не преследовали их, не закапывали,
Не расстреливали их больше пулями,
Крепкими пулями свинцовыми.
А выходит покойник один в саване,
А и в белом саване светящемся,
Говорит покойник таковы слова:
„Ах вы гой еси, пружинки вы все лютые,
Вы все лютые пружинки богатые,
Мы пойдёмте-ка по улице похаживать,
А и будем мы охрану петроградскую,
Петроградскую охрану поколачивать“.
Не успел пружинка слово вымолвить,
Закричали все пружинки зычным голосом:
„Мы пойдём-ка по улице похаживать,
А и будем мы охрану петроградскую,
Петроградскую охрану поколачивать!“
Побежали все пружинки по городу,
По стольному по городу по Питеру,
А и стали охрану петроградскую,
Петроградскую охрану поколачивать.
Вдруг навстречу им да трамвай катит,
А трамвай катит да с вагонетками.
С вагонеток бежит добрый молодец,
А по имени Васька Сапожников.
Налетели на Ваську три покойника.
Он первого покойника взял разорвал,
Второго покойника взял растерзал,
А третьего покойника взял за ноги,
Стал по улице похаживать,
Стал пружинок пружинкой поколачивать.
А и бил он пружинок ровно три года,
Ровно три года да три часа.
Три часа да три минуточки.
Намахались его плечи могучие,
Разорвались его латы кольчужные,
А не может он побить покойников.
Наконец хотел Васька отъехати.
Из небес же тут Ваське глас гласит:
„Ах ты гой еси, Василий сын Сапожников,
Отсель тебе не уехати.
Ты сражался с пружинками ровно три года,
Ровно три года да три часа,
Три часа да три минуточки,
Посражайся ещё восемь лет“.
И послушался Василий сын Сапожников.
Стал сражаться снова с пружинками.
А и день за день будто дождь дождит,
А неделя за неделей как река бежит,
А и год за годом как трава растёт,
А проходит ровно восемь лет,
И побил он всех покойников,
Всех покойников до единого.
А тут покойникам славу поют,
А и славу поют им век по веку».
Рыбаков А. Н. «Кортик» (1948):
«А Борька как ни в чём не бывало рассказывал ребятам о попрыгунчиках.
— Закутается такой попрыгунчик в простыню, — шмыгая носом, говорил Борька, — во рту электрическая лампочка, на ногах пружины. Прыгнет с улицы прямо в пятый этаж и грабит всех подряд. И через дома прыгает. Только милиция к нему, а он скок — и уже на другой улице.
— А ну тебя! — Миша махнул рукой. — „Попрыгунчики“… — передразнил он Борьку. — Ты ещё про подвал расскажи, про мертвецов своих».
(глава 18. «Борька-жила»)
Частушки Тверской губернии 1920-х годов:
- Эх, яблочко
- Да на чугунчике,
- В Петрограде появились
- Попрыгунчики.
- Эх, яблочко
- На подоконничке,
- В Петрограде появилися
- Покойнички.
Идея пугать прохожих до полуобморочного состояния таким экстравагантным образом была не нова, и ещё до революции ходили слухи о подобных ограблениях. Прототип этой городской легенды обнаруживает себя в комедии А. Н. Островского «Женитьба Бальзаминова» (1861):
«Красавина. Да вот ещё, для всякой осторожности, надобно тебе сказать: шайка разбойников объявилась.
Белотелова. Откуда ж они?
Красавина. Из диких лесов, говорят. Днём под Каменным мостом живут, а ночью ходят по Москве, железные когти у них надеты на руки и все на ходулях; по семи аршин ходули, а атаман в турецком платье.
Белотелова. Зачем на ходулях?
Красавина. Для скорости, ну и для страху».
(Картина вторая. Явление первое)
«Попрыгунчики» в кино
«Попрыгунчики» фигурируют в одном из эпизодов фильма «Достояние республики» (1971), а также телесериале «Хождение по мукам» (1977). Подражатели «попрыгунчиков» действуют в телесериале «МУР (Третий фронт)» (2012). Делу «Попрыгунчиков» и их подражателей посвящены первые две серии сериала «Господа-товарищи» (2014), Бальгаузена сыграл Сергей Угрюмов и также в советском фильме «Кортик» — там мальчик рассказывает про банду «попрыгунчиков». Сейчас прототип "попрыгунчиков" встречается в сериале "Мурка" на первом канале, в первой и второй серии.
Литература
- Константинов А., Шушарин И. Бандитский Петербург. — СПб: Нева, 2005. — Т. 2. — С. 45-47. — 928 с. — (Итоги эпохи). — 11 000 экз. — ISBN 5-7654-4172-6.
См. также
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .