WikiSort.ru - Не сортированное

Оккупация Белоруссии

После начала Великой Отечественной войны 17 июля 1941 года Кубе был назначен генеральным комиссаром Белоруссии (со штаб-квартирой в Минске). Генеральный комиссариат «Белорутения» был образован в составе «Рейхскомиссариата „Остланд“», который, в свою очередь, входил в специально созданное Имперское министерство оккупированных восточных территорий рейхсляйтера Альфреда Розенберга. Приход Кубе на эту должность ознаменовался казнью 2278 заключенных Минского гетто. Находясь в должности генерального комиссара, проводил жестокую оккупационную политику, сопровождавшуюся убийствами сотен тысяч мирных жителей.

Одновременно Кубе оказывал помощь коллаборационистским организациям, разрешил к использованию на оккупированных территориях бело-красно-белый флаг и герб «Погоня».

Роль В. Кубе и степень его компетенции всегда преувеличивались в исторической литературе. На исследователей, по-видимому, действовала магия его должности, во многом представительской. Тем не менее, оказавшись в Белоруссии со своей подмоченной репутацией склочника и неуравновешенного человека, только по протекции А.Гитлера, вопреки воле всех своих будущих начальников, В. Кубе вынужден был действовать в очень жёстких рамках. Он стал во главе не сложившегося до конца Генерального округа, половина которого весь период оккупации оставалась под властью военных, а от оставшейся половины отрезали куски то «в пользу» Литвы, то Украины. Сразу же обострились отношения гауляйтера с командованием вермахта, которое никогда не считалось с формальной компетенцией гражданских властей и подмяло под себя десятки сельскохозяйственных имений, мастерских, заводов (например, Минский радиозавод и др.). В. Кубе лишь номинально контролировал в известных пределах деятельность полиции и СД. Пользуясь «особыми полномочиями» ведомство Г. Гиммлера имело несомненно большую и более реальную власть, чем гауляйтер — это касалось всех областей жизни вплоть до социальной сферы. Вне ведения В. Кубе были почты, железные дороги, дорожные службы, большинство строительных организаций, Организация Тодта, военные комендатуры и т. д.. Лишь формально ему подчинялись ключевые экономические структуры, входившие в состав гражданской администрации — все показатели им доводились аппаратом Уполномоченного по четырёхлетнему плану Г. Геринга, который жёстко контролировал выполнение плановых заданий и не допускал никакой самодеятельности как в вопросах планирования, так и распределения. Значение В. Кубе как администратора, как управителя резко возросло бы только в случае победы в восточной кампании, но таковой не предвиделось.

Единственной сферой, в которой В. Кубе чувствовал себя полновластным хозяином, была политика. И его задачей как руководителя, болезненно чувствовавшего своё ущербное положение, было достижение политическими методами того, чего не в состоянии достигнуть его соперники методами военно-полицейскими — «умиротворения» территории. Здесь же был только один путь — коль нельзя обеспечить людям сносный уровень жизни в условиях затягивающейся войны, нужно, как минимум, идти навстречу их организационным и культурным притязаниям, с одной стороны не носящим прокоммунистический характер, а с другой альтернативным опасному польскому влиянию. Идя по этому пути, В. Кубе использовал слабый белорусский национализм (ни в коей мере не сопоставимый по своему влиянию, например, с национализмом украинским), и сделал всё для его организационного, количественного и идейного роста. Как администратор он не мог стать на прагматичный путь, которым пошёл в сфере политики вермахт, то есть путь индифферентного отношения к национальному вопросу, ибо неизбежно вставал другой вопрос — о смысле существования «пограничного», «неполноценного» округа, коли на его территории не требуются особые политические решения и особые подходы. Желающих же разделить округ было предостаточно. И гауляйтер сделал всё от него зависящее, чтобы спасти гражданскую администрацию в Белоруссии, а вместе с ней свою карьеру руководителя. Отнюдь не в его интересах было культивировать широко расхожее в руководящих кругах Германии мнение о том, что белорусы не являются самостоятельной нацией.

Вместе с тем В. Кубе никогда в своих действиях не шёл вразрез с линией своего министерства (скорее вразрез с этой линией зачастую шёл на Украине Э.Кох). И А.Розенберг, и Г.Лозе поддерживали ряд начинаний своего подчинённого и во многом разделяли его подходы. В тактике ограниченного «национального либерализма» относительно «покорённых народов» В. Кубе был отнюдь не оригинален. Так, Й.Геббельс уже в 1942 г. писал в своём дневнике: «Лично я думаю, что мы должны существенно изменить нашу политику по отношению к народам Востока. Нам бы удалось значительно уменьшить опасность со стороны партизан, если бы мы сумели в какой-то мере завоевать их доверие… Может быть было бы полезным организовать в различных районах марионеточные правительства, чтобы переложить на них ответственность за неприятные и непопулярные мероприятия». В июне 1942 г. СД, проанализировав деятельность Восточного министерства в Остланде и на Украине, сделала вывод о том, что для обеспечения спокойствия в тылу немецкой армии необходимо обращаться с населением «должным образом», предоставить возможность культурной деятельности и развития местного самоуправления «в рамках возможного и только на период войны. С целью денационализации великорусского пространства и для предотвращения существующей или возможной великорусской идеи нужно поддерживать усилия национального самосознания белорусского народа».^[5]

Отношение к геноциду евреев

У Кубе были серьёзные противоречия с органами СС и СД в вопросе уничтожения евреев. Органы безопасности настаивали на скорейшем уничтожении евреев в рамках проводимой политики окончательного решения еврейского вопроса. Гражданская администрация во главе с Кубе возражала против массового уничтожения трудоспособных евреев, поскольку это наносило ущерб экономике генерального комиссариата^{[6][7][8][9][10]}. Кроме того, Кубе, как и Франк, считал себя полновластным хозяином на подконтрольной территории, а руководство местных органов полиции и СС с ним не считалось и даже не ставило в известность о планируемых акциях. Возмущение Кубе вызвало ещё и то, что среди немецких евреев, депортированных в Минское гетто, было немало участников Первой мировой войны, воевавших в кайзеровской армии и имевших награды^[6].

Смерть

Ночью 22 сентября 1943 года в 00:40 в Минске в результате операции, организованной советскими партизанами, Кубе был убит.

Непосредственным исполнителем уничтожения гауляйтера стала Елена Мазаник^{[11] [12]}. Она работала служанкой в доме В. Кубе, была связана с партизанским подпольем, и подложила под матрас кровати,на которой спал гауляйтер, мину с часовым механизмом. Доктор исторических наук Эммануил Иоффе писал, что в отчёте командира спецгруппы при Центральном и Белорусском штабе партизанского движения майора Степана Ивановича Казанцева утверждается о гибели Кубе от мины, заложенной узником Минского гетто Львом Либерманом, работавшим в квартире Кубе чернорабочим^[13]. Однако эта версия опровергается комплексом профильных исторических источников. После проверки обстоятельств операции 29 октября 1943 года Елене Мазаник (вместе с Марией Осиповой и Надеждой Троян) было присвоено звание Героя Советского Союза.

Узнав о гибели Кубе, Гиммлер сказал: «Это просто счастье для отечества»^[14][15].

В ответ на убийство Кубе в тот же день было расстреляно 300 заключённых минской тюрьмы. На его вакантную должность исполняющим обязанности был назначен группенфюрер СС Курт фон Готтберг.

Посмертно 27 сентября 1943 года В. Кубе награждён Рыцарским крестом за военные заслуги с мечами. В Германии был объявлен траур, организованы пышные похороны. Похоронен В. Кубе на кладбище Ланквиц в Берлине.

Супруга гауляйтера Анита умерла в Германии в возрасте 98 лет в доме престарелых. Написала книгу о муже^[16].