WikiSort.ru - Не сортированное

Эта статья предлагается к удалению. Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/10 декабря 2018. Пока процесс обсуждения не завершён, статью можно попытаться улучшить, однако следует воздерживаться от переименований или немотивированного удаления содержания, подробнее см. руководство к дальнейшему действию. Не снимайте пометку о выставлении на удаление до окончания обсуждения. Последнее изменение сделано участником НСНУ (вклад, журналы) в 11:23, 27 декабря 2018 (UTC; около 60 дней назад). Администраторам: ссылки сюда, история, журналы, удалить.

"История уродства" (ит. Storia della bruttezza) - книга, написанная под редакцией итальянского учёного-медиевиста, философа Умберто Эко. Впервые издана в 2007 году. В ней исследованы исторические формы безобразного. Подспудно указывается существование "безобразного в-себе", которое вызывает негативную реакцию человека независимо от конкретной эпохи и эстетических воззрений.

Специальные труды по эстетике безобразного, за исключение работы Иоганна Карла Фридриха Розенкранца, отсутствуют. Чаще всего определение безобразного являлось простым противопоставлением прекрасного. Так, Ницше в безобразном видел упадок определенного культурного типа, вырождение образа прекрасного. Однако простого противопоставления недостаточно, чтобы исчерпать всё качественное разнообразие безобразного. Поэтому в работе «История уродства» речи идёт о таких типах безобразного как: дисгармония (уродство, увечье, убожество, подлость, слабость, банальность, случайность и произвол, грубость), формы отталкивающего (неуклюжесть, смерть и пустота, ужасающее, тошнотворное, преступное, тривиальное, дьявольское и сатанинское).

Эко указывает, что синонимы прекрасного говорят о беспристрастной оценке, в свою очередь, безобразное требует реакции субъекта: ужас, испуг, отвращение. Возникает вопрос, можно ли судить о безобразном эстетически, если имеет место эмоциональная реакция.

Эко предложил различать безобразное в себе (экскременты, разлагающаяся падаль, тошнотворно пахнущее тело с язвами) и формальное безобразное (нарушение органического равновесия между частями и целым). Кроме того, отдельно нужно говорить о художественном изображении того и другого, которое может быть прекрасным за счёт мастерского подражания. Также необходимо учитывать то индивидуальное содержание, которым обладает созерцатель. Он может бурно отреагировать на точную анатомию человеческого тела, изображённую Рембрандтом, представив её «словно живую», или воспринять работу просто как картинку.

Тем не менее, в видении прекрасного и безобразного есть нечто общее - вкус, который разнится в зависимости от эпохи и соцгруппы, к которой принадлежит созерцатель. Простые люди и их современники-художники имели сходную оценку как в отношении прекрасного, так и безобразного, что выражалось в творчестве. Значит, вполне адекватно говорить об эстетики безобразного и проследить отношение к нему в различные исторические эпохи европейской культуры.

Античность

Греки отделяли уродство тела от уродства души. Существовало понятие «нравственной красоты» - калокагатия. Это одновременно эстетическая и этическая категория (прекрасный и добрый). Данное понятие развито Платоном, однако им же найдено противоречие, которое закрадывается в ходе сравнения вещи с идеей. Вещь настолько прекрасна, насколько она соответствует идеи, однако горшок в сравнении с другими вещами может оказаться уродливым. Таким образом, греки выделяли потенциально богатое внутреннее содержание вещей, а не только усматривали их внешнюю составляющую.

Средние века

В Средневековье возобладала идея, что отдельное несовершенство способствует гармоничному восприятию целого, то есть безобразное вносит свой вклад в гармонию Вселенной, ведь всё сотворенное Богом прекрасно. В связи с этим уродство и зло не обладают онтологическим статусом, в какой-то мере все уродливые вещи благи.

Зачастую Иисус Христос изображался в момент максимального унижения и страдания, так как распятие - часть замысла божьего. Прославляемы и страдания тех, кто последовал его пути - святые. При этом в сюжеты таких изображений проникают другие мотивы, они не чужды переносу акцентов с мучений на мужество или женственность страждущего. Этим подчеркивалось, что безобразное всегда уравновешено благим.

Формы безобразного этого времени можно разделить на два вида: диковины и чудовища. К первому типу относятся вещи удивительные, но естественные, вроде рождения гермафродита. Остальное находится вне разумения человека, другими словами на их существование была воля Бога.

Новое время

В эпоху научной революции страх к уродству и другим формам безобразного сменяется интересом. Великие открытия позволили взглянуть на незнакомых дотоле существ. Теперь и чудовища воспринимаются как диковины, так как заграничных животных можно было привезти ко двору и рассмотреть. Они оказалась отличными от ожиданий (единорог – носорог), но не менее интригующими. Кроме того, стали собираться коллекции диковин, целью которых не являлось естественнонаучное просвещение, они, прежде всего, будоражили интерес общества. К примеру, кунсткамера Петра Великого.

Романтизм знаменовал ещё более значительный переворот. По мнению романтиков, идея возвышенного стала художественным преодолением ужасного. Безобразное эстетически переосмысляется и находит своё выражение в гротеске. Гротескные изображения одновременно ужасны и правдивы.

20 век

«Эпоха торжества машины и позитивистского культа науки становится и эпохой декаданса». Супергорода по-особенному уродливы, а проникновение техники в быт и работу подчёркивает оттенок неестественности человеческого мира. Началу эпохи сопутствовали разврат и нищета, при этом работа на производстве являлась трудной и опасной. Создавалось ощущение, что технический прогресс развращает общество, а не движет его вперёд. К тому же, техника и капитал породили новые отношения, миросозерцание деловых людей не всегда оказывалось лицеприятным.

Умберто Эко, «История уродства»:

Ощущая гнёт индустриального мира, видя как по метрополиям текут огромные, безликие толпы, как заявляет о себе организованное рабочее движение, а в журналистике процветает новая форма - публикация популярных историй с продолжением, положивших начало тому, что мы сегодня называем массовой культурой, художник чувствует, что его идеалы под угрозой, воспринимает как враждебные новые демократические идеи, решает сделаться «непохожим» маргинальным, аристократичным или «проклятым» и уединяется в башню из слоновой кости Искусства для Искусства

Открывается форма эстетической религии, где единственная ценность - красота. Однако декаданс - это изощрённое наслаждение страданием, превознесение невротических состояний. От Средних веков он берет демоническое начало, а от ренессанса - фигуры двусмысленных андрогинов.

В главе «Авангард и триумф безообразного» Эко пишет о переменах во вкусах и возникновением разрыва: художники стремились поразить зрителей, однако обыватели отставали от передовых взглядов. По мнению Эко, авангардисты первых десятилетий 20 века изображали как безобразное в себе, так и формальное безобразное, иногда деформировали собственные образы. Однако публика воспринимала это как художественное безобразное, иными словами, видела безобразное изображения действительности в работах современных художников, а не особые интуиции.

Безобразное сегодня

Некоторые вещи вроде увеличенной кварты - до - фа-диез, всегда будут вызывать напряжение у людей, пусть иногда  от них и зависит завершённость художественного произведения. Специалисты уверяют, что оппозиция прекрасное/безобразное больше не является релевантной. Ныне принимается каждая из сторон вещи или человека, включая той, что ранее была бы отталкивающей. Если раньше художники производили сознательный выбор в пользу вызова благонамеренному обществу, порождали «цветы зла», то теперь отталкивающие образы не воспринимаются негативно. Скорее они наоборот делают людей похожими на всех, считает Эко.

Данная оппозиция также подмывается философией киборгов. Восприятие механического насыщения тела не воспринимается как нечто недопустимое и ужасное. В нас существует стремление к парадоксальному совершенству: синтезу биологического с механическим.

С другой стороны, мы не можем отмежевываться от реальных кошмаром и ужасов: войн, насилия, голода. Здесь мы безошибочно распознаем безобразное в моральном и физическом планах. Ситуация и опыт обращения к другим эпохам говорит, что безобразное неизбывно есть.