WikiSort.ru - Не сортированное

До «Земли и воли»

Николай Серно-Соловьевич родился в Санкт-Петербурге в семье чиновника. В 1853 г. окончил Александровский лицей, после чего служил в Государственной канцелярии. В декабре 1859 г. вышел в отставку. В сентябре 1858 г. отправился в Царское село, чтобы вручить царю записку против крепостников^[1]. В 1860 г. в Лондоне установил дружеские отношения с Александром Герценом и Николаем Платоновичем Огарёвым, познакомился с Джузеппе Мадзини и Пьером Прудоном. Находясь в Лондоне, начал сотрудничать в изданиях Вольной русской типографии. Там печатается воззвание «Что нужно народу», одним из авторов которого является Николай Серно-Соловьевич^[1]. После возвращения из Лондона в Санкт-Петербург братья Серно-Соловьевичи открыли книжную лавку и читальню. Продажа книг — прежде всего прикрытие дел другого характера — распространения революционных материалов^[1]. Николай Серно-Соловьевич писал своему другу^[1]:

Я отправился в Лондон и провел там две недели, вернулся освеженным, бодрым, полным энергии более, чем когда-либо!

В 1861 г. вошёл в число соратников Николая Чернышевского.

«Земля и воля»

Осенью 1861 г. — весной 1862 г. в Санкт-Петербурге принимает участие в создании революционной организации «Земля и воля». Стал членом её ЦК. Николай Серно-Соловьевич вёл работу по сплочению демократических сил, участвовал в выработке программы, тактики и организационных принципов общества, способствовал развитию связей между петербуржским и лондонским центрами русского освободительного движения. Критиковал реформы 1861 г. Его брошюра «Окончательное решение крестьянского вопроса», изданная по цензурным условиям за границей (в Берлине^[1]), развивала идею возможности справедливого разрешения крестьянской проблемы только через народную революцию. Враждебность к крепостничеству соединялась у Николая Александровича с отрицательным отношением и к капиталистическому строю. Ему были близки идеи русского общинного социализма. Философ-материалист Серно-Соловьевич в понимании исторического процесса был идеалистом.

Арест

Арестован 7 июля 1862 г. вместе с Чернышевским и заключён в Петропавловскую крепость, где находился до 1865 г. В середине октября Николая Серно-Соловьевича вызывают на первый допрос, на котором тот вёл себя уверенно и спокойно. Члены Особой комиссии уже начали догадываться, кто к ним попал, и поэтому усилили заключённому режим и запретили свидания^[1]. В 1863 г. заключённый узнаёт нехорошие новости: революционное движение задавлено, польские повстанцы уничтожаются, часть народа правительство сумело одурманить, обмануть, настроить против «смутьянов». Заключённый составляет новую записку царю, в которой рассуждает о народе и о будущем правительства^[1]. Записку подшили к делу, а опубликовали лишь в 1905 г^[1]. Находясь в крепости, писал Герцену и Огарёву^[1]:

Я люблю вас, как любил; люблю все, что любил; ненавижу все, что ненавидел. Но вы довольно знали меня, чтоб знать все это. Молот колотит крепко, но он бьет не стекло. Лишь бы физика вынесла — наши дни придут ещё… Силы есть и будут. К личному положению отношусь совершенно так же, как прежде, обсуживая возможность его.

На общее положение взгляд несколько изменился. Почва болотистее, чем думалось. Она сдержала первый слой фундамента, а на втором все ушло в трясину. Что же делать? Слабому — прийти в уныние, сильному сказать: счастье, что трясина выказала себя на фундаменте, а не на последнем этаже — и приняться вбивать сваи. В клетке ничего не поделаешь: однако изредка просунешь лапу, да и цапнешь невзначай. Морят, думаю, по двум причинам: из политики, чтоб не поднимать лишнего шума, и в надежде пронюхать что-нибудь от новых жертв.

С Вами поступил не так, как бы хотел: да нечего делать. Пришлось быть Камнем, чтоб не сделаться Осинником. Были и такие: только я от петухов не плачу, а гадов отпихиваю ногой.

Гибель братьев разрывает мне сердце. Будь я на воле, я извергал бы огненные проклятия. Лучшие из нас — молокососы перед ними, а толпа так гнусно подла, что замарала бы самые ругательные слова. Я проклял бы тот час, когда сделался атомом этого безмозгло-подлого народа, если бы не верил в его будущность. Но и для неё теперь гораздо больше могут сделать глупость и подлость, чем ум и энергия, — к счастию, они у руля…

Дитя будет, но должно созреть. Это досадно, но все же лучше иметь ребёнка, чем ряд выкидышей. Природа вещей не уступает своих прав. Но в умственном мире её можно заставить работать скорее или медленнее.

Вас обнимаю так крепко, как только умею, и возлагаю на вас крепкие надежды: больше всего на время, потом на вас. Помните и любите меня, как я вас…

Принимал участие в организации Кругобайкальского восстания 1866 года в Сибири, во время подготовки которого погиб.

Похоронен в Иркутске на Иерусалимском кладбище^[2].